- Может, это очень странно выглядит, но да. Переживаю. Ведь я, ломая тебя, совершенно не задумывался, почему ты подчиняешься.
- Я просто не умею по-другому, Микки. Мне всю мою сознательную жизнь твердили, что я никчемное существо, и когда я впервые попал под тебя, я не смог сопротивляться. А потом… не захотел.
Я снова обнял его и притянул к себе, легко поцеловал в горькую складочку между бровей. Мягко поглаживая по спине. Успокаивая скорее себя, чем его. Но мне это было необходимо: обладать им, безгранично.
- Почему не захотел? – я не ждал ответа на свой вопрос и не получил его.
- Ты был сильней. Я с детства знаю, что слабый подчиняется сильному. Всегда.
- Это не животный мир, Мишель.
- Нет разницы.
Нет разницы? Хм… вот это меня обеспокоило. Нет разницы в том, что он человек, а не зверушка. Но в то же время он сопротивлялся, отчаянно и смело, я помню.
- Ты помнишь Йордана?
- Да.
Мишель немного дернулся, но я удержал его в своих объятиях.
– Он пытался сделать меня своей игрушкой после тебя. – Надломленно прошептал он.
- Да. И что было?
- Я не дал… - он вздохнул. – Микки, я понимаю, к чему ты клонишь, но остальной мир точно такой же, как Йордан. Не жалея, не обращая внимания на слово «нет», ломая, делая больно. Всегда.
- Ты сопротивлялся отчаянно, я помню. А это значит, что в тебе есть тот стержень, который не смог сломать я…
- Не в этом дело.
Я знал, мои глаза лихорадочно горят, я так хотел услышать этот его ночной шепот при свете дня.
- А в чем? – тихо прошептал я ему в губы и, не дождавшись ответа, накрыл их.
Он застыл в моих объятиях, а через несколько секунд ответил, мягко толкаясь в мой рот.
Наш «разговор» был прерван девушкой-официанткой, она, все так же улыбаясь, поставила на стол первые заказанные нами блюда и, поклонившись, ушла.
Я, немного разочарованно, отстранился от него.
- Микки, можно… - тихо спросил меня Мишель, я кивнул, а он взял мою руку и поднес к своим губам. Поцеловал.
Я завороженно смотрел на этот жест.
– Спасибо большое, за этот ужин и за то, что ты не давишь на меня, как тогда.
- Не за что. - Просто ответил я и, подцепив кусочек курицы, протянул ему.
Мишель улыбнулся кончиками губ и принял кусочек.
- Вкусно. – Блаженно и прижимаясь к моему плечу щекой.
Было уютно, и пусть в нашем разговоре была недосказанность, и пусть он так и не произнес то, что я ждал, я рад только тому, что он просто говорил со мной. Рассказал о семье. Пусть не очень радостные события, но я уверен - он еще никому не рассказывал об этом, я первый, и мне это льстит.
Мы ели в тишине. Пока вдруг не зазвонил его мобильный телефон.
- Да? Мммм... привет, Фокс. Нет, что ты! Фооокс! Все, пока! - он нажал на сброс и фыркнул, напомнив мне Морис.
Я нахмурился.
- Что-то случилось?
- Нет, просто мои друзья решили, что меня нужно спасать от страшного тебя. Он немного поерзал и вдруг насмешливо проговорил:
– Фокс предлагал мне пожить у него.
Я сжал челюсть. Ярость разлилась в мгновение ока. Захлестнула меня.
– Но я отказался.
- Почему? – напряженно спросил я.
- Потому что в тот момент ты появился в моей жизни снова. Я боялся, что ты разозлишься, не найдя меня в квартире.
- Мишель, я зол. – Сквозь зубы прошипел я.
- Не надо, они мои друзья. – Печально.
Я насторожился.
- Жалеешь о том, что не больше?..
Мишель вскинул голову и странно посмотрел мне в глаза.
- Нет. Жалею о другом.
- О чем?
Мне хотелось это знать, я загонял свою злость поглубже, не желая терять ту тонкую ниточку, что образовалась между нами. Я чувствовал ее. Осязал.
Конечно, мне хотелось знать о нем больше и хотелось его сильно, но я понимал, что это две разные вещи. Если я поспешу, то никогда не получу ответы на свои вопросы, и никогда не услышу в глаза слово «люблю».
