Подруга с ненавистью посмотрела на Максима. Похоже, выход на панель останется в ее памяти надолго.
– Корона стоит двадцать три евро? – удивился Максим.
– Твой ужин в кафе стоит двадцать три евро, – процедила Настя. – А платили-то мы!
К удивлению, собеседник слегка смутился.
– Я не подумал, – объяснил он. – Времени стало жаль, вот и ушел. Достали вы меня, если честно. Двадцать три евро, говорите?
Он вытащил из кошелька купюру и принялся отсчитывать три монетки. Ненавижу мелочность! От двадцати пяти, надо понимать, обеднел бы!
Мой страх исчез. Не стану я бояться какого-то крохобора.
– Корону верни, – сказала я. – Умом перед братом хвалишься, а не понимаешь – пока не вернешь, не отстанем.
– Вам послезавтра уезжать, – напомнил Максим. – И что вы мне за день можете сделать?
– Например, побеседовать с боссом из «Красного колеса», – смело вставила Настя. – Ему будет интересно, что его подчиненный готов привлечь к заведению внимание полиции из-за краденой бутафорской короны.
– То есть с французским вы меня морочили, – медленно произнес Максим. – Вы его знаете, так? Я, конечно, сам идиот не лучше брата. Значит, мне терять нечего. Где пакет? Кому вы его отдали, говорите!
Мне снова стало страшно, но я постаралась изобразить удивление:
– Не понимаю, о чем речь.
– Мой идиот-брат подсунул тебе в сумку пакет, – так же медленно продолжил собеседник. – На следующую ночь его там не было. В чемодане его тоже не было. И в сумочке. Заметьте, я не требую, чтобы ты его вернула. Я только спрашиваю: где он? Ответь честно, я отдам твою дурацкую корону и забуду о тебе навсегда. Но, пока я этого не знаю, я забыть о тебе не могу. И я бы на твоем месте этому не радовался. Совсем не радовался…
Максим пристально посмотрел мне в глаза. Повода для радости в них и впрямь не замечалось.
– В канализации города Бреста, – решившись, ответила я. – И достать его оттуда вряд ли кому под силу.
– Ты выкинула его в унитаз целиком? – быстро уточнил собеседник.
– Нет. Разорвала и высыпала содержимое.
– Почему?
О господи! Действительно, как объяснить преступнику, почему я лишила его огромной суммы, которую он мог бы с легкостью получить? Почему?
– Я решила, так будет лучше, – честно призналась я.
Оставалось надеяться на практичность бандитов. Меня можно убить, но денег этим не возвратишь. Так стоит ли трудиться?
– Во даешь! – вдруг восхищенно прокомментировал Вовчик. – Ну, ты даешь! Правда, что ли? – Он радостно заржал и обратился к брату: – Ну вот, зря ты дергался. Ты сказал, если б я не был идиот, я бы разорвал пакет и спустил все в унитаз. Она так и сделала. Теперь ты спокоен?
– Если бы не мать, я б и раньше был спокоен, – пробурчал Максим, и я неожиданно поняла, что только что он был в жутком напряжении, а теперь его отпустило. – Раз ты меня не слушаешься, пропадай пропадом – сам виноват. Но ты же у матери любимчик! Она только и плачется – «как там Вовчик, бедненький Вовчик, что ж ему никак не устроиться в жизни!». Ты хоть представляешь, что бы с нею было, если бы ты попался? При ее-то давлении?
– А чего б я попался? – пожал плечами Вовчик. – Я бы не попался. Зато деньжат бы заполучил, и все для себя, а не для чужого дяди. Это ж был мой личный кокаин, не хозяйский. Пятьсот порций – ты подумай!
– Пятьсот порций кокаина… – в ужасе повторила я. – О господи!
Вовчик повернулся ко мне:
– Ладно, не переживай, я не обижаюсь. Ты же не нарочно, правда? Макс говорит, можно и в Париже хорошо заработать. Мать сюда перевезем. Все будет путем.
– Да молчи ты! – завопил Максим. Голос его срывался, лицо перекосилось.
Я почувствовала, что меня бьет дрожь. Признаюсь, до последнего момента эпопея с наркотиками казалась мне какой-то нереальной, и только сейчас я окончательно поняла, во что вляпалась. Вовчик наговорил столько, что нас с подругой, похоже, сейчас убьют.
Я покосилась на Настю. У нее вроде бы в запасе ножевой бой? Вдруг поможет?
– Кстати, за вами следит наркополиция, – быстро, но веско произнесла она. – Так что без глупостей, пожалуйста.
