Как бы там ни было, но моя жизнь потихоньку налаживается. Я перестаю быть новеньким в поселке, и на меня прекращают обращать усиленное внимание. Постепенно осваиваюсь с новым ремеслом – изучаю тонкости работы пекаря. Природная наблюдательность позволяет мне подмечать все нюансы зависимости вида и вкуса готовой выпечки от качества муки и других ингредиентов. Не проходит и месяца, как я решаюсь на эксперимент, слегка изменяя рецепт одного из видов сдобы – удачно. Дальше – больше. Я вношу поправки не только в рецепты, но и в сам процесс замешивания теста и выпечки. Порой совсем вроде небольшое изменение приводит к весьма эффектному улучшению качества хлеба и булок, которые мы печем. Не то чтобы раньше пекарь плохо справлялся со своей работой, но даже он должен был признать, что все, выпекаемое в наших печах, стало вкуснее и ароматнее. К Рождеству у нас нет отбоя от покупателей – пекарь доволен и мной, и выручкой. А весной он расстроенно ставит меня в известность, что собирается продать пекарню и уехать с семьей в другой город к престарелой матери, которая нуждается в уходе. Ему жаль расставаться с таким отлично налаженным бизнесом. Он даже предлагает мне отправиться вместе с ним, чтобы начать все на новом месте. Но меня не прельщает жизнь в шумном городе, и я прошу его продать пекарню и магазинчик мне. Я вовремя позаботился о том, чтобы обменять свои галлеоны на маггловские деньги, моих сбережений вполне достаточно на эту покупку.
В первый же день в качестве нового хозяина я меняю вывеску на лавке при пекарне, как неподобающую моему имиджу. Вместо чуть фривольного «Булочка» появляется строгое «Мастер». Даже не знаю, почему остановился на этом названии, видимо, раз не судьба мне называться по-прежнему профессором, я оставляю за собой право именоваться мастером. Меня теперь так и кличут покупатели, которые никогда не знали моего настоящего имени - Мастер. У меня появляется помощница – Ханна, трудолюбивая и неболтливая женщина средних лет, воспитывающая сына-подростка. Моя жизнь каждый день идет по одному и тому же пути – выпечка, продажа, выпечка, продажа… Я нахожу в этой стабильности и постоянстве свою особенную красоту и уют. Ночую в маленькой комнатке при пекарне, целыми днями в работе. Что еще нужно для того, чтобы чувствовать себя хоть кому-то необходимым? Хотя бы и тем же покупателям, которые изо дня в день забегают - кто за хлебом, кто за булками и пирогами.
Этот день не отличается от десятков других. Открывая глаза, просыпаясь, я мысленно желаю доброго утра Гарри. Хотя это для меня утро – жители поселка еще сладко спят в своих кроватях, досматривая предрассветные сны. Живо умываюсь и отправляюсь в пекарню. Из заранее приготовленного теста формую батоны и булочки, затем спешу замесить очередную порцию теста. А там приходит время отправить в печь будущие пышки и ватрушки. Работа спорится. Скоро придет Ханна и налепит пирогов – это ее обязанность, а затем станет за прилавок. Я лишь изредка помогаю ей в магазине.
Вот и готовы лотки с первой на сегодня выпечкой – отношу их по очереди в лавку и выкладываю свой товар на полки, попутно обслуживая ранних покупателей. Ханна скоро справится с пирогами и к моменту утреннего наплыва жаждущих свежего хлеба и булочек к чаю будет уже готова уделить им все свое внимание. Пока я выкладываю очередную порцию хлеба на полку, за спиной слышатся тихие шаги покупателя. Я уже привык не дергаться и не ожидать постоянно удара в спину, хотя и далось это мне не без труда. Поэтому, не отвлекаясь, продолжаю свое занятие, дожидаясь, пока покупатель справится с выбором – что ему лучше купить к завтраку.
- Две булочки с повидлом, пожалуйста, - сипло, словно мужчина только что проснулся, раздается за моей спиной. Не оглядываясь, бросаю заказ в пакет и, разворачиваясь, говорю:
- С вас… - слова застревают в горле, которое вдруг отказывается пропускать не только звуки, но и воздух. Гарри! По ту сторону прилавка стоит мой Гарри! Живой, красивый, и такой взрослый. Я не видел его целый год! Это уже не тот молодой парень – студент Хогвартса, которого я помню. Его лицо чуть смуглое от загара, черты слегка загрубели, но это не портит его – напротив, делает еще более привлекательным. Он без очков, отчего его глаза кажутся такими яркими, как умытая утренней росой трава. Я всегда тайно радовался, что только мне позволено их видеть вот такими, не прикрытыми стеклами очков. Теперь, вероятно, это не так. Не могу сказать наверняка, что я чувствую в этот момент – но неоспоримо только одно – я безмерно счастлив и благодарен судьбе за то, что вижу его.
