Мужчина внутри (ЛП) - Ли Лора 8 стр.


Выражение его лица было насмешливым. Табер не сдержал смеха. Он точно знал, как доставалось Кэллану, когда его вздорная женушка приходила в ярость. Своими словами она могла кастрировать мужчину на расстоянии двадцати шагов, и если это оказывалось неэффективным, Меринас просто запиралась в одной из свободных спален и сидела там, пока ее гнев не проходил.

– Мне придется рассказать ей о доме, - вздохнул он.

Ее дом разрушен. Табер знал, что теперь у Рони не осталось ничего на память о детстве и прошлом. Все это ушло, уничтожено в ходе жестокой, беспощадной войны против женщины, обвиненной Советом в преступлении, которого она не совершала. Но у нее была пара из числа Пород. То, что причинит боль ей, заставит страдать и их.

– Ты заботишься о Рони, я забочусь об остальном. – Кэллан устало провел рукой по волосам. – Мы должны начать строить дополнительное крыло. Если мы этого не сделаем, этот дом скоро наполнится топотом маленьких ножек.

Он не был расстроен этим, просто обеспокоен.

– Дети будут находиться даже в большей опасности, чем мы, Кэллан, – сказал Табер негромко. – Доктор должен выяснить, как управлять этим, прежде чем все выйдет из-под контроля.

– У Меринас после зачатия лихорадка прекратилась. – Кэллан покачал головой. – Мои гормоны постоянно в нее попадают, но лихорадки больше нет. – Он говорил почти недоверчиво. – Но в ней все еще есть мое ДНК.

Они не совсем понимали, почему так случилось, но в Меринас доктор нашел следы ДНК Кэллана. Оно не изменило ее тело, не изменило ее генетический профиль. Но проявилось в крови, слюне, даже в поту, сделав их по составу похожими на жидкости Кэллана.

Он должен держаться подальше от Рони, подумал устало Табер, видя тень в глазах Кэллана. Они постоянно думают о том, что однажды Совет может схватить Меринас и заполучить ее и ее еще не родившегося ребенка для своих целей. Кэллан почти не спал из-за тревоги, постоянно – каждый проклятый час – проверяя безопасность дома.

– Я не могу позволить ей уйти,– прошептал Табер. Он хотел бы, чтобы было иначе.

– Я знаю. – Кэллан устало провел руками по лицу. – Я знаю, что ты чувствуешь.

Глава 11

Рони очнулась, обливаясь потом, чувствуя раздражение и слабость.

Ее грудь опухла, соски пульсировали. Между бедер стало влажно от воспоминаний о жестком члене Табера, раз за разом входящем в ее узкую вагину.

В этом совсем не было романтики. Не было мерцания свечей, не было Табера, стоящего на коленях и вымаливающего прощение. Вместо этого – ослепляющий жар, неописуемое отчаяние и напряжение между ними, справиться с которым обоим было не под силу. Накативший оргазм развеял все представления Рони о том, каким должен был экстаз. Ну, попадись ей Табер сейчас!

Но сначала надо было его найти. Она оглядела комнату. Наконец, наступила ночь. В номере стало темнее, чем раньше, комната была освещена лишь мягким светом лампы возле кровати. Тяжелое темное дерево мебели придавало комнате солидный вид. Тяжелый, лаконичный интерьер – как и сам Табер.

На дальней стене комнаты на видном месте висела большая фотография — Табер перед гаражом, которым владел в Сэнди Хук. Несколько трофеев, очевидно, выигранных в конкурсах, были выставлены на тумбочке. Табер не был известной личностью, но его хорошо знали. Знали и доверяли.

Рони решила осмотреться, чтобы отвлечься от новой волны возбуждения внутри.

Табер сказал, что она была в лихорадке. Что она не смогла бы ему отказать. Не могла бы отказаться от его прикосновения. Да тут речь шла не об отказе; он вел себя как зверь, разорвал ее лоно, вопил в экстазе, пришедшем сразу за ее оргазмом.

Рони слабо застонала, повернувшись на бок — ее удивили жесткие спазмы в нижней части живота. Ее влагалище пульсировало и сжималось при каждом спазме. И с каждым спазмом рос ее гнев. Тайбер сделал это с ней. Там, где раньше возбуждение и потребность в нем были только неприятным ощущением, теперь началась агония.

