Итак, собирайтесь в путь…»
Часть третья
ЧУДЕСА БЫВАЮТ!
— Ну, — сказал Альварес и вопрошающе посмотрел на Андрея, — с чего же начнем? Я проведу в этом городе весь остаток своей жизни, но докопаюсь до разгадки. В одном я уже сейчас абсолютно уверен: никаких признаков, что тут побывали конкистадоры, нет! Откуда взялась оспа?
Снова была душная и влажная январская жара. Снова они стояли у подножия пирамиды, раскопки которой начали в прошлом году, а вокруг в лесу, оглашаемом пронзительными криками обезьян, белели среди зарослей загадочные развалины затерянного города.
Кусты опять так разрослись, будто их и не вырубали всего год назад. Они словно хотели понадежнее укрыть древние развалины от людских глаз.
— Все придется начинать сначала, — вздохнул Альварес.
Начали с расчистки леса вокруг зданий, находившихся подальше от главной площади и пирамид: Альварес сумел привезти в эту глушь новое оборудование для электрической разведки и надеялся с его помощью обнаружить в земле хоть несколько древних могил рядовых, незнатных жителей города, похороненных где-то возле их давно исчезнувших хижин.
Дальнейшее исследование загадочных труб и подземных переходов пирамиды решили пока отложить. Надо было послать часть рабочих расчистить посадочную площадку неподалеку от затерянного города, чтобы сюда мог прилетать Джонни и привозить продукты и необходимое оборудование. Вызвать его из Теносике можно было по рации, которую тоже раздобыл профессор.
И Андрей подготовился к новым исследованиям весьма тщательно: привез с собой целую походную лабораторию, где можно было «опознать» многие микробы и вирусы прямо на месте раскопок. Но пока все это оборудование лежало в ящиках в ожидании работы…
Андрей помогал наладить электрическую разведку деловитому технику с пышным именем Хосе Мария Торрес. Техник был полной противоположностью Франко — и не только внешне: подвижный, энергичный крепыш, он все время насвистывал, а вечерами оглашал лес пронзительными завываниями новейшего японского транзистора. На все у него был твердый, непоколебимый взгляд, и командовал он безапелляционным тоном, не терпящим возражений. Даже Альварес смирялся с этим.
По мнению Андрея, техника электрической разведки была довольно проста: втыкай в землю на некотором расстоянии друг от друга металлические стержни, пропускай через них ток и замеряй специальными приборами, как и где меняется его напряжение. Но Хосе Мария проделывал это с видом священнодействующего жреца, властно покрикивая на рабочих, бегавших вокруг с электродами:
— Осел, куда ты его втыкаешь! Я же сказал: левее, возле куста.
— А вы что там мешкаете?! — это относилось уже к Андрею.
И вот настал день, когда Хосе оторвался от своих приборов и, притопнув несколько раз ногой, уверенно сказал:
— Копайте здесь.
— Могила? — дрогнувшим голосом спросил Альварес, почтительно глядя на него.
— Не знаю. Во всяком случае, там какая-то яма.
Начали копать, прорубаясь сквозь густое переплетение твердых и пружинистых корней, за века густо пронизавших почву.
И нашли простую яму, небольшую карстовую воронку, заполненную намытой землей.
Альварес грозно посмотрел на техника, но ничего не сказал, потому что Хосе Мария уже командовал, ничуть не смутившись:
— Ладно, продолжаем дальше! Эй вы, берите электроды! Не спать!
И на другой день они действительно нашли первую могилу!
Тут наступала очередь командовать Андрею. Раскопки прекратили и над могилой установили нечто вроде палатки из стерильной пластиковой пленки. Альварес и Андрей, облачившись в белые халаты и резиновые перчатки, прикрыв лица марлевыми масками, забрались в палатку и стали завершать раскопки сами.
Остатки каких-то сгнивших досок… Наверное, часть обвалившейся стены или пола.
Простая яма в земле. В ней лежит скелет. Он небольшой — молодая женщина или даже подросток…
Никакой погребальной утвари, кажется, нет, только маленький глиняный божок. Тем интереснее, что скажут анализы…
Отодвинувшись в сторонку, Альварес наблюдал, как Андрей разгребает лопаточкой землю и берет образцы из разных уголков могилы, отбрасывая один запачканный пинцет за другим.