- О том, что ты не пришел раньше. – На грани слышимости ответил он.
Светлые глаза блестели от непролитых слез. Он сжался.
- Тш, Мишель. Тш, я ничего не сделаю.
Он кивнул. Попытался расслабиться.
Тихо зазвучала музыка, и я подумал, что это отличная ситуация показать ему насколько я серьезен.
Я встал и подал ему руку, Мишель непонимающе посмотрел на меня.
- Что?
- Потанцуй со мной.
- Микки…
- Просто доверься мне и все.
Он кивнул и подал мне руку.
Мы не отходили от столика, просто танцевали рядом. Мишель стеснялся, и его рука на моем плече была такой напряжена.
– Расслабь руку.
- Какую?
- На плече.
- Это трудно.
Я наклонился немного и зашептал ему на ухо:
- Самое важное в танце - это доверие партнеру и чувство ритма. Ты слышишь мелодию?
- Да.
Я притянул его ближе. Прошелся рукой между лопатками, опустил ее на поясницу. Он был как пластилин, такой сырой материал, из которого можно лепить все что угодно. Но осторожно, медленно, иначе рассыплется.
Было удивительно то, что ни разу, за два наших танца, он не наступил мне на ногу. А это значит, что танцевать он умеет, но отчего-то стесняется.
Я снова поднял руку, поглаживая его хрупкую спинку, и плавно развернул его спиной к себе. Обнял одной рукой поперек груди, а второй за талию.
Он был и напуган, и в экстазе. И даже не заметил, как ритм сменился, а я ловил его медленные покачивания и тихий шепот.
- Приятно.
- В танце невозможно скрыть свои чувства и эмоции. Ты не можешь сопротивляться и контролировать себя. Хочется двигаться и двигаться. Принадлежать ритму. Твое тело как в агонии, и ты точно не можешь различить сердцебиение и ритм мелодии. – Прошептал я в его ухо.
Мишель дернулся и повернулся ко мне, в его глазах был страх и страсть.
– Отдайся музыке и ритму, маленький.
Его губы приоткрылись, и я не удержался, накрыл их своими губами. Ласкал не нежно, а жадно. Исследовал его рот.
А потом подхватил под попу и спину, наклонил немного влево - полукруг. Нет, я не танцую в паре, но с ним мне хотелось продлить это мгновение единства. Он обвил руками мою шею, вставая мысочком одной ноги на пол, вторую устроил на моем бедре. Я снова сделал поворот в нашей зоне. Только для нас, мой Мишель.
Музыка закончилась, и в тишине ресторана послышались первые аплодисменты. Мишель резко оторвался от меня, в глазах паника.
Я мягко поставил его на пол и улыбнулся.
Он был разгоряченный, покрасневший, но в глубине светлых глаз было счастье. Неприкрытое счастье.
А овации все продолжались.
К нам спешил управляющий.
- Майкл, это было потрясающе! – воскликнул он.
- Спасибо, мистер Ли. Но мы это не специально, сами понимаете.
- Конечно-конечно, но это восхитительно. Вы не познакомите меня с Вашим партнером?
- Мистер Ли, это Мишель, мой парень.
Мишель попытался улыбнуться, но у него не получилось, а я вдруг подумал, почему он не улыбается, ведь мистер Ли незнакомый человек, и ничего ему не сделал… и пока пожилой управляющий поздравлял Мишеля с прекрасным представлением.
Я задумался.
Смущается. Краснеет. Не улыбается. Зажимается.
Когда?
Только когда я рядом. То есть, причина всего - я.
Как интересно…
Мы закончили ужин и стали обладателями специального блюда и букета цветов. Мой мальчик был так смущен, что ехал в такси молча, сжимая букет.
А я как всегда думал, смотря на пролетающие за окном проспекты. Думал я о том, что происходит с ним.
Почему он так себя ведет?
Любит.
Да, он меня любит, но это же не причина так зажиматься и бояться слово лишнее сказать в моем присутствии. Почему?
- Мишель, почему ты боишься меня? – я повернулся к нему и был удивлен, мой мальчик спал.
Прислонившись к стеклу машины и устроив букет на коленях. На губах была нежная улыбка. Я засмотрелся на это ночное чудо.
И все мысли улетучились из головы, когда такси остановилось у дома, и я подхватил легкое тело на руки и понес к подъезду.
