«Прорицательница» с наслаждением рассказывала клиенткам о том, как их будут любить и баловать мужчины, как много на свете прекрасных принцев, которые только и ждут, чтобы встретить своих избранниц, посадить на белого коня и увезти в сказочный замок!
– Если бы вы знали, что будет на самом деле! – злорадно думала она, прикрывая свои мысли сладкой улыбочкой.
Мужчин интересовал бизнес, и Динара давала им советы, которые должны были разорить их. Она сулила им баснословные прибыли, удачу и процветание. Ей было весело смотреть на их сосредоточенные, серьезные лица. Мужчины напоминали ей Анатолия Владимировича, элегантного кавалера, решающего свои финансовые вопросы за счет влюбленных женщин.
Но особенно раздражали Динару красивые и довольные собой дамы. Все, без исключения, они напоминали ей Марину, которая познакомила ее с Анатолием. Все они представляли для Дины угрозу. Она хотела «насолить» им так же, как Марина «насолила» ей. Ей уже казалось недостаточным то разочарование, которое предстояло испытать всем этим самовлюбленным бабенкам! Ей было мало опустошать их кошельки. Она захотела мести более изощренной, более сладкой.
И Динара начала предсказывать им «роковую любовь», неизлечимые болезни и смерть. Не всем. Только самым привлекательным и удачливым, – баловням фортуны. Пусть не радуются! Пусть попробуют пожить, прислушиваясь к зарождению смертельного недуга в пока еще молодом и обманчиво цветущем организме! Пусть ждут подстерегающую их гибель, как раненый на поле боя воин ждет стервятника, который прилетит выклевать ему глаза.
Это были совершенно новые, волнующие переживания. Как у этих самовлюбленных красавиц бледнели лица, а глаза наполнялись ужасом и отчаянием! Как вмиг слетала с них спесь, и улыбка умирала на их дрожащих губах! Вот это была славная забава! Истинное наслаждение!
Динара Чиляева вновь обрела радость жизни. У нее накопилась достаточная сумма денег для ремонта квартиры, и она принялась обустраивать свое гнездышко. Раньше в ее мечтах рядом был Анатолий, с которым они вместе решали, какие купить обои, какая мебель будет более респектабельной и удобной, какая плитка шикарнее будет смотреться в ванной… Теперь она все это делала сама для себя, что оказалось не так уж плохо.
Динара научилась у Берты Михайловны печь вкусные пироги с мясом, ягодами и вареньем, и занималась этим с похвальным рвением. На весь подъезд, заглушая «кошачьи ароматы», благоухали запахи то жареного лука, то абрикосового варенья, то ванили и корицы. По утрам ее будили звуки тромбона, что Дину совершенно не сердило, а вечерами к ней приходила на чашку чая и знаменитые пироги Изабелла Юрьевна. У них оказалось неожиданно много общего, и госпожа Буланина засиживалась, бывало, до полуночи.
Обе женщины были красивы, не замужем, не имели детей, обе не любили серьезные темы для разговоров. Динара слушала старинные романсы и цыганскую музыку, приобщая к этому соседку. Они даже понемногу учились играть на гитаре, которую Дина купила для красоты и повесила на стене, на видном месте. А главное, госпожа Чиляева ничего не имела против полосатого Яшки, который угощался у нее на кухне молоком и мясными обрезками.
Иногда Изабелла Юрьевна просила Дину погадать ей, – та раскладывала карты, неизменно предсказывая подруге всех подряд королей у ее ног, с любовью и деньгами.
Пожалуй, Дина Лазаревна даже была довольна своей жизнью в последнее время. Единственное, что ее насторожило, – это визит последней посетительницы, Ларисы. Странная она какая-то… То вроде сама перепугалась, то осматривалась, как будто хотела запомнить, что есть в квартире. И дотошная. Как пристала, что да как… какой мужчина ей по судьбе, светлый или темный? Потом принялась расспрашивать, сбываются ли предсказания у других женщин? Дина даже разозлилась. Сначала она решила, что Ларису подослали конкурентки, но постепенно отказалась от этой мысли. Слишком простодушная и бестолковая девчонка оказалась, в гаданьях ничего не смыслит. Тогда зачем явилась? Уж не наводчица ли? Нынче ворья развелось, спасу нет!
