Харка проснулся весь в холодном поту. Он почувствовал, что его пленник тоже пошевелился. Но мальчики не могли поделиться друг с другом своими переживаниями. Они снова покрепче обнялись и заснули.
С первыми проблесками утра мальчики поднялись и побежали к реке. Там собрались уже все Молодые Собаки — тридцать один мальчик от девяти до двенадцати лет. И хотя они очень исхудали, но не потеряли своей подвижности и ловкости. Харка представил всем своего нового товарища:
— Его зовут Черная Кожа, Курчавые Волосы. Он мой брат и живет в моей палатке. Поля охоты его племени очень далеко, по другую сторону Большой Воды. Белые Разбойники и Длинные Ножи захватили в плен его отца и увезли с родины. А сейчас он в плену у пауни.
Молодые Собаки дружно возмутились, что пауни вступили в союз с белыми разбойниками.
— Но Черная Кожа — смелый, — продолжал Харка. — Он прибежал к нам и рассказал о своем отце. Воины рода Медведицы освободят его.
— Хау! Хау! Хау! — закричали мальчики.
А один из них спросил:
— Умеет Курчавый плавать?
— Конечно, — ответил Харка и сам вдруг засомневался в этом.
Впрочем, он не мог себе представить, чтобы кто-нибудь из его сверстников не умел плавать. Он кивнул Курчавому, чтобы тот шел за ним, и прыгнул в воду. Курчавый тоже бросился в реку и поплыл, да так, что вызвал удивление всех мальчишек.
— Смотрите, смотрите, он плывет как лягушка! — закричали они.
— Ой, он плывет быстрее, чем Харка.
— Давайте и мы попробуем так!
Когда мальчишкам стало холодно, они вылезли из воды. Харка повел Курчавого с собой. Мальчик понял, что он понравился Харке и его друзьям, и он в первый раз рассмеялся. Что это был за смех! Ослепительно засверкали его белые зубы, заблестели черные глаза. А глаза у него были большие, круглые.
Харбстена, Курчавый и Уинона получили на завтрак сухие ягоды. Харка отказался завтракать, заявив, что как и все мужчины, будет есть только вечером. Он надел легины, подоткнул их под пояс и заметил, что Курчавый тоже натягивает свои штаны и рваную рубашку. Харка подошел и пощупал материал, из которого сделана такая непрочная одежда. Он страшно удивился, что это не кожа, а что-то совсем ему не знакомое.
Из задней части типи подошел Шонка. Он с пренебрежением осмотрел одежду Курчавого. Харка перехватил этот взгляд и тотчас подошел к Унчиде. Та сразу его поняла. Она достала праздничную одежду Харки — легины, вышитые мокасины и кожаную куртку. Все это она положила перед чернокожим мальчиком. Курчавый растерялся. Тогда Харка взял одежду, подал ему и показал, что ее следует надеть. Тот понял и просиял. Он бросил свое тряпье и стал одеваться. В праздничной одежде Харки он выглядел совсем другим. Мальчики были почти одинакового роста и, наверно, одинакового возраста. Курчавый что-то сказал Харке, и в выражении его лица было столько счастья и такая благодарность, что, хотя слова были непонятны Харке, смысл их дошел до него, и ему тоже стало радостно.
Шонка вышел из типи. Шешока, кажется, была огорчена, что это Харка, а не ее сын, отдал незнакомцу свое платье.
Харка опять повел своего нового товарища к реке, туда, где продолжали толпиться Молодые Собаки. Харка повел его на отлогий песчаный берег, где совсем не росла трава. Больше всего его занимал сейчас вопрос, как освободить отца Курчавого. Конечно, воины совещаться будут довольно долго, и мальчики за это время тоже смогут обсудить план действий.
Харка предложил обступившим их Молодым Собакам подумать сообща, как освободить отца Курчавого. Все Молодые Собаки готовы были принять в этом участие: им хотелось разузнать все подробности об отце мальчика и дать свои советы, раньше чем они узнают о решении взрослых.
— Мы будем разговаривать с ним рисунками, — сказал Харка. — Здесь, на мокром песке, хорошо рисовать.
Харка срезал несколько веток и сделал из них острые палочки. Он нарисовал на песке много палаток, человека с голым черепом и пучком волос на затылке и еще одного мужчину, очень похожего на темнокожего мальчика, только со связанными руками. Потом показал Курчавому на рисунок.
