Мощные толчки сзади, заполняющие его, выгибали и выдирали едва сдерживаемые стоны.
- Тош! – Глеб с силой вжался в крепкое тело под ним и, рыкнув, дёрнулся, накрываемый волной
эйфории.
- М... ха! – ощутив пульсацию в себе, Тимошин крепче сжал пальцы у самой головки и несколько
раз сдвинул кожу, выплёскиваясь на живот и подоконник.
Он еле удерживал на себе расслабившегося шатена, но не спешил отстраняться, пытаясь хоть
немного продлить момент их единения.
- Мелкий, - Савкин первым очнулся и вышел из партнёра, стягивая презерватив и завязывая его, -
извини, не сдержался.
- Плевать, - блондин повернулся на ватных ногах и сполз на пол. – В другой раз...
- Этот был последним, – выбросив использованную резинку в мусорное ведро под раковиной, Глеб
подтянул трусы.
- Даже теперь ты не изменишь решения?
- Это ничего не значило, – процитировав слова самого Антона, сказанные когда-то в
университетском туалете, Глеб подошёл к двери. – Мелкий, просто забудь.
Глава 25
- Ой, где я? – Маша с трудом оторвала гудящую голову от подушки и огляделась.
- Доброе утро, – Макс в упор смотрел на неё, стоя у стены и скрестив руки на груди.
- Привет, – Кленова поморщилась от острого чувства жажды.
- Выспалась?
- Да. Где мы?
- У меня дома, – Валеев кивнул на стакан с водой и маленькую белую таблетку на тумбочке возле
кровати: – Выпей, полегчает.
- Спасибо, – школьница проглотила горьковатый кругляшок и с блаженным видом осушила стакан.
– Почему я здесь?
- Потому что в таком виде я просто не мог позволить тебе показаться перед твоими родителями.
Зато мои оценили, неизгладимое впечатление ты на них произвела.
- Ой, как стыдно! – Маша рухнула обратно на подушку. – Что было?
- Страстные объятья с унитазом, жаркий спор с моим отцом о законах физики, попытка объяснить
моей матери, что она не должна столько сахара добавлять в тесто для кексов, и упрямое желание
соблазнить меня.
- Мамочка! - Кленова закрыла лицо руками. - Это не я!
- Не ты, это коньяк, который вы с Ярославом со стола стянули и в два рыла выдули.
- Прости, Максим!
- За что? За объяснения с родителями, за то, что отбивался от твоих домогательств, чтобы ты на утро
не проклинала меня, или за то, что ты всё с тем же Яриком лизалась с Тимошиным и висла на нём?
- Не может быть!
- Какой из пунктов тебя смутил?
- Третий.
- О, милая моя, ваше трио смотрелось поистине страстно.
- Прости.
- Родители на работе, поэтому можешь спокойно сходить в душ, не опасаясь того, что придётся
стыдиться, – Макс подошёл к большому шкафу и достал полотенце. – Думаю, завтрак в тебя не
влезет, а вот кофе очень к месту.
- Ты злишься?
- Нет, бля, я в восторге! – Валеев бросил полотенце на кровать. – Иди в душ.
- Прости.
___
Маша вертела в руках чашку с горячим кофе:
- Ты злишься?
- Это у нас вопрос дня сегодня? – Валеев недовольно скривился, стоя у окна и глядя на свою
девушку, завёрнутую в пушистое полотенце.
- Злишься, – Кленова вздохнула. – Я никогда раньше не пила.
- Я это уже понял.
- Скажи... я... - школьница смутилась, - очень, ну... приставала?
- Весьма активно.
- Что тебя остановило?
- Не очень хочется трахать почти безжизненное тело, некрофилией не страдаю.
- Грубо.
- Зато честно.
- Сомневаюсь.
- Чёрт возьми! - Макс разозлился. - Что ты хочешь услышать? Что я не хотел, чтобы твой первый раз
был перепихом по пьяни? Да, блядь, да! Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь, и что я не
смогу поступить так!
- Антон смог бы.
- Какое мне дело до Тимошина? Или тебя он взволновал после вчерашнего? Вернулись прежние
чувства?
- Какие чувства? Я просто сравнила, – старшеклассница уткнулась носом в чашку.
- А не надо сравнивать меня с кем-то! Я это я!
- Прости.
