После чистеньких аккуратных улочек Суит-Брайэра Тесс была не готова к неопрятной, запруженной людьми главной улице пользующегося дурной славой города Додж-Сити: по сторонам были беспорядочно раскиданы палатки и шаткие хибарки, чередующиеся с шумными салунами и битком набитыми публичными домами. Город пестрел людьми всех мастей и национальностей. Некоторые из них уже были настолько пьяны, что едва держались на ногах.
Запах стоял омерзительный. На этом фоне ферма Джозефа казалась парфюмерной фабрикой в Париже. Широкая немощеная дорога завалена кучами гниющих отбросов и озерами коровьего навоза, в которые то и дело наступали невнимательные люди. «Аромат» немытых мужских тел был таков, что у Тесс слезились глаза, едва какое-нибудь из них оказывалось слишком близко к ней.
Она наклонилась к Джозефу:
— Где этот отель, о котором вы мне так много говорили?
— Додж не так хорош, как вы ожидали? — Какой-то пьяница привалился к ноге Джозефа, и он оттолкнул его сапогом. — С наступлением темноты он становится еще хуже.
Из дверей ближайшего салуна вывалилась дерущаяся компания. На всякий случай Тесс держалась ближе к Джозефу. Они медленно продвигались по улице.
— Эй, милашка!
Тесс посмотрела вниз. Рядом с ее лошадью шел, шатаясь, вдрызг пьяный худой мужчина. В одной руке он держал крошечную парусиновую сумочку, в другой — наполовину опорожненную бутылку текилы.
— Если у тебя найдется время, я заплачу, — громко сказал он, мерзко ухмыляясь.
Последовав примеру Джозефа, Тесс оттолкнула мужчину ногой. Тот, издав нечленораздельный вопль, запутался в собственных шнурках и повалился в пыль. Тесс оглянулась на чертыхающегося пьяницу, не пытается ли он догнать ее. Затем она мельком взглянула на Джозефа. Тот сидел в седле очень прямо, развернув плечи. Взгляд был острым и внимательным, выражение лица — мрачным и неприступным. Само олицетворение свирепости.
Тесс выпятила подбородок и приняла позу «Не-тронь-меня». Она не знала, что будет делать, если кто-нибудь все-таки осмелится приставать к ней снова, но верила, что Джозеф сумеет защитить ее.
Тесс заметила большую белую вывеску с красными буквами и облегченно вздохнула, прочитав название отеля.
— Как насчет «Королевского»? — спросила она Джозефа.
— Очень точное название, — ответил ее спутник. — Только королю по карману здесь остановиться. — Он показал на маленький двухэтажный домик на другой стороне улицы. — Вот то, что нам нужно.
Тесс поморщилась, увидев безыскусное зеленое строение, настоятельно требующее хорошего ремонта.
— «Бродяга»?
— Там мягкие кровати, чистые простыни и крепкие замки на дверях.
Джозеф повернул к коновязи отеля и спрыгнул с лошади.
— Часто бываете в Додже? — спросила Тесс.
Джозеф расстегнул подпругу седла. Тесс бросила сомневающийся взгляд на улицу, которую они проехали, на все эти салуны, дансинги и слезла с лошади.
— Похоже на парк развлечений для отбросов общества.
— Рай для работяг, — поправил Джозеф и стрельнул глазом по двери ближайшего публичного дома.
— По-моему, вы пока не перетрудились, Магайр, — заметила Тесс, проследив за взглядом Джозефа.
Он покосился на нее и, сняв с ее лошади седельные сумки, перекинул их через плечо:
— Мужчина получает удовольствие везде, где может его найти.
— Оказывается, вы еще и не очень разборчивы.
Вместе с Тесс Джозеф шагнул на тротуар.
— В этом ваше счастье, — сказал он, многозначительно посмотрев на нее. — Иначе вы бы по-прежнему сидели в камере.
Тесс стиснула зубы, еле сдерживая себя, чтобы не влепить ему пощечину.
— А вам некому было бы поручить воспитание своих племянниц, — парировала она.
Ответный взгляд был таким темным и угрожающим, что Тесс невольно отшатнулась от его обладателя.
— Лучше держите свои соображения при себе, — посоветовал Джозеф.
«До каких пор, — подумала Тесс. — Пока он не задушит меня голыми руками?» Она еще раз с опаской глянула на него и вбежала в холл отеля «Бродяга».
