***
Прошло всего лишь три года, а сколько перемен произошло. Сама Катерина очень изменилась. Стала взрослее, красивей, женственней.
После окончания школы Тимофеев помог снять Кате комнату и устроил её в один из своих клубов администратором. Туда-то она сейчас и спешила…
Чем меньше город, тем более пустынными кажутся тихие улицы. С одной стороны ряды девятиэтажек, с другой опустевший парк, под ногами шумит опавшая листва.
“Ненавижу осень”, - привычно думала Крылова. Одной из причин ненависти было, что именно осенью она оказалась на улице и потеряла всякую надежду встретиться с Вадимом. Всё что когда-то было родным, близким и любимым осталось в прошлой жизни. Впрочем, сегодня ей некогда было вдаваться в грустные воспоминания, она опаздывала.
Катя свернула во двор и поспешно прошла мимо шумной компании занявшей скамейку. Она повернула за угол и вышла на центральную улицу. И остановилась дома, поправила чёлку и поднявшись по ступенькам толкнула дверь.
Войдя в клуб, быстро скользнула взглядом по собравшимся в зале людям. Как всегда за игровыми автоматами сидели постоянные клиенты, они без конца дёргали рычаг в надежде сорвать “Джек-пот”. Стоящий перед ними агрегат гудел, мигая разноцветными лампочками. Каждый день Катерина видела, с какой лёгкостью люди расстаются с деньгами, придаваясь пагубной страсти, и не могла понять человеческого азарта. У девушки в голове не укладывалось, как можно проигрывать столько денег? Складывалось впечатление, что игрок просто вовремя не мог остановиться, его засасывает игра.
Катя уже направилась во второй зал, желая побыстрее сесть за свою стойку, как вдруг из внезапно открывшейся двери потянуло холодом.
Ну здравствуй, Стрекоза! - в голосе вошедшего звучала нескрываемая обида и упрёк.
Катерина замерла на месте. По её спине пробежали мурашки, ноги словно налились свинцом, девушка не могла сделать ни шага. Медленно повернулась к вошедшему.
Ты?… - с болью в голосе прошептала Крылова…
Глава 2
Этот день Вадим запомнил очень хорошо - шестое августа девяносто шестого года. Накануне к городу стали стягиваться войска боевиков. Они блокировали Грозный с внешней стороны. Все дороги, ведущие из города, минировались как бандитами, так и Российскими отрядами. Местным жителям было предложено покинуть Грозный в течение суток по коридору через “Старую Сунжу”.
Рано утром отряды чеченских сепаратистов начали вновь атаковать Грозный. Они блокировали административные здания в центре города и обстреливали блокпосты, КПП. Пули летели со всех сторон.
Взвод Вадима занимал позицию в одном из блокпостов. Штурм начался с криков чеченцев, призывающих сдаться. Боевики обещали сохранить жизни всем, но солдаты и офицеры знали цену таким обещаниям. В живых не оставят никого.
На их предложение Кудинов ответил очередью автомата. Потом ответили бандиты - гранатомётным обстрелом. Начался бой…
Не смотря на значительное превосходство в людях и технике, удержать город не удалось. Тяжелораненого контрактника Кудинова, выносили на носилках из сданного Грозного…
Уже в больнице Вадим узнал, что было подписано соглашение о перемирии между представителями Россией и Ичкерии. Россия начала выводить свои войска из Чечни. Кудинову же после тяжёлого ранения, пришлось ещё долгое время лечиться в госпитале, проходить полный курс восстановительных процедур сначала в больнице, а потом в санатории.
Чистый воздух санатория, неспешный темп жизни хорошо способствовали постепенному восстановлению здоровья. Вадим прогуливался по зелённой лужайке, раскинувшийся рядом со зданием пансионата, перед процедурным корпусом и мечтал поскорее вернуться домой. Кудинов надеялся, что весь кошмар войны для него закончился, и он наконец-то сможет вернуться к мирной жизни в своём провинциальном городке.
Семь суток в поезде, и вот он дома. Холодный ветер, но Вадим не чувствовал ни его, не прохлады осеннего дня. Скинул легкую куртку, оставшись в тёмно-синим свитер и камуфляжных штанах. Нацепил на лицо солнцезащитные очки, и сошёл с поезда на платформу. На секунду замер, окидывая взглядом старый вокзал и площадь.
За эти годы тут почти ничего не изменилось: та же платформа, тоже бело-жёлтое здание вокзала с трещиной по стене. Из нового - коммерческие ларьки с выпивкой, а ведь раньше тут продавали только пирожки.
