Хейвен поводит плечами с такой высокомерной уверенностью, что становится ясно — она уже не та девочка.
— Не трудись отрицать. Я прекрасно знаю, что ты именно эти «слабости» имела в виду. Ты с самого начала относилась к нам с Майлзом свысока. Снизошла до дружбы с нами, пока не подвернется что-нибудь получше…
— Неправда! Вы — мои лучшие друзья! Вы…
Хейвен прищелкивает языком точно так же, как Роман.
— Избавь меня от пафосных уверений! Едва лишь объявился итальянский жеребец, — кивок в сторону Деймена, — только мы тебя и видели! Хорошо, если хоть на обеденной перемене встречались, и то не каждый день. Идеальная парочка слишком была занята своими идеальными делами и своей идеальной любовью, где уж вам тратить время на таких лопухов, как мы! Нас ты держала про запас, на черный день — вдруг понадобимся. Ну, а сейчас тебе предстоит провести в одиночестве долгое лето, потому что Майлз уезжает во Флоренцию, а у меня появились друзья, и мой новый облик их нисколько не пугает.
— Хейвен, ты в своем уме? Что за чушь ты городишь? — спрашиваю я, внимательно к ней приглядываясь.
Такая же худенькая, как всегда, невысокая, ничуть не выросла, и при всем том ее миниатюрная фигурка стала как будто более отчетливой — гибкой, упругой, она словно Багира в своих черных кожаных леггинсах, черной кружевной блузке и высоких черных сапогах с металлическими заклепками. Хейвен и раньше случалось на меня злиться, но сейчас все по-другому. Вернее, она сама стала другой. В ней чувствуется что-то опасное, она сама это знает, и ей это очень нравится.
— Чушь? — переспрашивает она, сузив глаза. — Ты права!
Хейвен швыряет в Деймена коробку и, не дожидаясь, пока он ее поймает, направляется к двери. На прощание говорит через плечо:
— Оставьте себе свой эликсир. Мне есть где его взять. Кое-кто с удовольствием научит меня всему, что вы скрываете.
ГЛАВА 8
Деймен оборачивается ко мне. Слова «вот злосчастье» проникают из его сознания прямо в мое.
А я стою на месте, совершенно ошарашенная, и не представляю, что делать дальше.
— Так и знал, что с ней будут проблемы. — Деймен падает на диван. — Слишком она хрупкая, прямо-таки эфирное создание. Долго не продержится — сила ее поглотит, только подожди.
— Подождать? — Присаживаюсь рядом с ним на подлокотник. — Ты шутишь? Чего ждать? По-твоему, может стать хуже?
Он кивает и еле сдерживается, чтобы не сказать хотя бы взглядом: «Я тебе говорил». Мог бы и не сдерживаться… Все равно мы оба знаем, кто заварил всю эту кашу.
Со вздохом сползаю с подлокотника и укладываюсь рядом с Дейменом. Нужно что-то делать, брать ситуацию под контроль, пока не стало еще хуже, а я понятия не имею, как. До сих пор все мои решения только портили дело. Я так устала, так вымоталась, уснуть бы сейчас, и чтобы Роман не смел соваться в мои сны.
Роман…
Отзвук имени доносится из моего сознания в сознание Деймена, и под его взглядом я понимаю, что прятаться поздно — он что-то почуял. Заглядывает в глаза, доискивается правды.
— Почему ты передумала? Посоветовала ей держаться от него подальше…
— Потому что ты был прав, — мямлю я. Ненавижу себя за ту ложь, которую сейчас произнесу. — Эгоистично толкать ее к нему ради собственной выгоды…
Встряхиваю головой, чтобы волосы хоть чуточку прикрыли мое лицо.
По правде сказать, есть у меня страшная мысль, что я сделала это не ради Хейвен.
Я хотела ее отпугнуть от Романа, чтобы расчистить место для себя.
Пряча взгляд, стараюсь собраться с силами, отыскать в себе хоть слабый проблеск меня-прежней. Наконец, подняв голову, вижу, что Деймен встревожено хмурится. Он легонько пожимает мне колено и говорит негромко:
— Не казнись так! Не мучай себя. Наступил трудный период? Ничего, прорвемся, главное, что мы вместе. Что касается той, другой проблемы… Какой-нибудь способ решить ее мы найдем, обещаю.
— Правда вместе?
Я широко раскрываю глаза, вдруг осознав, что сейчас сказала. А ведь собиралась спросить: «Правда найдем?»