Джозеф снял только один номер, заявив, что и это для них роскошь, а поскольку все их деньги теперь были у него, у Тесс не возникло желания спорить.
Он заказал для нее ванну, и Тесс была благодарна хоть за это. По крайней мере, у нее была возможность помыться и немного отдохнуть.
Джозеф сидел в кресле спиной к Тесс, глядя в окно, а она с благоговением залезла в медное корыто, наполненное горячей водой.
Солнце село, погрузив этот опасный город в чернильную тьму, шум снаружи стал оглушительным.
Тесс сполоснула лицо и окунулась в мыльную воду по подбородок. После того как они вошли в номер, Джозеф не сказал и двух слов, и Тесс размышляла: не повлияло ли столкновение с Юлисом Колтрейном на его рассудок. Или он, может быть, начал наконец задумываться о судьбе своих племянниц?!
— Видите там что-то интересное? — спросила Тесс и заметила, что его плечи вздрогнули под тканью рубашки.
— А что вас интересует?
— Вы знаете: кровь, смерть, увечья…
— Странный вкус для женщины.
— Это я — странная женщина!
Он медленно повернулся в кресле, чтобы посмотреть на ее раскрасневшееся от жара лицо:
— Если вы просидите там еще немного, то сваритесь.
Тесс запрокинула голову и вытянула ноги, положив их на край корыта.
— Сварюсь или не сварюсь, но сейчас я чувствую себя на седьмом небе, не то, что во все последние дни.
Джозеф уставился на поверхность воды в корыте, и Тесс забеспокоилась, уж не освещает ли лампа на комоде несколько больше, чем она хотела бы ему показать.
— А я чувствую себя грязнее, чем когда-либо, — сказал он.
— Тогда, наверное, ванна вам нужна даже больше, чем мне.
— Только если вода остыла.
— Если вы отвернетесь, я тут же вылезу, — пообещала Тесс.
Что-то он был слишком уж серьезен, и это не способствовало сохранению покоя в ее душе.
— С сегодняшнего утра в вас появилось что-то новое.
Она смутилась. Джозеф был прав.
— Магайр, мне совсем не интересно изображать для вас актрису варьете.
Он соскользнул с кресла и встал на колени перед корытом:
— Тогда что же вам интересно?
— Одна из моих главных целей — выбраться из этого города живой.
Он погрузил пальцы в воду и начал водить ими, теплыми и влажными, по ее руке.
— А не заняться ли нам тем, что интересно мне, прямо сейчас?
Тесс закашлялась от возмущения и душившей ее злости:
— А как насчет полотенца?
— А как насчет моего предложения? — нежно спросил он, глядя ей прямо в глаза.
— Вы хотите уложить меня в постель? — Взгляд Джозефа притягивал ее, как наживка увлекает рыбу.
— Вы догадливы, — сказал он. — Вы и я… — Джозеф погрузил руку в воду и коснулся ее груди. Дыхание Тесс перехватило. — Думаю, это будет ни с чем не сравнимо, — закончил он хриплым шепотом.
Ни с чем не сравнимо? Тесс не могла говорить… не могла дышать. Она даже не могла вспомнить свое имя. Ее сердце молотом стучало в груди — так часто, что она боялась, оно разорвется. Джозеф слегка ударил пальцем по ее соску, и ее пах залило волной возбуждения. Он наклонился к Тесс, и его губы прикоснулись к ее губам, а рука нежно скользила по гладкому телу — по ребрам, талии, животу — вниз, вниз, вниз…
Резкий стук в дверь чуть не выбросил Тесс из корыта. Джозеф отпрянул и сел на корточки.
— Кто там? — с досадой окликнул он.
— Шериф. Откройте, Магайр!
Джозеф поднялся и шагнул к двери. Тесс сдернула с комода полотенце и, прикрываясь им, вылезла из корыта. Вся дрожа, она наспех вытерлась и потянулась за одеждой.
— Давайте, Магайр, — раздался низкий голос из коридора. — Открывайте!
— Подождите минуту, — отозвался Джозеф. Он стоял спиной к Тесс, пока она лихорадочно натягивала джинсы и рубашку.
— Вы готовы? — спросил он.
Тесс застегивала последнюю пуговицу на джинсах.
— Да.
— Тогда встаньте у стены и делайте так, как мы договорились.
Она прислонилась к стене, удивляясь, почему шериф стучит в их дверь и как он узнал, что Джозеф в городе.
