- Извращенец! – взвизгнул мальчишка срывающимся голосом. – Ты не посмеешь!
- От чего же, как раз таки посмею. Разрешение от графа у меня есть.
- Нет, не может этого быть! Я тебе не верю!
- Можешь сам спросить у него, только не забудь добавить, за что я выпорол тебя, – мой голос сочился злорадством и предвкушением.
- Выпорол?! – никогда не слышал, что б шепот был визгливым.
Хотя чему удивляться, Гаденыш ведь особенный экземпляр.
Я наклонился к нему, но он как ошпаренный паук попятился, перебирая руками и ногами.
- Не подходи!
- Давай, кричи громче, тебя еще не все слышали, – усмехнулся я, доставая из комода розгу, которую положил туда днем ранее. – Штанишки сам снимешь или мне помочь?
- Ненавижу тебя! – гневно заявил он, поднимаясь.
Я зажег свечу на прикроватном столике и сделал пригласительный знак к кровати.
- Ни за что!
Упрямый мальчик. Я быстрым движением подскочил к нему, схватил в охапку это брыкающееся животное и бросил на кровать. Зажав его ноги между своих колен, быстро расстегнул на нем брюки, но чуть не пропустил удар в челюсть. Шустрый, однако! Рывком развернул его лицом в покрывало и сдернул штаны…
Белья на Гаденыше не было.
В паху стало жарко, к вискам прилила кровь. Господи, за что мне такое наказание в виде этого потрясающего тела? Я не знаю почему, но вслед за брюками полетели и его пиджак с жилеткой. Парень остался в одной рубашке, потому что туфли я тоже ликвидировал, сидя на его ягодицах, спиной к нему и наслаждаясь извивающимся телом под собой.
- Скотина, оставь меня в покое! – рычал он придушенно.
- Нееет, еще нет, – протянул я, не в силах сдержать улыбки.
Поставив одно колено на его поясницу, я с размаху опустил розгу на его круглый зад.
- Аааа! – простонал он в покрывало. – Ненавижу!
- Это я уже слышал, – и новый хлесткий удар по ягодицам. Всего их было десять. Бил я осторожно, не до крови, но очень ощутимо. Причем за это время я узнал о себе много нового и сделал себе пометку заняться словарным запасом Гаденыша – в нём были явно лишние определения.
- Ирландский ублюдок! – выпалил он, когда я закончил.
- Как ты догадался? – притворно удивился я, прижав кулаки к щекам.
Сейчас он был красив дикой, животной красотой. Коса расплелась, и черные пряди в беспорядке окутали тело. Рубашка распахнулась, обрамляя совершенное тело. Глаза горели отраженным огнем свечи и непролитыми слезами, хищно прищурившись от обиды и злости, слова вылетали с шипением. Настоящий дикий кот. Юный, грациозный и не обузданный.
- НЕ.НА.ВИ.ЖУ! Убирайся!
- Спокойной ночи, мисс, – поклонился я и вышел.
Влетел в спальню и закрыл дверь на ключ. У меня член был каменный, готовый лопнуть от напряжения и непролитого семя. Прислонившись спиной к двери, я тихо сполз на пол. Перед глазами стоял образ голозадого мальчишки, словно выжженный внутри. Мне хватило одного прикосновения, и я испытал яркий, вышибающий мозги оргазм. Этой ночью я засыпал с улыбкой на губах и приятной мыслью в голове – какой же я садист!
Глава 4.
Джей
“Больно, больно, боооольнооо! Скотина! Ирландский ублюдок! Идиот! Ненавижуууу!”
Я лежал на кровати, глотая слезы обиды – меня выпороли как ребенка! В голове не укладывается, меня ни разу в жизни не наказывали! Нет, ну я же не заслужил! Молодой организм требует выплеска энергии! Не могу же я и себе врать, что у меня в паху все впукло и гладко, против анатомии и природы не попрешь! А этот… этот БАСТАРД!... Ненавижууууу! И отцу не расскажешь, я от стыда сгорю, узнай граф, за каким занятием меня застукал ирландец!
