— Наступит момент, когда… — Он замолчал, не договорив.
— Что ты имеешь в виду? — поторопила она.
— Я имею в виду постель, — прямо ответил Шольц. — Становясь совершенством во всех отношениях, ты не можешь оставаться неопытной в этом.
— Знаешь, у меня вообще-то были мужчины, — Сандру словно окатили ведром ледяной воды, — и никто не жаловался.
— Пожалуйста, не обижайся, — мягко попросил он. — Я же предупреждал, что разговор будет трудным. Сколько мужчин у тебя было? По-моему, двое. Или я о ком-то не знаю? Девушке в твоем возрасте трудно быть умелой в постели, и я не думаю, что ты исключение. Во всяком случае, мы не можем рисковать.
— И что же ты предлагаешь? — с тихой яростью спросила она.
— С самого начала предполагалось, что ты будешь питать ко мне… определенную симпатию. — Она молча смотрела на него. — Я хочу быть честным с тобой, Сандра. Мы станем любовниками. Конечно, лишь до тех пор, пока ты не познакомишься с Харпером.
Больше всего ее поразило, как он сообщил это — как нечто само собой разумеющееся!..
— Великолепно! — прошипела она. — С самого начала предполагалось! А вы, случайно, не предположили с точностью до минуты, когда я умру? — Она вскочила, поморщившись от боли, и отбросила руку Шольца, пытавшегося ее удержать. — Так вот, мистер учитель, предположения оказались верны. Я действительно питаю к тебе симпатию. Так когда же начнутся уроки? А это ничего, что я хромаю?
Он молча слушал ее яростную тираду, и лицо его не отражало ничего. Когда девушка, тяжело дыша, замолчала, он так же спокойно продолжил:
— Был и другой, запасной вариант. У нас есть один японец, который мог бы тебя научить всему — причем именно так, как понравится Джеймсу Харперу…
— Послушай, — уже не сдерживаясь, закричала она. — Разве я проститутка, чтобы спать с мужчиной по заказу?
— Хватит! — внезапно оборвал Шольц. — Никто не считает тебя проституткой. А что касается японца, он дал бы тебе такие ощущения, каких ты, может быть, никогда и не узнаешь. Но, впрочем, ты вольна выбирать, — вдруг улыбнулся он и посмотрел на нее, чуть прищурив потемневшие глаза.
— Я знаю, что речь идет о больших деньгах, тихо проговорила она, — но я не думала, что когда-нибудь окажусь в такой гадкой ситуации.
Он молчал, по-прежнему не отводя от нее слегка насмешливого прищуренного взгляда. Но за этой обычной насмешкой Сандре вдруг почудилась — или она так хотела это увидеть? — какая-то глубоко спрятанная грусть. «Может быть, он играет не только моими, но и своими чувствами? — подумала она. — Может быть, я тоже нравлюсь ему?».. Неожиданно эта мысль почти примирила ее с происходящим, выражение ее глаз смягчилось, и она даже сделала шаг по направлению к Шольцу… Но тут же острая боль в ноге вновь заставила ее поморщиться.
— Не спеши, детка, — услышала она спокойный голос. — Всему свое время. Я просто должен был сказать тебе это, потому что предпочитаю честное партнерство.
Глава 11. «ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ УРОК»
По дороге в Лондон Урмас Шольц в своей обычной манере слегка подшучивал над Сандрой, и ей уже казалось, что того разговора в охотничьем домике просто не было, или он приснился ей…
На следующий день Шольц, как и обещал, повез ее к доктору Гастингсу, тот сделал рентгеновский снимок, но никаких серьезных повреждений не обнаружил. А вечером Урмас устроил девушке экзамен по материалу, который она должна была выучить в его отсутствие, остался доволен ее усердием и объявил, что с завтрашнего дня к ее прежним занятиям добавятся занятия стрельбой.
Сандра удивилась, но не слишком: стрельба была одним из любимых видов спорта Джеймса Кристиана Харпера. Те часы, которые большинство людей его окружения отдавали гольфу или теннису, Харпер проводил на стрельбищах и в тире и считался отличным стрелком.
Учить девушку взялся Милош Дражкович, а в качестве наиболее подходящего для нее вида оружия был выбран «Вальтер», который ей торжественно вручил Шольц.