- Твою мать, - рыжик подошёл к девушке и опустился перед ней на корточки, - неужели ты не
понимаешь, что меня злит вовсе не то, что ты выпила или устроила концерт перед моими предками?
Да плевать мне на их одобрение, тем более они всегда были людьми понимающими. Меня бесит, что
к тебе прикасался кто-то, кроме меня! А ты напоминаешь об этом, хотя я предпочёл бы вычеркнуть
этот эпизод из памяти, чтобы не наделать глупостей!
- Каких глупостей? – Кленова замерла.
- Принцесса, доиграешься! Я ведь предупреждал.
- О чём ты?
Вместо ответа, парень приподнялся и, обхватив лицо школьницы ладонями, впился в её губы, напористо, с нажимом, сминая.
- Думаешь, так просто было не поддаться искушению? – оторвавшись, Максим провёл пальцами по
приоткрытым губам девушки. – Принцесса, с каждым днём мне всё сложнее контролировать себя, не
играй с огнём.
- Может, мне стоит обратиться к кому-то более решительному? – Маша хитро сощурилась, глядя в
зелёные глаза.
- Молилась ли ты на ночь, Дездемона? – Валеев выпрямился, подхватывая старшеклассницу на руки.
– Доигралась, принцесса.
Рыжик внёс Кленову в спальню, аккуратно развернувшись в проёме, чтобы не ударить её о косяк, и
опустил на кровать, нависая сверху на вытянутых руках.
Он молча разглядывал её по-детски беззаботное, но уже по-девичьи интересное лицо, скользя
подушечками пальцев по розоватым щекам.
Девушка сама потянулась навстречу, затаив дыхание и закрывая глаза.
- Маленькая моя, - Макс накрыл её губы мягким поцелуем, скользнув одной рукой вдоль её тела и
осторожно стягивая полотенце. Ладонь коснулась тёплой кожи, покрытой мурашками, и замерла на
округлой груди, немного сжимая.
Оторвавшись от Маши, Валеев приподнялся и стащил с себя футболку, бросив в сторону.
Наклонившись, он втянул в рот аккуратный розовый сосок, теребя пальцами второй.
Школьница тихо застонала, но даже не шевельнулась, и лишь её голова метнулась на подушке, рассыпая мокрые после душа волосы.
Что-то новое для неё, пугающее, но приятное, сладкое, желанное.
- Не бойся, - шепча, рыжик провёл языком влажную дорожку к пупку, пробираясь во впадинку и
опускаясь ниже, попутно распахивая полотенце полностью и открывая абсолютный доступ к телу.
Кленова занервничала, чувствуя собственную незащищённость, и рефлекторно попыталась сдвинуть
ноги, но парень, устроившийся между ними, не позволял.
Он улыбнулся, коснувшись шелковистой кожи гладко выбритого лобка, заставив старшеклассницу
дрожать и нетерпеливо комкать в руках простынь.
Щемящее чувство стыда сменялось вожделением, и Маша согнула ноги в коленях, ещё больше
открываясь перед любимым человеком.
Макс скользнул языком ниже, едва касаясь и разжигая томящее желание, напоминающее о себе
выделяемой влагой.
Дразня, он постепенно стал напористее, сменяя язык губами, добавляя мягкие массирующие
движения пальцами, но не проникая внутрь, а кружа на поверхности.
Нужно было заставить девочку забыть о предстоящем, о неизбежной боли, вынудить отпустить свои
страхи и сомнения.
Он оторвался от неё лишь тогда, когда высокие стоны стали пронзительнее, и юное тело, изгибаясь, замерло на острых локтях.
Стянув джинсы с плавками, Макс накрыл собой Кленову , снова вжимая её спиной в постель и
отвлекая глубоким поцелуем в искусанные припухшие губы от тихого шуршания разрываемой
упаковки презерватива, выуженного из кармана штанов.
Пахучий латекс обтянул его член, не оставшийся безответным к горячему женскому телу, ещё
чистому и не знающему ласк.
- Я тебя люблю, - обжигая дыханием ухо девушки, Валеев направил себя рукой и снова впился в
чужие губы, ловя ртом короткий вскрик боли.
Маша зажалась, вытянувшись напряжённой струной и стиснув парня бёдрами. Её острые ногти
впились в бледную спину рыжика, карябая беспорядочно.
- Тише, - он успокаивающе шептал, боясь двигаться дальше и делать резкие толчки. Он чувствовал
эту узость и барьер, отделяющий его от блаженства, который он преодолел, посягнув на чистоту и
невинность тела, замершего под ним.
