Шарнилар скептически усмехнулась.
— Разумеется, но ты знаешь, что это продлится недолго. Аятолла может отложить свою месть на месяцы и годы...
— Если ты отдашь документы иранцам, — сказал Малко, оплачивая счет, — проблема будет решена. А если ты отдашь их американцам?
Все очарование этого вечера вдруг исчезло. У него была только одна мысль: вернуться поскорее на «Сторми Уэзер», даже если не грозила непосредственная опасность.
— Тот, с кем я говорила, упомянул о такой возможности, — сказала Шарнилар. — В таком случае они, естественно, также меня убьют, чтобы отомстить.
Внезапно вся бухта исчезла, скрытая завесой дождя. Малко встал из-за стола и подошел к «гориллам».
— У меня есть новости, — сказал он.
Оба американца выслушали его с серьезными лицами.
— Это меня не удивляет, — сказал Крис. — Первым делом надо попросить в Лэнгли зеленый свет, чтобы взять этих двух черномазых на белой яхте. Здесь мы у себя дома, и если поднимутся какие-нибудь волны, их можно будет быстро успокоить.
— Они готовы ко всему, — сказал Малко, — и это не решит основную проблему.
— Но если их прекрасная яхта превратится в дым, это заставит их призадуматься. У нас есть все необходимое, чтобы собрать огнемет... Эта штука хорошо действует против кораблей.
— Огнемет? — ужаснулся Малко. — Вы серьезно?..
— Да, — сказал Милтон. — Мы уже думали об этом.
Тихий ангел пролетел, одетый в несгораемый костюм.
За соседним столом Мэнди и Шаба говорили все громче и громче, почти нарушая приличия. Мэнди отлепилась от загорелого американца и, подойдя, обвила руками шею Малко, зашептала, горячо дыша ему в ухо и ничего не ведая о назревающей драме:
— Ты пойдешь с нами? Я бы приласкала тебя. Этот климат кружит мне голову. Это напоминает мне Гонолулу. Ты не помнишь?
Она прижалась к нему животом. Малко помнил, но сейчас время было не для таких воспоминании. Сидя одна за столом, Шарнилар рассеянно крутила в руках пустой стакан.
— Я думаю, что сейчас вернусь на судно, — сказал Малко.
Мэнди состроила недовольную гримасу.
— Хорошо. Если этот мужик не уложит меня в постель, я приду искать утешения у тебя. Надеюсь, эта негодяйка Шарнилар не осушила тебя полностью...
Шарнилар поднялась из-за стола. Дождь так же внезапно кончился, как и начался. В сопровождении двух «горилл» они вышли и уселись в один из взятых напрокат автомобилей, открытый джип, ехать в котором после дождя было довольно прохладно. Милтон и Крис следовали за ними в «шевроле». Ветеране Драйв была пустынна. Туристы благоразумно укрылись в своих плавучих казармах. Оставив машины на стоянке отеля «Яхт Хавен», Малко и американцы пешком прошли на причал. Малко машинально бросил взгляд налево, и его сердце забилось сильнее.
«Ормуз» исчез.
— Сукины дети! — проворчал Крис Джонс. — Они улизнули!
Белая яхта, наверное, снялась с якоря, когда они ужинали. Малко попытался оценить новую ситуацию. На первый взгляд, отплытие плавучей базы иранской банды было добрым знаком... Но ее пассажиры могли остаться на Сент-Томасе или яхта отплыла недалеко и укрылась в одной из бесчисленных бухт. Взяв его за руку, Шарнилар поежилась.
— Идем. Мне холодно.
Влажные доски причала были скользкими. Крис сказал Милтону:
— Завари кофе. Поспим в другой раз.
— У нас есть в запасе двадцать четыре часа, — сказал Малко. — Отдохните сегодня вечером.
— Кто их знает, — проговорил Милтон, весь настороже. — Бывают внезапные нападения.
— Пожалуй, ты прав, — сказал Малко. — Может быть, нам стать на якорь с другой стороны бухты, напротив острова Хассель? Там мы будем менее уязвимы.
— Прекрасно, — сказала Шарнилар. — Я прикажу капитану.