- Сев… - он не ожидал меня здесь встретить, это заметно сразу. Растерянность, радость и неприкрытая жажда в его взгляде неимоверно греют мне сердце – он не забыл, он помнит и… ошеломлен встречей. Его, как и меня, не слушается голос. – Северус. Я нашел тебя, - его слова музыкой звучат для меня. Он искал, надеюсь, не для того, чтобы проклясть. Прогоняю глупую язвительную мысль и, чтобы не молчать, интересуюсь:
- Неужели?
Этот несносный и бесконечно любимый человек делает то, на что я не могу решиться – легко перемахивает через прилавок и отбирает у меня пакет с булками, про который я совсем забыл. Я и не замечаю, как складываю в привычном жесте руки на груди. Но это не уходит от внимания Гарри, поэтому он не виснет у меня на шее, хотя желание именно так и сделать просто светится в его глазах. Легкое ласкающее касание его пальцев к моей щеке, словно он боится, что я исчезну, оказывается последней каплей для моего терпения – я млею от нежности, струящейся из кончиков его пальцев, и расплетаю руки, открывая свои объятия. Гарри сразу же прижимается к моей груди, и я слышу его тихий полузадушенный всхлип:
- Я знал, что найду тебя.
Целую его в висок – а вот в росте он не особо прибавил за последний год, так и оставаясь все же ниже меня. Прижимаю к себе, не в силах отказаться от такого подарка судьбы.
- А стоило? – все же не удерживаюсь от вопроса.
- Конечно. Я потом тебе все расскажу, - Гарри поднимает на меня взгляд – его ресницы влажные, все же слезы добрались до его глаз.
Он смотрит на меня так, словно оголодавший кот на котлету – есть здесь такой поблизости, с вечно жадными глазами. Гарри тянется к моим губам - немного робко, будто боится, что я его отвергну. Ну, уж нет! Это тоже не в моих правилах – отказываться от того, что уже в моих руках, без уважительной на то причины. А сейчас такой причины я не вижу. Осторожно накрываю его губы своими, вспоминая их вкус, и не могу удержаться от тихого стона – как же я скучал! Наш поцелуй становится неистовым, мы едва не рычим, дыхание сбивается и хочется большего! Я чувствую его возбуждение так же хорошо, как и свое собственное, его член прижался к моему боку, а мой не отстает, наливаясь с такой скоростью и силой, что становится больно. Отрываюсь от его губ и почти бессмысленно окидываю взглядом помещение магазина, возникает почти непреодолимое желание бросить его на прилавок и…
- И пусть все смотрят и завидуют, - хрипло и со смешком озвучивает он продолжение моих мыслей. Глаза Гарри счастливо сияют, так что нет ни единого сомнения в том, что он очень рад нашей встрече. – Я не против.
- Это будет несколько нескромно с нашей стороны, - я произношу правильные слова, а сам еле сдерживаюсь, чтобы не пойти на поводу у собственных желаний.
Иду на компромисс и снова впиваюсь в его губы жадным поцелуем, выпиваю его желание и делюсь с ним своей жаждой. Нас прерывает восхищенный возглас Ханны:
- Вот это да!
Прижимаю Гарри к себе еще сильнее, настолько, насколько это только возможно, словно боюсь, что его сейчас заберут у меня, и поднимаю взгляд на свою помощницу, застывшую в дверях с лотком булочек, пышущих жаром после горячей печи. Такой возглас у молчаливой женщины могло вызвать только неординарное событие, которым для нее, очевидно, становится наш жаркий поцелуй с Гарри.
- Это моя помощница - Ханна, - говорю Гарри, настороженно глядящему на меня. А затем, дождавшись, когда он посмотрит в сторону женщины, с которой я его вроде как знакомлю, продолжаю: - Ханна, это мой Гарри, - чувствую, как тело в моих руках просто-таки вжимается в меня после этих слов, и если бы не одежда – мы слились бы в одно существо, не иначе, при таком желании, которым дышат наши тела. – Ты справишься часок-другой без меня? – я мог бы и не спрашивать – Ханна вполне справится, ведь я в это время обычно занимаюсь бухгалтерией и разборками с поставщиками муки, яиц и так далее.
- Конечно, мастер. Приятно познакомиться, Гарри.
- И мне очень приятно, - выдавливает из себя Гарри, с трудом отлепляясь от меня, понимая, что нам пора освободить место за прилавком для моей помощницы.
Ханна уже пришла в себя от неожиданности. Она проходит к полкам и ставит лоток на столик.