- Больно, – Кленова зажмурилась, тяжело дыша, и закусила губу.
- Потерпи, это пройдёт. Позволь мне, принцесса?
- Не могу, – школьница не расслаблялась, лишь плотнее сжимая в себе тугой член.
- Тш , успокойся. Всё хорошо, – Макс поцеловал её в щёку, лизнул скулу и рукой погладил
дрожащее бедро. - Разреши мне.
С трудом расслабляя скованные мышцы, девушка судорожно выдохнула и откинула голову на
подушку, задрав подбородок и приоткрыв рот.
Плавно раскачиваясь, Валеев старался быть аккуратным, не толкался до упора и не напирал, понимая, что боль уходит медленно из ещё не привыкшего к подобному тела.
Сам он едва сдерживался, запрещая себе срываться и думать лишь о себе, хотя самоконтроль
никогда не был его коньком в постели. Другая ситуация, зовущаяся любовью, останавливала его.
Только не с его маленькой принцессой, доверившейся и открывшейся ему, отдав всю себя, только не
с ней.
Короткие всхлипы и стоны били по ушам, распаляя и завораживая, но рыжик, сжимая челюсти, не
поддавался искушению, продолжая мягко покачиваться, упираясь одной рукой в кровать. Ему сейчас
хватало и того, что Маша просто была перед ним, почти недвижимая, робкая и всё ещё чистая своей
необъяснимой чистотой.
Постепенно гримаса боли исчезла с её лица, сменившись трогательным любопытством и лёгким
испугом от собственного желания. Она ощущала себя заполненной, защищённой, позволяя чужим
рукам скользить по её телу и касаться там, где ещё никто и никогда не касался.
Чувствуя, что почти сдался, Макс толкнулся немного резче и, не заметив сопротивления, позволил
себе ускориться на финишной прямой.
Он задышал чаще, двигая бёдрами и вжимая в постель податливое расслабленное тело. Ещё минута, и он, не сдержавшись, глухо застонал в мокрые волосы, рассыпавшиеся по подушке, крепко сжимая
пальцы на гладкой коже девушки.
Переведя дыхание, Валеев откатился на бок и положил руку себе на грудь, чувствуя громкие удары
собственного сердца.
Кленова уткнулась носом в его плечо, сжавшись и подрагивая.
- Больно? – рыжик обеспокоенно посмотрел на неё, приподнимаясь на локте.
Она покачала головой и, не поднимая глаз, прошептала:
- Стыдно.
- Глупышка, – обняв девочку, Макс улыбнулся. – Я тебя люблю.
Маша доверчиво прижалась к нему, успокаиваясь в таком родном тепле и приятном запахе
мужского тела, в котором чувствовались лёгкие нотки пота, геля для душа и цитрусового парфюма.
Погладив школьницу по плечу, Валеев кинул взгляд вниз, отметив, что на презервативе совсем
немного крови.
- Тебе надо в душ, – он осторожно отстранился и стянул резинку, зажимая её пальцами.
- Не помешало бы, – прикрывшись скомкавшимся полотенцем, Кленова поднялась с кровати и
неуверенными шагами пошла к двери. Мышцы непривычно ныли и побаливали, но это было
терпимо. Обернувшись у порога, она улыбнулась:
- Максим, я люблю тебя.
- И я тебя, – он прошептал одними губами и улыбнулся самому себе, когда дверь закрылась.
Ломающее грудь счастье, вот оно какое…
___
Свободная футболка Макса доходила Маше до середины бедра, приятно касаясь кожи мягкой
тканью. Удобно устроившись на коленях парня, она пила горячий чай, обхватив кружку двумя
руками и дуя на кипяток.
- Всё хорошо? – Валеев обнимал школьницу за талию, сцепив пальцы в замок на её животе.
- Да.
- Принцесса, ты потрясающая.
- Главное, чтобы я была единственной, – хрупкие плечи дрогнули.
- Дурочка, разве можно променять тебя на кого-то?
- Кто же тебя знает?
- Ты знаешь, – тёплые губы коснулись шеи, открытой от забранных в пучок волос.
- Знаю.
Хлопнула входная дверь, и быстрые тяжёлые шаги приблизились к кухне.
- О! – среднего роста мужчина замер на пороге. – Доброе утро, молодёжь.