Порт выглядел мирно со своими многочисленными парусниками, в рангоутах которых слегка шелестел бриз. Небо снова посветлело. Малко спустился к Шарнилар в каюту. Молодая женщина взяла свою золотую «беретту», проверила магазин и с печальной улыбкой положила на ночной столик.
— Когда я купила ее, то думала, что это игрушка, — сказала она. — Но я уже убила ею человека, и кто знает, что мне еще придется сделать. Я не хочу умирать.
— Я тоже, — сказал Малко, доставая из-за пояса свой ультраплоский пистолет.
Шарнилар широко раскрыла глаза и взвесила его на ладони.
— Я его даже не заметила. Где он у тебя был?
— Под рубашкой, — ответил Малко. — Он специально был создан для людей, которые любят хорошо одеваться, но убивает без осечки.
«Сторми Уэзер» слегка задрожал, отходя от причала, чтобы перейти на другую сторону гавани.
Шум падающего якоря известил, что судно замерло на новой стоянке.
Через иллюминатор был виден пустынный берег острова Хассель. Они стояли среди других парусников. Шарнилар вздохнула.
— Я больше ни о чем не хочу думать сегодня вечером.
Она сняла через голову свою блузку, обнажив полные и крепкие груди. Притянула к ним рот Малко, который задержался на них, чувствуя, как она постепенно возбуждается. Затем она опустила его голову ниже, к животу, и удерживала ее там до тех тор, пока не изогнулась дугой с восхищенным рычанием тигрицы. Затем они долго занимались любовью, завершив ее совместным криком.
Шарнилар продолжала лежать на спине, безмолвная и неподвижная. По изменению дыхания Малко понял, что она заснула. Внезапно на палубе послышался шум: Мэнди и Шаба, доставленные на «Экскалибур», возвращались, судя по голосам, в обществе одного, по крайней мере, мужчины...
Ультиматум иранцев поставил Малко перед сложной проблемой. Если он посоветует молодой женщине отклонить их требование, то заставит ее подвергнуться угрозе, которую не сможет предотвратить... Если позволит передать документы иранцам, то это будет означать провал его миссии...
Рядом с ним Шарнилар шевельнулась и простонала во сне. Малко положил ей руку на лоб. Он был в поту. Она вскочила с хриплым криком, яростно отбросив его руку в сторону. Он обнял ее, и она проснулась, ухватилась за него, рыдая, и уснула снова. Чуть позже кто-то постучал в дверь каюты.
— У вас все в порядке? — прозвучал обеспокоенный голос Криса Джонса.
— Все нормально, — успокоил его Малко.
* * *
Оглушительный рев мотора разбудил Малко, который одним прыжком вскочил с постели. Сквозь стекло иллюминатора он увидел взлетавший с воды большой гидроплан, поплавки которого едва не коснулись мачт парусника: самолет осуществлял связь с другими островами архипелага. Шарнилар все еще спала, свернувшись калачиком. Он оделся и поднялся на палубу, ослепленный солнцем. Зеленые холмы с пятнами домиков под красными крышами придавали Шарлотте-Амалии праздничный вид. Он взял бинокль и навел его на другую сторону бухты.
Там стоял большой пассажирский корабль. Легкое пыхтенье мотора заставило его повернуть голову. Это был маленький катер, за рулем которого сидел пожилой господин, а рядом — дама под зонтиком. Они проплыли, как видение из прошлого века. За его спиной раздался голос:
— Ты хорошо спал?
Это была Шарнилар — осунувшаяся, ненакрашенная, со своей повязкой, в красном кимоно.
— Я-то хорошо, — сказал Малко, — но тебе снились кошмары.
— Я ничего не помню...
Она потянулась, и ее грудь рельефно обрисовалась под кимоно. Каждый день он находил ее все более красивой. Она прижалась к нему.
— Уедем куда-нибудь очень далеко! — сказала она. — У меня достаточно денег для двоих. Мы проведем нашу жизнь на островах, купаясь и занимаясь любовью.
Прощай Иран и ЦРУ! Тревога снова охватила Малко.
— Что же ты решила делать?
Она покачала головой.
— Не знаю. Я хочу отправиться на встречу.
— Какую встречу?
— Вчера по телефону мне сказали прийти к полудню в район Палм-пассаж, если я захочу вести переговоры. Там меня встретят. Возможно, это ловушка. Но если я туда не приду, то неизвестно, что может произойти!
