— А почему вас называют Великим Маркони, мистер Великий Маркони? — с детской непосредственностью спросила Элен, после того как тот с честью выдержал испытание, ни разу не смутившись под их изучающими взглядами.
— Да, почему? — поддержал ее Джерри. — Может, вы бродячий фокусник или еще кто в том же роде? Между прочим, почему у вас на Фьоренце в обслуге люди, а не роботы? — поинтересовался он, не дожидаясь ответа на первый вопрос. — Всегда считал, что живые официанты бывают только в исторических три-ди-фильмах да на отсталых планетах с феодальным строем типа Гошена.
— Похоже, вы не слишком одобряете наши порядки, синьор Родс, и не очень стараетесь это скрывать. Вам крупно повезло, что вас до сих никто не вызвал на дуэль. Мы, фьорентийцы, весьма щепетильны в вопросах чести.
— Дядя Джерри у нас вообще везунчик, — заявила Элен. — Кто его вызовет, тот обязательно свалится с простудой накануне поединка.
— Что? — удивленно заморгал Маркони, никак не ожидавший услышать такое из уст ребенка.
— Ты мне не сказал, почему такой великий? — капризно надула губки Элен, исправляя промах и снова превращаясь в восьмилетнюю девочку. — Спорим, мой папа больше тебя!
Официант принес заказ. Элен с отвращением посмотрела на мороженое и прошептала:
— Жри задарма кучу дерьма!
— Что?! — вздрогнул Маркони. — Что вы сказали, синьорина?
Джерри поспешил на подмогу:
— Кушай мороженое, малышка. Если хочешь, можешь поделиться с Гертрудой. А стишки, которые тебе задали выучить, расскажешь мне потом.
Он поднес к губам принесенный бокал, отхлебнул большой глоток, выпучил глаза и раскрыл рот. Затем бережно поставил бокал на стол, отдышался и возмущенно посмотрел на Маркони:
— И это вы считаете подходящим средством для поправки здоровья, синьор? Там, откуда я родом, такую отраву называют «вырви глаз»!
— Напрасно, — покачал головой фьорентиец, с удовольствием потягивая граппу маленькими глоточками. — Восхитительный напиток! Благодарю вас, синьор.
— За что? — удивился Джерри.
— За угощение, разумеется, — расплылся в улыбке Великий Маркони.
— Халявщик хренов, — пробормотала. Элен, как бы невзначай придвигая к себе недопитый бокал Родса.
— Знаете, синьор Маркони, — задумчиво проговорил Джерри, пристально глядя на фьорентийца, — мы прилетели вчера вечером, и я только сейчас вспомнил, что не успел заскочить в бюро обмена валюты. Как вы думаете, примут у меня здесь мою межпланетную кредитную карточку?
— Что такое кредитная карточка? — рассеянно спросил тот, сделав очередной глоток.
— Карточка. Пластиковая. С магнитным кодом. Удостоверяет личность владельца и наличие денег на его счете. Возможно, у вас она называется как-то по-другому.
— Понятия не имею, о чем вы толкуете, — пожал плечами фьорентиец.
— Тогда скажите хотя бы, — потерял терпение Родс, — чем я должен расплачиваться за вашу выпивку?
— Деньгами, естественно.
— Вы хотите сказать, настоящими деньгами?
— Да уж лучше не фальшивыми, синьор, — усмехнулся Маркони.
— Эй, ты что творишь?! — внезапно воскликнул Джерри, выхватывая свой бокал из рук Элен. — Тебе еще рано употреблять эту гадость!
— Ой, какая крепкая! — хихикнула Элен, провожая взглядом несколько капель оставшейся на донышке граппы.
Великий Маркони изумленно посмотрел на девочку, потом на опустевший бокал и покачал головой.
— Думаю, вам следует немедленно отвести ребенка в гостиницу, синьор, — сказал он. — Горькая граппа очень забористая вещь. Поэтому ее и отпускают только по одной порции на посетителя.
— Знали бы вы, сколько… — вскричал Джерри, но тут же вспомнил о конспирации, натужно закашлялся, бросил сердитый взгляд на Элен и сказал: — Наверное, вы правы, синьор. Беда в том, что у меня нет денег. Не могли бы вы заплатить по счету? Я отдам, как только доберусь до отеля.
— Нет.
— Нет? — вопросительно поднял брови Родс.
— Я тоже на мели и рассчитывал, что платить будете вы.
— А еще великим называется! — осуждающе пробормотала Элен.