Поначалу Сандра не блистала успехами. Как ни бился с ней югослав, чего ни придумывал и ни пробовал, приличных результатов она не показывала. Поэтому через две недели занятий для консультации в тир был, к ее удивлению, приглашен не кто иной, как сэр Грэхем. Ему же и удалось обнаружить причину неудач. Диагноз был поставлен после второй серии выстрелов: несмотря на старания Милоша, Сандра слишком резко нажимала на спусковой крючок.
Теперь распорядок ее дня пополнился еще одним упражнением. По утрам после пробежки и вечером после занятий в спортзале она должна была по пятьсот раз имитировать выстрел, подкладывая под боек разряженного оружия специальный кусочек резины. В той же манере, в которой Грэхем рассказывал об особенностях современных экономических теорий, он объяснил, как тренировать и контролировать плавность движения при нажатии пальцем на спуск. После этого дела пошли на лад, а еще через неделю Сандра стала показывать в тире такие результаты, что даже Шольц разводил руками.
Девушка редко задавала вопросы, касавшиеся прошлого членов команды, но после появления в тире Грэхема ее любопытство не выдержало. До сих пор она представляла его в роли безжалостного бизнесмена, росчерком пера уничтожающего конкурентов. Но при чем здесь стрельба? И она рискнула обратиться с расспросами к Шольцу.
Сэм прожил жизнь, совершенно не типичную для людей его происхождения и образования, — сказал тот, закуривая сигарету. — Получив отличное воспитание и образование, он по причинам, о которых я только могу догадываться, решил попробовать себя в роли «солдата удачи». Как ни странно, это занятие пришлось ему по душе. Хотя, может быть, ничего странного в этом нет, если учесть, что его предки успешно сражались в крестовых походах, а позже в войне Алой и Белой Розы. — Шольц позволил себе усмехнуться и продолжал: — Проявив недюжинные способности, Грэхем участвовал едва ли не в сотне военных конфликтов и во многих «тихих» операциях в разных концах света. В Латинской Америке, Юго-Восточной и Центральной Азии, в Африке. Имя у него тогда было другое, и, насколько мне известно, кое-где его до сих пор помнят и пугают им непослушных детей… Если всех тех, кто погиб от его руки или по его приказу, выстроить в колонну по одному, то она, наверное, протянется отсюда до Букингемского дворца.
— Не может быть! — выдохнула пораженная девушка. — А ведь я представляла себе настоящего английского джентльмена именно таким, как сэр Грэхем! Эта манера говорить, эта трость…
Ну, трость у Сэма не для красоты… Когда-то давным-давно он попал под минометный обстрел. Один из осколков мины до сих пор сидит у него в позвоночнике…
— Когда это случилось? — спросила Сандра.
— Я же сказал: давным-давно, — улыбнулся Шольц. — Еще до твоего рождения.
— И поэтому он никогда не расстается с тростью?
— Да. Сначала он был парализован и вообще не мог двигаться. Он выжил чудом, и это чудо сотворил доктор Гастингс… Но прежде Сэма Грэхема еще нужно было вывезти из… из того места, где все это случилось. Его сумели доставить в Лондон живым. Это заслуга сэра Карлайла, друга Теренса Харпера.
— А сэр Карлайл тоже был там… «где все это случилось»? — опять прервала его рассказ девушка. — Неужели и он тоже был «солдатом удачи»? — Члены команды вдруг открылись ей с новой стороны, и это открытие нисколько не радовало. Кто же они такие, в конце концов? Какие-то международные бандиты? Господи, во что она ввязалась?!
— Нет, Карлайл занимался там совсем другими делами, — «успокоил» ее Шольц. — Он просто предоставил для транспортировки Сэма свой самолет… Но это долгий рассказ, а тебе нужно еще раз просмотреть список деловых партнеров Харпера за прошлый год.
— Я обязательно сделаю это, — нетерпеливо сказала Сандра. — А ты закончи все-таки про сэра Грэхема.
— Хорошо, — Шольц погасил сигарету в пепельнице. — Но это уже рассказ не столько про Грэхема, сколько про доктора Гастингса. Подозреваю, что он, возясь с незнакомым ему тогда Сэмом, просто хотел сохранить… так сказать, материал для исследований — со свойственным не только ему, но и многим другим медикам здоровым цинизмом. Так вот, четыре года Сэм пролежал неподвижно, перенес десяток операций в лучших медицинских центрах Европы — все безуспешно. А потом Гастингс вернулся в Англию…
— Откуда? — быстро спросила девушка.