— Все, — сказал, наконец, Андрей, с трудом разгибая затекшую спину. — Можете снимать палатку и заниматься своими исследованиями.
— Черт вас знает, вы так колдовали со своими пробирками, что теперь даже как-то боязно здесь копаться, — ворчливо проговорил профессор. — Оспу вы уже нашли в пирамиде, может, и тут еще какая-нибудь холера затаилась…
— А вы не снимайте перчаток и маски, — посоветовал Андрей. — При любых раскопках эта предосторожность вовсе не лишняя.
Он отнес пробирки с образцами в свою походную лабораторию и тут же занялся рассевом проб по питательным средам. На это ушел весь остаток дня.
На следующий день удалось найти еще два древних захоронения. Одно было похоже на первое, другое — в небольшом склепе, выложенном из крупных камней.
Их вскрывали со всеми предосторожностями. Новые пробы заполнили термостат.
По мнению Альвареса и Франко, гробница в склепе была более ранней, чем две другие.
— И расположена она глубже, и утварь в ней архаичнее, — размышлял профессор. — Но больше вам ничего не скажу. Хватит поспешных, скороспелых выводов: уже учены…
В этот день, вскоре после обеда, прилетел Джонни — просто так, повидаться и без предупреждения, конечно, по своему обыкновению. Летел наугад, хорошо, хоть площадку уже расчистили. Все, побросав работу, бросились его встречать.
Андрей первым подбежал к самолету и протянул руки, чтобы помочь Джонни выбраться из кабины. Но тот словно не заметил их, вылез сам и мягко, по-кошачьи, спрыгнул с крыла на землю.
Андрею было почему-то очень приятно и даже радостно видеть это невозмутимое скуластое лицо древнего жреца и хотелось обнять летчика, которому они были многим обязаны. Но они ограничились только крепким рукопожатием.
Зато подоспевший Альварес не стал разыгрывать из себя сурового и невозмутимого мужчину. Он так хлопнул Джонни по плечу, что тот чуть не присел, и начал тискать его в своих медвежьих объятиях, приговаривая:
— Ах ты, Бэтмен, чертов сын! Опять чуть не промахнулся, прямехонько на тот свет…
Порасспросив Джонни о новостях — довольно тщетно, потому что летчик отвечал весьма лаконично и односложно, профессор сказал:
— Ну, раз уж ты прилетел… Осмотрим получше окрестности. Возле такого города должны были находиться поселки поменьше — может, увидим сверху следы дорог к ним? А то сиди тут, жди…
Джонни чуть скривил припухшие губы в легкой усмешке и молча, но достаточно красноречиво пошевелил пальцами перед носом Альвареса, словно потирая ими некую невидимую, приятно шелестящую бумажку…
— Знаю тебя, знаю! — отмахнулся помрачневший профессор. — Будут тебе твои greenbacks, не бойся.
Утром на зорьке они отправились в полет.
— Пусть Хосе ищет могилы, а вы начинайте пока расчищать переходы и гробницу в пирамиде. Надо закончить этот объект, — дал перед отлетом профессор наказ Франко.
Опять внизу до самого края земли расстилался безбрежный зеленый океан. Профессор велел Джонни почаще менять галсы, чтобы внимательнее рассмотреть каждый участок джунглей, проплывавших под крылом самолета. Но как они все трое ни всматривались, ничего интересного пока не попадалось.
И вдруг…
— А там что такое? — окликнул профессора Андрей.
— Где? — Альварес перебрался к Андрею.
— Вон, видите, на горизонте вроде какое-то здание.
— Да где? Ах, это. Это же обыкновенная колокольня. Старинная церковь, построена еще во времена завоевателей. Толуске, а дальше Лагуна Пердида. Начинаются уже обжитые места. Чего этот проклятый Бэтмен забрался так далеко на восток? Опять хочет из меня доллары тянуть?! Надо ему сказать, чтобы дурака не валял и поворачивал.
Толуске… Это название показалось Андрею смутно знакомым. Вероятно, запомнилось, когда часами разглядывал карту. Есть тут какие-нибудь известные памятники?
Он хотел спросить об этом у профессора, но не успел.
