– Сергей! – ошеломленно воскликнула я. – О боже! Настя, ты слышишь? Сергей!
Старичок вскочил.
– Достали вы меня, достали! – завопил он по-русски, потрясая кулаками. – Не могу я больше! Прибил бы, прибил на месте!
Честно говоря, я так и не поняла, было последнее фигурой речи или декларацией о намерениях. Я действовала инстинктивно и молниеносно. Поскольку рядом машут руками, грозясь прибить, я автоматически подняла, словно щит, свой громоздкий пакет. Раздался металлический грохот, напоминающий удар в набат. Примерно так, наверное, собирали новгородское ополчение при приближении тевтонцев. «Профи», – простонал старичок дурным голосом, с ужасом на меня глядя. Хотя глядеть ему следовало совсем в другую сторону, ибо Настя встала и молча ударила его ногой в солнечное сплетение. Странный тип упал как подкошенный.
Все произошло в считаные секунды. Раз – и незнакомец лежит на асфальте, а подруга стоит рядом и смотрит на него так изумленно, словно и не она все это натворила.
– Ты зачем? – с трудом шевеля языком, выдавила я.
– О господи! – вдруг громко и радостно возгласила Настя, обратив очи к небу. – Спасибо тебе, что сегодня не среда!
Вздрогнув, я вышла из прострации. Чувство долга, черт его побери… Рядом со мной один раненый и одна помешанная – кому теперь их опекать, если не мне? Не стриптизеров же из клуба звать на помощь?
Решив, что психические травмы подождут, я поспешила заняться физическими, то есть нагнулась к недвижному телу. Оно дышало – значит, было живым.
– Давай положим его на скамейку, – предложила я. – Хоть и лето, но на земле холодно. Заболеет еще!
Я взяла старичка за плечи, Настя за ноги, однако сил у нас не хватало. Тогда я села на корточки, чтобы подсунуть бедняге под голову свою сумку – пусть ему будет хоть немного удобнее. Признаюсь, добрых намерений у меня было больше, чем умения. Елозя по асфальту в отчаянных попытках, я неожиданно почувствовала, что волосы старичка остались у меня в руках. У меня перехватило дыхание. У человека и так с шевелюрой негусто, а я лишила последних остатков. Ведь хотела как лучше, а вышло – как всегда…
– Ты это зачем? – неодобрительно осведомилась Настя.
– Э? Ууу… – горько, но честно ответила я, рассматривая неожиданно доставшийся мне трофей. Потом перевела взгляд на пострадавшего. Без парика сомнений не оставалось – это был Сергей!
– Ловко ты его пронюхала, – заметно успокоившись, похвалила меня подруга. – Значит, преступник все-таки он?
– Мы же не договаривались бить, – напомнила я. – Только задержать и отобрать. Мне кажется, ты переборщила.
– По-твоему, лучше, если б он убил тебя? – взвилась Настя. – Впредь буду знать.
– Почему убил? Он ничего мне не сделал.
– Ничего себе, не сделал! Так ударил… у тебя аж все загудело. Это чудо, что ты жива!
– А я ничего особенного не почувствовала, – призналась я. – Хотя гудело, да. Это я пакетом прикрылась. О боже, там ведь…
Я судорожно полезла в пакет. Оказалось, деньги на сувенир были потрачены не зря. Поднос с изображением замков Луары совершенно не пострадал – не погнулся, и даже краска не облупилась. Вот какие качественные в моей любимой Франции подносы – их можно использовать вместо щитов!
– Так гудела не ты? – удивилась Настя. – Ну, я не знала, поэтому психанула и ударила гада ногой. У нас как раз сейчас очередное занятие по кикбоксингу, и мое тело автоматически оказалось готово к драке. Еще счастье, что сегодня не среда!
– А в среду что?
– Ножевой бой. Я, правда, пока не занимаюсь, только наблюдаю, но кто его знает…
Я почтительно кивнула. Действительно, кто его знает – вдруг тренированный организм подруги моментально вырастил бы нож и пустил его в дело? Кикбоксинг безобиднее.
– Кстати, здесь пахнет только Сергеем? – уточнила Настя. – То есть его обычным запахом? А запаха преступника ты не чуешь?