– О, черт! – выругался Максим, мгновенно превращаясь из злобного монстра в очень усталого и несчастного человека. – Хотя я подозревал. В общем, девочки, дело такое. Мой брат – парень хороший, но идиот. Ну, это вы сами видите. Банду, с которой он связался, обложили менты. У меня есть свои каналы, и я знаю. Если в ближайшее время он с ними не развяжется, его посадят. Но просто так уйти он тоже не может, потому что… ну, не уходят оттуда просто так. Убьют его, понимаете?
– Да брось пургу гнать, – возмутился Вовчик. – Только девчонок зря пугаешь! Ничего нас не обложили, и ничего не убьют. Ну, одного курьера замели. Это мелочь.
– Зарвались они, – вздохнул Максим. – Теперь-то их шеф спохватился, трафик перекрыл, хочет что-то менять, но это уже не поможет. Вы ведь сами все-таки не из милиции, а? Настолько утратить чутье я не мог.
– Мы, может, сами и нет, – осторожно произнесла Настя, – но то, что наркополиция за вами следит…
– Да верю я, верю. Не бойтесь, ничего мне вам не сделать. Наоборот, это вы можете навредить нам. Ну не мне, ему, только это одно и то же.
Я посмотрела на Вовчика. Невзирая на пятьсот порций героина, вредить ему мне не хотелось. Но, позволяя и дальше распространять наркотики, я вредила куда большему количеству людей!
– Я стал думать, как вытащить брата из передряги, – продолжил Максим. – Сам я работаю здесь на очень… мм… большого человека.
– Из той же банды или из другой? – мрачно спросила я. Господи, одни преступники кругом!
– Да уж рангом повыше, – хмыкнул собеседник. – И бандитом я бы его не назвал. У него вполне легальная сеть секс-клубов и казино и очень, очень много денег и влияния. Как он все это заполучил – вопрос другой, но сейчас у полиции к нему претензий нет. Да и надоели ему, видимо, опасные игры – не тот возраст. Новых людей он приближает к себе очень осторожно. Но того, кого приблизит, не посмеет тронуть ни один криминальный авторитет. Репутация – великое дело! Я долго думал и другого способа спасти Вовку не нашел. Его очень кстати послали в эту поездку. Что может быть более естественным, чем, выполнив поручение, встретиться в Париже с братом, познакомиться с шефом брата и получить от последнего неожиданное предложение о работе?
– Не нравится мне заграница, – признался Вовчик. – Дома лучше.
– Любишь спать на нарах? – ехидно осведомился Максим. – Я ведь сразу предупреждал – не связывайся с наркотиками. Да, деньги хорошие, но век там у всех короткий.
– И кем ты хочешь устроить Вовчика? – заинтересовалась я, обрадовавшись, что о наркоторговле речь явно не идет.
– Администратором по работе с русскими клиентами.
– А он справится?
– Ну, – Максим хитро улыбнулся, – шеф же не знает русского языка, а переводил ему ответы брата я, так что претензий к интеллекту на собеседовании не возникло. А там видно будет!
– И правильно, – кивнула я. – Главное – развязаться с наркодельцами.
– Есть одна сложность, – Максим посмотрел мне прямо в лицо. – Шефу в его нынешнем положении не нужны замаранные, он берет к себе только людей с чистой анкетой. Я заверил его, что против Вовчика ничего нет. На данный момент это действительно так. Даже если менты отследили его встречи в Амстердаме или Берлине, никакого криминала тут не пришьешь, все было… мм… умело организовано. А вот затею с кокаином этот умник придумал сам. И ведь прекрасно знал – его шеф не зря остановил трафик, туристические автобусы сейчас шмонают, а вот решил напоследок обогатиться. Ты хоть понимаешь, идиот, – стоило Максиму, так выдержанно и продуманно говорившему со мной, обратиться к брату, и его просто затрясло, – ты понимаешь, что, если бы тебя поймали, тебе грозила бы даже не тюрьма? Мало того что ты сорвал бы своему шефу операцию, – он бы вдобавок понял, что ты решил приторговывать тайком от него. Ты знаешь, что за это бывает? Да, его обложили менты, но не настолько, чтобы тебя не успели прикончить!
– Ну, ты чего, Максюха? – примирительно спросил Вовчик. – Я все понимаю. Я и не собирался везти пакет сам, а сунул ей. Я знал – ее обыскивать не будут. Никто бы меня не поймал, не дрейфь.
