— Когда он возвращается? — спросила она.
— На следующей неделе.
— Вместе с новенькой?
— Наверное. Она живет в Лондоне, так что в любом случае мы скоро ее увидим. Ты же знаешь, как Мику нравится приводить их сюда, дабы мы одобрили его выбор. Ах да, я так и не сказала, как ее зовут. Кэти.
— Чудо!
Джуди отсалютовала стаканом. Не вынимая булавок изо рта, Салли потянулась к кофейному столику за своим стаканом, и они чокнулись за здоровье неведомой Кэти.
— По описанию она ничего, — невнятно промычала Салли.
— Молоденькая, — добавила Джуди с высоты своих немалых лет, которых натикало уже тридцать три.
— Ну да… Хорошенькая и молоденькая.
— Как по-твоему, может, нам стоит их предупреждать?
Салли удивленно посмотрела на Джуди:
— Ты серьезно?
— Ну… — Джуди вдруг смутилась, — просто, понимаешь, мы уже столько их перевидали… Ты, конечно, больше… Но порой я смотрю на очередную брюнеточку и думаю, до чего же гадко, что мы ее не предупредили. Хоть бы намекнули, что ли… Они ведь все так радуются, аж светятся, будто Мик в них лампочки зажигает.
— Угу, — задумчиво согласилась Салли и вынула булавки изо рта. — На днях я на автобусной остановке видела такой щит, с рекламой мобильного телефона. Парочка целуется, а парень поднял руку с трубкой, и из нее на них льется свет. Как в кино… И я вдруг вспомнила Мика. Он же как никто умеет показать, что ты лучше всех на свете.
В сексуальном плане Джуди была не во вкусе Мика — высокая и основательная, в компании все больше молчит, а главное — блондинка, хоть и не очень удачного оттенка. И все же Джуди отлично понимала, что имеет в виду Салли. У Мика потрясающая способность во время любого разговора (даже самого незатейливого) полностью концентрироваться на собеседнике — ровно до тех пор, пока он не переключится на кого-то еще. Мик — самый обаятельный человек из всех, кого Джуди встречала в своей жизни. Ему прощаешь почти все, даже эту его ужасную привычку обольщать, очаровывать, а потом бросать. Настоящий жонглер женскими сердцами. И при этом ни грамма фальши. Он всегда говорит от чистого сердца. Перед таким напором искреннего интереса ни одна женщина не устоит. Мик словно журналист, в гости к которому пожаловала знаменитость. Пока ты на его ток-шоу, он весь твой. А ты — вся его.
— Но ты же не всерьез предлагаешь мне поговорить с этой Кэти? — недоверчиво спросила Салли. — И что я ей скажу? «Видишь ли, дорогая Кэти, наш Мик никогда и ни с кем не остается долго, скорее всего через несколько месяцев он разобьет тебе сердце и уйдет к девушке, похожей на тебя, так что спасайся бегством, пока еще не слишком больно…» Так, что ли? Она же просто решит, что я завистливая старая кляча. И потом, даже если она мне поверит, то все равно будет убеждена, что именно ей удастся изменить его. Люди учатся лишь на своих ошибках.
— Пожалуй, — признала Джуди. — Я вообще-то ни на что и не надеялась. Просто когда видишь, как эти малышки суют голову в пасть льва, то как-то…
Салли встала и скинула банный халат. Натянув платье — шикарный красный креп, она подошла к зеркалу проверить, как смотрятся укороченные бретельки.
— Мик ведь не откусывает им головы, — сказала Салли своему отражению. — Он же такой классный, с ним чувствуешь себя абсолютно свободной, и он знает столько всякой всячины, и в постели просто супер. А все эти девчонки лет на десять моложе его… Да он для них точно божья благодать! Конечно, он разбивает сердца, когда их бросает, но ведь за все надо платить. Уверена, потом они лепят своих мальчиков по его образу и подобию, обучают всем его штучкам… Господи, бывает куда хуже! Он ведь не какой-нибудь законченный мерзавец, он просто не способен на серьезные и длительные отношения. Его срок — не больше года…
— Ну да ладно, поживем — увидим, так? — сказала Салли, завязывая узелок на нитке. — Мало ли рыбы в море! Как говорит Мик.
— Мику он тоже не нравится?
Салли замерла, сообразив, что проговорилась.
— Да дело не в том, что нам… мне… он не нравится, — вывернулась она. — Просто мы еще не очень хорошо его знаем, вот и все. Он ведь редко у нас появляется. Ты должна его как-нибудь привести, когда он будет не так занят… Посидим, выпьем.
И Салли отрезала нитку.