Мальчик понял. Он взял палочку из рук Харки, стер веревки на руках и нарисовал их на ногах, перерисовал палатки, расположив их чуточку по-другому, а потом провел линию, показывающую, в какой палатке находится пленник. Кроме того, он обозначил на рисунке дозорных вокруг лагеря пауни. О, это было очень важно для воинов!
Мальчики увлеклись и не заметили, что вокруг них собрались уже и воины и даже подошел вождь. Харка и Курчавый поднялись, как только заметили Матотаупу.
Вождь уже приготовился к назначенному совету. На нем была надета вышитая накидка и головной убор из перьев с длинным, почти до земли, шлейфом. Он улыбался.
— Ну, — сказал он, обращаясь к Харке, — теперь мы знаем, где находится отец нашего маленького черного воина. Но как нам освободить его? Что нам посоветует Харка — Ночной Глаз — Твердый как камень?
Харка залился краской. Ответить на этот вопрос было нелегко. И ведь его приготовились слушать не только мальчики, но и воины. Он не хотел отвечать не подумав, чтобы над ним потом смеялись. Немного поразмыслив, он показал Курчавому, чтобы тот обозначил путь своего бегства. Он правильно предположил, что мальчик улизнул, не замеченный дозорными. Курчавый нарисовал несколько точек, показывая, что дозорные с западной стороны лагеря расположены реже.
— Мы хотим отца моего черного брата освободить не в битве, а тайно и хитростью, — наконец ответил на вопрос Харка.
— Может быть, Харка думает, что воины рода Медведицы боятся еще одной открытой стычки с пауни?
— Нет, — спокойно ответил мальчик. — Но прежде чем начать битву, мы хотим как можно больше узнать о наших врагах. И раньше, чем начнется сражение, отец Курчавого должен быть освобожден, иначе пауни успеют убить своего пленника. Вот почему я думаю, что лучше прибегнуть к хитрости.
— Хорошо, — сказал вождь, удовлетворенный ответом. — И на какую же хитрость ты хочешь нас склонить?
Харка и тут не растерялся и сохранил спокойствие:
— Единственный, кто знает лагерь пауни и был в их палатках, это мой брат Черная Кожа, Курчавые Волосы. Он должен говорить первым и дать нам совет, как тайно освободить его отца.
Матотаупа рассмеялся.
— Значит, ты мой вопрос передаешь дальше? Черная Кожа, Курчавые Волосы может говорить!
Чтобы объяснить мальчику вопрос, Харка подозвал двух Молодых Собак. Один из них должен был изображать раненого пленника, другой — презренного пауни.
Чернокожий понял. Он наклонил немного голову и широко раскрыл черные глаза.
— Ну, говори, — показал ему Харка.
И тогда чернокожий нарисовал на песке рядом с изображением своего отца крест. Этот знак был понятен всем племенам. Крест обозначал обмен.
— Обмен? Но на что? Мяса у нас нет.
Курчавый задумался. Он внимательно смотрел на Харку, точно хотел прочитать его мысли.
— Почему ты так смотришь на меня? Все, что я имею, я готов отдать, чтобы освободить твоего отца. Но у меня ничего нет, — и Харка развел руками.
Мальчик, видимо, понял. Некоторое время он еще колебался, потом решительно подошел к Харке, протянув руку к его кушаку и вытащил оттуда небольшой блестящий предмет, с которым Харка играл во время купанья, а потом сунул обратно в кушак. Это был давно найденный Харкой камушек. Чернокожий положил камушек на крест, начерченный на песке, и поднял два пальца вверх. Потом провел пунктиром линию на юг и снова начертил крест, как бы показывая, что этот камень пауни смогут еще раз обменять.
Харка внимательно следил за всеми движениями Курчавого. Посмотрел он и на отца. Лицо вождя изменилось: брови словно соединились на переносице, тело напружинилось. И тут произошло непонятное: Матотаупа выхватил камушек у чернокожего мальчика, размахнулся и закинул его далеко в реку.
— Вон! Вон! — резко воскликнул он. — Вон его! Это злой камень! Это камень злого духа! За ним тянутся белые разбойники с их чудовищем в нашу страну! Пусть его поглотит вода! Я сказал. Хау!
Все стояли потрясенные.