Он перекинул спортивную сумку через плечо и зашагал к остановке. Дома его ждёт самый родной человек - мама…
Вадим надавил на чёрную кнопку раз, потом ещё. За дверью не шороха, только тревожный писк мелодии обрывал тишину, каждый раз, когда он нажимал звонок. “С работы ещё не вернулась” - решил Кудинов. Достал припрятанный ключ от новой квартиры. Три года его при себе держал, мать на присяге передала. Замок щёлкнуля и легко открылся.
Обстановка в квартире была такой же как в старой. Мать умудрилась перевезти всю мебель и старый ковёр с выцветшим рисунком. Повезло им, что Надежду Максимовну в должности повысили и из района в город перевели и то, что квартиру сумела выгодно продать какому-то предпринимателю под магазин и купить новую, правда всего однокомнатную, но за то в том же городе где живёт Катерина.
“Где же ты Стрекоза?” - Вадим прошёл в комнату, сел на диван, уложил под голову подушку и незаметно для себя заснул…
***
Накрыв одеялом спящего сына, Надежда Максимовна ласково улыбнулась, вглядываясь в его мальчишеское лицо. И не выдержав всхлипнула. Вадим пошевелился и проснулся.
Сыночек… Солнце моё! - прошептала женщина, вытирая слёзы. - Что ж ты не позвонил? Я бы напекла пирожки с капустой. Твои любимые…
Мам, мам, ну не надо… не плач, - растерянно и смущённо пробормотал Вадим, взяв её руку в свои ладони.
Всё, всё… не буду… Ты сейчас в душ, а я чего-нибудь приготовлю.
Когда Вадим вышел из ванной, Надежда Максимовна уже накрыла стол. Она села на табуретку и подперев рукой подбородок, не отрываясь, смотрела на сына, радуясь тому, что родная кровинушка теперь рядом.
Мам я пойду, прогуляюсь?
Никуда не пойдёшь! - нахмурилась женщина. - Только приехал… дай мне хоть на тебя насмотреться.
Мам, ну чего ты? Насмотришься ещё…Я ж приду… Мне надо к Василию. Мы ж после Грозного не виделись. я не на долго, - натянув футболку, он торопливо чмокнул мать в щеку. - Ну не сердись, ладно?
Женщина со вздохом махнула рукой в след сыну.
Чует моё сердце - добром это не кончится, - пробормотала Надежда Максимовна, закрывая за Вадиком дверь.
***
Вадим пил на равных со всеми, но пока не пьянел. Из магнитофона гремела музыка, друзья сидели на скамейке, прикрытой от яркого света фонарей тенью пожелтевшего клёна. С этого места отлично просматривался весь двор.
Ну что, ещё по одной? - предложил Кудинов.
Завтра на работу, - недовольно скривил губы Василий и протянул стакан. - Ладно, ты лучше скажи, что делать дальше думаешь?
В институте восстановлюсь. Женюсь.
Институт, жениться это конечно хорошо, - Карасин хлопнул его по плечу. - А бабки где брать будешь? У матери на шеи сидеть будешь или у жены?
Стипендия…
Василий и Никита переглянулись и разом покатились со смеху.
Подрабатывать буду.
Кем? - подтрунивал Карасин.
Грузчиком в магазин. А можно ещё по ночам разгружать поезда… Таксистом…
Кем, кем? - прыснули друзья новым взрывом смеха. - Как ты думаешь, много денег платят грузчикам? А у бомбил своя мафия, - Василий хлопнул друга рукой по спине и вытащил из кармана пачку денег. Помахал перед его лицом. - Смотри сколько и это за один вечер.
Вадим холодным взглядом посмотрел на Карасина, потом на Никиту.
Так вы в криминал подались, что ли? - разговор всё меньше нравился ему.
Не совсем… Примкнули к нужному человеку, - перестав улыбаться, серьёзно ответил Василий. - У Макара есть и вполне легальный бизнес… но конечно без разборок не обойтись… сам понимаешь время такое…
Не понимаю… как ты Василий мог вляпаться в это дерьмо?
Ты подожди меня осуждать. На войне всё предопределено и понятно, долг отдавали. А здесь… - Карасин помрачнел, под его щеками заходили желваки. - А здесь всё не так. Всё разворовано, везде грязь. Ты хочешь после института вкалывать на заводе? А что потом? Мизерная зарплата с большой задержкой, а по выходным компания забулдыжных работяг со счастливыми лицами и бутылкой водки в сквере? А что ещё надо? Как отстраниться от действительности? И так каждый день. Я такой жизни не хочу.