Джозеф распахнул дверь. Шериф был среднего роста, лет двадцати пяти, в черном костюме с часами на цепочке и в английском котелке с высоко загнутыми полями. Его изящные усики задергались, когда он посмотрел на Джозефа.
— Меня интересует, Магайр, что за дела у вас в Додже, — с порога начал допрос шериф. — Вы завариваете какую-то кашу?
«Какого черта! — подумала Тесс. — Неужели человек не может даже въехать в город, не будучи заподозренным?»
— Просто небольшое дело к одному из моих старых друзей, шериф.
Строгий взгляд шерифа пробежал по Джозефу и остановился на Тесс. Несколько мгновений он изучал ее, затем приподнял шляпу:
— Мэм.
Потом опять вернулся к Джозефу:
— Оружие есть?
Джозеф покачал головой, а Тесс прикусила язык.
— Любое огнестрельное оружие должно быть зарегистрировано в моем офисе.
— Знаю, — кратко ответил Джозеф.
Шериф рассматривал его еще некоторое время, потом удовлетворенно кивнул:
— Если вам интересно, через несколько минут начнется карточная игра. На всю ночь.
— В «Длинном Ручье»?
— Точно.
— Ну что ж, я играю.
Шериф, казалось, был очень доволен ответом Джозефа и широко улыбнулся:
— Тогда я не прощаюсь.
Он еще раз снял шляпу перед Тесс и вышел.
— Что это все значит? — спросила Тесс, когда Джозеф закрыл дверь.
— Просто нервный шериф хочет присмотреть за мной, пока я в городе. — Он поднял с пола седельные сумки Тесс и вытащил пачки купюр, которые она забрала из банка в Суит-Брайэре. — Вы можете побыть одна несколько часов? — спросил Джозеф.
— Одна? Подождите минуту. Вы хотите идти играть, да?
? Да.
— Или что?
Он нетерпеливо взглянул на нее:
— Или они явятся сюда, Тесс. Нельзя раздражать власти этого города. Я останавливаюсь здесь лишь ненадолго. Добрый шериф заслуживает покоя.
Деньги Джозеф спрятал под матрас. Тесс пошла за ним к комоду, куда он засунул пустые сумки.
— Вы говорили, что ночью здесь опасно выходить на улицу, — напомнила она.
— Точно. — Он посмотрел ей прямо в глаза.
— Если так, то опасно выходить из комнаты. Любому из нас.
Безо всякого предупреждения Джозеф обнял ее:
— Лучше поцелуйте меня на прощание, а то потом вы можете пожалеть, что отказались от этой возможности.
Тесс понимала, что удержать его не удастся, но мысль о том, что Джозефа могут ранить, заставила всю кровь отхлынуть от ее лица.
— С вами ничего не случится, Магайр… или… или я пойду искать вас и убью вашего обидчика!
— Женщина, замолчи и поцелуй меня, — ласково прошептал он.
Тесс обвила руками сильную шею и пригнула голову поближе к себе. Поцелуй был глубоким и страстным. Джозеф застонал, обнял ее за спину и прижал крепче. Их языки встретились, и Тесс почувствовала, что умирает от желания. Но Джозеф вдруг отстранил ее, и, прежде чем Тесс успела вымолвить хоть слово, направился к двери.
— Заприте дверь, — сухо сказал он, — и не открывайте никому, кроме меня.
Она заперла за ним, упала на кровать и уставилась на ручку двери. С улицы под окном раздался короткий громкий вскрик, горячие слезы брызнули из ее глаз. Тесс не представляла, что будет делать, если с этим проклятым фермером что-нибудь случится.
Он отсутствовал уже целых три часа. Тесс не могла отогнать видение: весь в крови, Джозеф лежит на улице рядом с тем пьяным придурком, которого она пнула ногой.
Что же она скажет Холли и Сисси?
Ей следовало бы лучше знать, что представляет собой Додж. Ей нужно было найти Джозефа, заставить его вернуться и попросить помощи у шерифа Уилсона. Тесс всхлипнула. Разве сможет она заставить Джозефа Магайра сделать то, что считала необходимым!
Она закрыла лицо руками и прокляла этот дремучий девятнадцатый век.
— Все они звери, таскающие оружие, калечащие и убивающие друг друга…
Тесс нервно рассмеялась, осознав, что точно описала век двадцатый. Слово «цивилизованный» встречалось так же часто, как «пища» и «воздух», но в действительности человечеству так и не удалось избавиться от первобытной дикости.