— Ну вот и все. — Она встала, снова надела платье и подошла к зеркалу. — Ровно? — с сомнением спросила она. — Или левая короче? Боже, ну почему я такой недомерок? Осточертело вечно все перешивать.
В этот вечер Салли выглядела особенно эффектной. Недавно она подстриглась «под эльфа», отчего карие глаза стали еще больше, а скулы и все остальные черты лица проступили четче, даже прямые темные брови, стрелами разлетающиеся к вискам. Не хватало лишь острых ушек, чтобы стать вылитым эльфом. Салли была из тех девушек, для которых изобрели слова «сорванец» и «малышка».
Разглядывая в зеркале себя рядом с подругой, Джуди уныло подумала, что самой ей больше подходят слова «дылда» и «корова», — по крайней мере, в сравнении с маленькой изящной Салли, которая едва доставала ей до плеча. В красном платье Салли казалась совсем хрупкой, точь-в-точь оживший мак. Зато она, Джуди, в таком же платье, но на три размера больше будет похожа на перезревшую помидорину.
Словом, можно не бояться, что в баре к ним подвалит какой-нибудь мужик с идиотским высказыванием «Так вы, я гляжу, сестрички?». Вообще-то Джуди — высокая блондинка, что, согласитесь, звучит неплохо. Но у нее широкая кость, и потому выглядит она блондинкой-громилой. Нет, она вовсе не толстуха, но, во-первых, в ней без каблуков под сто восемьдесят сантиметров, во-вторых, плечи ого-го, в-третьих, широкие бедра, ну и наконец, мясистостью Бог ее тоже не обидел. В присутствии Салли Джуди всегда чувствовала себя деревенской красоткой. Или кухаркой из пьесы, где Салли — героиня, похожая на эльфа, а сама она — краснощекая служанка, главная обязанность которой — утягивать на хозяйке корсет.
Каждый раз, когда нужно было появиться вместе с Салли на людях, Джуди впадала в депрессию, хотя и прекрасно сознавала, что любая женщина, кроме разве что анорексичной пятнадцатилетки, рядом с Салли выглядит жирной бабищей. Она вздохнула, отвернулась от зеркала и потянулась за стаканом с вином. Утешительный приз. «Еды! — подумала она. — Углеводов! Это меня всегда подбадривает».
— Оголодала я что-то, — объявила Джуди. — Макароны сварить?
— Давай я, — вызвалась Салли.
— Нет, моя очередь. — Джуди хотелось похлопотать, отвлечься от неконструктивных мыслей о Скотте и о своей невыносимой огромности. — И потом, ты уже сварганила соус.
— Мы прямо как пожилые супруги, — рассмеялась Салли, когда Джуди отправилась в тесную кухоньку. — Помочь?
— Нет, лучше найди что-нибудь приличное по ящику.
— И чего ты хочешь?
— Главное, чтоб зауми поменьше.
— Уф, а я-то размечталась посмотреть по Четвертому каналу документальный фильм об эпидемии дизентерии в Первую мировую…
Джуди поставила на огонь чайник и вынула из шкафчика пачку макарон. Находясь в гостях друг у друга, обе неизменно испытывали чуточку сюрреальное ощущение — оттого, что планировка квартир была абсолютно идентичной. Впрочем, у Салли квартирка значительно милее, поэтому они и собирались обычно у нее. Купить эту квартиру Салли помогли родители, когда муниципалитет начал распродавать свободную жилплощадь. А Джуди спокойненько унаследовала аренду родительской квартиры, когда ее мать, выйдя на пенсию, переехала в Корнуолл. Жить в квартире Джуди могла до скончания века, но владелицей ее при этом не была. То ли потому, что ее родители, в отличие от родителей Салли, не расщедрились на приличную обстановку, то ли сама Джуди не испытывала того древнего трепета, который знаком любому владельцу недвижимости, но над своим гнездышком она не особо старалась. А может, все дело в том, что она тут выросла и питала нежность к выщербленному кафелю в ванной и облезлой кухонной утвари. Или, что скорее всего, она слишком ленива, да еще и не особо обременена деньгами. В любом случае, уютная кухонька Салли всегда пробуждала у Джуди зависть.
— Салли, ты что, весь холодильник сюда ухнула? — сказала она, глядя в кастрюльку с невероятно густым соусом. — Грибы, морковь, лук, горошек, перец, кукуруза, а это что… курятина?
— У меня оставалась жареная курица из кулинарии. Я решила, что сойдет. Ненавижу выбрасывать продукты.
— У тебя есть отвертка и гаечный ключ?
— В коробке с инструментами, — автоматически ответила Салли. — А зачем