Монотонный рокот мотора вдруг стал каким-то неровным, прерывистым. Вот он совсем прекратился…
Потом мотор трижды словно чихнул, и наступила долгая тишина…
— Что у тебя там опять? — крикнул Альварес летчику.
— Мотор не работает.
— Почему?
Молчание.
— Надо садиться? — спросил профессор.
Молчание.
Андрей глянул в оконце и сразу понял, что отвечать на этот вопрос было в самом деле бесполезно. Внизу сплошной лес, ни намека на прогалинку.
Это увидел и Альварес и не стал больше задавать никаких вопросов.
Оставалось одно: сидеть и ждать. Чего? Чуда?
Самолет покачивался. Чувствовалось, что Джонни пытается использовать каждый подходящий порыв ветра, чтобы парить наподобие планера.
Но самолет постепенно снижался — медленно, но неуклонно.
Если бы удалось дотянуть до колокольни, маячившей на горизонте! Раз места там обжитые, то должны быть хоть какие-нибудь поля или огороды. Для Бэтмена этого достаточно.
Но лес неотвратимо надвигался снизу. Он словно притягивал к себе беспомощный самолет.
Вот уже можно различить отдельные ветки на деревьях. Даже листья…
Раздался первый треск — прямо под ногами Андрея. Он машинально поджал под себя ноги и закрыл глаза…
Нет, это было все-таки чудо, что они уцелели.
Самолет уже задел колесами за вершины деревьев. Но росли эти деревья на окраине какого-то крошечного огородика. Джонни не растерялся. Самолет буквально плюхнулся на этот огородик…
Они не получили даже ни синяков, ни ссадин!
И Андрей вполне понял летчика, когда тот попросил у профессора несколько монет.
— Зачем?
— В счет оплаты за полет, не бойтесь. Пойду куплю свечек и помолюсь. Тут хороший святой…
— Ты бы лучше выяснил, что случилось с мотором, — проворчал профессор, давая ему деньги.
— Успеется, — беспечно ответил Джонни.
К самолету тут же набежала толпа возбужденных индейцев и метисов.
— Оуа, Бэтмен! — сверкая ослепительными зубами, крикнул высокий парень в лихо заломленном сомбреро и начал протискиваться к Джонни.
— У тебя и тут друзья, — проворчал Альварес.
— У меня везде друзья, — насмешливо ответил
Джонни и в окружении восхищенной толпы отправился к церкви.
— Через час мы вылетаем! — крикнул ему вслед Альварес, но без особой уверенности в голосе.
Профессору с Андреем тоже не оставалось ничего иного, как прогуляться.
На полдороге к поселку им встретился запыхавшийся тощий монах в пропыленной рясе. Автоматически то и дело кланяясь, он поздравил их с благополучным приземлением и передал привет от отца настоятеля, который, к сожалению, болен и не может встретить гостей лично, но надеется, что они извинят его и почтят своим посещением.
— Передайте святому отцу нашу благодарность и скажите, что мы непременно навестим его, — ответил профессор, чтобы отвязаться от монашка, и тот поспешно засеменил впереди них по раскаленной пыльной дороге.
Поселок был маленький — всего с десяток хижин вокруг церкви. Она стояла на невысоком пологом холме, и к ней вели расколотые полукруглые ступени.
Церковь была массивной и приземистой, с узкими решетчатыми оконцами, похожими на бойницы. Все это, несмотря на белый цвет стен, придавало ей мрачноватый вид крепостной башни.
Они заглянули в раскрытую дверь. Истертые каменные плиты, на них — длинные жестяные желобки для свечей. В церкви было пусто. Только один Джонни молился перед статуей Христа, одетого почему-то в индейский костюм. Приятели терпеливо ждали летчика у входа.
Альварес и Андрей тоже не стали ему мешать и пошли посидеть где-нибудь в тени. В церковном дворе они наткнулись на одинокую гробницу с крестом, обнесенную невысокой оградкой. Возле нее лежали на большом камне увядшие цветы, тарелочки с курениями — видимо, остатки жертвоприношений.
— Видите, даже христианских святых тут чествуют по древним языческим обычаям, — усмехнулся Альварес и начал разбирать полустершуюся от времени надпись на каменном надгробье.
— «Святой отец Луис Торсаль… Скончался 15 мая 1579 года. Да почиет в мире…»
— Как вы сказали? — насторожился Андрей. Торсаль?