— Боже, такое могло случиться только со мной, - прошептала она в тишине комнаты, уставившись перед собой.

— Не совсем, — проговорил у нее за спиной сочувствующий женский голос.

Рони подскочила в постели, прижимая одеяло к груди, ее глаза расширились.

Она помнила встречу с Меринас накануне, хотя очень смутно. Ее разум был поглощен лихорадкой, мучившим ее желанием

И Табером. Свирепым, беспощадным, решившим присвоить ее себе, хотя сам же бросил несколько месяцев назад.

Женщина смотрела на нее глубокими карими глазами, наполненными состраданием. Она была стройная, примерно того же роста, что и Рони, с длинными светло-русыми волосами и ласковым взглядом. Выражение ее лица было спокойным, сочувствующим, и к горлу Рони подступил комок.

У нее никогда по-настоящему не было друзей, в том числе и из-за отца, и лицо этой женщины заставило ее с болью понять, чего она лишалась все эти годы.

Меринас, несмотря на шикарное поместье, которым она владела, не вела себя как «хозяйка дома». Она была одета в потертые джинсы, свободную кремовую хлопчатобумажную рубашку и кроссовки. Она казалась деревенской девчонкой, а не хозяйкой целой усадьбы.

— Где Табер? — Рони оглядела комнату, чтобы еще раз убедиться в его отсутствии.

— Он с Кэлланом. Начальник охраны здесь, в поместье, и некоторые новые меры безопасности требуют его внимания.

Меринас встала со стула и подошла к постели.

— У меня есть одежда, которая тебе подойдет. Я положила ее в ванной, чтобы ты могла, если захочешь, умыться и одеться. Я предлагаю принять ванну. Это поможет на короткое время облегчить последствия спаривания.

Рони почувствовала, как краска заливает ее лицо при словах Меринас о безумном желании, заставившем ее прыгнуть в постель Табера. Она могла бы справиться с вожделением сама, но это было просто глупо.

— На короткое время? - спросила она яростно, нахмурив брови. — Нет.

Она покачала головой.

— Что может это остановить? Насовсем.

Она не хотела ничего другого. Она не хотела снова чувствовать этот жар. Ее кожа была раздраженной, чувствительной, грудь опухла, клитор пульсировал. Она не могла справиться с этим. Это было хуже, чем раньше, хуже, чем она могла себе представить.

Интересно, а Табер страдает? Наверняка нет. Хотя он этого заслуживал.

Меринас вздохнула.

— Это пройдет, Рони, но не сразу. Прими ванну, а я пока позвоню вниз и попрошу ужин. Мы поговорим, когда ты закончишь.

Она повернулась, чтобы покинуть комнату, оставляя Рони думать над кучей вопросов, на которые не было ответа.

— Подожди. — Рони обернула одеяло вокруг себя и соскользнула с высокой кровати.

Черт побери, неужели Табер думает, что все вокруг такие же высокие, как он?

— Скажи мне, как остановить это.

Выражение лица Меринас, когда она обернулась, было мрачным.

— Ты не можешь сейчас это остановить. Все должно идти своим путем. Теперь идем купаться. У нас мало времени. Я знаю, что у тебя есть вопросы, и на некоторые из них я могу ответить. Но лучше сделать это после.

Рони испустила тяжелый вздох, глядя на непримиримое выражение лица женщины.

Меринас выглядела более чем решительно, и у Рони появилось чувство, что она привыкла получать желаемое.

— Вообще-то, мне больно, - процедила она, отворачиваясь от Меринас. — Если бы я захотела помыться, я бы спросила сама.

Но она все же протопала в ванную, решив покончить с этим и получить ответы как можно скорее.

Меринас, однако, оказалась права. Ванна смогла облегчить жар и боль, которые уже начали мучить ее. Конечно, Рони сначала набрала холодную ванну. Дрожа в прохладной воде, она постепенно добавляла горячую, пока не стало хорошо.

Ванная была просто великолепна. Итальянские мраморные полы, фарфоровая раковина, тумбочка вишневого дерева. В центре комнаты стояла ванна, достаточно большая, чтобы вместить трех взрослых людей. В дальнем углу была душевая кабина.