– Пироги в печи, мастер, я присмотрю за ними, - обещает она и, по-доброму улыбаясь, машет рукой, прогоняя нас из магазинчика. – Идите уже. Покупатели вон спешат, - кивает она на окно, где и вправду видно приближающихся любителей нашей выпечки.
- Спасибо, Ханна, - на большее меня не хватает. Я нетерпеливо подталкиваю Гарри к двери, в которую только что вошла моя помощница.
========== Глава 12 ==========
Северус Снейп
Какое это огромное счастье
любить и быть любимым.
А.П.Чехов
Подхватываю Гарри за предплечье и вывожу его в просторный коридорчик, соединяющий все помещения моего предприятия, сюда же выходит и дверь из моей жилой комнаты, куда я и направляюсь.
- Как ты меня нашел? – не знаю даже, почему спрашиваю об этом, почти вталкивая его в свои «хоромы». Наверное, чтобы не молчать и не создавать неловких пауз.
- Случайно, - честно отвечает Гарри, но мне его ответ ни о чем не говорит. А Гарри протягивает руку и стягивает с меня шапку пекаря. Я немного обрезал волосы, но на короткую стрижку так и не отважился, слишком привык за долгие годы к относительно длинным волосам. И, тем не менее, вижу легкое сожаление в его глазах – Гарри всегда любил перебирать пряди моих волос, возможно, память об этом тоже сыграла свою роль, и это не дало мне полностью их отрезать. – Я так скучал, - он так на меня смотрит, будто я произведение искусства, но я трезво оцениваю свою внешность, а значит, он в самом деле очень рад меня видеть.
- Я тоже, - шепчу ему прямо в губы, утягивая в сторону моего узкого ложа.
Нам сейчас много не нужно – лишь бы быть рядом и дышать друг другом. Одежда летит в сторону так быстро, словно ее сорвало магией, но это не так. Гарри не пользуется своими возможностями, хотя я и ощущаю его силу, вьющуюся вокруг нас. Мысленно прошу прощения у Люциуса, если вдруг доведу Гарри до срыва. Но я не могу упустить такую возможность побыть с ним вместе. Любое раскаяние имеет границы – я это понимаю. Меня пьянит одна только возможность прикасаться к его коже, а уж рука Гарри, так по-хозяйски устроившаяся на моем возбужденном члене, и вовсе лишает всякой выдержки.
- Меня надолго не хватит, - шепчу я и почему-то решаю предупредить о своем длительном воздержании: - у меня никого… – Гарри не дает мне договорить, впиваясь в мои губы – жадно и жарко.
- У меня тоже, - ухитряется между поцелуями сообщить мое наваждение и, прижимаясь еще ближе, обхватывает ладонью оба наших члена одновременно. Я обнимаю его и целую, куда только могут дотянуться мои губы, а моя рука непроизвольно скользит между его ягодиц. Стоит только пальцам коснуться его ануса, как Гарри, гортанно вскрикивая, достигает оргазма, заставляя и меня идти следом за ним по пути безумного наслаждения. Мы слишком сильно истосковались друг по другу, чтобы играть сейчас в эти игры долго и изысканно.
Через несколько минут, когда дыхание восстанавливается, а сперма, забрызгавшая нас, начинает остывать, неприятно холодя кожу, я понимаю, что Гарри не применяет магию, не зная о моем состоянии или же щадя мои чувства.
- Почисть нас, а то у меня нет сил искать полотенце, - прошу его, целуя в висок и любуясь искренним счастьем, которое светится в его ответном взгляде. Чувствую, как легкая волна магии слизывает с нас следы восторга обладанием друг другом. – Где ты остановился? В гостинице, или ты у кого-то здесь в гостях? – Я не выпускаю из рук мое сокровище. Я больше не хочу быть один все время – пусть он хоть изредка приходит ко мне, чтобы я мог иметь силы для дальнейшего существования – думаю я, ожидая ответа.
- В гостинице. Нужно сходить за вещами.
Мы еще некоторое время лежим – кожа к коже, словно стараемся наверстать упущенные возможности, а когда расслабленность грозит усыпить нас, я решительно поднимаюсь и предлагаю:
- Идем за вещами, по пути объяснишь все же, как ты здесь очутился.
- Ханна точно справится без тебя? – серьезность вопроса и по-прежнему жадный взгляд еще раз говорят о том, что передо мной уже не зеленый юнец. Если уж Гарри и раньше был старше своих сверстников по восприятию окружающего мира, то сейчас он и вовсе выглядит человеком полностью самостоятельным и целостным.
- Справится. Она хороший помощник, - заверяю его, одеваясь.