— Да, Луис Торсаль. А что?
— И это место называется Толуске?
— Да.
— Так это же тот самый храм Святого Фомы. Помните, о котором сообщалось в отчете какого-то каноника, разысканном вашим приятелем-архивистом.
— Постойте, постойте. Да, совершенно верно. Это Толуске, и перед нами гробница того самого брата Луиса Торсаля, о котором упоминалось в отчете каноника де Каетано в связи с эпидемиями каких-то болезней в этих краях. Я же все прекрасно помню только как-то не связал вместе эти имена.
Альварес хлопнул Андрея по. плечу и засмеялся.
— Второе чудо, а, что наткнулись на его могилу. Может, и нам помолиться? Во всяком случае, надо воспользоваться счастливой случайностью и разузнать об этом святом отце побольше. Придется в самом деле навестить настоятеля.
Отец настоятель оказался пухлым, упитанным старичком в огромных очках в черной оправе, закрывавшей почти половину его розового маленького личика. Принял он гостей поначалу весьма радушно, угостил каким-то душистым и липким ликером и на расспросы Альвареса отвечал охотно, с многословием человека, давно скучавшего по хорошему собеседнику:
— Когда построена эта церковь? Давно, очень давно, уважаемый сеньор профессор. В 1571 году от рождения господа нашего Иисуса Христа. Одна из древнейших христианских святынь в стране. Она была сначала монастырской, но часть служб разрушилась по воле божьей от землетрясения. Сейчас у нас просто миссия…
— А этот Луис Торсаль? — нетерпеливо прервал его профессор.
— О, это был святой человек. Он был храбрым офицером у прославленного дона Альварадо, одного из сподвижников. Кортеса. Потом он принял монашеский сан, на собственные скромные сбережения воздвиг эту церковь и был ее первым отцом настоятелем Первоначально брат Луис был похоронен в склепе, находившемся в подземелье под восточным приделом. Но двадцать лет назад, опять-таки после землетрясения, стены склепа дали трещины, его стала заливать подступившая откуда-то вода, и мы решили перенести святую для всех нас гробницу в более подходящее место. Вам понравился памятник?
Альварес пробормотал что-то неопределенное и хотел снова задать настоятелю какой-то, вопрос, но тот поспешно продолжал:
— При вскрытии гробницы и перенесении праха отца Луиса мы нашли старинный серебряный ларец чудесной работы, а в нем — манускрипт, написанный самим святым отцом…
— Рукопись?
— Да, некоторые его воспоминания о военных делах.
— Где она?
— Ларец мы оставили здесь, в церкви, я с удовольствием покажу вам его. А рукопись решили отправить в столицу. Она носит чисто светский характер и посвящена мирским делам — тому времени, когда брат Луис был еще офицером, а не монахом. По зрелом размышлении мы решили, что хранить ее здесь было бы несколько неуместно, да к тому же у нас и нет подходящих условий для этого, если манускрипт испортится, будет жалко…
— И где же она находится теперь?
Настоятель слегка развел пухлыми ручками.
— Затрудняюсь вам что-нибудь сказать, дорогой сеньор профессор. Мы отправили ее соответствующим церковным властям в столицу, но они, вероятно, передали ее в какую-нибудь библиотеку или в музей, Ведь, как я уже имел честь говорить, манускрипт не имеет никакого отношения к святой церкви и посвящен чисто мирским делам.
— Надо будет ее непременно разыскать, — обратился к Андрею профессор, делая торопливые пометки в блокноте. — Скажите, святой отец, а не могли бы мы осмотреть склеп?
— К сожалению, это невозможно, — снова развел ручками настоятель и склонил голову с аккуратно пробритой тонзурой, словно перед неумолимой судьбой. — Его залило водой, и я распорядился просто засыпать склеп землей и зацементировать хорошенько сверху, чтобы укрепить основание церкви, — ведь могло размыть фундамент, понимаете. А кроме того… — монах на миг запнулся, пристально всматриваясь в лицо Альвареса и будто колеблясь, можно ли доверять ученому гостю. — А кроме того, — повторил он, понизив голос, — когда рабочие, пытаясь остановить воду, стали разбирать одну из стен и часть пола в склепе, то неожиданно наткнулись на скелет…