Брось скулить! - жестоко проговорил Кудинов, пристально смотря на друга. - Ты же боевой офицер! А ведёшь себя, как разнеженная баба.
Только с поправкой “был”… был боевым офицером, - как-то грустно улыбнулся Василий. - Я за Родину сражался, как и ты. А что получил? Нищенскую пенсию? Нет уж, я хочу жить по человечески. И чтобы денег много и чтобы не считать каждую копейку, и жить в своё удовольствие, на широкую ногу. Пускай не долго, но за то по полной программе.
Вадим посмотрел в сторону. “Конечно, Карасин прав по-своему. Прав, да не во всём… А что делать с совестью?” По телевизору каждый день говорили о взрывах машин, расстрелах в кафе, разборках. Думать можно всякое, но почему-то вообще не хотелось зацикливаться на этой теме. Перед глазами был хороший пример - папаша. Кудинов поставил пустую бутылку на землю и тут его внимание привлекла шедшая по двору, в лёгкой не по погоде курточке, девушка.
Это была его Стрекоза. Она шла одна и по-видимому очень спешила. Он уловил её торопливый, равнодушный взгляд, скользнувший сначала по скамейке, потом по пустой бутылке из-под водки и наконец по нему. Кудинов затаился, замер.
Катя… - позвал Вадим одними губами.
Но Катя прошла мимо, свернула за угол дома и растворилась в ночной тишине переулка. Всё ещё прибывая в замешательстве и не веря удаче, он резко встал и поспешил вслед за ней. Опомнился только у дверей клуба “Богатей”.
Вынул из кармана помятую пачку сигарет и закурил, смотря на вывеску клуба, не решаясь войти. Странное чувство в глубине душило его, терзая не нужными сомнениями. Всё казалось чересчур просто, не верил он в случайности судьбы. Слишком часто они оказывались мнимой, обманчивой надеждой и оборачивались новыми нежданными проблемами и болью.
“Может она уже замужем и счастлива? И не нужен он ей…”, - и от этой мучительной мысли стало так больно, ревность кольнула где-то в груди. “Ну, и пусть она замужем, ну и пусть она потеряна для него. Но она та женщина, которая ему нужна, без которой ему незачем жить. Только разочек взглянуть… в последний раз… а там будь что будет!” Вадим с досадой отбросил окурок и решительно вошёл в клуб.
Ну здравствуй, Стрекоза! - Кудинов почувствовал себя идиотом. “И что теперь?”.
Катерина узнала его голос, повернулась лицом к нему. Она была взволнована.
Ты?
Вадим сделал пару шагов вперёд, взял Катю за правую кисть, ощупывая пальцы. Кольца на безымянном пальце не было. “Значит не замужем”, - с облегчением вздохнул он.
Я. Ты как?
Нормально, а ты как?
Ещё десять минут назад было плохо, а сейчас всё отлично.
Ты поиграть пришёл?
Разговор совершенно не клеился, Вадиму столько всего хотелось сказать и спросить, но вместо этого нёс какую-то ерунду, с тревогой и в тоже время с какой-то радостью, смотря в глаза Катерины. Всё казалось ему таким не реальным, что он вдруг потянул девушку к себе.
Нет. Я за тобой… Пойдём?
И Катерина послушно пошла за ним, торопливо семеня, стараясь не отстать, сжимая ладонь Вадима.
Когда они выходили из клуба он придержал перед ней дверь, и снова стал рассматривать. Вадим не собирался немедленно тащить её в свою постель. Катька сама повела его к себе. Опомнился в её комнате, но было уже поздно…
Их куртки валялись на полу, под ногами. Кудинов потянулся к включателю, Катерина поймала его за руку, не дав включить свет. По комнате струился свет от луны из рашторенного окна. Когда они остановились у дивана, руки девушки обвили его шею. Пальцы Вадима судорожно сжали тонкую талию. Парень наклонил голову, ища её губы. Нашёл… Такие тёплые желанные…
Прогони меня, - зашептал он у самого уха, склоняясь к ней.
Нет… - Катя отрицательно покачала головой. - Не уходи… останься.