Деймена мой вопрос заметно встревожил.
— Я думал, это само собой разумеется. Я ошибся?
С трудом сглотнув комок в горле, беру Деймена за руку. Тонкая вуаль энергии пляшет между нашими ладонями. Наконец ко мне возвращается голос.
— Не ошибся, — шепчу я. — Ты — лучшее в моей жизни, остальное неважно.
Повторяю эти слова, зная, что так и есть на самом деле. Хотела бы я еще и чувствовать это, как прежде…
Деймена не проведешь — он слишком хорошо меня понимает. За четыреста лет научился различать все мои перепады настроения, малейшие оттенки интонации. Это не считая опыта, накопленного до нашей с ним первой встречи.
— Эвер, что случилось? Ты странно себя ведешь с тех пор…
Я резко обрываю его:
— С тех пор, как напоила тебя зельем, из-за которого нам стало смертельно опасно прикасаться друг к другу?
Отрицательно качает головой.
— С тех пор, как сделала Хейвен бессмертной?
Опять качает головой — и заставляет меня умолкнуть, приложив палец к моим губам.
— Я совсем не об этом. Ты принимала наилучшие решения из возможных в каждом конкретном случае. Я не вправе тебя винить. Нет, я хотел сказать, что ты странно себя ведешь с тех пор, как начала заниматься магией. Ты стала рассеянной, как будто мысленно не здесь. Я беспокоюсь. Если у тебя возникли сложности, не могу ли я чем-нибудь помочь?
В его глазах столько нежности и надежды… Не могу заставить себя признаться, какие чувства испытываю к Роману! От одной мысли с души воротит!
— Я и впрямь слегка… накосячила. Впрочем, Роми и Рейн мне объяснили, как все исправить.
Кажется, Деймен встревожился еще больше, но вслух говорит только:
— Я тебе верю. И все-таки, если я могу что-нибудь сделать, скажи.
Я наклоняюсь к нему — к моему другу, моему суженому на всю жизнь. Все, что сейчас происходит, — лишь досадная помеха, мимолетная рябь на экране нашей бесконечной жизни. И в то же время я по-прежнему ощущаю на заднем плане неумолчный посторонний ритм, и он грозит вновь подчинить меня целиком.
Спрашиваю, глядя Деймену прямо в глаза:
— А не прогуляться ли нам?
Его лицо смягчается, в глазах вспыхивает огонь. Мой избранник всегда рад приключениям.
— Есть идеи, куда именно?
Даже не зная, что я задумала, готов меня поддержать.
Я киваю, стискиваю его руку, прошу его закрыть глаза и тихонько шепчу:
— Следуй за мной.
ГЛАВА 9
Приземлившись, мы оба валимся на траву. Мне сразу становится легче. В миллион, миллиард раз легче! Вскакиваю и бегу вприпрыжку по лугу, свободная от ужасного захватчика — того странного чужеродного пульса — и от всяких мыслей о Романе. Они стали неясным воспоминанием, а под ногами пружинит упругая трава, и кончики пальцев задевают душистые цветочные головки. Оглянувшись, машу Деймену, и впервые за много дней мое лицо освещается непритворной улыбкой.
Я словно заново родилась. Все можно начать сначала!
Деймен подходит, останавливается в шаге от меня и, закрыв глаза, мгновенно превращает цветущий луг Летней страны в точную копию Версальского дворца. Мы стоим посередине бального зала, такого огромного и роскошного, что дух захватывает.
Под ногами сверкает натертый до блеска паркет, кремовые стены щедро украшены позолотой, а потолки… Невероятно высокие расписные потолки с длинной чередой великолепных люстр! В хрустальных гранях играют и переливаются огоньки свечей, и по всему залу бегут вереницы разноцветных мерцающих бликов. И стоит мне подумать, что ничего лучше просто не может быть, как в тот же миг вступает оркестр. Взмывает величественная мелодия, и Деймен с поклоном предлагает мне руку.
Опустив взор, приседаю в реверансе, а заодно оглядываю свое платье. Облегающий корсаж с глубоким вырезом переходит в пышные складки сияющего голубого шелка. Вновь поднимаю глаза. Деймен достает из кармана узкий бархатный футляр, открывает и я взволнованно ахаю, увидев изящное ожерелье с сапфирами и бриллиантами. Деймен застегивает украшение на моей шее.