Но даже эта мелкая неприятность не смогла надолго испортить Динаре настроение. Она включила магнитофон, поставила кассету с романсами и отправилась на кухню пить кофе.
Глава 9
Декабрь покрывал Санкт-Петербург, раскинувшийся среди болот и северных лесов, белой пеленой. С Балтики неслись темные тучи.
– Великий Рим в снегах и мраке ночи, – вспомнил Артем Пономарев вычитанную где-то фразу.
Он покупал апельсины, и их запах вернул его к действительности.
– Скоро новый год! – сказала продавщица, улыбаясь и подавая ему пакет с оранжевыми плодами.
Артем собирался сегодня вечером проведать Соню, которая простудилась и лежала с больным горлом. Целый день прошел в бегах, а удовлетворения не было. Убийство Вероники Лебедевой повисло, к нему добавилось убийство Авроры Городецкой, круг подозреваемых и свидетелей постоянно расширялся, а ничего существенного выяснить не удавалось. Не дай Бог, появится третья жертва! Тогда никаких праздников – Новый год и Рождество будут безнадежно испорчены!
Утром Пономареву позвонил отец убитой девушки, Евгений Николаевич.
– Пока нечем вас порадовать, – удрученно сказал ему сыщик.
– Ищите, молодой человек! Деньги нужны?
– Пока нет.
– Когда возникнет нужда в средствах, звоните!
– Евгений Николаевич! – не дал ему закончить разговор Пономарев. – Я могу представить вам отчет о своих тратах.
– В этом нет необходимости, – устало ответил Городецкий. – Меня интересует убийца моей дочери. Я ничего не пожалею, чтобы найти его.
У Артема испортилось настроение. Он вдруг почувствовал себя виноватым, раз до сих пор не смог найти ни одной ниточки, за которую можно было бы уцепиться.
Сегодня у него по плану – разговор с Леной Никитской, супругой того самого Никитского, который был в ресторане «Гатчина» вместе с Мерцаловым и Авророй двадцать шестого ноября. Сыщик решил съездить к Никитским домой, после того, как Дмитрий Сергеевич уйдет на работу. Лена очень удивилась, когда Артем позвонил и попросил ее о встрече, но согласилась.
Она оказалась точно такой, как ее описал адвокат, – тонкая, невзрачная, с жидкими завитушками вдоль лица. Бесформенный свитер и длинная юбка делали ее старше своих лет.
Пономарев показал удостоверение, она мельком взглянула и пригласила в полутемную гостиную.
– Извините, я не люблю яркого света, – глаза болят. Присаживайтесь!
Артем уселся в мягкое кресло. К его ногам подбежала пушистая собака неизвестной породы, заглядывая в лицо и виляя хвостом.
– Жужа! Не приставай к гостю, это дурной тон! – полушутя прикрикнула на нее хозяйка.
Собака не обратила на замечание никакого внимания, пытаясь взобраться к Артему на колени. Он не испытывал ни малейшего желания, чтобы она выпачкала ему брюки своей шерстью.
– Жужа! Иди ко мне! – крикнула хозяйка, увидев недовольную гримасу сыщика. – Фу, какая невоспитанная девочка!
Лена взяла собаку на руки, и та улеглась, довольная, поглядывая на гостя из-под челки блестящими пуговицами глаз.
– Не представляю, чем мы могли заинтересовать уголовный розыск! – сказала она, почесывая у собаки за ушами. – Может, у Димы на фирме что-то случилось?
– Я по другому поводу, – неопределенно ответил Пономарев. – Вы не помните, как провели день двадцать шестого ноября?
Жена Никитского задумалась. Она не запоминала чисел, а каждый день был у нее похож на другой. Сидя дома, нет нужды следить за календарем.
– Вы в тот день ходили с мужем в ресторан! – напомнил сыщик, видя, что толку не будет.
– А-а! Это в «Гатчину», что ли? – вспомнила Лена. – Разве это двадцать шестого было? Ну, вам виднее. Раз вы так уверенно говорите, значит, знаете.
Она о чем-то думала, загибая пальцы на руке.
– Да! Кажется, это было двадцать шестого… А в чем дело? Все было нормально! Никто не дрался, никого не обокрали, не обсчитали…
– Вы в «Гатчине» знакомых не встретили?
