– Да на вашей елке не будет пусто, даже если снять половину игрушек, – улыбнулась Алька. – Вы ее наряжали?
– Нет. Сестра. Она считает, моей холостяцкой берлоге не хватает блеска.
Алька подхватила бокал и сделала несколько маленьких глотков шампанского. Первый раз она оглядела комнату внимательно, раньше как-то не получалось: влетала, давала спектакль и вылетала, не задержав ни на чем взгляд. А теперь-то можно не торопиться.
Нет, эту комнату точно нельзя назвать берлогой – все на своих местах и очень подходит Зубареву, наверное, он сам занимался покупками и обстановкой. Пожалуй, ей здесь нравится. Просто, комфортно и уютно.
Алька сунула в рот шоколадную конфету и подошла к елке, провела пальцами по серебристой мишуре, убегающей по веткам вверх, и посмотрела на шар. Теперь не нужно было приглядываться, чтобы увидеть пыльцу – она светилась внутри и медленно плыла по кругу. Во всяком случае, Альке так казалось…
«Дед Мороз, если ты действительно существуешь, то спасибо!» – мысленно усмехнулась она и, подняв руки, сделала попытку снять шар, но петелька запуталась в иголках… Или ее специально кто-то обмотал несколько раз?..
Андрей поднялся, подошел к Альке и притянул ее за талию к себе. Ее спина прижалась к его груди.
– Не получается? – спросил он, вдохнув тонкий аромат ее волос.
– Не получается, – тихо ответила она.
«Оттолкнуть, не шевелиться, сделать вид, будто ничего не происходит?..» – промелькнуло в Алькиной голове.
Она знала, что так будет – Андрей ждал лишь подходящей минуты. Она догадывалась, что сердце заноет от миллиона путаных чувств, но вот что тело настолько ее предаст… Показалось или по коже побежали мурашки, показалось или щеки порозовели, показалось или сердце обожгло огнем?.. Ну и пусть, подумаешь! Да, Зубарев ей приятен – это не новость. Пусть. Алька выровняла дыхание и положила руки на его руки.
Андрей отвел ее волосы в сторону и коснулся губами ее шеи.
– А чем вы сейчас занимаетесь? – придав голосу нотку удивления, спросила она.
– Соблазняю тебя.
– Серьезно?
– Да.
– Получается?
– Пока не знаю, – Андрей улыбнулся.
Она решила ни в чем ему не помогать и пока не мешать – любопытно, каким будет следующий ход, какая фраза сорвется с его губ… И куда он денет свою силу, как усмирит ее, и возможно ли это? Алька чуть подалась вперед – лишь хотела проверить: отпустит или нет, и хватка ослабла, но тоже лишь чуть-чуть. Ровно настолько, чтобы она могла решить, отойти или нет. «Спасибо за выбор», – глаза Альки сверкнули зеленым огнем, но сама она больше не шелохнулась.
Андрей неожиданно разжал руки, подошел к столу и долил шампанское в бокалы.
– Есть не хочешь? – поинтересовался он.
– Спасибо, я сыта, – она мягко улыбнулась, хотя в душе вмиг стало пусто и холодно. Зачем он отошел?.. – Где вы собираетесь встречать Новый год? И с кем? – в ее голосе сквозил вызов.
«Сейчас я, наверное, тебя удивлю, – Андрей прошелся взглядом по окну, елке и остановил его на Альке. – Нет, Аля, в следующий раз мы с тобой встретимся не через сто долгих лет, а гораздо раньше…»
– Сегодня мне позвонил твой отец и предложил тридцать первого, то есть завтра, присоединиться к вашей «маленькой, но дружной семье». Это он так сказал. Так что Новый год я планирую встречать вместе с тобой.
Алька действительно удивилась (о, еще как!) – папочка ни словом не обмолвился об этом! Обычно он отмечал праздник в ресторане или в ночном клубе с любовницей, или покидал Москву (опять же с любовницей) и устремлялся то на горнолыжный курорт, то к солнцу и пляжу, то еще куда-нибудь. И заранее ее особо не извещал об этом. Изредка, год на год не приходился, рядом с ним маячила и Алька, но она все же предпочитала держаться в стороне…
– Ничего себе… – протянула она.
– Ты против моего присутствия?
– Нет, я не об этом, – быстро ответила Алька, не успев вникнуть в вопрос. – Просто раньше он говорил, что мы с Дашей будем вдвоем куковать под елкой… И… значит, у нас дружная семья? Отлично… Интересно, куда катится мир?.. Похоже, в тартарары!