В длинном ряду зеркал мелькают наши отражения. Деймен — в панталонах до колен, башмаках и камзоле, я — в пышном длинном платье, волосы уложены в сложнейшую прическу. Я вдруг понимаю, что сейчас делает Деймен. Он дарит мне то счастье, которое когда-то украла Трина.
С трепетом озираюсь. Трудно поверить, что все это могло быть моим. Я могла стать частью этого мира… Его мира! Если бы только у меня не отобрали финал сказки о Золушке, не дав даже примерить хрустальную туфельку.
Если бы я тогда осталась жива, Деймен напоил бы меня эликсиром и мгновенно превратил из жалкой служанки по имени Эвелина в. блистательное существо, что сейчас глядит на меня из зеркала. И сто с небольшим лет спустя мы с ним танцевали бы здесь в роскошных нарядах и драгоценностях, рядом с Марией-Антуанеттой и Людовиком Четырнадцатым.
Этому не суждено было сбыться. Меня убила Трина, и пришлось нам с Дейменом снова и снова искать друг друга по всему свету.
Смахиваю слезы и кладу ему руку на плечо, он подхватывает меня за талию, и мы уносимся в танце. Ноги едва касаются пола, мои юбки взлетают голубым вихрем. Потрясенная окружающей нас красотой, которую Деймен воссоздал ради меня, крепче прижимаюсь к нему и, почти касаясь губами уха, спрашиваю, есть ли здесь другие комнаты.
Не успеваю опомниться, как Деймен увлекает меня в запутанный лабиринт залов и переходов. Наконец мы оказываемся в самой великолепной спальне, какую только можно вообразить.
Я изо всех сил стараюсь не слишком таращить глаза, а Деймен усмехается.
— Конечно, это не королевская опочивальня — мы с Марией-Антуанеттой не были настолько близки. Зато это точная копия той комнаты, где я останавливался, бывая во дворце. Ну, как тебе нравится?
Ступаю на огромный ковер, окидываю взглядом обтянутые шелком кресла, множество свечей, блеск хрусталя и золота. С разбегу бросаюсь на кровать под пышным пологом и, похлопав ладонью по покрывалу, приглашаю Деймена присоединиться ко мне, словно у меня нет ровно никаких забот.
А их и вправду нет!
В Летней стране Роману до меня не дотянуться.
— Так что ты об этом думаешь?
Деймен склоняется надо мной, всматриваясь в мое лицо.
Я провожу кончиками пальцев по его высоким скулам, прослеживаю резко очерченную линию подбородка.
— Что я думаю? — Тряхнув головой, смеюсь так весело и беспечно, как смеялась когда-то. — Я думаю, что ты самый потрясающий кавалер на всей планете. Нет, беру свои слова назад!
Он смотрит на меня, притворяясь испуганным.
— Я думаю, что ты самый потрясающий кавалер во всей Галактике. Во всей Вселенной! Нет, серьезно, кто еще мог устроить такое свидание?
— Тебе действительно нравится? — спрашивает он, волнуясь уже по-настоящему.
Обеими руками обхватываю его за шею и притягиваю к себе. Неизменная прослойка энергии между нашими губами позволяет почти поцеловаться. Ничего, я рада и этому.
— Сумасшедшие были времена. — Деймен откидывается на подушки, подсовывает руку под голову, чтобы лучше меня видеть. — Я хотел, чтобы ты хоть попробовала, получила представление о том, как это было. Каким я был… Так обидно, что тебе всего этого не досталось. Как бы мы веселились! Ты была бы царицей бала — первой красавицей… Нет, если подумать, Марии это не понравилось бы.
Деймен смеется, качая головой.
— Почему? — Мои пальцы перебирают кружевное жабо на рубашке Деймена, проскальзывают между пуговицами, ложатся на теплую грудь. — У нее были, что называется, «планы» на твой счет? Это до того, как на сцене появился граф Ферзен, или после?
Деймен хохочет.
— И до, и после, и во время! О, здесь было необычайно увлекательно… По крайней мере, до определенного момента. Поверь, мы были просто добрыми друзьями. По крайней мере, никаких «планов» на мой счет я не заметил. Я всего лишь имел в виду, что красивые женщины иногда бывают недовольны, если рядом появляется другая красивая женщина.
Я любуюсь Дейменом: благородное лицо, темная прядка падает на глаза… До чего же он хорош, настоящий аристократ! Этот образ ему подходит куда больше, чем линялые джинсы и черные байкерские ботинки.
