Остановившись возле «Мерседеса», парень пригнулся и тихонько стукнул костяшками пальцем по боковому стеклу машины. Оно медленно поползло вниз.
— Ну? — спросил мужской голос из машины.
— Готово! — возбужденно воскликнул парень и достал из кармана перстень.
Из окна автомобиля высунулась рука в черной перчатке. Парень хотел опустить перстень в протянутую ладонь, но она вдруг сжалась в кулак.
— Чего? — не понял парень.
— Что-то не так, — тихо проговорил мужской голос. — Посмотри на камень.
Парень взглянул на перстень. По темному камушку пробежала волна голубоватого мерцания.
— Что-то не так, — повторил мужчина, сидевший в машине. — Она сама тебе его отдала?
Парень кивнул:
— Ну да.
— Ты уверен? Вспомни точно.
Парень на мгновение задумался, затем нехотя сознался:
— Ну, не совсем сама. Она слишком долго думала, и я…
— Что ты сделал? — нервно спросил мужчина. — Ты выхватил у нее перстень?
— Ну… В общем, да, выхватил.
— Идиот! Она должна была отдать тебе его сама!
— Да, но я…
— Прощай.
Тонированное стекло поползло вверх.
— Эй! — окликнул вертлявый тревожно. — А как же мои деньги? Вы обещали заплатить!
Стекло чуть-чуть опустилось, и приглушенный голос проговорил:
— Я не плачу мертвецам. Прочь от машины.
— Но вы…
Договорить парень не успел. Внезапный порыв ветра сорвал с фасада дома тяжелую жестяную вывеску продуктового магазина. Парень повернулся на грохот, и в этот момент угол вывески с размаху ударил его по голове. Все произошло за доли секунды.
Парень рухнул на асфальт. Из разжавшихся пальцев выпал золотой перстенек с темным камушком, резво покатился по тротуару, слетел с бордюра и застрял в решетке водостока.
Мужчина опустил стекло автомобиля и взглянул на распростертое на асфальте тело.
— Весьма эффектно, — с насмешкой произнес он. Затем перевел взгляд на перстень, ярко поблескивающий в лучах солнца. На лице мужчины отобразилась сложная гамма чувств и желаний.
— Что ж… — пробормотал он, с трудом отводя взгляд от перстня. — Значит, придется продолжать.
Стекло поднялось. Черный «Мерседес» мягко тронулся с места и покатил по улице, набирая скорость.
Глава 4
Проклятие шаманки
1
Игорь Соболев очнулся от яркого света, бьющего ему прямо в глаза. Попробовал шевельнуть рукой и тут же скривился от боли. Попробовал выругаться, но не смог — рот его был заткнут кляпом.
— Тише, парень, тише, — услышал он чей-то негромкий голос. — Сейчас я выну кляп, но если ты крикнешь, мне придется тебя ударить.
Игорь попытался разглядеть лицо говорившего с ним мужчины, но не смог. Он видел лишь темный неясный силуэт, прятавшийся за лампой.
Рука в черной перчатке потянулась к лицу Игоря, сильные пальцы выдернули у него изо рта кляп.
Игорь тихо застонал от боли в разбитых губах.
— Кто вы? — сипло выдохнул он.
— Я? — Мужчина усмехнулся. — Как говорят киношные злодеи, «я твой самый кошмарный сон». Можешь называть меня Ювелир. Если ты вздумаешь кричать или дергаться, я сделаю тебе больно. Но если ты будешь вести себя смирно, ты выйдешь отсюда целым и невредимым.
— Какого черта вам от меня нужно? — спросил Игорь, постепенно обретая свою всегдашнюю уверенность.
— Судя по этим вопросам, ты не очень умный человек, — заметил Ювелир. — Ответ прост и очевиден: я тебя похитил. О цели похищения я пока умолчу, так как она не имеет к тебе ровно никакого отношения.
— Я вас не понимаю.
— И не нужно. Главное — веди себя смирно, и тогда я не буду тебя мучить.
— Вы садист? — хрипло спросил Игорь.
— Напротив, — ответил мужчина. — Я один из последних истинных гуманистов, оставшихся на Земле.
Игорь снова пошевелил руками и закусил губу, чтобы не вскрикнуть от острой боли, пронзившей запястья.