Я втянула ноздрями воздух. Очень интересно! Закрыв глаза, чтобы точнее определиться с направлением, я повернулась в нужную сторону. Там стояла Настя! Я, презрев условности, откровенно ее обнюхала. Ничего не поделаешь, преступник – она! Это однозначно утверждали рецепторы. Кстати, опыт читательницы детективов подтверждал – главный злодей тот, кто до последнего не вызывает подозрений.
– Ты чего меня пугаешь? – попятившись, спросила подруга. – Меня пугать нельзя, я и без того перенервничала.
Удивительная догадка стрелой пронзила мне мозг.
– Перенервничала… – повторила я. – Ты перенервничала… Какая я идиотка! А ведь в книге про психологию обезьян все ясно написано. Сколько сил потеряно из-за моей дури! Убить меня мало!
– Что написано? – уточнила Настя.
– Обезьяны не любят нервных особей и нередко понижают их в иерархии, в моменты обострения даже изгоняя из стаи. Причем основываются они не только на внешних признаках. Когда обезьяна нервничает, у нее появляется специфический запах, не характерный для нее же в спокойном состоянии. Это свойство, кстати, активно используется на таможне. Таможенные собаки вынюхивают не только наркотики – они определяют по запаху, кто чрезмерно волнуется, и реагируют на данных людей, выделяя их среди остальных пассажиров. Главное, я ведь все это знала, понимаешь?
Настя задумалась:
– То есть вор волновался, и от него остался запах психующего человека? Поэтому Лидия или Вовчик, когда выходили из себя, пахли так же? А сейчас я. Логично.
– Причем этот запах такой сильный, что перебивает личный запах человека, – с горечью добавила я. – Так что все мои труды – коту под хвост. Зря только нанюхалась разных гадостей…
– Ну, Сергея вот опознала, – утешила Настя. – Нет, твой нюх на высоте.
Мы автоматически глянули на лежащее тело. Глаза его были открыты, оно даже слегка подрагивало. Обрадовавшись, мы подхватили его и сумели усадить на скамейку.
– Не понимаю, – простонал Сергей. – Не понимаю…
– И не надо, – поспешила успокоить его я, на всякий случай добавив: – Лучше бы корону отдали, а? И мирно разойдемся, не мешая друг другу. Остальные ваши дела меня не интересуют.
– Так вы тоже ошиблись? – с неожиданной силой завопил собеседник. – Тоже? Я идиот! Теперь все ясно! Наши чертовы ведомства не могут договориться, а из-за них мы мешаем друг другу, и преступники уходят из-под носа. Надоело! Я открываю карты. Вот.
И он вытащил из внутреннего кармана какие-то корочки – честно говоря, я плохо разглядела их в темноте.
– Так что мы с вами – коллеги, милые дамы, – со вздохом сообщил Сергей. – А вы считали меня преступником? Понимаю. Я и сам вас подозревал. И только сейчас, когда вы меня так классно вырубили, – он с почтением покосился на Настю, – у меня мозги окончательно встали на место. Мы занимаемся у одного тренера. Я узнаю его руку. Ведь так?
Моя подруга скромно потупилась.
– Мог бы и раньше догадаться, – огорченно добавил странный тип. Он явно не оправился после Настиного удара, язык его заплетался, а взгляд блуждал по сторонам. – Что вы не те, за кого себя выдаете, было видно сразу. Значит – либо преступники, либо коллеги.
Сергей резко мотнул головой и тут же вынужден был за нее схватиться – похоже, она кружилась.
– Мы – не те, за кого себя выдаем? – воспользовавшись паузой, вставила я, однако продолжить не успела – Настя сильно пихнула меня в бок.
– Не переживайте, – успокоил собеседник, – блондинок вы отыграли мастерски. Вас мог заподозрить только спец вроде меня – и то использовав профессиональную базу данных. Ну и, конечно, немного дедукции – врать не стану, в этом я силен. – Сергей самодовольно улыбнулся. – Третий отдел ГУБК, угадал?
– Почему третий? – зачем-то спросила я. Хотя с тем же успехом могла спросить – а что такое ГУБК?
– Потому что в Главном управлении по борьбе с контрабандой именно третий отдел занимается ее особо опасными видами, а произведения искусства, представляющие культурную ценность, относятся к данной категории. Вы ведь спецы по произведениям искусства, правильно? А я из наркополиции. Так что наши интересы совпадают.