— А как в таком случае Мария-Антуанетта относилась к Трине?
Я вспоминаю злодейку — белокожую, зеленоглазую, рыжеволосую; от такой красоты перехватывает дыхание. Задав вопрос, вдруг понимаю, что говорю о бывшей жене Деймена и не чувствую даже намека на ревность. Дело не в магии Летней страны, просто я наконец-то успокоилась.
К сожалению, Деймен не знает о моем изменившемся отношении к тем давним событиям. Наверное, поэтому так сдвигает брови и мрачно стискивает губы. Думает, я снова начну к нему цепляться, а он так старался меня порадовать…
Улыбаюсь, приглашая его заглянуть в мой разум — пусть сам увидит. Я спросила из чистого любопытства, не больше. Ревности нет и следа.
— Мария и Трина недолюбливали друг друга, — отвечает Деймен с явным облегчением. — Я старался бывать во дворце один.
Могу себе представить, сколько прекрасных одиноких дам падали в обморок при его появлении! И снова я ничего не чувствую.
У каждого есть прошлое. Как выяснилось, даже у меня. Главное — он меня любит. Всегда любил. Четыреста лет меня искал. Я наконец-то поняла, как это на самом деле важно.
— Останемся здесь навсегда, — шепчу я, покрывая его лицо поцелуями. — Будем жить в этом чудесном дворце, а когда надоест — если надоест — материализуем еще какое-нибудь жилище.
— Это можно сделать и дома. — Деймен смотрит на меня с глубокой нежностью, перебирая мои волосы. — Мы можем жить, где захотим и как захотим. Вот только школу закончим, и ты переедешь от Сабины! — заканчивает он со смехом.
А я улыбаюсь и смеюсь вместе с ним, хотя про себя думаю совсем иное.
Дома ничего этого у меня не будет.
И все из-за того моего заклинания.
Пока я не найду способ разрушить чары, быть такой, как сейчас, я смогу только здесь. Как только шагну через портал, магия Летней страны развеется.
— Впрочем, с возвращением торопиться незачем, правда?
Он улыбается, приподнимая мое лицо за подбородок, и наконец наши губы встречаются.
Деймен приникает ко мне, от почти прикосновения его рук по коже разливается жар. Мы полностью отдаемся минуте, хоть и приходится подчиняться неизбежным для нас ограничениям.
Я шепчу, едва касаясь губами его уха:
— Насколько мне известно, и в самом деле незачем. Совершенно незачем.
ГЛАВА 10
— Эвер, проснись! Нам скоро назад. Перекатываюсь на спину и неторопливо потягиваюсь, выгибая спину и поджимая пальцы ног. Мне так тепло и сонно, что я едва не поддаюсь искушению снова улечься на бочок.
— Нет, серьезно! — смеется Деймен мне в самое ухо, чуть покусывая мочку. Я тихонько хихикаю. — Мы же решили, что все-таки должны вернуться.
Приоткрываю один глаз, потом другой. Складки шелка, позолота, рюши на сорочке Деймена щекочут мне нос… Я все еще в Версале?!
— Долго я спала?
Борюсь с зевотой — не слишком успешно, судя по веселью во взгляде склонившегося надо мной Деймена.
— В Летней стране времени не существует, — улыбается он. — А я постараюсь не обижаться на то, что ты заснула.
Я цепенею. Сон как рукой сняло.
— Постой, я что же, отключилась, пока ты… пока мы… — Щеки обдает тысячеградусным жаром.
Как я могла заснуть, пока мы целовались?!
К счастью, Деймен, кажется, не сердится. Ему смешно, а я в ужасе закрываю лицо руками.
— Позор какой! Нет, серьезно, я совсем…
Вот до какой степени события прошедшей недели меня измотали!
Деймен встает и помогает мне подняться.
— Не извиняйся, не надо! Знаешь, это было по-своему даже мило. Со мной такого раньше не случалось, а испытать что-нибудь впервые — большая редкость после того, как проживешь на свете… ну, скажем, первую сотню лет.
Он со смехом притягивает меня к себе, крепко обняв за талию.
— Лучше тебе стало?
Я киваю. Впервые нормально выспалась с тех пор, как… Ну, с тех пор, как «сами знаете кто» начал являться мне во снах. И хотя я понятия не имею, сколько времени прошло, сейчас я бодра и чувствую себя вполне готовой вернуться в обычный мир и встретиться лицом к лицу со своими демонами — по крайней мере, с одним демоном.