- Здравствуйте, - Кленова , покраснев, руками стянула футболку ниже, прикрывая бёдра.
- Пап, а ты чего так рано? – рыжик даже не дёрнулся, продолжая обнимать девушку.
- Пообедать заехал, забыл с утра с собой взять, – мужчина подошёл к холодильнику, краем глаза
косясь на смущённую старшеклассницу: – Мария, верно?
- Да.
Он повернулся и протянул руку:
- Мы уже познакомились, но, думаю, стоит сделать это ещё раз. Эдуард.
- Очень приятно, – Маша нервно потрясла широкую ладонь и отпустила. – Это... Прошу прощения
за некрасивое поведение.
- Все мы были молодыми, – Валеев-старший усмехнулся по-доброму. – Если ты в подобном
состоянии можешь уверено спорить об инерции, полярности и даже термодинамике, то я боюсь
представить, сколько знаний хранится в этой светлой голове.
- Что вы...
- Не скромничай, – Макс засмеялся. – Лучшая ученица должна гордиться собой.
- Ты в школе учишься? – мужчина удивлённо моргнул. – Вчера мы с тобой в спорах доходили до
тем, которые изучают в специализированных ВУЗах. Я восхищён.
- Я просто люблю читать, – Кленова совсем стушевалась.
- Слышал? – Эдуард кивнул сыну. - Тебе есть чему поучиться!
- Отстань, я юрист.
- Тем более!
- Ты есть собирался, – рыжик сдвинул брови.
- Я помню, – мужчина открыл холодильник. - Тут котлеты были.
- Были, правильно подметил, - Максим прыснул, а Маша сжалась. – У нас в доме поселился проглот.
- Ладно, бутерброды сделаю, – Валеев-старший пожал плечами.
- Я приготовлю что-нибудь быстро, только оденусь, – старшеклассница соскочила с колен своего
парня и унеслась в комнату, шлёпая по полу босыми ногами.
- Не надо! – Эдуард крикнул вслед, но его уже никто не слышал.
- Бесполезно, – рыжик усмехнулся,- поэтому не спорь.
- Интересная девушка.
- Папаня, губу закатай!
- Как ты мог даже подумать такое?
- Я на всякий случай.
- Бестолочь, - мужчина тепло улыбнулся. - Надеюсь, эта девочка сможет утихомирить тебя.
- Уже смогла.
Глава 26
Антон завернул за угол своей старой школы.
- Привет. Что случилось? – он пристально посмотрел на Марину, устроившуюся на корточках возле
стены.
- Привет, – девушка поднялась на ноги и кивнула на нервного Сергея, топчущегося на месте. -
Разговор важный.
Окинув беглым взглядом Абрамова, Тимошин усмехнулся:
- Девочка решила стать мальчиком? – не дождавшись ответа, он хмыкнул. - Что нужно? Я на работу
опаздываю, ты сказала, что это срочно.
- Это действительно важно, – Корнилова улыбнулась. – Выслушай его, ладно?
- Ну? – блондин впился глазами в бледное лицо старшеклассника.
- Я... это, ну... – парнишка теребил рукава своей толстовки. – Я и раньше говорил, но сейчас... Я
влюблён в тебя, - Сергей опустил голову.
- Вашу мать, вы меня за этим звали? – Антон сплюнул под ноги. – Какого чёрта?
- Я серьёзно! – Абрамов осмелился посмотреть в голубые омуты, мечущие молнии за стёклами
очков.
- И чего ты хочешь, а?
- Быть с тобой.
- Пиздец, – Тимошин закурил. – Как ты себе это представляешь, а? Мы будем ходить по улицам, держась за руки, и есть мороженое в кафешках?
- Ты же встречался с Глебом!
- Встречался? – студент глубоко затянулся и выпустил тонкую струйку дыма в воздух. - Мы
трахались с ним, к слову.
- Я понимаю, – Сергей вздрогнул.
- Понимаешь? Что ты знаешь об этом?
- Я читал...
- Что, блядь, ты читал? Сопливые истории об однополой любви до гроба и задницах, пахнущих
цветами? – Антон злился.
- Ну...
- Что? Давай, я расскажу тебе подробно, – Тимошин прислонился спиной к стене. – Ты говоришь о
любви и об отношениях, а ты готов к тому, что тебя будут трахать? Тебя будут иметь в твою узкую