— Откуда ты его взял? — спросил Харку отец и, не ожидая ответа, приказал: — Иди в мою типи.
Харка послушался. Уходя, он бросил взгляд на своего нового товарища. Тот весь словно сжался. Рот у него стал как у маленького ребенка, который собирается заплакать. Харке было жаль его, ведь Курчавый не виноват, что этот несчастный камень попал в их типи.
Молча расступились воины, пропуская вождя и его сына. Войдя внутрь, вождь жестом приказал женщинам и детям выйти. Харка остался вдвоем с отцом. Матотаупа, казалось, уже преодолел свое волнение. Он сел у очага и подозвал мальчика. Так они сидели рядом, пока отец раскуривал трубку. Вождь спросил:
— Харка — Ночной Глаз, где ты нашел этот камень или кто тебе его дал?
Харка, судорожно глотая слюну, рассказал, как он нашел этот желтый камень у ручья в Блэк Хилсе и сохранил его, потому что камень ему понравился. Матотаупа смотрел на чуть теплящийся очаг.
— Никогда белый человек не должен узнать об этой находке, — сказал он сурово. — Никогда! Ты слышишь, Харка! Ты понял мои слова?
— Я понял тебя, отец. Никогда.
— То, что ты нашел, белые люди называют золотом, и это золото они хотят иметь. Они готовы сжечь наши леса, готовы уничтожить всех нас, лишь бы только им завладеть золотом. Но они не знают, где в местах нашей охоты есть золото. Я боюсь, что они начали искать. Наш язык должен молчать. Ты понял?
— Да, отец.
— Даже если тебя будут жечь на огне, даже если будут вырывать сердце, сдирать кожу — ты должен молчать!
— Я буду молчать, отец. Я буду учиться переносить любую боль.
— Хорошо. Я знаю, что ты станешь смелым воином, и поэтому я открою тебе тайну, о которой я ни слова не говорил ни одному человеку. Знаешь ли ты, зачем я позвал тебя ночью в лес, когда мы собирались покидать Блэк Хилс — Черные Горы?
— Я не знаю, отец, но теперь я догадываюсь.
— Ты должен знать! Мой отец знал. Отец моего отца и его отец — знали. Я услышал об этом из уст моего отца. Теперь тайну должен знать ты — мой старший сын. В той пещере, где мы с тобой были, в ее далеком углу есть золото. Если к зиме, после охоты на бизонов, мы вернемся в леса, я покажу это место. Но ты должен молчать, пока у тебя не будет сына, которому ты передашь эту тайну.
— Я буду молчать, отец.
— Хау.
— Хау.
Матотаупа глубоко вздохнул.
— Я сказал, что мы хотим освободить отца чернокожего не с помощью золота. Ты понял?
— Я понимаю.
— Хорошо. Тогда позови его.
Харка со всех ног побежал к реке. Его не оставляло предчувствие несчастья. Правда, обитатели лагеря, попадавшиеся навстречу, казалось, ничем не были встревожены, но это нисколько не успокаивало мальчика: ведь дакоты умели не обнаруживать своих чувств.
Харка не нашел на берегу Курчавого. Молодые Собаки, которые были у реки, сказали, что ничего не знают о нем. Харка принялся разыскивать своего нового товарища в лагере, потом у коней. Он спросил о нем Четана, спросил даже Шонку. Но они только покачали головами и ответили, что ничего не знают о Курчавом. Харка бросился к ближайшему дозорному посту. Дозорные выслушали его, но тоже ничего не сказали и сделали вид, что очень заняты наблюдением за окружающим.
Итак, никто не знал, где Чернокожий Курчавый, никто не видел даже его следов. Мальчик словно провалился сквозь землю. Но, конечно, в это Харка поверить не мог и продолжал поиски. Он вновь обратился к Четану, но тот так зло огрызнулся на друга, что Харка даже обиделся на него. Никто ничего не знал… А может быть, просто никто не хотел говорить? Никто!.. Даже Четан?..
С тяжестью на сердце мальчик уже хотел было возвратиться в палатку и сказать отцу, что не смог найти Курчавого. Но на большой площадке уже собрался Совет. Воины в праздничных одеждах уселись в круг. В торжественном молчании была раскурена священная трубка, и начались речи. Женщины и дети из уважения к собранию держались в отдалении.