– Боже мой! Ну, конечно! Это Саша Мерцалов… Он так напился, что страшно было смотреть! Неужели, дорожное происшествие? Дима ему говорил, что нельзя садиться за руль в нетрезвом состоянии, а он… Надеюсь, все обошлось благополучно? Саша не пострадал?
– Значит, вы встретили в ресторане Мерцалова, так? – уточнил Артем.
– Да… Он был не один, а с девушкой. Очень красивая девушка, и имя у нее такое необычное, – Аврора!
– Вы сидели все вместе или за отдельными столиками?
– Сначала за отдельными, а потом вместе. Дима и Саша друзья, – естественно, что им захотелось поговорить!
Лена растерялась. Вопросы Пономарева сбили ее с толку. Разве его интересует не Мерцалов?
– Пожалуй, – задумчиво проговорил Артем. – А потом? Как все складывалось потом? Вы не поссорились?
– Кто? – удивилась жена Никитского. – Мы с Сашей? С какой стати?
– Так все было мирно?
– Ну, да…более-менее…Саша немного вспылил. Из-за этой Авроры, по-моему… Она не оказывала ему должного внимания, вот он и рассердился. Он много пил, а потом ушел.
– Один?
– Да. Саша был так пьян, что никто не рискнул бы сесть с ним в машину! Впрочем, он и не предлагал.
– А девушка?
– Аврора? Она осталась с нами. Мы еще немного посидели… Но настроение было испорчено. Дима вызвал такси, и мы поехали домой.
– Ясно. – Артем потер ладонью затылок. Шею немного ломило, наверное, неудобно лежал ночью. – Девушка поехала с вами?
– Конечно! Было уже поздно… Мы сначала ее отвезли, – кажется, на Васильевский остров. Ее дом стоит в таком темном переулке…
– Аврора пошла домой одна?
– Что вы! Дима ее проводил. Да… он так долго отсутствовал, что мне захотелось курить. Я попросила у водителя сигарету. Потом…вернулся Дима. Я спросила, почему так долго. А он объяснил, что в подъезде темно, пришлось искать выключатель, зажигать свет. Вот он и задержался.
– Сколько времени вы сидели в такси?
Лена прищурилась, пожала плечами.
– Точно не скажу. Минут двадцать…
Артем прикинул, мог ли Никитский за это время убить Аврору? Выходило, что времени было в обрез, но убить все-таки мог. А вот совершить половой акт… Вряд ли!
– Лена, когда ваш муж вернулся в машину, вы ничего подозрительного не заметили?
– Нет… Разве что он казался взволнованным, возбужденным…Но это понятно. Саша бросил свою девушку, а Диме пришлось провожать ее, бродить по незнакомому подъезду в темноте. Он еще ругался, что какой-то козел выключил свет!
– Вы не помните, в котором часу приехали домой?
– Поздно… После двенадцати. Я на часы не смотрела. Мы устали, сразу легли спать.
– Ваш муж всю ночь был дома?
Лена Никитская уставилась на Артема, нервно моргая.
– А где он должен был быть, по-вашему? – спросила она, придя в себя. – Вы на что намекаете?
– Ни на что. Я просто спрашиваю.
– Ну и вопросики у вас. А что случилось?
– Потом скажу, – улыбнулся сыщик. – Вы в карты играете?
– Я? – Лена засмеялась. – В детстве когда-то играла. В подкидного дурака…
– А Никитский? Как насчет азартных игр?
– Дима ничего такого не признает, ни карт, ни лотереи… Он скептик и реалист!
– А с поэтическими способностями у него как? Не писал вам стихи, когда ухаживал?
– Нет… Ни стихов не писал, ни серенад не пел под балконом, ни на руках не носил. А почему вас это интересует?
– Я любопытный по жизни, – усмехнулся Артем. – Все знать хочу. Вот, например, еще один вопрос: муж вам изменяет?
Лена покраснела то ли от смущения, то ли от негодования, – но легкий румянец сразу преобразил ее бесцветное лицо.
– Откуда я знаю? – ответила она, опуская глаза. – Женщинам Дима нравится, хотя красавцем его не назовешь. А как далеко это заходит? Не могу сказать…
Пономарев молчал. Он ожидал большего от разговора с Леной. Чего? Что именно ее супруг окажется убийцей?
– Ну что, я на все ваши вопросы ответила? – спросила Никитская, поглаживая собаку, которая уснула у нее на руках. – Теперь ваша очередь. Вы обещали рассказать, какова цель вашего визита.