Поднялась на носочки, придвинувшись вплотную. Вадим почувствовал сквозь одежду её крепкую грудь. Его руки жадно заскользили по девичьему телу, прикрытому тонкой блузкой, потянулись к застёжке. Дрожащими пальцами он торопливо расстегивал пуговицы, не в состоянии бороться со своим желанием. Казалось Катерина была не против, она совсем не сопротивлялась, учащенно дыша.
Кудинов впервые испытывал подобные эмоции, голова кружилась от чувства близости, он пьянел только от одного присутствия любимой, ему хотелось большего, чем просто секс. Ему хотелось быть с Катериной вместе всегда и везде. Стать частью её жизни, угадывать все желания. Он даже не задумывался о том, нужен ли он ей. Вадим уже давно всё решил за обоих.
Девушка посмотрела в глаза Вадима и начала медленно, неловко тянуть футболку, пытаясь снять её с него.
Отстранившись, одним движением он снял футболку и кинул на диван. Катькины пальцы потянулись к пряжке его ремня. Вадим надеялся, что девушка отдаёт себе отчёт в своих действиях и у неё хватит сил остановить его в нужный момент. На себя Кудинов не рассчитывал, сам он остановиться не сможет.
Руки подрагивали от возбуждения, проникая под её одежду, скользя по нежной коже. Одними подушечками пальцев дотронулся до одного соска и замер, ожидая её реакции.
Стрекоза! Я тебя в последний раз прошу - прогони меня сейчас, потом будет поздно.
Катькины губы дрожали.
Нет! - с вызовом бросила она.
Сама напросилась! - прохрипел Кудинов, накрывая её губы.
Он целовал Катерину с остервенением, жадностью, прикусывая губы и тут же ощутил солоноватый привкус крови.
Девушка, застонав от боли, попыталась отстраниться от мучителя. Но Кудинов не собирался её отпускать, его сильные пальцы сжали хрупкие женские плечи и притянули обратно, а губы снова неумолимо стали терзать Катькин рот. Вадим понимал, что теперь не зависимо от её воли вопреки рассудку, всё обязательно произойдёт. Пути назад нет и не будет.
И вот, по-видимому, ослабев от напора, Катерина устремилась ему на встречу, отвечая на поцелуй. Кудинов застонал и чуть, чуть ослабив объятия, схватил её за запястья, стянул блузку. Пред ним предстала упругая девичья грудь. И тут последние доводы разума покинули его окончательно. Он тяжело, с шумом выдохнул воздух из груди, наклонился и захватил губами напряжённый сосок, накрыв ладонью другой.
Застеснявшись, девушка подняла руки, собираясь прикрыть свою грудь, но Вадим опередил её. Перехватил Катькины руки, легонько толкнул на диван, лёг сверху и не дав опомниться, нежно провёл языком по соску, потом втянул его глубоко в рот…
Лёгкие прикосновения Катерины не снимали его напряжения. Возбуждение росло с каждой секундой. Вадим расстегнул её юбку, стянул капроновые колготки. На девушке оставалась последняя преграда - чёрные шелковые трусики. В нетерпение, и не в силах больше сдержаться он рванул чёрную ткань вниз.
Кудинов уже не понимал что делает, он был как в тумане, желая ещё большей близости. Губы мужчины заскользили вниз по Катькиному животу. Девушка вздрагивала от каждого касания его нежных и сильных рук, настойчивых губ. Вадим поднял голову и заглянул в её помутневшие глаза, читая в них желание. Она, как и он ныряла в омут с головой. Страха и сомнения ушли, уступив место окрыленности и счастью.
Он дёрнул молнию брюк и она бесшумно поползла вниз прямо по его возбуждённому члену. Джинсы вместе с нижнем бельём упали на пол. Катерина подалась на встречу любимому, вцепилась ногтями в плечи. С диким стоном, одним мощным толчком, Вадим вошёл в неё и с этой минуты у них всё стало общим - одним на двоих: сердце, дыхание, чувства.
Кудинов и предположить не мог, что между мужчиной и женщиной так бывает, что их тела так могут подходить друг другу. Он изменил ритм, наращивая его. Качнулся вперёд и порвал её девственную преграду.
От боли по щеке девушки покатилась слеза.
Почему ты мне не сказала? Хотя теперь это не важно, - сквозь зубы процедил Вадим, он был зол на себя. ” Ведь мог бы и догадаться!” - Не шевелись! Боль сейчас пройдёт.
Приподнял её бёдра замер, но через минуту уже задвигался снова, ещё более стремительно, проникая всё глубже и со всё большей силой, теряя над собой контроль, достигая оргазма…