– Видимо, Глеб передумал.
Андрей подошел ближе и мягко улыбнулся. Сейчас, когда Алька была сбита с толку и наверняка задавалась кучей вопросов, в глубине души переживала, недоумевала и никак не могла решить, хорошо это все или плохо, он особенно хотел прижать ее к себе покрепче, поцеловать, согреть и успокоить. Но ведь не позволит… Или?
Их разделяло несколько шагов… Алька подняла голову, встретила взгляд Андрея… Беспокойные мысли улетучились со скоростью звука. В его серых прищуренных глазах пылало слишком много желания, и, чтобы понять это, не нужно было спрашивать и ждать ответа. Алька вытянулась в струну и замерла. Сейчас он подойдет, а она «вильнет хвостом», подхватит бокал шампанского и переместится на противоположную сторону стола. Возможно, сядет, закинет ногу на ногу, пошутит, посмеется и потребует еще хлеба, мяса и овощей. И икру, и рыбу! И что там еще есть?
Андрей подошел, взял ее левую руку и поцеловал ладонь, заглянул в глаза. Выражение его лица было серьезным, Альке даже показалось, что мрачным. И это встряхнуло ее чувства, точно пронесся неистовый ураган и перевернул все вверх дном. Вот сейчас, сейчас, через пару секунд, она «вильнет хвостом», подхватит бокал шампанского и… Ноги Альки вросли в пол, дыхание участилось, а шкодливые слова замерли на языке. Она качнулась. Его рука легла на ее бедро, устремилась выше, остановилась.
– Попробуй мне доверять, – тихо произнес Андрей. – Прошу тебя…
– И что вы предлагаете мне сделать? – спросила она, собрав остатки силы воли. Улыбнулась и вопросительно приподняла бровь.
– Закрой глаза.
– И вы меня поцелуете?
– Сначала.
– А потом.
– Видно будет.
– У вас не получится сбить меня с пути истинного, – Алька по-детски сморщила нос.
– Дело в том, Аля, что у нас с тобой один путь на двоих. Так уж получилось.
Андрей обнял ее, взял за подбородок и нежно поцеловал в губы. Она не ответила, но не отстранилась. Положила руки ему на плечи, помедлила, коснулась пальцами его щеки…
«Я сбегу, вот сейчас… еще минута… я же хотела… да, сейчас…»
– Девочка моя… Моя самая лучшая девочка… – Андрей поцеловал ее по-другому, требовательнее и дольше, и в его груди сердце забилось быстрее и громче.
Алька закрыла глаза.
Он подхватил ее на руки и отнес на диван.
– Я просто полежу, я устала… – пробормотала она с улыбкой.
– Если ты не против, я лягу рядом, – произнес он тоже с улыбкой.
– Не против, но ненадолго…
– Ну уж как получится…
«Я хочу проиграть… я согласна проиграть… Как быть?.. Почему же он такой?.. Единственный… настоящий…»
– Ты ужасный, – твердо сказала она.
– Алька… – шепнул он ей в ухо. – Я… люблю тебя.
Она хотела ответить, но он не дал – поймал ее губы и стал целовать, целовать, целовать… Рука скользнула под ее рубашку и устремилась вверх. Что-то дрогнуло, что-то вспыхнуло, что-то растаяло… Алька сама быстро расстегнула пуговицы и открыла глаза, Андрей стянул с себя футболку и отбросил в сторону. Эта сцена могла вызвать дежавю – они уже лежали когда-то вот так, близко друг к другу, сняв часть одежды. Но разница была огромной… Теперь в воздухе кружили не вспышки игры, а желание и страсть плели плотную паутину, из которой никто не хотел выбираться… Не сейчас, не сейчас…
– Пусть, пусть, если так хорошо… – прошептала Алька.
– Всегда будет хорошо, – пообещал Андрей.
* * *
«Ничего себе!» – мысленно воскликнула Даша и посторонилась. Глеб Сергеевич фыркнул, сдвинул брови и, задевая белыми раздутыми пакетами все, что только можно, в дубленке и ботинках направился в кухню. Пакетов было восемь, и они казались неподъемными.
– Оливье готовить умеешь? – резко спросил Воробьев, бросив на Дашу сердитый взгляд.
– Умею, – кивнула она.
– А селедку под шубой?
– Тоже.