Он продолжал спать, когда я раздевал его и укладывал в кровать. И только заворочался и сжал в руке угол одеяла, когда я разделся и лег рядом.
Я не мог уснуть, меня душили противоречия. С одной стороны - его страх, с другой - влюбленность. А если бы я не знал о его любви? Что тогда?
Что я бы думал о его страхе?..
- Мммм Микки… - вдруг тихо простонал он.
Я повернул голову и столкнулся с туманным взглядом светлых глаз.
– Я уснул?
- Да. Спи.
Он подполз ко мне и устроился рядом, положил голову на мое предплечье и затих.
Когда я подумал, что он уснул, Мишель тихо прошептал:
- Я все думал и думал… почему ты приходишь? И на работе тоже не переставал задавать себе этот вопрос… А вот в ресторане получил на него ответ. Ты как огонь, такой же яркий и всепоглощающе страстный. Твоя стихия. И чувства твои такие же. Ты жжешь и ранишь. Но в то же время от тебя идет тепло, оно такое редкое, но когда ты хочешь - я тону в своих чувствах… ты спрашивал, почему я другой на работе? Я не мог ответить, и даже сейчас, но ночью мне не так страшно увидеть презрение в твоих глазах. – Он перевел дыхание, а я затаил свое, ожидая. – Микки, займись со мной сексом. – Почти плача.
Я привстал и повернул его голову за подбородок.
- Ты уверен?
- Я умру, если ты не сделаешь этого, я просто уже не знаю, куда мне деться, меня переполняют чувства…
- Мишель.
И я больше не сказал ни слова, я просто накрыл его дрожащие губы.
Бояться быть отвергнутым и молчать по этой причине, бояться остаться в одиночестве и сжиматься от любого прикосновения – это страшно.
Мы были голые, и я был благодарен своей предусмотрительности. Я накрыл его собой, и он раздвинул с готовностью ножки, нетерпеливо потерся об меня. Я даже застыл. Он действительно весь горел. Его возбуждение было такое искрящееся. Я терялся, но точно знал, что спешить не стоит, поэтому медленно провел рукой по его боку, мягко по округлому бедру. Чуть сжал.
- Микки, знаешь, я ведь люблю твои ласки.
- Я знаю. – Также тихо ответил я.
Знаю, что любишь, знаю, где тебе приятно. Все это я знал и раньше, просто не придавал значения.
Не спеша я спустился поцелуями по его тонкой шейке к ключицам. Мягко обвел соски, прикусил один и поласкал другой. Без рывков и горящей страсти. Медленно и плавно.
Опустился ниже и раздвинул сильней эти точеные ножки. Прошелся языком по головке его члена.
Мишель мяукнул и прикрыл лицо руками. Стесняется, потому что ему приятно? Удивительно.
Я дотянулся до прикроватного столика и открыл ящик, нашарил там банку смазки.
Не спешить, главное не напугать его еще больше.
- Ты веришь, что я не сделаю тебе больно?
В звенящей тишине после моего вопроса раздалось нервное «да». И я открутил крышку у банки и окунул туда пальцы, погрел немного прохладную субстанцию в ладонях. И поднес ее к его дырочке. Размазал. Мишель снова напрягся.
Я наклонился и поцеловал его в искусанные губы.
- Посмотри на меня, я хочу, чтобы ты видел Меня, а не то, что было семь лет назад.
Он раскрыл глаза, и как только в них улеглась паника, я медленно ввел в него два пальца. Со смазкой они проскользнули легко. Я высунул язык и прошелся по его нижней губе, мягко прикусил ее.
Медленно я растягивал и готовил его для себя. Мое собственное возбуждение было невыносимо, но где-то в подсознании я понимал – рано. Нужно, чтобы он не только попросил заняться с ним сексом, но и был готов к этому.
- Хочу, чтобы тебе было хорошо, слышишь? – оторвался я от его мягких губ.
Он не ответил, и я приподнялся и отстранился от него совсем.
- Я слышу. – Невнятно. – Я почти сгорел, Майкл.
Я понял.
- Как ты хочешь? – никогда особо не интересовался этим, но сейчас мне было необходимо знать.
- Так.
Он просто шире развел ноги, и я сглотнул.
В свете ночника его кожа была розоватой и казалась бархатной, лихорадочно светящиеся глаза и красные зацелованные губы, и довершала всю это эротическую картину эрекция. Сочащаяся и желанная.