Постепенно я успокоился, зад перестал полыхать адским огнем, и от пролитых слез на меня навалилась тяжелая дремота. Проснулся я в поту и от ноющей боли в низу живота, мой дружок стоял колом. Господи Иисусе, что мне снилось? Что…? Святые угодники… Ооо! Что мне снилось!!!! Так, спокойно Джей! Это наверно кровь от зада прилила к члену и ударила в мозг. Нет, это ж приснится такое! Не замечал раньше за собой подобных наклонностей… Во сне я…занимался любовью с этим монстром, причем он брал меня в той позе, в которой я до этого брал Лидию! И мне нравилось! Все! Вдох, выдох, успокаиваемся, берем себя в руки, в прямом смысле этого слова. Пару движений, грудь Лидии перед глазами… вверх-вниз, движения стары, как сам мир… Ммм, тело мне благодарно. Дыхание сбивается, ступни скользят по простыне…еще мгновение…Мм, дааа! Я на мягком облаке, голова кружится, и глаза сонно слипаются. Морфей, жди меня, я иду, нет, лееечууу… Твою мать! (Что?! У Лидии богатый словарный запас, да). Вот только сейчас, на грани между сном и явью, до меня дошло, что вместо упругой груди моей юной любовницы, я представлял себе плоский, твердый торс с упавшими на плечи рыжими спиральками!
Шок!
Ну, Боженька, если ты есть, не надо меня бить по голове еще сильнее, и так ударенный! Так, срочно анализируем ситуацию, на что мне голова?! Правильно, пить, есть и курыть, как говорит моя любовница, у которой рот, как помойка. А если серьезно. Да, я был взволнован, увидев ирландца в кабинете отца, и меня смутил мой растрепанный вид, чуть ли не первый раз за всю сознательную жизнь. “Ангел!”, пронеслось в моем сбитом с толку рассудке. Волосы почти красные, кожа светится, а глаза цвета лесной чащи – все оттенки зеленного и брызги огня. Черты правильные, точенные, как у скульптуры, губы мягкие, вишневые и на твердом подбородке маленькая ямочка. Нет, не ангел, а архангел, карающее небесное создание.
Воин Света.
Но поймав на себе насмешливый взгляд и уловив иронию в мягком изгибе губ, я сделал для себя поправку – ангел, да, но падший.
Я ловил на себе пару раз до дрожи пробирающий взгляд горящих глаз, мне от него становилось жарко. Я вспомнил ощущения его рук на своем обнаженном и расслабленном после ванны и массажа теле, и от них я чувствовал себя лучиной рядом с огнем. Чуть-чуть и вспыхну, сгорю дотла.
А следующим утром я увидел, как он улыбается – открыто, свободно, показывая белые, ровные зубы и в тот момент я забыл, зачем я здесь и для чего.
Но все эти ненужные, на первый взгляд, для меня ощущения я отогнал от себя. И не вспоминал до этой ночи. И что на меня подействовало сегодня? Обида на этого ублюдка, который посмел поднять на меня руку?! Но я тоже не лыком сшитый, я не настолько дурак, чтобы не понять эти редкие, но, все же, существующие взгляды. Что ж, план мести ясен, как божий день! И пройдет под лозунгом: “возбудим и не дадим!” Или меня зря в эти женские тряпки одевают?! Пора извлекать из этого выгоду!
Вот с такими оптимистичными мыслями я и заснул в эту ночь.
Утро меня встретило безжалостным солнцем в распахнутом настежь окне и бодрыми звуками ненавистного голоса.
- С добрым утром, мисс, – этот злобный пикси улыбался в тридцать два зуба, стоя возле моей кровати с подносом в руках.
Я промолчал. Поморгал слипшимися от сна глазами, демонстративно зевнул и сел, слегка морщась, на кровати, взлохмачивая и без того растрепанные волосы. Подсунул под спину подушку, перекидывая распушенные пряди на одно плечо и повел вторым, и с него тот час же съехала сорочка, оголяя кожу. У меня все сорочки с глубоким разрезом до груди и на завязках, потому что пеньюары, под горло и на пуговицах, действуют на меня удушающе. “Не замечая” обнаженного плеча, я расправил одеяло и, готовый принять поднос, поднял невинные глаза на О Нелли.
Вот оно!
Скользящий взгляд, быстро охватившей всего меня и на секунду дольше задержавшийся на моем плече. Да, он прекрасно себя контролирует, но я все равно заметил! Зная, что искать, обязательно найдешь.
Покончив с пресловутой овсянкой, я отдал поднос и откинул одеяло, не заботясь о том, что мои ноги оголились до самых бедер. На ногах у меня почти нет волос, так легкий пушок, практически незаметный, а сами ноги длинные, ровные, с аккуратными коленками. Ну, все! Берегись ирландец, тяжелая артиллерия вступает в бой! Соскользнув с кровати, прошел мимо него к окну, встал возле подоконника и сладко потянулся, давая солнцу высветить мою фигуру через ночную сорочку. Нет, этого мало! Я нарочито небрежно двинулся в ванную комнату, по дороге стянув с себя простое одеяние, развернулся и бросил его в окаменевшее лицо О Нелли.