— Тогда, может, отпустите меня? — попросил он.
— Разумеется. Но не раньше, чем получу то, на что рассчитываю.
— А если не получите?
— Тогда я тебя убью, — просто ответил Ювелир. — И сделаю это самым мучительным образом. Твои крики я запишу на диктофон, а потом отправлю кассету твоей подружке.
— Какой подружке? — простонал Игорь. — У меня нет никакой подружки.
— Вероятно, испытания, которым я подверг твою бренную плоть, повлияли на твою и без того дырявую память.
На глазах у Игоря выступили слезы.
— Почему вы так со мной разговариваете? — спросил он. — Что я вам сделал?
Мужчина выпрямился.
— Мне пора идти, — сказал он.
— Стойте! — испуганно крикнул Игорь. — Вы не можете меня здесь оставить!
— Я вернусь, — пообещал Ювелир. — Вернусь, чтобы отпустить тебя или убить — в зависимости от того, как пойдет дело.
— Крыса! — закричал вдруг Игорь, с ужасом глядя себе на колени. — На мне крыса!
Действительно, большая крыса сидела у него на ноге и, подняв кверху гадкую мордочку, нюхала воздух.
— Уберите ее от меня! — заорал и задергался Игорь. — Уберите!
Ювелир выставил перед собой руку, и вдруг случилось нечто невообразимое — крыса плавно поднялась в воздух. Игорь увидел, что серое тело грызуна перекручивается, как канат, словно ее выжимают невидимые пальцы.
Крыса засучила лапами и запищала. Внутри у нее что-то хрустнуло, и из отвратительной раскрытой пасти брызнула кровь. Безжизненное тело крысы шмякнулось на пол, прямо к ногам Игоря.
Он с ужасом уставился на дохлую крысу, затем перевел взгляд на темную фигуру у двери, судорожно облизнул губы и спросил:
— Как вы это сделали?
— Скажем так, у меня есть кое-какие таланты, о которых тебе лучше не знать, — ответил таинственный собеседник и вновь направился к выходу.
Тяжелая дверь с грохотом захлопнулась у него за спиной. С той стороны двери лязгнул засов.
2
Он ехал в машине и поглядывал на неоновые вывески баров и магазинов, проносящиеся мимо.
«Ювелир!» Он усмехнулся. Неплохо придумано. Пожалуй, во всем, что он делает, и впрямь есть что-то от работы ювелира высочайшего класса. Пожалуй, стоит называть себя так и дальше.
Ювелир протянул руку к приемнику, покрутил ручку настройки и нашел музыкальную радиостанцию. Песенка была знакомая. Визгливый парень с декадентским придыханием, почти навзрыд, напевал:
Ночью по лесу идет Сатана
И собирает свежие души!
Новую кровь получила зима!
И тебя она получит!
И тебя она получит!
Да уж. За свою долгую жизнь Ювелир насмотрелся всякого. Его поражали и забавляли фокусы, которые проделывала с людьми судьба. А некоторые ее проделки вызывали его искреннее восхищение.
Взять хотя бы его самого. Три несчастных случая сделали из него того, кем он был сейчас. Если бы не эти несчастья, он бы до сих пор жил с закрытыми глазами, как живет девяносто девять процентов населения Земли.
Двадцать лет назад, путешествуя по Африке, он упал с барки в вонючую желтую воду и вынужден был отбиваться от двухметрового аллигатора. Тогда он еще был не так силен, как сейчас, и не владел техникой «бестелесного контакта», однако отчаянная жажда жизни высвободила в организме скрытые резервы, и он сумел выжить, отделавшись изуродованной ногой и сломанной ключицей.
Негры, сопровождавшие его, утверждали, что выбраться из пасти аллигатора живым — настоящее чудо. И он поверил. Поверил в то, что человек — это не просто сгусток мускулов и костей, увенчанный мозгом — как шутовской короной! Он поверил, что помимо функций, известных физиологам, существуют и другие — внетелесные. Или вернее — надтелесные.
И тогда Ювелир (отныне мы будем называть его именно так) решил сменить профессиональный интерес и вместо изучения флоры и фауны Африки занялся исследованием скрытых резервов человека. Спустя год он понял, что медицинской антропологией и этнографией дело не обойдется, и занялся изучением психологии.