— Это не должно волновать тебя. Ты хочешь, чтобы я продолжал?
— Ну конечно! — Не в силах скрыть досаду, девушка прикусила губу, но Шольц, казалось, и не заметил этого.
— Так вот, он вернулся, купил и переоборудовал клинику, в которой мы с тобой были. Выяснив, где находится спасенный им когда-то Грэхем, он перевез его к себе, и Сэм стал одним из его первых пациентов. Спустя год он уже ездил в инвалидной коляске, еще через полтора — ходил на костылях. Именно тогда им заинтересовался Теренс Харпер, у которого было поразительное чутье на нужных ему людей. Он оценил упорство Сэма, его волю к жизни. Едва поднявшись с инвалидного кресла, Грэхем начал работать на Теренса, а по прошествии нескольких лет стал столь же беспощадным хищником в деловом мире, сколь опасным зверем был в джунглях…
— А как ты с ним познакомился? — спросила Сандра, когда Урмас Шольц замолчал.
— Я уже говорил тебе, — улыбнулся он, — что Грэхем был одним из моих учителей. И, между прочим, ко мне он относился менее снисходительно. Я не очень напугал тебя своим рассказом?
После этого разговора Сандра начала по-новому смотреть на сэра Грэхема. Теперь она старалась обнаружить в нем черты его прошлого, но они были надежно скрыты под маской пожилого суховатого джентльмена, опиравшегося на неизменную трость…
Требовательность Грэхема по отношению к ней все возрастала. В конце каждой недели девушка должна была отвечать на вопросы двух тестов, один из которых касался бытовой биографии Джеймса Харпера, а второй — деятельности его корпорации. Вначале Сандра отвечала на вопросы тестов в присутствии самого Грэхема, но потом он объявил, что впредь не может тратить на это свое время, и поэтому девушка может выполнять задания, когда ей удобно, лишь бы они сдавались не позже назначенного срока. Неожиданно это очень обрадовало Сандру. Она решила, что члены команды стали по-настоящему доверять ей и считать ее своей.
Тем временем близилось католическое Рождество. В Латвии Рождество обычно отмечали куда скромнее, чем Новый Год, а здесь, в Лондоне, дух приближавшегося праздника стал ощущаться с самого начала декабря. Не обошел он и дома, в котором жила странная команда Урмаса Шольца.
Сначала в столовой появилась огромная елка, потом Милош привез еще несколько маленьких елочек и целую кучу коробок с украшениями. В комнатах и на лестнице запахло хвоей. Сандра и Расти, одержимые веселым предрождественским настроением, бросились украшать дом. А однажды после занятий Шольц объявил своей ученице, что сегодня они вдвоем будут ужинать в ресторане. В ответ на удивленный взгляд Сандры он только добавил:
— Джонни поможет тебе одеться.
Когда девушка спустилась к себе, визажист уже ждал ее. Он привез с собой платье — длинное, узкое, сшитое из тонкой серебристой ткани. Сняв его с вешалки, Джонни засмеялся и, сжав платье в комок, умещавшийся в ладони, протянул Сандре. Изумленная, она взяла прохладный комок и не почувствовала его веса. Надев платье, Сандра медленными шагами подошла к большому зеркалу и со страхом подняла глаза. Да, диета и тренировки сделали свое дело: ее талия никогда не была такой тонкой… Но времени любоваться собой у нее не было. Усадив девушку и, как обычно, отвернув кресло от зеркала, Джонни занялся ее лицом и прической. Она сидела молча и с замирающим сердцем ждала результата.
Но, закончив колдовать над нею, визажист, одетый сегодня в свободную ярко-красную блузу с ручной вышивкой, попросил:
— Так, потерпи еще чуть-чуть, — и достал из огромной стоявшей на полу сумки пару черных узконосых туфелек. — Давай-ка ножку! — Став на колени перед девушкой, он, как принц из сказки, сам надел туфельки на ее ноги и, удовлетворенно хмыкнув, разрешил наконец посмотреть в зеркало.