— Я пойду с тобой, — сказал Малко.
* * *
Густая толпа медленно двигалась вдоль двух рядов магазинов ювелирных изделий, готового платья, сувениров, растекаясь между ресторанами под открытым небом среди кокосовых пальм, возвышающихся над Палм-пассаж — длинной галереей, соединяющей улицы Ватер-фронт и Мэйн-стрит. Снаружи старая постройка выглядела неказисто со своим розовым выщербленным фасадом и железной крышей, но это была лучшая торговая галерея острова.
Шарнилар и Малко устроились за одним из столиков ресторана, расположенного под открытым небом среди высоких пальм, взяв гамбургеры, предназначенные, видимо, для голодных эфиопов, и бутылки с пепси-колой.
Крис и Милтон бродили от витрины к витрине, вооруженные до зубов. Они наблюдали также за верхними галереями, где находились ряды различных контор. В этой движущейся толпе могло произойти все что угодно.
Рукоять ультраплоского пистолета с досланным патроном давила на живот Малко под рубашкой. Что касается Шарнилар, то в ее сумочке лежала золотая «беретта». Увы, Малко хорошо знал, что в случае внезапного нападения с использованием автоматов все эти предосторожности окажутся бесполезными...
Он привстал. Полный мужчина с гладким загорелым черепом, в рубашке, присел с приветливой улыбкой за их стол.
— Здравствуйте, — сказал незнакомец. — Приветствую вас на Палм-пассаж.
Малко окинул его быстрым взглядом: тот наверняка был не иранцем... Черные хитрые глаза непрестанно бегали из стороны в сторону. Несмотря на свои явные шесть десятков лет, он сохранил еще атлетическое сложение. Шарнилар побледнела. Незнакомец нагнулся к ней.
— Мне кажется, у нас тут назначена встреча! Меня зовут Джон Бёрч.
Видя удивление молодой женщины, он еще шире улыбнулся и добавил:
— Знаю, знаю, вы не ожидали увидеть кого-то вроде меня. Но могу вас заверить, что телефонный звонок в отель «1829» касается как раз меня.
Подошла официантка, и он, обняв ее за талию, отпустил какую-то шутку. Затем повернулся к Малко.
— Нам лучше будет поговорить в моем кабинете...
Они поднялись и пошли за ним. По небольшой зеленой лестнице все взобрались на второй этаж галереи и вошли в огромный кабинет, уставленный старинными статуэтками доколумбовских времен, всевозможными предметами искусства. Из окна с затемненными от солнца окнами открывался великолепный вид на всю гавань. Взгляд Малко остановился на фотографии, где их хозяин был изображен вместе с шахом, его женой и какими-то еще, видимо иранскими, деятелями. Тот, улыбаясь, смотрел на Малко. Сев за массивный письменный стол, он сказал:
— Я хорошо знаю Иран. Уже давно...
— В 1980 году там произошла революция, — заметил Малко. — Это уже другие люди...
Джон Бёрч сделал неопределенный жест.
— Это Восток. Месяц назад я встречался с бывшей императрицей, но у меня есть друзья и среди окружения аятоллы. Некоторые приверженцы старого режима остались на своих местах и занимают важные посты. Как тот, кто попросил меня встретиться с вами.
Он замолчал. Малко попытался оценить их собеседника, который, казалось, знал все об их проблеме, в то время как им было известно только его имя. Во всяком случае, тот был на Сент-Томасе не проездом. Что, возможно, объясняло присутствие «Ормуза» в водах Виргинских островов.
— Что делает ваш друг теперь? — поинтересовался Малко.
Джон Бёрч принял загадочный вид.
— Он исполняет важные функции и пользуется доверием аятоллы Хомейни. Впрочем, в этом качестве он решал некоторые неприятные проблемы семьи Пехлеви. Как мы решим и проблему миссис Хасани, не так ли?
Он зажег сигару с добродушной улыбкой, поглядывая на них своими маленькими хитрыми глазками.
— Что я должна сделать, — спросила молодая женщина глухим голосом, — чтобы понравиться этим убийцам?
Джон Бёрч не принял вызова и только медленно произнес:
— У вас есть некоторые документы, интересующие иранское правительство. Передав их ему, вы уладите спор, разделяющий вас с иранцами. Со своей стороны, они не будут пытаться вернуть деньги, которыми вы владеете без надлежащих прав...