Этот путь привел его в Северную Калифорнию, где он встретился с мастером трансперсональной психологии Станиславом Грофом. Однако вскоре Ювелир понял, что теория Грофа не охватывает всех нюансов таинственных явлений и не объясняет все многообразие метафизического опыта.
Через два года Ювелир защитил докторскую диссертацию, в которой изложил весьма странный и не совсем традиционный взгляд на антропологию. Оппоненты не поскупились на критику, граничащую с насмешкой, но он был сдержан и предельно корректен. Он создал такую систему аргументации, которую не смогли разбить даже самые изощренные доводы врагов.
Собственно говоря, это было несложно. Материалисты всегда были слабы в теории, и все их построения держались на нескольких постулатах, далеко не безупречных с точки зрения классической логики и отнюдь не очевидных с точки зрения физики и химии.
Ювелир легко разбил своих оппонентов, однако вскоре вынужден был отказаться от академической карьеры.
Знакомство со сторонниками трансперсональной психологии и с их богатейшим эмпирическим багажом убедило его в необходимости экспериментов. Над тем, где взять «подопытных кроликов», он думал недолго. Один такой кролик в наличии уже имелся — это был он сам. С себя он и начал.
Он ел наркотические кактусы и грибы с индейцами в Южной Америке, постигал духовные практики йогов в Индии, учился призывать на помощь духов в общинах вудуистов на Гаити. Он пытался испробовать на собственной шкуре все, что придумало человечество, чтобы выйти за пределы собственного тела.
И если вначале исследований все эти феномены привлекали Ювелира с чисто научной точки зрения, то впоследствии он все реже и реже вспоминал о науке и почти перестал использовать ее методы и понятийный аппарат.
Однако лишь после десяти лет упорной работы он смог открыто признаться себе в том, что предметом его изучения является то, что люди обычно называют чудом. Да, да, это было то самое чудо, о котором чуть ли не на каждой странице твердили священные книги.
Поняв это, он проникся необыкновенным уважением к древним мудрецам, к тем самым мудрецам, теории которых еще несколько лет назад вызывали у него лишь недоверчивую усмешку.
В одном из тунгусских поселений он встретился с древней старухой, о которой ходило много жутковатых легенд и юрту которой соседи старательно обходили стороной.
Старуха была такая древняя, что больше напоминала высохший пень, чем живого человека.
Шаманка сосала трубку, набитую благоухающими травами, смотрела на него маленькими слезящимися глазками и сипло говорила:
— Городские люди глупы. Вы болтаете про электричество и радиоволны, хотя понятия не имеете, что это такое. Вы говорите о научных открытиях, но то, что вы называете наукой, лишь одна из дверей, ведущих в мир Неведомого. И в этот мир нельзя войти безнаказанно.
— Я хочу научиться всему, что ты умеешь, — сказал ей Ювелир. — И я не уйду отсюда, пока не добьюсь этого.
Старуха внимательно посмотрела на него и усмехнулась.
— Хорошо. Я тебя научу. Но за это ты мне поможешь.
— Я сделаю все, что ты потребуешь, — заверил он.
Тунгуска пососала свою благоухающую трубку и прокаркала:
— Я еще крепкая старуха. У меня здоровое сердце, и кровь быстро бежит по моим жилам. Духи смерти, злобные и чуткие, как псы, еще не чувствуют запаха моей плоти.
— Вам сто лет, — сказал Ювелир. — Никто не может жить вечно.
— Я не говорю о вечности. Мой срок исчислен. Дух смерти придет за мной через двенадцать лет, и я буду готова. Но я хочу прожить эти годы в теле молодой женщины, а не старухи.
Она выпустила из сухого рта облако дыма и скосила глаза на Ювелира.
— То, что я у тебя попрошу, гораздо страшнее того, о чем ты подумал.
— Тебе нужна моя жизнь?
— Ты глуп. Зачем мне твоя жизнь, если у меня есть своя?
— Чего же ты хочешь, шаманка?
— Я хочу твою молодость. Тебе сорок лет. Для мужчины это не возраст. И для женщины тоже. Я хочу выглядеть так же хорошо, как ты. Тогда у меня будет мужчина. И может быть, не один. Я хочу снова почувствовать любовь. Для этого я должна быть молода.