Тесс встряхнула головой и уставилась в потолок. Джозеф Магайр не святой, но все же заслуживает большего, чем быть пристреленным на грязной улице лишь за то, что толкнул кого-то локтем.
Часы на ночном столике пробили полночь, и Тесс поняла, что должна делать. Она встала и выпустила полы рубашки поверх джинсов, застегнула ее до самого подбородка и раскатала рукава. Девушка заплела волосы в тугую косу и надела шляпу Джозефа.
Тесс выскользнула из номера в узкий коридор, освещенный лишь несколькими крошечными свечками, установленными на настенных подставках и слишком скудно освещающими грязный пол.
Она прошла только несколько шагов, когда в коридор из соседнего номера вывалилось пьяное подобие мужчины и столкнулось с ней.
— Гляди-ка, сынок! — глупо захохотало подобие и устремилось обратно в номер.
Тесс надвинула шляпу на самые глаза и облегченно вздохнула. Она медленно спускалась по лестнице, стараясь слиться со стеной. Проходящие мимо мужчины не обращали на нее ровным счетом никакого внимания. Но, оказавшись внизу, она столкнулась с новой проблемой. В темноте в такой одежде сойти за мальчика было легко, но сомнительно, чтобы ей так же повезло в ярко освещенном холле отеля «Бродяга». Клерк за стойкой обязательно узнает ее. Тесс нужна была какая-нибудь бесформенная одежда, чтобы скрыть изящную фигуру, что-то вроде…
Ее мольбы были услышаны: прямо рядом с лестницей стояла вешалка, на которой висела огромная куртка из оленьей кожи. Эта куртка была бы Тесс как раз до колен.
Девушка выглянула из тени, окутывавшей лестницу. Клерк был занят с клиентом. Тесс протянула руку и быстро сняла куртку с деревянного крючка. Она не ожидала, что чертова куртка окажется такой тяжелой, и крякнула от напряжения. Тесс поморщилась. Куртка напоминала дохлое животное, а пахла и того хуже. Сдерживая дыхание, Тесс надела ее, застегнула металлические пуговицы и подняла жесткий воротник, чтобы прикрыть уши.
Удостоверившись, что куртка надежно скрывает фигуру, она глубоко вздохнула. Сунув руки в карманы, Тесс нащупала взглядом входную дверь и устремилась вперед.
— Эй! — окликнул клерк.
Она похолодела, однако поглубже уткнула подбородок в воротник и медленно повернулась, представляя ужасные события, которые сейчас произойдут, и все из-за того, что она вышла из номера и стянула куртку какого-то бедняги. Клерк улыбнулся ей:
— Сэр, вы не забыли вернуть ключ от номера?
Тесс коротко кивнула, повернулась и выскочила на улицу.
Улица напоминала сумасшедший дом: на тротуаре толпились неряшливые полуодетые женщины, тут и там то и дело вспыхивали драки, пьяные шатались по дороге или стояли, прислонившись к стенам домов.
— Мой Бог! — прошептала она. — Прямо-таки Бульвар Заката.
Однако, в отличие от Лос-Анджелеса, здесь не было фонарей и улица освещалась только звездами и мутным серпом луны. Тесс не знала, откуда начать поиски Джозефа. Вечером по дороге сюда она не заметила вывески салуна «Длинный Ручей» и сомневалась, что сможет увидеть ее сейчас… если только кто-нибудь за следующие несколько секунд не изобретет неоновые вывески и не будет так добр повесить одну из них специально для нее.
Тесс решила попытать счастья и обратилась к женщине, стоявшей в тени открытой двери, из которой лился тусклый свет.
— Простите, — извинилась Тесс, — я ищу салун «Длинный Ру…»
Перышки встрепенулись, повеяло терпкими духами, и скрипучий голос «чарующе» произнес:
— Я тоже, парнишка. Не возьмешь ли одну на мою долю?
Дрожащая рука протянулась к Тесс, и она отскочила.
— Салун, — объяснила Тесс. — Я ищу салун «Длинный Ручей».
— Зачем? Все, что тебе нужно, уже здесь, в одной аккуратненькой горяченькой упаковочке.
— Эту упаковочку каждый день разворачивают раз по десять, — пробормотала Тесс себе под нос. — Меня интересуют карты.
— А что мне с того, парень?