— Без надлежащих прав?
Он сделал успокаивающий жест.
— Не будем вдаваться в детали! Иранцы богаты, и это их не волнует. Но они очень чувствительны по отношению к некоторым фактам, что объясняет те грубые методы, которые они использовали против вас...
— Грубые методы! — взорвалась Шарнилар. — Это звери, нацисты!
— Все это забудется, и вы успокоитесь.
Он повернулся к Малко и добавил:
— И вы тоже, разумеется...
— А если я откажусь? — спросила Шарнилар дрожащим голосом.
Звук сирены портового буксира помешал Джону Бёрчу ответить сразу. Когда снова стало тихо, он сказал:
— Боюсь, что вы будете похоронены на одном и том же кладбище. Что было бы очень жаль.
Глава 13
Ледяное молчание воцарилось в кабинете после слов Джона Бёрча. Лучи солнца били в окно, превращая комнату в парилку. Их собеседник вдруг погрузился в созерцание старинной статуэтки. Это было объявление войны! Малко спрашивал себя, какую роль тот играл во всей этой истории. Он искоса взглянул на Шарнилар. Молодая женщина нервно теребила квадрат из черной ткани, прикрывавший левый глаз, избегая взгляда Малко. Тот решил перейти в контратаку.
— Американское правительство, — сказал он, — готово обеспечить защиту госпожи Хасани, если она не примет ваше предложение.
Полный мужчина саркастически улыбнулся.
— Американскому правительству хорошо бы вспомнить о заложниках в Тегеране, — заметил он своим тихим голосом. — Американцы здесь не могут говорить с позиции силы. Если Хомейни захочет отомстить, он это сделает. Иранцы не остановятся ни перед чем, и они терпеливы. Советовать госпоже Хасани оказывать им сопротивление — не очень разумно... Они ее убьют. И вас тоже.
Вновь раздался рев сирены на буксире, словно усиливая угрозу... Малко и Шарнилар обменялись, наконец, взглядами. Он прочел отчаяние на лице молодой женщины и спросил:
— А что нужно сделать для выполнения этого соглашения?
— Ей надо отправиться в Цюрих, взять из банка документы и передать тому, кто встретит ее там от моего имени, — ответил Джон Бёрч. — Это можно сделать очень быстро.
Он выдержал паузу и добавил:
— Это нужно сделать очень быстро.
Шарнилар внезапно встала.
— Хорошо, — сказала она, — я дам ответ завтра утром. Где мы встретимся с вами?
— Я буду здесь, — сказал Джон Бёрч, — с восьми утра.
И снова он стал воплощением добродушия. Сердечно пожал им руки и проводил до двери.
Крис и Милтон терпеливо ожидали во внешней галерее, куда выходили двери контор. Толпа перед лавками и витринами оставалась такой же плотной. Шарнилар шла, как автомат, не опуская головы. Малко не решался ни о чем спросить молодую женщину. То, что говорил Джон Бёрч, было правдой: она рисковала жизнью. Но уступив, она не получала никаких гарантий... Дойдя до магазина Картье, она остановилась и повернулась к Малко.
— Мне нужно освежить мозги и побыть одной, — сказала она. — Я пойду по магазинам. Мы скоро встретимся на судне. Извини меня.
На ее лице появилась принужденная улыбка. У Малко внутри все перевернулось.
— Крис и Милтон могут тебя проводить, — предложил он.
— Не надо, я ничем не рискую... до завтра, — сказала она. — А йотом мы посмотрим...
Она удалилась по Мэйн-стрит и смешалась с толпой туристов.
— Мы идем за ней? — спросил Крис Джонс, запарившийся в своем костюме при 35 градусах в тени.
Он решительно не любил тропики.
— Среди этих негров с ней может случиться все что угодно, — добавил Милтон Брабек. — Пять лет назад они тут убивали белых.
— Не нужно, — сказал Малко. — Это может испортить ей настроение. Сейчас она ничем не рискует.
Но их противникам могла бы прийти в голову идея ликвидировать его самого, чтобы оказать давление на Шарнилар... Он торопился представить отчет о сложившейся ситуации и узнать побольше об этом странном персонаже — Джоне Бёрче.