— Не просто великий, а величайший, синьорина! — обворожительно улыбнулся Маркони.
Джерри поискал глазами официанта, не нашел и еще больше расстроился.
— Слушай, ты, фраер дешевый! — рявкнул он. — Ты так и не ответил на мой вопрос. Почему тебя зовут Великим Маркони?
Физиономия фьорентийца моментально утратила всю благожелательность.
— Потому что я величайший маэстро на этой планете, синьор. Что же касается ваших ничем не мотивированных инсинуаций…
— Какой такой муэстра? — громко спросила Элен.
— Ах, юная синьорина! — театрально всплеснул руками Маркони. — Я просто в восторге от вас, чего никак не могу сказать о вашем маловоспитанном спутнике, с которым я намерен разобраться чуть позже. Никогда бы не поверил, что маленький ребенок может в мгновение ока выпить порцию граппы без видимых последствий! Но вернемся к вашему вопросу. Я занимаюсь тем, что инструктирую благородных синьоров, получивших вызов. — Он снисходительно посмотрел на Родса и напыщенно произнес: — В моем лице вы имеете дело с безусловно лучшим на Фьоренце стрелком и фехтовальщиком!
Джерри недоверчиво фыркнул:
— Почему же тогда, позвольте узнать, гражданин Великий Маркони сидит без гроша? И почему, раз уж он такой спец по всем видам оружия, не гребет деньги лопатой, вместо того чтобы шляться по дешевым кабакам, не имея средств заплатить за пару рюмок?
— И мороженое! — с ехидством добавила Элен.
Великий Маркони немедленно изобразил на лице преувеличенно скорбную гримасу и тяжко вздохнул:
— Увы, синьор, потенциальные клиенты не спешат прибегать к моим услугам. Они бы с радостью осаждали двери моей фехтовальной академии, но они боятся.
— Почему?
— Только потому, что я энгелист! — с горечью ответил фьорентиец.
— Что?! — подскочил Джерри.
— Долго объяснять, да вы и не поймете, — отмахнулся Маркони. — Это наши внутренние политические разборки.
Из пресыщенного жизнью богатого бездельника Джерри на глазах преобразился в учуявшую горячий след полицейскую ищейку.
— Вы на самом деле энгелист, синьор Маркони? — выпалил он в волнении. — Как интересно!
Элен положила куклу на коленку и начала раскачивать ее, приговаривая:
— Тихо, Гертруда, тихо! Лежи спокойно, кому говорю!
Великий Маркони устало покачал головой:
— Еще раз повторяю, вам этого не понять, синьор. Скажу только, что, будучи энгелистом и представителем меньшинства, я постоянно подвергаюсь жестокой и незаслуженной дискриминации.
— Да-да, конечно, я все понимаю, синьор, — поддакивал Джерри, напрочь игнорируя Элен, которая уже дважды больно лягнула его под столом. — Послушайте, а не могли бы мы с вами поговорить поподробнее на эту тему? Я готов…
— Мне плохо, — захныкала Элен. — У меня животик болит! Хочу к папуле!
— Заткнись! — не глядя бросил Джерри и снова обратился к фьорентийцу. — Понимаете, синьор, с тех пор, как мы прибыли на Фьоренцу, все вокруг только и толкуют об энгелистах, но вы первый и пока единственный из них, кого нам довелось, так сказать, лицезреть воочию. Мы с друзьями были бы счастливы поближе познакомиться с вами и побольше узнать о вашей программе, методах и планах борьбы с режимом.
— Это все, что вас интересует, синьор? — насмешливо прищурился Великий Маркони.
Элен в немом отчаянии закатила глаза.
— В основном, — кивнул Джерри. — Но я готов выслушать все, что вы расскажете. И мои друзья тоже.
Вы даже не представляете, как это важно для нас— Он обернулся и нетерпеливо щелкнул пальцами, подзывая официанта.
— Очень любопытное предложение, — сухо произнес Маркони, чья физиономия утратила прежнюю живость и сделалась абсолютно непроницаемой.
Эта перемена не укрылась от глаз Элен и только укрепила зародившиеся у нее подозрения. Мысленно содрогнувшись, она пустила слезу и заканючила:
— Хочу домо-о-ой! Хочу к папочке!
— Замолчи! — прикрикнул на нее Родс — Вот разберусь со счетом, тогда втроем и пойдем назад в гостиницу.
— Ну да, подставлять — так уж всех подряд! — не выдержала Элен.