Я снова зачерпнул смазку и смазал свой член, немного помедлил и поудобней расположился между разведенных ног.
Наклонился и тихо проговорил:
- Это новое начало, Мишель, и я хочу, чтобы ты мне сказал, если тебе будет больно.
Он посмотрел на меня внимательным взглядом и только кивнул.
Я подставил головку к его входу и мягко толкнулся внутрь. Жарко. Даже горячо, я бы сказал, и узко. Я был поражен этим.
Когда растягивал - не заметил, но, похоже, имея двух дружков геев, у моего мальчика не было секса. Я рыкнул. Он сжался.
А я вовремя вспомнил, что обещал быть другим, и нежно накрыл его плечико губами.
Еще раз толкнулся, и перед глазами заплясали разноцветные искры. Счастье. Я никогда в жизни не был так счастлив, как в этот момент.
- Ах… - тихий стон.
- Покричи, ладно, я обожаю, когда ты стонешь для меня, Мишель.
И я задвигался, обхватил его бёдра руками и задвигался в странном рыжем мареве. Он обхватил меня ногами и руками за шею, двигался со мной в такт, срывался на гортанные крики и сжимал мышцы.
Я тонул. Танец. Огонь. Нежность ушла на второй план, я сначала пытался сдержаться. Но когда он сам укусил меня за шею и, получив глубокий толчок, лишь сильнее сжал зубы, я понял - мы оба потерялись.
Не было больше прошлого, не было будущего, только это танец двух тел в ночи и его тихое, на самой грани:
- Люблю.
И я сделал финальный толчок и обнял его хрупкого, мокрого от пота, всего в сперме, моего. Прижал к себе и уткнулся в его влажные волосы, также тихо прошептал:
- И я.
Что будет дальше - знать не хочу. Это уже другое, и это будет утром. А сейчас он спал в моих объятиях, отрубился сразу, как только я обнял его.
Глава 7
Я лежал уже где-то с полчаса, не двигаясь и стараясь дышать ровно. Он не спал. Я чувствовал кожей, как трепещут его ресницы и как он нежно касается меня кончиками пальцев. Я лежал и думал: почему притворяюсь спящим? Почему не могу просто открыть глаза и обнять его? Сказать, что прошлая ночь была волшебной…
Он вздохнул. И тихонько сполз с кровати, пошел в душ. И я, наконец, открыл глаза. Я понимал, почему обманул его, ведь Мишель наверняка стесняется. Его стеснение делает его замкнутым и пугливым, робким настолько, что он сжимается от моего взгляда.
Я точно знаю, он помнит свои вчерашние слова, поэтому выбрать тактику поведения сложно.
Я встал и пошел в ванную комнату внизу.
Вода взбодрила, но не прояснила мысли.
Морис, когда я вышел из ванной, утробно заурчала, а я фыркнул.
- Есть хочешь, кашалота? – придерживая полотенце на бедрах, я пошел на кухню. – Пойдем, покормлю.
Она спрыгнула с кресла и, важно виляя попой, пошла за мной.
Я насыпал корма в миску и задумался. Что, если просто сказать ему, что я на самом деле чувствую? Будет ли это выглядеть как признание в любви, или же просто как подачка?
От моих мыслей меня отвлек вздох за спиной. Я обернулся.
Мишель стоял в дверном проеме, уже одетый во вчерашние джинсы и футболку. Я нахмурился.
- Доброе утро, Микки. – Отводя взгляд, невнятно проговорил он.
- Доброе утро… Солнышко.
Он резко поднял голову, в глазах непонимание.
Я сделал шаг к нему и обнял за шею, ладонью зарываясь в волосы.
– Что такое, Мишель?
- Ничего. Просто удивился.
- Завтракать будешь?
Он не смотрел мне в глаза, его взгляд блуждал по кухне, иногда цепляясь за предметы.
- Да. Мне сегодня опять к обеду на работу. У тебя сегодня есть какие-нибудь дела?
- Посмотри на меня. – Наклоняясь ближе, попросил я.
Он медленно выполнил просьбу-приказ, поднял на меня свои глаза. В них, как я и думал, был испуг. Точнее, даже не испуг, а паника, он нервно облизал губы.
– Мишель, что случилось?
- Ничего. – От этого тихого ответа меня всего охватила ярость.