– Понимаете… В тот вечер, двадцать шестого ноября, ваш супруг, Дмитрий Сергеевич, был последним, кто видел Аврору Городецкую живой.
На лице Лены не отразилось ничего, кроме безмерного, всепоглощающего недоумения.
– Ка-а-ак? Она что…умерла? Но…
– Ее убили. А потом изнасиловали… если можно так назвать определенные сексуальные действия с трупом.
– То. тогда? В тот вечер? – побледневшими губами вымолвила жена Никитского.
– Именно.
– И вы подозреваете Диму?
– Я никого пока не подозреваю! – повысил голос Артем, опасаясь, что у Лены начнется истерика. – Моя работа заключается в сборе данных, информации. А выводы я сделаю потом. Я и с вашим мужем поговорю! И с другими людьми, так или иначе имеющими отношение к Авроре Городецкой.
Откланявшись, Артем вышел из квартиры Никитских. Он был готов поклясться, что Лена едва заметно улыбалась, провожая его.
Владимир Петрович Авдеев брился в ванной, слушая, как свистит чайник на кухне.
– Люда! – с легким раздражением позвал он супругу. – Выключи чайник!
Он вчера допоздна работал, пришел в два часа ночи, не выспался, и настроение у него было скверное.
В одном из домов, который обслуживал его ЖЭК, прорвало трубы парового отопления. Квартира, откуда хлестала горячая вода, оказалась заперта. Хозяева уехали, ключей никому не оставили. Пришлось вызывать милицию, ломать бронированную дверь, а за это время вода залила несколько расположенных ниже квартир. Люди подняли гвалт, крик, ругали работников коммунальных служб, на чем свет стоит. Отопительная система в этом районе города была старая, и аварии случались то там, то здесь; жильцы нервничали и срывали свою злость на тех, кто приезжал ликвидировать последствия. Разве это справедливо?
Владимир Петрович, как инженер, обязан был присутствовать при подобных инцидентах, выслушивая все, – от истерик, недовольства и возмущения до прямых угроз. Уставший, грязный и издерганный, он возвращался домой, а тут его встречала жена, от которой доброго слова не услышишь. Посмотрит равнодушными глазами, скажет, что ужин на столе, и ложится досматривать свои сны. Ни сочувствия, ни жалости, ни понимания! Ее не интересует, какими нервами, какими физическими усилиями он зарабатывает деньги. Женщинам лишь бы тратить, и побольше! А как деньги достаются, им безразлично!
Жена давно перестала волновать Авдеева, вызывать желание. Они жили в одной квартире, как два посторонних человека, которые ужасно друг другу надоели. А куда денешься?
– Иди завтракать, – равнодушно позвала жена, приоткрывая дверь в ванную. – Все готово.
Они молча ели яичницу с сосисками. Владимир Петрович посмотрел на супругу и только сейчас заметил, что она изменила прическу.
– Ты подстриглась, что ли? – спросил он, размешивая сахар в чашке с чаем.
– Еще вчера.
– Не особенно удачно!
Людмила Станиславовна не удивилась. Она привыкла к постоянным мелким придиркам, недовольству и ворчанию. Скандалов между ними не было, но напряжение присутствовало. Они оба были неудовлетворены, чувствовали пустоту и одиночество. День за днем тянулись унылые будни, серые, как небо за окнами.
– Берта Михайловна права, надо что-то менять! – решила Людмила, когда за мужем закрылась дверь. – Так больше не может продолжаться. В конце концов, заведу себе любовника! Я еще молодая… Пусть это будет мужчина, у которого те же проблемы, что и у меня, которому не хватает в семье любви и внимания.
Как известно, на ловца и зверь бежит. Пока Людмила мыла посуду, оставшуюся после завтрака, позвонила Вера, школьная подруга. Слово за слово, выяснилось, что фирма, где работает Вера, расширяется и нанимает сотрудников.
– Приходи, Люда! У нас начальник очень хороший, вежливый, тебе понравится! А я замолвлю за тебя словечко.
Авдееева уже неделю как уволилась из своего отдела кадров, но мужу еще об этом не говорила. А сам он не интересовался. Он замечал жену только когда хотел есть или был чем-то недоволен, например, пылью на мебели или несвоевременно постиранным и поглаженным бельем.