— Что вы сказали, синьорина? — переспросил Маркони.
— Я сказала, что хочу к папочке! — истерически взвизгнула она.
У столика, будто джинн из бутылки, возник официант.
— Послушайте, — обратился к нему Джерри, — у меня есть предложение. Давайте подбросим эту монетку, — достал он из кармана свой французский талисман. — Если я угадаю, какой стороной она выпадет, мы квиты. Если не угадаю, оплачиваю счет в пятикратном размере. Идет?
— В пятикратном? — уточнил официант.
— Точно.
— Согласен, если бросать буду я.
— Годится. Мне без разницы.
Маркони обеспокоенно посмотрел на Родса:
— А если вы проиграете, синьор?
Джерри, не обращая на него внимания, протянул монетку официанту. Тот подбросил ее вверх.
— «Орел», — буркнул Родс.
Монета со звоном покатилась по столу.
— Идем, — кивнул Джерри Элен и Маркони. На монету он даже не взглянул.
— Минуточку, синьор, куда это вы так торопитесь? — остановил его официант. — С вас причитается шесть с половиной лир серебром!
— Что?!
Официант молча указал на монету. Родс долго смотрел на «решку» выпученными глазами, потом открыл рот и промямлил:
— У меня… у меня нет денег.
— Ах, у него денег нет, видите ли! — возмутился официант. — Тоже мне, энгелист паршивый! Ишь, прохвост, на дармовщинку задумал прокатиться? Я с ним по-честному, а у него, оказывается вошь в кармане да блоха на аркане! — Он развернулся и заорал на весь зал: — Джино! Эй, Джино! Иди скорей сюда. Я требую, чтобы этого… этого синьора арестовали и доставили в Народный суд. Он отказался заплатить по счету!
Джерри затравленно огляделся по сторонам.
Великий Маркони бесследно исчез.
7
Дорн Хорстен заглянул в забранную решеткой камеру.
— Где моя дочь? — спросил он строгим голосом.
— Откуда мне знать? — огрызнулся Джерри.
— Я уверен, что ваша маленькая ragazza находится в полной безопасности, синьор, — вмешался как всегда элегантный и предупредительный майор Верона. — Чрезвычайно неприятная история! И как вас только угораздило, синьор Родс?
— Меня никто даже выслушать не захотел, — пожаловался тот. — Подумаешь, забыл валюту поменять! Я и понятия не имел, что моя золотая межпланетная кредитка недействительна на вашей паршивой, замшелой планетке!
— Вы слишком понервничали, синьор Родс, — ледяным тоном произнес майор, — поэтому я готов оставить без внимания ваши возмутительные высказывания, но на будущее настоятельно рекомендую следить за вашей речью. — Он кивнул надзирателю, который тут же открыл камеру.
Доктор Хорстен с нескрываемым любопытством рассматривал внутренность «номера», только что освобожденного Джерри.
— Подумать только, настоящая тюремная камера! — воскликнул он восхищенно. — Невероятно! Чтобы в наше время, в наш просвещенный век, где-то сохранилось подобное… Решетки, волчки, надзиратели со связками ключей — точь-в-точь как в древности! Представляю, что скажут коллеги на Земле, Авалоне и других планетах, когда я им об этом поведаю! — Хорстен дружески улыбнулся майору: — Моя дочь тоже в камере, синьор Верона? Нет, это просто потрясающе! Как жаль, что вы не журналист, гражданин Родс, — обернулся он к Джерри. — Ручаюсь, «Галактик Пресс» обеими руками ухватилась бы за эту историю! Но расскажите же мне скорей, за что вас, как выражаются гангстеры в три-ди-шоу, «повязали»?
— Уверяю вас, доктор, — заговорил слегка обескураженный майор, — что с синьором Родсом произошло всего лишь небольшое недоразумение: Что касается вашей дочери…
— О, за нее я нисколько не беспокоюсь, — отмахнулся Хорстен, продолжая демонстрировать энтузиазм. — Элен девочка самостоятельная и сумеет о себе позаботиться. Что же вы молчите, Родс? Я так и вижу зловеще скользящий во мраке ночи длинный черный лимузин на воздушной подушке и вас на переднем сиденье с «пушкой» в каждой руке. Стыдно признаться, но я просто обожаю гангстерские шоу по три-ди-видению! Прямо-таки душой на них отдыхаю. Где, вы говорите, вас схватили, Джерри, старина? В банке? В ювелирном магазине?