– А сырный салат и фаршированные яйца?
– Ну-у-у, не проблема, – пожала плечами Даша.
– И откуда ты на мою голову взялась такая стряпуха, а? – едко поинтересовался Глеб Сергеевич, выкладывая на стол продукты.
– Из Волгограда!
– Оно и видно… Значит так, я хочу Новый год как в детстве. Понятно?
– Ну, почти.
– Не нукай! У тебя какое образование?
– Школа, – честно ответила Даша, раскачиваясь на пятках.
– Неуч! – резанул Воробьев.
– Я знаю…
– Будешь учиться как миленькая, понятно?
– Да!
– На дневном. И только попробуй у меня красный диплом не получить, понятно?
– Да! – опять радостно отрапортовала Даша.
– То-то же. – Он несколько успокоился, нажал кнопку чайника, снял дубленку и ослабил узел галстука. – А торт испечь сможешь? «Наполеон»?
– Не-а. Медовый могу с заварным кремом.
– Вот и давай! Пеки! – прогремел Воробьев и, продолжая пребывать в состоянии непокоя и глубокого огорчения, спросил: – А где Алька? Я кому это притащил? Чтобы все приготовили – вкусно и по-домашнему. Где Алька?
– Она пошла погулять, – легко принялась врать Даша. – Подарки… подружки… Скоро будет.
Автоматически посмотрев на часы, ничего не ответив, Глеб Сергеевич налил чая в большую кружку и пошел в гостиную. Сел в кресло и тяжело вздохнул. Год закончился, завтра тридцать первое декабря, а настроение… А настроение хуже некуда!
Когда через полчаса Даша заглянула в гостиную, Воробьев тихо спал, склонившись к подлокотнику, рука свисала, а на ковре лежала брошка-снегирь. Маленькая птичка, стойко переносящая холода.
– Точно влюбился, – прошептала Даша, подняла снегиря и осторожно положила его на угол журнального столика. Она улыбнулась, глаза вспыхнули, и на щеках появились две ямочки.
Глава 16
Скоро, скоро Новый год
Алька открыла глаза и несколько секунд смотрела на потолок, затем покосилась вправо на Андрея. Он спал, обняв ее, и, возможно, видел какой-нибудь хороший сон… Лицо спокойное, доброе… Да, доброе! Сейчас он казался особенно мужественным, сильным, красивым, и воспоминания о нежности и страсти нахлынули горячей волной. Водоворот чувств потянул назад – к вчерашнему вечеру… Алька блаженно улыбнулась, осторожно дотронулась указательным пальцем до губ Андрея, затем отдернула руку и медленно, чтобы не разбудить, отодвинулась. Нужно уходить, вот сейчас, пока все хорошо, пока тело хранит тепло прикосновений, пока душа бережливо складывает минуты счастья – одну к другой, одну к другой, пока еще есть надежда на… Не хочется слушать небрежные слова, встречать победный насмешливый взгляд, улавливать обидные полутона или просто случайно осознать, что это и есть конец истории. Не начало, а конец. Будто открыл последнюю страницу плохой книжки и – вот она, правда.
«Надо уходить…» – трусливо подумала Алька и отодвинулась еще немного.
Ночью они пили шампанское, смеялись, Андрей опять ее целовал, ласкал и смотрел так, точно она лучше всех! Он ничего не обещал, не говорил лишнего, пустого, банального, его глаза искрились и обжигали. Но надо уходить… Это же все было вчера, а теперь новый день…
Алька перевернулась на живот, медленно встала на четвереньки и дала задний ход. Опустила босые ноги на пол, выпрямилась, взяла с кресла свою рубашку, надела ее и быстро застегнула пуговицы. Остальную одежду она найдет позже, а сначала необходимо снять шар. Раздобыть бы ножницы, а то висит он высоко…
Зайдя в большую комнату, включив свет, Алька осмотрелась, подошла к стулу, легко подхватила его и понесла к елке. Поставила, взобралась и дотронулась до шара. Он блеснул, качнулся несколько раз и замер.
– Подожди немного, скоро поедем домой, – прошептала она и стала распутывать петельку. Андрей умудрился обмотать ее вокруг ветки раза четыре, поэтому-то снять Дашин подарок не получалось. Но Алька наконец справилась. Полюбовавшись шаром, она слезла со стула и тихо произнесла:
– Ты опять мой.