У стены напротив двери стояло обитое голубой тканью кресло, а рядом с ним – антикварный стол тоже из вишневого дерева. Во встроенных в стену шкафах стояли разные декоративные безделушки. Комната была роскошной и уютной одновременно. И отличалась от всего, что Рони видела раньше.

Наконец, когда она перестала чувствовать себя так, словно ее только что поимели, Рони вышла из ванной, высушила волосы и торопливо оделась в длинный халат, поданный Меринас. Белья не было, но она не хотела даже думать о том, чтобы дотронуться до своих гениталий.

Принесли ужин. Он ждал ее в гостиной, на маленьком столике возле раздвижной балконной двери. Это была легкая закуска, но Меринас отошла, только убедившись, что она доела все, что принесли.

– Ладно, теперь ответы, – напомнила ей Рони, когда Меринас снова уселась в кресло. – Что он сделал со мной и как мне избавиться от этого?

И лучше бы ответы были даны быстро. В животе Рони снова начались спазмы, и это уже начинало сводить ее с ума.

– Зачатие. – Рони замерла, услышав это слово. – Это единственное, что успокаивает лихорадку. Но ты даже тогда не сможешь освободиться от влечения к Таберу. Природа намного умнее, чем мы думали. Ты и Табер никогда не сможете расстаться. Ты всегда будешь его частью, из-за ребенка, которого вы сделаете… и из-за гормона, который навсегда останется в твоем теле. Ты его пара. Навсегда.

Рони целую минуту молча на нее смотрела. Если бы Меринас не была такой серьезной, Рони бы рассмеялась ей в лицо. К сожалению, в этой кошмарной ситуации ей было далеко не до смеха.

– Черт возьми. – Рони вскочила на ноги, не обратив внимания на то, что кресло позади нее перевернулось и упало.

Все было плохо. Она смотрела на спокойное выражение лица Меринас, и паника внутри нее росла, в то время как взгляд Меринас становился все печальнее.

– Рони, ты должна понимать...

– Нет, это вы должны понять, – парировала она яростно, запустив пальцы в волосы. – Я не просила об этом. Я не просила его оставить эту дурацкую метку, и я уж точно не просила его целовать меня. Я не согласна!

Ребенка? Она должна была забеременеть? Родить дитя для мира, который превратит его в товар и предмет криминальных сделок. Родить ребенка, которого заберут у нее и сделают одним из монстров.

Ужас нахлынул на Рони, она инстинктивно обхватила руками живот. Она не могла так поступить. Боже помоги ей, она просто такого не переживет.

– Рони, отрицание не поможет. – Меринас медленно приблизилась. – Я была на твоем месте. Я знаю, как ты запуталась и как злишься. Но и они о таком не просили. Никогда. Ты и Табер решите все сами.

Рони уставилась на нее немигающим взглядом. Она чувствовала, как растет внутри нее истерика, но боролась с ней, пытаясь принять то, что сознание отказывалось пока осознать.

– Что с ним решать? – зло рявкнула она. – Как лучше раздвинуть ноги, чтобы он мог довести меня до обморока и снова уйти? Ну да, давай поговорим об этом. У него не безупречное прошлое, Меринас, и я не собираюсь сама разбираться с его последствиями. И уж точно не с ребенком, чье существование будет в опасности с момента самого зачатия.

Меринас нахмурилась.

– Табер никогда не покинет тебя, Рони.

Рони рассмеялась. Ничего не смогла поделать с собой. Меринас выглядела такой искренней, такой уверенной в честности Табера, что она не сумела удержаться.

– Тогда скажи мне, Меринас, зачем он оставил на мне этот знак? И где его черти носили последний год или около того?

– Табер не знал о метке...

– Так проще, правда – отметить, кого захочется, и потом, как мартовский кот, просто побежать за следующей кошкой.

Рони сжала кулаки, как ее ярость едва не сломила ее.

– Рони, ты должна понять... – Меринас попробовала еще раз.

– Нет уж. – Рука Рони полоснула по воздуху. – Я не собираюсь это понимать. Черт, Меринас. Это моя жизнь. Ребенок будет моим. Я не позволю ему сделать это со мной. И я чертовски уверена, что не позволю ему сделать меня беременной, а затем вдруг решить, что ему снова нужна другая женщина.