Из кресла поднялась надменная красавица, чьи чувственные губы, покрытые темно-бордовой помадой с блеском, замерли во властной улыбке. «Неужели это я? — спросила себя Сандра. — Нет, этого не может быть!».. Джонни удовлетворенно улыбался за ее спиной, а потом в его руках появилось что-то черное, теплое, мягкое…
— Готово! — воскликнул он, набросив на обнаженные плечи девушки короткое норковое манто.
Сандра лишилась дара речи, и в этот момент в комнате появился Шольц.
В темно-сером костюме, отлично сидевшем на его высокой фигуре, со светлыми волосами, вместо обычного ежика гладко зачесанными назад, он показался обомлевшей Сандре воплощением ее девичьих грез о настоящем, уверенном в себе Мужчине. Он был лучше всех, кого она когда-либо видела!..
— Спасибо, Джонни, — сказал Шольц, с удовольствием глядя на Сандру. — Сегодня ты превзошел себя!
И девушка увидела, как лицо визажиста неожиданно залилось розовой краской.
Отдав манто своему спутнику, Сандра огляделась. Над входом в этот ресторан красовалась одна-единственная буква «Т». В небольшом старинном зале располагалось меньше десятка столиков, и заняты из них были только три. Весь персонал заведения состоял из исключительно красивых девушек славянского типа, одетых в черные юбки и простые белые блузки с неожиданно яркими разноцветными плетеными поясами.
Усадив Сандру за столик, Шольц, отвечая на ее невысказанный вопрос, сказал:
— По статусу это закрытый клуб. Но, во-первых, здесь отличная кухня, где ты сможешь сегодня немного отдохнуть от диеты, а во-вторых, есть еще одна причина, по которой мы приехали именно сюда. Но пусть это пока останется моим секретом.
Высокая длинноногая девица вручила им карты меню:
— Рады видеть вас снова, мистер Шольц.
— Спасибо, Джильда, — сдержанно поблагодарил он.
Еда действительно оказалась выше всяких похвал, хотя Сандру, изголодавшуюся на йогуртах и зелени, сейчас несложно было удивить. Шольц, внимательно, казалось бы, изучавший карту вин, слегка посмеивался над девушкой, и это удержало ее от излишеств. Она совсем не разбиралась в винах, зато, вспомнив уроки леди Трэйлстоун, продемонстрировала строгому экзаменатору исключительное искусство в обращении с вилками, ножами и салфетками.
Когда она доела салат из королевских креветок, залитых сладким сливочным соусом, Шольц тихо сказал:
— А теперь, не поворачивая головы, посмотри на столик у колонны.
Сандра послушно скосила глаза и чуть не вскрикнула от неожиданности. В нескольких метрах от нее, в компании совсем юной, немного полноватой блондинки сидел человек, которого она не могла не узнать… Это был ее завещанный муж, Джеймс Харпер! От волнения девушка выпустила из руки нож, и он громко лязгнул, упав на старинную тарелку, содержимое которой она еще не успела попробовать. Несколько взглядов тут же обратилось на нее. Попытавшись скрыть растерянность небрежной улыбкой, Сандра заметила, что красавица-официантка приближается к их столику, и сочла ее вежливое выражение лица удивленно-презрительным. Тогда девушка украдкой бросила взгляд на Харпера: он и его блондинка, глядя друг на друга, дружно смеялись чему-то. Неужели они смеются над ней?! Она повернулась и задела рукой бокал с водой, который не пролился на скатерть только потому, что подоспевшая официантка незаметным движением успела поддержать его. А Сандру уже охватило состояние, близкое к панике. Наклонившись через стол, Шольц что-то быстро сказал, что — она в смятении не расслышала… И тогда, улыбнувшись официантке, к счастью, заслонившей от них столик Харпера, ее спутник помог ей подняться и быстро повел ее к выходу.
Начинался дождь. Сидя в машине, она смотрела, как «дворники» безжалостно смахивают со стекла крупные капли, сверкающие отражениями ярких неоновых реклам. Урмас Шольц молчал. Она сжалась на заднем сиденье, не в силах пошевелиться. Туфли, еще недавно казавшиеся такими удобными, вдруг стали жать ступни, и от этого тоже хотелось заплакать. Чувствуя горячую жалость к себе и злость на весь белый свет, она скинула туфли и затолкала их под переднее сиденье. Шольц, временами поглядывавший на нее в зеркало, даже не обернулся, и это было обиднее всего. Неужели он не понимает ее состояния?!