Не удержавшись, она чуть приподняла его, так, чтобы свет люстры прошел сквозь блестящие бока, и заглянула внутрь. Все же там что-то есть… точно есть… блестит, крутится, подпрыгивает…
«Сумасшедшие мы, конечно», – «успокоила» себя Алька. Замерев, она прислушалась. Тихо. Что ж, нужно отыскать джинсы и уйти.
Всего-то!
Сердце сжалось, и в груди застучали молоточки: но можно же остаться, вновь юркнуть в постель, прижаться к самому лучшему мужчине на свете и проснуться еще раз. Вместе с ним.
«Надо уходить», – приказала себе Алька. Лучше во всем разобраться потом… Да, потом…
Она опять посмотрела на шар, сделала шаг, и… нога зацепилась за провод гирлянды. Хотя показалось, что этот самый провод вовсе не лежал преспокойно – он змеей метнулся вперед и скользнул по щиколотке. Алька потеряла равновесие, махнула руками, пискнула и полетела на пол! Шар выскочил из ее рук, описал в воздухе дугу и стукнулся об острый угол комода. Красные осколки брызнули во все стороны, а за ними салютом вспыхнули мельчайшие желто-оранжевые пылинки. Или это посыпались искры из глаз Альки? Она рухнула на ковер, вжала голову в плечи, зажмурилась и издала короткое «ой!».
Но на этом злоключения не закончились – через секунду с душераздирающим грохотом рядом бухнулась елка!
Испугавшись, что сейчас на нее обрушится что-нибудь более весомое, например потолок, Алька мгновенно вскочила и встретила острый взгляд Андрея.
– Жива?! – резко спросил он.
– Стой, где стоишь, – автоматически выдала она и выставила вперед руку. – Я…
– Что?
– Со мной все в порядке, – выдохнула Алька, не чувствуя ни боли, ни даже самого маленького дискомфорта, – просто…
Андрей, оценив ситуацию, поняв, что о травмах речи нет, вздохнул с облегчением и улыбнулся. Подойдя к столу, он нарочито нахмурился и продолжил фразу:
– …просто ты хотела сбежать?
– Ну… немножко… совсем чуть-чуть… – Алька оглядела картину разрушений, тоже вздохнула и посмотрела на Андрея. Он преспокойно стоял в трусах и ждал объяснений. – Если вешаете на елку пятьдесят килограммов игрушек, то и крепите ее нормально! – выдала она, пряча неловкость. – Сами виноваты.
Он улыбнулся и произнес устало:
– Алька, куда же ты собралась?.. Глупенькая…
Она вздернула нос, сжала губы и сделала попытку спрятаться в свою ракушку. Лучше же было уйти… она не хотела увидеть… она не хотела понять… она боялась…
Их взгляды встретились, и в Алькиной груди заволновалось, заухало сердце.
Куда же она действительно собралась?
Как же она сможет жить без Андрея?
Без его глаз, рук, слов?
Она любит его, бесконечно любит, а все остальное ерунда! В ее глазах блеснули слезы…
– Я люблю тебя, – тихо произнесла Алька, кивнула, помедлила и бросилась к Андрею. Она буквально запрыгнула на него, обвила шею руками, молниеносно поцеловала в губы и заглянула в глаза. Улыбнулась, поцеловала еще раз, и опять улыбнулась. – Да! Я никуда отсюда не уйду! Обойдешься!
Он засмеялся и крепко прижал ее к себе.
– Вчера вечером я закрыл дверь на четыре замка, ты бы не открыла.
– Я же говорила, что ты ужасный…
– Я тебя никому не отдам, – Андрей провел ладонью по ее волосам.
– Мой шар… – простонала Алька. – Он разбился!
Она выскользнула из объятий и посмотрела на хрупкие осколки.
Он разбился.
«Несчастным станет тот, кто разобьет свой шар в гневе или по другой подобной причине. Специально, то есть. А счастливым станет тот, у кого шар разобьется случайно…»
– Ничего, не расстраивайся, – попытался утешить Андрей и взял Альку за руку.
– Сбылось… – прошептала она. – Сбылось…
– Мы объясним Даше…
– И все же жалко его… очень жалко…
– Если что-то разбилось, – сказал Андрей, – это к счастью.
Алька посмотрела на него и хитро прищурилась:
– А я знаю, – а потом добавила: – Значит, Новый год мы будем встречать вместе?
– Даже если бы ты не захотела, я бы все равно пришел.
Она нарочно усмехнулась, а он притянул ее к себе.