Мы идем по поселку рядом, и мне уже кажется, что не было тех томительных месяцев одиночества и пустоты, когда мне не то что жить, а и дышать порой не хотелось. Лишь извечная привычка цепляться за жизнь зубами помогла мне не утонуть в море отчаяния и боли от разлуки. Гарри говорит о том, что прибыл сюда по долгу службы, не уточняя, чем именно занят, лишь объясняя, что вид деятельности, чтобы можно было колесить по всей Британии, выбирал специально с учетом поисков меня.
- Представляешь, я же здесь уже третий раз в этом месяце. Просто не могу поверить – если бы не та старушка вчера, которая так расхваливала булочки мастера… - Гарри качает головой, словно все еще не верит в то, что произошло. – Жаль, я не запомнил, как она выглядела, эту женщину стоило бы отблагодарить, - он очень искренен в своем желании.
- А у тебя не возникает желания… - подбираю слово помягче, - устроить мне головомойку.
- И не надейся, что обойдется без этого, - многообещающе улыбается он в ответ, - но не сейчас - это однозначно. Я не готов пока к серьезным разговорам.
- Гарри! – ровесник Поттера, местный художник-недоучка, вскакивает с лавочки возле входа в гостиницу и чуть не кидается нам навстречу. Ревность, как внезапно разбуженная змея, моментально поднимает голову, и я вцепляюсь в руку Гарри, дергая его к себе.
- Ты чего? – Гарри буквально одну секунду смотрит на меня удивленно, а затем на его лице расцветает счастливая улыбка. – Я тоже тебя люблю, слышишь? – он на секунду прижимается ко мне всем телом, а затем отстраняется и поясняет: - Это поставщик. Он аконит мне принес для Малпеппера.
Так вот где он работает, понимаю я. Гарри отвлекается буквально на несколько минут, которых ему хватает для того, чтобы посмотреть на принесенный ему товар и расплатиться, заверив парня в том, что очень доволен его работой. После этого мы поднимаемся в номер, снятый Гарри. Пока он сбрасывает в рюкзак зубную щетку, мыло и еще какие-то мелочи, я не удерживаюсь и заглядываю в мешок с аконитом – клубни и в самом деле выглядят неплохо: свежие, без грубых повреждений, земля очищена аккуратно.
- Одобряешь?
Поднимаю глаза и сталкиваюсь с чуть насмешливым взглядом Гарри.
- Вполне. Отличное сырье, - хвалю, без тени сомнения признавая хорошее качество клубней. – Не знал, что художник разбирается в аконите.
- Он и в других травах разбирается. А ты знаешь, что он художник? – интересуется Гарри, подхватывая мешок с клубнями и направляясь на выход из номера.
- Здесь все его знают. Кому он только не показывал свои работы, правда, он и сам еще не определился, в каком стиле пишет свои гениальные полотна.
Так, болтая ни о чем, мы возвращаемся в мою комнату. Гарри бросает на кровать рюкзак и тоном, не терпящим возражений, заявляет:
- Я сейчас доставлю аконит в аптеку и договорюсь о паре выходных дней. Заскочу домой, возьму что-нибудь из одежды и вернусь сюда. Я могу надеяться, что ты никуда не сбежишь за это время? – ответ его очень волнует, вижу это по задержанному дыханию и настороженности во взгляде.
- Никуда я больше не сбегу, - твердо обещаю я и закрепляю свои слова крепким объятием и поцелуем. – Я буду ждать. Можешь аппарировать прямо отсюда.
***
Гарри Поттер
Стремление к истине —
единственное занятие,
достойное героя.
Джордано Бруно
Я безмерно счастлив. Мне удалось найти Северуса. Мистер Малпеппер даже не спрашивает, зачем мне вдруг внезапно понадобились выходные, он только согласно кивает и желает хорошего отдыха. Бросить в пакет свежую рубашку и комплект белья занимает у меня считанные минуты, а вот написать три записки и отправить послания с совами – для этого нужно немного больше времени. Рону и Гермионе пишу абсолютно одинаковые послания, чтобы они вдруг не кинулись меня разыскивать, если я задержусь у Северуса - всего несколько слов: «Я его нашел! Все в порядке. Не волнуйтесь – вернусь». Люциусу такого сообщения будет явно не достаточно, поэтому ему сочиняю письмо посолиднее. Не забываю даже указать координаты для аппарации на всякий случай. Я, конечно, сейчас очень дисциплинированный маг, но мало ли до чего мы договоримся с Северусом. У него есть одна неисправимая черта – упрямство. А я ведь планирую подбить его на возвращение в магический мир. И у меня давно уже для этого составлен план. Вот только, как сам Северус отнесется к нему? Не исключено, что придется хорошенько поспорить.