- Помоги умыться, – холодно сказал я.
И скрылся за дверью.
Я наклонился над умывальником, как есть, нагишом и бодро напевал детскую песенку, улыбаясь про себя. Меня ожидало веселое времяпрепровождение, которое вполне заменит мне встречи с Лидией.
До обеда время пролетело незамеченным, я наслаждался ничего неделаньем. Лето баловало теплой погодой, и кощунством было бы с моей стороны не взять от этих солнечных дней всё, что в моих силах. После обеда у меня по плану было улизнуть с Викингом на озеро за лесом. Ммм, там я смогу насладиться терпким и резким вкусом сигары, которую без зазрения совести стянул у отца.
Обед протекал в тишине – граф думал о чем-то своем, ирландец – отец настоял, чтобы он ел за одним с нами столом – судя по его хитрым и оценивающим взглядам, замышлял что-то против меня.
- Милорд, позвольте сделать предложение, – вдруг, отложив вилку и нож, изрек О Нелли.
Ну, вот, началось, это явно заговор против меня.
Отец прервал поедание бисквитов и вопросительно посмотрел на моего “учителя”.
- Позволяю.
- Я хочу предложить давать уроки фехтования мисс Джей, – на удивленно приподнятую бровь графа, ирландец, продолжил. – Молодой организм стремиться выплеснуть нерастраченную энергию, и во избежание различных казусов, этот процесс необходимо направить в правильное русло.
Ээ! Это какие такие казусы. Мои встречи с Лидией казусы?! Хм, по-моему, это очень даже правильное русло. Хотя… фехтование… я не против.
- Думаю, – после минутного молчания ответил отец, – я с Вами согласен, мистер О Нелли. Только, я надеюсь, Вы понимаете, что обучение должно проходить не демонстративно? Сильного скандала это не возымеет, но и лишнего внимания к Джей нам не нужно.
- Естественно, милорд, – согласился О Нелли.
- Джей, ты не возражаешь? – обратился ко мне отец.
При этом ирландец едва заметно нахмурился, явно не одобряя такую постановку вопроса. Скорей всего, он считает, что граф должен был поставить меня перед фактом, и не давать мне шанса отказаться.
Меня разобрала злость, и первым порывом было сказать “нет”. Но желание помахать шпагой взяло верх.
- Да, – согласился я сквозь стиснутые, из вредности, зубы.
- Ну, вот, и прекрасно. Будет, чем разнообразить твой досуг, между непрерывным затворничеством в библиотеке, – обрадовался отец, погладил меня по руке и принялся доедать бисквит, так и не заметив удивленного взгляда моего будущего учителя фехтования. Ну да, он еще ни разу не видел меня с книжкой в руках. Я подавил смех. Так солнце же светит!!!
После ирландец выказал желание съездить в город и приобрести шпаги, но отец отклонил его предложение, объяснив тем, что у нас в поместье есть оружейный зал и там, как раз, есть рапиры.
Думаете, я отказался от купания и сигары? Нет, я все еще намерен уединиться в тени деревьев и подымить, как следует, после изматывающего заплыва.
Теплый ветер, целующий лицо и шуршащий в волосах, хруст лесной подстилки под быстрыми ногами, резвый лай Вика, несущегося рядом с развевающимися ушами. А вот и озеро. Я затормозил возле самого берега и, бросив маленький дамский ридикюль на землю, стал расстегивать пуговицы на жакете. Мимо пронесся Викинг и с громким плеском бросился в воду, поднимая со дна ил.
- Вииик! – протянул я возмущенно. – Ты думаешь, мне будет приятно в эту муть заходить?!
Стянув юбку и сняв расстегнутый жакет, я остался в одной сорочке и туфлях. Корсет я оставил дома, в этом пыточном приспособлении особо не побегаешь. Освободив ступни от туфель, я пошел к воде. Мой пес уже возвращался назад, забавно вскинув нос кверху, чтобы не захлебнутся. Пока я проверял воду пальцами ног и тянул момент, привыкая к прохладе, этот адский пес вылез на воздух и от души окатил меня холодными брызгами, встряхивая шерстью.
- Аааа! – заверещал я. – Гад ты, лохматый!