Мысль о прикосновении другой женщины к Таберу заставила ее сердце заныть от боли.

– Рони, Табер не сделал бы этого, – возразила Меринас. – Вы будете под защитой, и ты, и, тем более, ребенок

Рони недоверчиво фыркнула.

– Кэллан, может, и настоящий мужчина, но я знаю о делах Табера не понаслышке, Меринас. Нет, спасибо. Никаких детей. Никакого Табера. Где я и как мне попасть домой?

– Какой дом? – раздался с порога голос Табера, полный ярости и гнева. – Твой дом сожгли дотла еще до того, как мы приземлились, Рони. Похоже, деточка, ты застряла в доме больших кошек.

Глава 12

— Табер! — голос Меринас звучал, казалось, издали, но шок в нем был слышен отчетливо. – Это было нетактично.

Рони не дала ему времени извиниться. Она направилась к нему, чувствуя, как злость и ярость, смешиваясь с болью, становятся такими оглушительными, что это грозит ей гибелью.

— Разве я просила тебя привозить меня сюда? - закричала она, яростно толкая его широкие, словно каменные плечи. — Посмотри, что ты наделал, Табер. Из-за тебя мое собственное тело предало меня. А сейчас какой-то ублюдок сжег мой дом, потому что меня там нет. Ты позволил им сжечь мой дом.

Она не могла поверить, не могла смириться с мыслью, что никогда больше не увидит своего дома.

Зачатие казалось чем-то нереальным. А вот дом был настоящим. Ее дом — все, что у нее осталось, когда Табер решил, что больше ее не хочет. Что ему нужен кто-то постарше или более опытный, или просто кто-то другой, а не она.

Боль была ошеломляющей. Не только физическая — мучительное возбуждение и спазмы внизу живота разрывали на части — но и душевная. Рони потеряла последнее, что связывало ее с реальностью за пределами поместья.

— Смотри, что ты наделал! — закричала она снова, пытаясь попасть кулаком в его лицо. Ярость кипела в ней, грозя поглотить.

— Боже, Рони... — он притянул ее к себе, обнимая, удерживая, пока она боролась с ним — просто потому, что уже не с чем и не с кем было бороться. — Прости, детка. Мне так жаль.

Тишина заполнила комнату. Рони изо всех сил старалась устоять на ногах. Табер прижал ее к себе, к своей крепкой груди. Но это Рони совсем не утешило.

— Отпусти меня.

Но она больше не хотела бороться.

Одной рукой он прижал ее голову к груди, другая обвилась вокруг ее талии, чтобы смягчить боль, бушующую в ее теле.

— Я только что купила новое кресло, - прошептала она. Она дрожала и боролась с истерикой. Боже, неужели ничего не осталось?

— Рони, прости, - прошептал он в ее волосы. — Я не должен был говорить тебе таким образом, детка. Мне жаль.

Она вздрогнула и отодвинулась, отошла прочь, отчаянно пытаясь погасить боль в душе. У нее не осталось ничего, что можно было бы уничтожить, ничего, что можно было бы отнять. Ничего, кроме ребенка, если только, конечно, она решится на зачатие.

— Хорошо, — резко выдохнула Рони. — Черт.

Она не знала, что сказать, что сделать. Она чувствовала себя раздробленной, ошеломленной этими слишком быстро развивающимися событиями. Ведь у нее даже не было времени передохнуть, понять и осмыслить, что случилось.

Она глубоко вдохнула, засунув пальцы в карманы халата, пытаясь справиться с паникой. Она не смогла бы избавиться от ребенка. Она была уверена, что и остальные в его семье считают, что не смогла бы. Неважно, как сильно она хотела причинить Таберу боль. С ней ведь все нормально.

А это был просто дом. Она собиралась в любом случае уйти оттуда. Этого и стоило ожидать.

Но этот маленький разговор про себя совсем не помог Рони. Она чувствовала в груди что-то наподобие опухоли, и эта опухоль ныла при мысли о доме, который она построила собственными руками.

Своими руками, своими потом и кровью она сделала его пригодным для жизни, сделала его настоящим домом, а не грудой мусора, как раньше.

Назад Дальше