Ювелир нахмурился:
— Я не понимаю.
— Это несложно. Я попрошу духа Менго вернуть мне мое молодое лицо. Но взамен я отдам ему твое.
Ювелир молчал, обдумывая предложение старухи и пытаясь понять, что действительно у нее на уме?
Шаманка ухмыльнулась и сказала:
— Ты мужчина, зачем тебе лицо? Тела твоего я не заберу, и силы твоей брать не стану. Впереди у тебя долгая жизнь.
— Откуда ты знаешь?
— Я вижу твое будущее. Вижу — ты найдешь то, что ищешь. Но все будет не так, как ты думаешь. Слона вижу… большого слона… древнего… бивни, как кривые деревья… и тигра вижу с зубами как сабли… девушку вижу… в очках… ужас от нее… она родилась тебе на погибель… сгубишь ее, если корысть сбережешь и про гнев забудешь.
Все это показалось Ювелиру бредом. Какие слоны и тигры? Какая девушка? Похоже, старая шаманка окончательно выжила из ума. И тогда он решил больше не тянуть, а спросить о том, о чем хотел спросить с самого начала.
— Старуха, в поселке говорят, что твоя мать получила небесный дар. Расскажи мне об этом.
Старуха посмотрела на него своими слезящимися глазками и растянула тонкие высохшие губы в усмешке.
— Иногда небо дарит нам странные подарки, — сказала она. — Много зим и весен тому назад на землю с неба упал такой подарок. Моя мать тогда была беременна мною. Она видела, как он пролетел по небу и упал на землю. Много огня было, много шума. Лес горел, звери и птицы из горящего леса в деревню вышли. Волки и зайцы рядом были, косули и медведи рядом были. И все трепетали, и никто никого не трогал, чужую жизнь не отнимал.
«Она рассказывает о Тунгусском метеорите, который упал неподалеку отсюда почти сто лет назад! — догадался Ювелир. — Как я раньше о нем не вспомнил?»
— Никто в тот лес ходить не решался, — продолжала старуха, попыхивая трубкой. — Никто, кроме моей матери. Мать знахаркой была. Травы собирала, людей лечила. Она ничего не боялась. Она поняла, что огонь, сошедший с неба, это не зло, а подарок.
Старуха замолчала, затянулась трубкой, выпустила изо рта благоухающий дым и продолжила:
— Но странное было то место. Только поваленные деревья, и ничего больше. Ни ямищи огромной, ни камней железных. Мертвый лес — и все. Походила моя мать среди обугленных деревьев и домой засобиралась. Шла-шла, долго шла, чуть не заблудилась, и вышла к озеру кипящей воды. Маленькое озеро, а вода в нем такая, что мясо можно сварить. Очень хотелось моей матери пить, а все ручьи от жара небесного пересохли. Скрутила она из коры чашу, зачерпнула воды, ко рту поднесла. А только видит — на дне два черных камушка плавают. Красивые камушки, блестящие. И внутри их всполохи огня играют.
Ювелир сам не заметил, как подался вперед и весь превратился в слух.
— Красивые были камушки, — повторила старуха. — И не стала их мать выбрасывать, с собой забрала. Сразу почуяла, что в камнях тех — сила небесная заключена. Как большой бог в деревянном ургалане живет, так и в тех камнях — боги небесные жили. Упали они с неба, огнем по небу пронеслись и в камушки малые обратились. Потому на месте падения огня небесного ни ямищи, ни камней железных не осталось. На моей памяти много людей приходило — ученые, геологи. Никто ничего не нашел.
«А ведь старуха права, — подумал Ювелир. — На месте падения Тунгусского метеорита и в самом деле не обнаружили ни кратера, ни обломков. Только обугленные и поваленные веером деревья».
— Выходит, те два камушка были чем-то вроде ваших деревянных идолов? — спросил Ювелир.
— Получается, так, — кивнула старуха. — Много пользы от тех камней было. Великая сила в них заключена. Такая сила, что ни одному лесному богу не снилась. Но только с силой той не совладать простому смертному. Если бог из камня наружу вырвется — большой беде быть. Много людей умрет. Мать моя редко те камни трогала. А перед этим духов-заступников на помощь звала. Чтобы следили за богом небесным и не давали ему из камня вырваться.