Харка был очень обеспокоен. Что подумал Чернокожий Курчавый, когда рассерженный Матотаупа бросил золото в реку? Мальчик ведь мог подумать, что вождь не хочет освобождать его отца! Он мог в отчаянии убежать! Но куда? Какие планы могли возникнуть в его мозгу? Что, если Чернокожий побежал к своему отцу, к пауни? Он может разболтать там о золотом зерне, которое видел в лагере дакотов! Вождь требовал молчания! Но кто же остановит Чернокожего, если он станет рассказывать об этом пауни?..
Харка снова отправился на берег реки: если хочешь найти следы, надо искать с самого начала. Вот тут стоял Чернокожий, когда его видели в последний раз. Следы его ног все еще можно было различить, потому что у мальчика были надеты мокасины Харки. Харка долго рассматривал отпечатки ног на песке, всматривался в траву. Но и на песке и в траве было много следов детских ног. Попробуй тут определить, куда убежал Курчавый! Может быть, он отправился к броду? И Харка шаг за шагом принялся исследовать берег.
Да, на это нужно время и время…
И вдруг кто-то подошел к Харке. Мальчик был так погружен в свои мысли, что даже вздрогнул. Он поднял голову и увидел Уинону.
— Что тебе нужно? Ты только путаешь следы, — недовольно сказал он.
— Тебе незачем их искать, — спокойно ответила Уинона.
Харка впервые слышал, чтобы сестра так говорила с ним, словно старшая. Ведь Уинона была моложе Харки. Но девочки раньше становятся взрослыми, и Уинона уже не была ребенком. Ее похудевшее от голода лицо было лицом девушки. Харка заметил это только сейчас. Он молчал и смотрел на сестру, испытывая неловкость за только что сказанные резкие слова.
— Харка! Я скажу тебе, где найти Чернокожего.
— Ты?.. Только ты одна можешь мне это сказать?.. — удивился Харка.
— Только я одна хочу тебе это сказать.
— Говори. — Харка отвернулся, нетерпение его достигло предела, но Уинона не должна заметить на его лице ни малейшего волнения.
— Только я хочу тебе это сказать… Другие молчат. Хавандшита велел всем молчать.
— Хавандшита велел? — голос Харки задрожал, Уинона оставалась совершенно спокойной.
— Ты должен все знать, Харка. Когда отец позвал тебя в палатку, Чернокожий бросился в реку. Это увидел Хавандшита. Мальчик нырнул, а когда снова показался на поверхности, Хавандшита своим жезлом дал ему знак подойти. Испуганный мальчик подошел к Хавандшите. В руке у Чернокожего был этот сверкающий как солнце камушек. Он старался не обнаруживать его, но я видела…
Харка нахмурил брови и посмотрел на сестру.
— Возможно ли такое? Широкая река и маленький камушек?.. Как он мог его отыскать?
— Это, должно быть, колдовство Хавандшиты и его духа…
— Что же дальше? — нетерпеливо спросил Харка.
— Хавандшита взял камушек себе. Из уст нашего отца ты слышал, что это злой камень. Видно, поэтому он должен принадлежать жрецу и находиться в его типи.
— Что же произошло с Чернокожим?
— Хавандшита и его взял к себе в типи. Больше я ничего не знаю. Может быть, он хочет сделать из него своего помощника или… или… принести в жертву?..
Все это было для Харки необъяснимо. Может быть, и в самом деле колдовство, если все, даже его лучший друг Четан, молчали? Что делает Хавандшита с Курчавым и с этим камнем? Почему все молчат? Неужели теперь с Уиноной, из-за того, что она нарушила запрет жреца, случится какое-нибудь несчастье?
Нет! Харка никому не скажет! Даже отцу Харка никогда не скажет о том, что Уинона доверяет ему, своему брату, больше, чем жрецу!
Мальчик бросил быстрый взгляд на типи жреца. На шесте перед входом, между шкурами животных, висел мацавакен. Что происходит внутри, где со старым жрецом сейчас маленький пленник? Ни звука не доносилось из-под тяжелых бизоньих шкур.
Наступил вечер. К концу подошел совет воинов, и Матотаупа закрыл его.
Хавандшита не принимал участия в совете. Это было необычно и бросилось всем в глаза. Жрец все еще находился в своей типи. Теперь оттуда доносились глухие, равномерные звуки.