Мне ничего не оставалось, как быстро окунуться. Я от души наплескался, нанырялся и поплавал. Викинг то громко лаял на меня с берега, то бросался за мной в воду, даже пытался вытащить меня за шкирку, пока я его не отогнал. Сейчас я лежал под ивой, в корнях, почти у самой воды. Место было застлано сухой травой, которую я сюда натаскал, так что устроился с удобствами. Рубашка почти высохла, пока я играл с Виком, закидывая палку в воду, и пытаясь отобрать её после, когда он выбегал из воды с добычей.
В данный прекрасный отрезок времени, меня ничто не отвлекало от раскуривания сигары. Я достал из ридикюля (хоть на что-то он сгодился) сигару и спички, прикурил, затянулся и выдохнул слегка закашлявшись. Хо-ро-шо… Терпкий, щекочущей нос и слегка дерущий горло аромат… Откинувшись на ствол дерева, я положил руку с зажатой между большим и указательным пальцем сигарой на согнутую в колене ногу. Слабые волны тихо колыхалась внизу корней, ловя в свои глубины солнечные лучи, пробивающиеся сквозь тонкие ветви ивы. Словно со дна светят фонариком, и от этого свечения она была изумрудно-золотой. Мой лабрадор, кажется, заметил утку в камышах, и сейчас крался к ним, то и дело замирая в охотничьей стойке. Странно, я-то думал, что мы спугнули всю живность в округе. Наверное, утка с выводком. Вот и прячется.
Я снова сделал затяжку и блажено выпустил дым из легких, глядя на мерно колышущуюся воду сквозь ресницы… Сигара исчезла из моих рук. Я вздрогнул и развернулся, испуганно распахнув глаза. Но, уже в следующую секунду, меня затопил гнев.
- Да откуда ты свалился только на мою голову?! – завопил я в нахально улыбающуюся физиономию, окруженную рыжими кудрями.
- Лучше Вам не знать, мисс, – ответил он, усаживаясь на землю и прислоняясь к стволу, а затем затянулся моей сигарой!!!!
- Отдай мою сигару! – совсем по-детски потребовал я.
- Юным леди не к лицу дымить как паровоз, – услышал я спокойный ответ и увидел новую затяжку.
- Отдай, немедленно! – рыкнул я и бросился отнимать свое сокровище, но меня быстро скрутили одной рукой и я оказался поперек колен ирландца.
- Видно, Вы вчера не поняли урока, – услышал я над собой, и тяжелая рука опустилась мне на ягодицы, едва прикрытые сорочкой.
- Скотииинааа! – взвыл я дурным голосом. – Отпусти, свинья помойная! Шавка приблудная! Сучиииий потраааах!!!
Вопил я, не переставая и не отвлекаясь на удары.
- Вам рот надо промыть с мылом, вот к чему приводит общение с неподобающими людьми, – ответил он мне, продолжая свой воспитательный процесс. – …Девятнадцать… двадцать, все. Теперь можете одеваться, и мы пойдем домой.
- И не подумаю! – выпалил я, вскакивая на ноги, когда, почувствовал, что держащие меня руки, убрались восвояси.
О Нелли только вскинул темные брови и, не вынимая изо рта мою сигару, которую, видимо, засунул туда для того, что бы удобнее было меня уму разуму учить, спросил:
- И что это значит?
- А то, что я еще не наплавался! – бросил я и бегом направился к воде.
Вик, предатель, даже не тяпнул этого гада, пока тот истязал меня, а сейчас бросился за мной с радостным лаем. Я заплыл уже на середину, когда почувствовал, что ногу сводит судорогой, все сильнее и сильнее, и от боли в икре я потерял способность держаться на воде.
- Нога! – крикнул я ирландцу. – Помоги!
Я стал захлебываться и беспорядочно бить руками по воде, ногу не отпускало, я ошалел от боли и страха утонуть. С последним “тону!” я наглотался воды и вместе с этим вдохнул её. Легкие полоснуло лезвием и битым стеклом, меня потянуло ко дну. Последняя мысль почему-то была о том, что ирландец меня ни разу еще не целовал.
Темно, а сквозь темноту кто-то зовет, давит на грудь, чувствую, как меня рвет изнутри, вода выплескивается через рот. Легкие горят огнем, горло саднит. Открываю глаза и вижу ангела склонившегося надо мной. Прекрасное создание смотрит на меня с волнением, в зеленных глазах тревога. Вокруг лица и по плечам рассыпались влажные кудри, потемневшие от воды и почти расправившиеся.