– Из наркополиции, – машинально повторила я. – Надо же…
– Не догадались, – с удовлетворением констатировал милиционер – или его следует называть полицейским? – А вот я вас хоть не сразу, да вычислил. Женщину можно натаскать в единоборствах, но мужских мозгов ей ни один тренер не вставит. Ладно, проясню вам ситуацию, а то сами вовек не разберетесь. Коллегам надо помогать, согласны?
Мы молча кивнули.
– Нас в наркополиции эта группировка достала не меньше, чем вас, – начал Сергей. – Наладили мощный трафик в Европу наркотиков и ворованных произведений искусства, а понять, как именно, нам не удавалось – работали мерзавцы чисто. Однако последнее время банда зарвалась и потеряла осторожность. Мы сумели внедриться в их сеть в Питере, а вскоре таможенники заловили в туристическом автобусе курьера с героином и ворованными цацками из музея. Мысль возить таким образом контрабанду пришла в голову не дураку – туристов редко досматривают всерьез. Конечно, зря эти идиоты задержали курьера, а не послали за ним хвост, но что взять с таможни, тем более белорусской? Им лишь бы отчитаться – «конфисковано столько-то», да премию хапнуть. А вот нам, наркополиции, важно раскрутить цепочку до самого верха. Но тут нам повезло. Арестованный сообщил, что в нашем автобусе поедет курьер с необычным заданием. Что-то они реорганизуют, и он должен встретиться с представителями банды в разных городах. Мне поручили отправиться в турпоездку, вычислить курьера и отследить европейские связи банды. Тогда мы вместе с Интерполом сможем прихватить их одновременно и в России, и в Европе. После такого удара бандитам не оправиться.
– Разумно, – похвалила Настя.
– Разумеется, я изучил биографии всех членов нашей тургруппы. Скорее всего, курьером должен быть одинокий парень, часто мотающийся в Европу, так что прежде всего подозрение падало на Вовчика и Мишаню. Однако остальных тоже не стоило сбрасывать со счетов. Вас, например, я взял на заметку еще при получении визы. Нет, вы ни в чем не прокололись – типичные блондинки, но я-то знал, что по документам вы доцент по математике и специалист в иностранных языках, а это, согласитесь, странно. С чего умной женщине, доценту взвешиваться или покупать по дороге в консульство дурацкое тряпье розового цвета? Нестыковочка вышла…
Я удержалась от комментариев – лишь тихо хрюкнула.
– Я это отметил, – продолжил Сергей, – и в поездке стал к вам присматриваться. Ох и помотали вы мне нервы! Над одним шифром вашим знаете сколько промучился? Достали разные ДПВО, У3, О7. Ясно, что обычный человек шифром пользоваться не станет, ему скрывать нечего. Значит, едут от банды. Но тогда почему постоянно на нее намекают? Кем надо быть, чтобы заниматься наркотиками и открыто про них болтать? Совсем, что ли, идиотки? Хотя вроде мозги есть. В музейных ценностях, например, разбираются. Не складывалась у меня про вас цельная картинка, и все тут!
Я болтала? Я, всеми силами скрывавшая, что мне подкинули пакет с наркотиками? Я, молчавшая про него, словно рыба?
– Мы не болтали, – отвергла поклеп я. – Когда это?
– Ну сами посудите! Я выслеживаю курьера группировки, провозящей через границу наркотики и произведения искусства. И вот две красотки, причем, скорее всего, с фальшивыми документами, то талдычат про наркотические вещества в аптечке, от которых падаешь без чувств, то при всех проверяют, не подсыпали ли им наркотиков в вино. В Амстердаме они отговаривают окружающих идти в кафе-шоп – мол, поглядели б вы, подобно нам, на наркоманов, испугались бы. А уж драгоценности криминальные обсуждают, не таясь. Жемчужная сережка из Брюгге, нелегальные ювелиры в Амстердаме, поддельная корона. Сегодня днем вы настырно выспрашивали меня про ворованные произведения искусства. Правда, я должен был раньше догадаться, откуда ноги растут. Не зря еще в поезде вы полночи торчали в тамбуре, отслеживая проходящих. Курьера высматривали, ясно. А сегодня сказали, что французскими преступниками не интересуетесь – вам своих хватает. Так мог проколоться только коллега. Тем более, документы у вас чистые, биографии проработаны идеально – мне ребята пробили все до мелочей, и каждая мелочь сходится, вот что поражает! Не доросли наши преступники до такой ювелирной работы, так только органы могут. Но все не верилось, что мне могут эту подлянку подложить – взять и послать сюда кого-то еще. А вас, значит, тоже обо мне не предупредили? Конкуренты хреновы! Начальству выслужиться охота, а мы расхлебывай…
Помолчав немного, Сергей смущенно добавил:
– Понимаете, только сегодня, когда брат сообщил Вовчику, что поставил, наконец, вам диагноз и вы – обыкновенные безопасные дуры, на которых не надо обращать внимания, я окончательно уверился, что вы с ними не заодно. А раз дуры, какое ваше право мешать мне делать свое дело? Сели рядом на скамейку и не дают работать. Достали вы меня, уж извините. Я сорвался.