– Это тебе еще повезло, что нарвался на умную! Вот, учись. Первый раз попала в переплет, опыта ноль – а сработала профессионально, обезопасила себя и тебя. Все, словно я ее проинструктировал… даже пакет сперва разорвала, а не выбросила целиком… вот бы с кем работать, а не с тобой, балбесом! Ты хоть понимаешь, что, если б забрал у нее кокаин и попытался реализовать, твой шеф непременно узнал бы? И тогда, имей в виду, наш новый шеф ради тебя пальцем бы не пошевелил. Такие люди не прощают обмана. Он и меня бы тогда вышвырнул… это еще в лучшем случае.
– Никакого пакета не было, – сказала я. – Я, по крайней мере, не помню.
– И я не помню, – быстро согласился Максим. – Не было. Проехали. Начинается другая жизнь, Вовчик, понял?
И он сделал перечеркивающий жест рукой.
Можете меня осудить. Да, я помогла преступнику избежать наказания. Только я считаю, главное – не наказание, а предотвращение дальнейших преступлений. Уж не знаю, насколько преуспеет Вовчик в секс-бизнесе, но это в любом случае лучше, чем если его посадят в тюрьму, где он окончательно превратится в бандита. И тем более лучше, чем если его прикончат. Я, конечно, не люблю врать, но не настолько, чтобы из-за этого позволить убить человека.
– Так мне домой, что ли, не возвращаться? – жалобно уточнил у Максима Вовчик. – Я и вещей с собой не взял, и вообще… Может, вернусь, а? А потом приеду. Никто меня не тронет!
– Я тебе вернусь! Сиди здесь и не рыпайся, а то…
Переругиваясь, братья двинулись к выходу.
– Эй, а корона! – закричала я.
– Что? – удивленно спросил Максим. – А, корона…
Добившись, чего хотел, он, похоже, сумел моментально забыть и о моем требовании, и вообще о нашем с Настей существовании. Так я ему и позволила!
– Корона! – настойчиво повторила я.
– Слушай, – собеседник вдруг снова обрел интерес, – скажи честно, а почему она так тебе нужна? Я специально консультировался у ювелира, думал, может, среди поддельных камней есть настоящие. Нет – одни фальшивки.
– Корона не моя, – объяснила я. – Я обещала ее привезти, это важно для ее хозяйки.
– И что тебе было бы, если бы не привезла? – полюбопытствовал Максим.
Я пожала плечами:
– Мне было бы очень стыдно.
– И…
– И все. Разве мало?
Наступила странная пауза – слава богу быстро прерванная знакомым ржанием. Вовчик, кто же еще?
– Ну, – произнес он, тыча в меня пальцем с гордым видом биолога, демонстрирующего коллегам найденное им животное с пятью ногами, – я ж говорил тебе – прикольная она! А ты не верил…
И тут выяснилось, что между непохожими братьями есть-таки нечто общее. Максим заржал точно так же – даже сильнее, до слез. Не в силах остановиться, он вытащил из сумки пакет, сунул его мне, махнул рукой на прощание, и парочка, громко хохоча, вышла из номера.
Впрочем, я за ними не наблюдала. Я открыла пакет и жадно выхватила из него свое… нет, Янино сокровище. Корона была прекрасна – золотая, ажурная, с жемчугами и бриллиантами.
– Я счастлива! – призналась подруге я. – Яна получит корону. Я сократила количество кокаина в этом грешном мире на пятьсот порций, и мне ничего за это не будет. Вовчик, развязавшись с наркобандой, займется честным трудом на ниве секса. Наркобанду обложили и в России, и в Европе, так что скоро их всех посадят. А главное, впереди у нас еще один день в Париже!
Резкий звук прервал мою восторженную речь. Что-то противно пищало. Мы вздрогнули. Писк раздался снова.
– Там! – определила я. – Слушай, оно в твоей сумке. Что у тебя в ней?
– Ничего, – пожала плечами Настя. – Абсолютно ничего.
И она подтверждающе указала на расстегнутую торбу, из которой вываливался наружу какой-то хлам. Подруга вечно набивает ее так, что сама потом не может найти необходимое, однако я не стала уличать ее во вранье. Имелось в виду, что пищать было нечему.
Неожиданно Настя попятилась.
– Максим подложил взрывное устройство, – прошептала она. – Решил не рисковать – вдруг проболтаемся? А ты-то ему поверила!
– А
* * *
Что сказать о дальнейшей судьбе героев этой истории? Сергей, слава богу, не только ни о чем на обратном пути нас не спросил, но и вообще игнорировал – очевидно, ущемили-таки мы его самолюбие. У бедного Мишани таможенники на польской границе пытались отобрать три пистолета, купленные в магазине приколов. С Ириной мы на прощание обменялись телефонами. Ну и, конечно, в Вене я передала Яне корону. Она обрадовалась и пригласила нас на спектакль, но мы, увы, не успевали, на Австрию полагался лишь один день.