— В кафе, — сердито буркнул Родс — Кто-нибудь скажет, как выбраться из этой дыры?
— Сюда, прошу вас, синьоры, — засуетился Верона, готовый на все, лишь бы не выслушивать дальше монолог не на шутку разошедшегося всемирно известного ученого.
— Да-да, это так романтично, — закивал Хорстен. — Грабитель врывается в бар, дает очередь поверх голов, выгребает выручку из кассы… Женщины визжат, мужчины ругаются, спиртное из разбитых бутылок растекается по полу… Бесподобное зрелище! Как обидно, что меня не было вместе с вами, дружище! Скольких вы застрелили, признайтесь?
Синьор Верона мысленно застонал.
— Никого я не трогал, — хмуро проворчал Джерри. — И влип я потому, что не было денег расплатиться с официантом. Шесть с половиной серебряных лир, кажется. Не приведи Дзен, об этом прослышит моя матушка! У нее хватит ума скупить весь этот городишко и сровнять его с землей!
Майор покосился на него с невольным почтением во взоре. Можно было не сомневаться, что Джерри Родс в эти мгновения значительно вырос в его глазах.
— Что же мы стоим, синьоры? — спохватился вдруг Верона. — Идемте отсюда, все уже улажено.
Они прошли длинным, пустынным, стерильно чистым коридором и очутились в хорошо обставленном офисе, где находилось около дюжины человек, включая, судя по униформе, двух женщин-надзирательниц.
Элен сидела на столе, держа под мышкой Гертруду и с превосходством взирая на окружающих. Она тараторила без умолку, едко прохаживаясь по поводу царящих на Фьоренце порядков, но делая это так умело, что придраться было абсолютно не к чему. Аудитория, в том числе и обе дамы, завороженно внимала каждому ее слову.
Заметив появление «папули» и" своего незадачливого «опекуна», она легко спрыгнула на пол, обернулась на благодарную аудиторию и выдала на прощание:
— Если мы с Гертрудой останемся жить в этом помоечном мире, когда подрастем, обязательно уйдем в энгелисты!
— Что?! — в ужасе воскликнул майор.
— Уйдем вместе с Гертрудой в энгелисты! — повторила Элен, вызывающе глядя прямо в глаза борцу с подрывными элементами. Впрочем, она быстро сменила пластинку, заметив, как нахмурился доктор Хор-стен, и привычно заканючила: — Мне здесь не нравится! Хочу домо-о-ой!
— Успокойся, все хорошо, девочка моя, — поспешно заговорил ученый. — Сейчас мы тебя заберем и вернемся в гостиницу.
— Не хочу возвращаться в эту поганую гостиницу! Хочу домой!
Майор Верона бросил тоскливый взгляд на окружающих его тюремных служащих и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Надеюсь, к девочке отнеслись со вниманием? Один из надзирателей выступил вперед и отдал честь:
— Осмелюсь доложить, ублажали согласно инструкции. Синьорине принесли мороженое с шоколадом, а ее кукле клубнику, поскольку та, по словам синьорины, ничего другого не ест. Кроме того….
— Хорошо, хорошо, благодарю за службу, — оборвал его майор и повернулся к Хорстену и Родсу. — Мой лимузин у ворот. Буду счастлив доставить вас в отель, синьоры. — Он с неприязнью покосился на Элен, но овладел собой и добавил: — И вас тоже, разумеется, синьорина.
Элен хмыкнула, вздернула носик и двинулась к выходу, крепко прижимая к груди свою драгоценную Гертруду.
По дороге к «Альберго Палаццо» синьор Верона улучил момент и наклонился к уху Джерри:
— Хотел бы я знать, синьор Родс, откуда маленькой девочке известно об энгелистах? Уж не из ваших ли разговоров с соседями по номеру, которые вы столь неосмотрительно позволяете ей слушать?
— Вы несете полную чушь, майор, — рассердился Джерри, мысленно отметив, что собеседник на этот раз никак не среагировал на очевидную грубость. — С тех пор, как мы на Фьоренце, все вокруг только о них и говорят. Но самое интересное в том, что никто не говорит ничего конкретного. Невозможно понять, кто они такие, чего хотят, к чему призывают? Лично я прилетел на Фьоренцу с целью инвестировать кое-какой свободный семейный капитал, но все больше убеждаюсь, что у вас здесь бардак похлеще, чем на Каталине. Честно признаться, я уже подумываю о возвращении домой и…