– Ничего страшного, – небрежно махнула рукой Настя. – С кем не бывает?
– Вы бы подобного не допустили, – восторженно глядя на мою подругу, возразил собеседник. – Уважаю профессионалов! Как вы меня нейтрализовали – пальчики оближешь! Одним ударом. Я сразу убедился: профи. Профи и не преступники – это коллеги. И все становится на свои места. Разговорчики ваши мне теперь тоже понятны. Надеялись преступников спровоцировать? Действительно, как среагирует курьер, обнаружив, что его срисовала пара тупых блондинок? Либо попытается отмазаться – мол, вы ошиблись, девочки, никакие это не наркотики с драгоценностями, а так, сахар и стразы. Для блондинок любая лабуда сойдет! Кто начнет к вам с этой лабудой подваливать, тот и есть курьер. А даже если б он разнервничался и решил избавиться от вас как от свидетелей, фиг бы ему удалось! Он бы отправился словно на плевое дело – а тут вы со своими приемчиками. Любой бы растерялся! Честное слово, послать блондинок – золотая мысль! Как бы они себя ни вели, их не примут всерьез. Если бы Лида не проболталась мне, что вы крашеные, даже я б вас, наверное, не расколол!
Сергей смолк, задумчиво обозревая мои локоны цвета «натуральный блондин». Я ошарашенно молчала. Из всего длинного и путаного монолога мне удалось вычленить одно – Сергей не преступник, а милиционер, нас же принимает за коллег. Остальное смешалось в голове, оставив ощущение невнятного бреда. Может, краска «натуральный блондин» сделала-таки из меня натуральную блондинку?
Положение спасла Настя. Будучи светлой от природы, она привыкла с этим жить – и ничего, на мозги не жаловалась.
– Так вы присутствовали при разговоре Вовчика с братом? – строго спросила она. – Я вас правильно поняла?
– Ммм… ну… – замялся Сергей. – Давайте не будем считаться, кто там кого раскрыл первый, кто второй. Пусть начальство конкурирует, а нам зачем ссориться? Я честно признаю – на брата Вовчика я вышел благодаря вам. А вот самого Вовчика подозревал сразу, да и прослушка в его мобиле – моя личная инициатива. Кстати, меня за нее по головке не погладят, да семь бед – один ответ. Я сумел поставить прослушку только сегодня и как раз узнал, что в двадцать два ноль-ноль…
Сергей вздрогнул и, переменившись в лице, посмотрел на часы. Я тоже посмотрела – без двадцати одиннадцать. А Максим с подельником… то есть с братом, получается? – должны были прийти в десять. Мы их проворонили!
Милиционер выглядел настолько огорченным, что я заметила:
– Они уже вошли, но наверняка еще не вышли. И вообще, какой смысл караулить? И так все ясно.
– Правильно, – быстро вставила Настя, – нам все ясно. Мы, пожалуй, пойдем. А вы, Сергей, остаетесь?
Он кивнул, и подруга, не дав мне слова вымолвить, схватила меня за руку и повлекла в темноту.
– Ты что? – покорно за ней плетясь, бормотала я. – Ты не видишь, он не в себе? Нельзя бросать его одного. Вдруг он снова потеряет сознание? Куда ты меня тащишь?
– Это ты не видишь, что он не в себе! – возмущенно прошипела Настя, останавливаясь и повернувшись, наконец, ко мне. – У него еще мозги набекрень после удара, и в результате он выдал нам столько милицейских тайн, что хватит на два пожизненных плюс немного останется!