- Они обогнали меня на добрые два часа,- сказал он.- Мне необходимо наверстать упущенное время…
Вернулся и зажужжал вокруг головы Ретифа фип.
- Тиф-тиф,- жужжал фип.- Пить-пить!
- Само собой, угостим этого крошку-стукача глотком,- предложил Нопл.- Вупи! Жизнь-хороша, как миска лесных ягод!
- Мой друг Тиф-тиф! - Оззл по-приятельски обнял длинной, снабженной лебедочным колесом конечностью Ретифа за поясницу. -Ты ловкий делец для… куопянина, кем бы ты ни был!
Нопл снова потянул из фляги.
- Тиф-тиф, тебя надо познакомить с ребятами,- весело проверещал он.- Отличная компания - верно, Оззл?
- Такая отличная компания, что я плачу,- отвечал флинк.- Когда я думаю о том, какие они отличные, то мне кажется, что я этого не заслуживаю.
- Это гнусная шайка дешевых трезвенников, но что с того? - протянул Нопл.- Они должны познакомиться с Тиф-тифом.
- Извините, в другой раз,- отказался Ретиф.
Оззл издал звук ломающегося шатуна, характерный для еле сдерживающего смех флинка.
- А ну-ка, Тиф-тиф,- пропел он и широко взмахнул увенчанной колесом конечностью.- Познакомься с ребятами!
Ретиф поднял глаза. Из-за каждой густой ветки и опутанного лозой кустарника материализовались лиловые куопяне с веревками или сетями в руках, некоторые из них прилаживали стрелы на маленькие луки, а пара была вооружена длинными гибкими, трезубцами.
- Самое время,-пробормотал Нопл, икнув,-А я думал, вы, ребята, не придете.
* * *
Ретиф стоял посредине залитой светом Джупа прогалины под большим деревом, на котором висела подобно причудливым плодам сотня флинков. На него скосил окуляры грузный флинк в свидетельствующем о зрелом возрасте панцире винно-пурпурного оттенка.
- Эти два бездельника, которых я послал, должны были проверить ловушки, а они возвращаются, шатаясь, с дружком-выпивохой,- с горечью промолвил он.
- Кто шатается? Разве я шатаюсь? Посмотрите на меня,- предложил Оззл.
- А как насчет ходульника? - крикнул кто-то,- Он выглядит как первое блюдо, его можно подать к столу под сырным соусом…
- Никто не подаст к столу моего приятеля, Тиф-тифа! Раньше я подохну!
- Я могу это устроить,- оборвал его старший.- Если мы нарежем этого ходульника, из него выйдет закуска для каждого…
- Прекрати немедленно! - завопил Нопл.- Нельзя есть такого бизнесмена, как Тиф-тиф! Это же каннибализм! Лучше мы свяжем его и продадим - либо разберем на запчасти…
Соплеменники покрикивали друг на друга, пока флинк рассматривал различные предложения.
- У меня голова трещит,- простонал Нопл во время редкого затишья.- Не тяпнуть ли мне еще глоток?
- Твое пойло действует быстро,- заметил Ретиф.- Ты проходишь от стадии балдежа до похмелья в рекордное время.
- Похмелье или нет, но Оззл и я будем с тобой рядом, Тиф-тиф. Если они проголосуют за то, чтобы продать тебя, я намекну, что следует запросить максимальную цену.
- Заметано, на тот случай, если тебя не будет рядом,- согласился Оззл.
Престарелый флинк пронзительным криком потребовал тишины.
- «За» и «против» мы уже обсудили,- объявил он.- Похоже, победили сторонники «против».
По рядам флинков пробежал шорох. Окружающие соплеменники двинулись вперед, расправляя свои сети и веревки и выбирая позиции поудобнее. Ретиф вынул палаш и встал спиной к ближайшему древесному стволу.
- Эй! - окликнул старейшина.- Что это за острая штуковина? Она кажется опасной! Спрячь подальше эту торговую диковину, чтобы никто не поранился.
- У нас, ходульников, старый племенной обычай: мы обходимся владельцу как можно дороже,- объяснил Ретиф.- Кто первым откроет счет?
- Это зависит от рыночных колебаний цен,- рассудительно проворчал старейшина.
- И все же постараемся быть разумными,- развил мысль Ретиф.- Я сомневаюсь, что разберу более дюжины флинков до того, как вы набросите на меня веревку.
- Шестерых,- решительно возразил флинк.- Это максимальная цена.
- Боюсь, мы не сойдемся,- сказал дипломат.- Может, отменим нашу сделку?
- Он прав,- сказал кто-то.- Он едва ли стоит двенадцать флинков, даже включая меня.
Ретиф пошел вперед, небрежно помахивая мечом.
- Будьте любезны, отступите на шаг, господа,- попросил он.- Мне предстоят важные деловые встречи и некогда продолжать нашу восхитительную дискуссию…
На него полетела петля, он резко повернулся и ударил. Рассеченная веревка упала наземь.
- Эй! Ты разрубил дорогую веревку,- возразил некто, подтягивая к себе поврежденный аркан.
- Пусть себе идет,- предложил другой.- Я своей веревкой не рискну.
- С чего бы это?! - завопил старейшина.- Хотите, чтобы я отпустил ценный товар убраться на своих ходулях прочь?
- Послушай, Тиф-тиф,- окликнул Оззл.- Здесь только одна тропа, она ведет прямо к скалистому пику. Останешься у нас, тогда будешь продан на запчасти - и только. Но если влезешь на пик, тебя сцапает рун и - где тебя тогда искать?
- Ты сказал «рун»? - переспросил Ретиф.
- На вершине пика они жирные, как фипс на желейном цветке. У тебя нет ни единого шанса.
- И все же я рискну,- сказал Ретиф. Он направился к тропе, и на него кинулись с сетями на изготовку два флинка. Он ударил их так, что они закружились, уклонился еще от пары сетей и одного аркана, прыгнул в темный тоннель тропы и побежал по нему, а по пятам неслась целая орда флинков.
* * *
Позже, на каменистом склоне в сотне ярдов над вершинами густых джунглей, Ретиф вскарабкался на плоский валун, обернулся и посмотрел вниз, где сгрудилось, потрясая кулаками и уставившись на него, племя Флинк.
- Грязная игра, Тиф-тиф! - вскричал Оззл.- Для такой почвы наши колеса Не приспособлены.
- Спасибо, что проводили меня так далеко,- откликнулся Ретиф.- Отсюда я найду дорогу сам.
- Конечно,- флинк махнул конечностью на уходящую ввысь крутую насыпь.- Просто продолжай подниматься. Гнезда рунов примерно в миле пути по прямой. Если не упадешь и не убьешься, то вскоре найдешь руна - или он найдет тебя.- Флинк щелкнул усиками жестом Сентиментального Прощания.- Ты был хорошим собутыльником, Тиф-тиф. Пока!
Ретиф осмотрел склон: ему предстоял трудный подъем. Он снял Шлем, снял боевые перчатки и подвесил их, стянув ремешком, на поясе. Затем встряхнул свою флягу - пусто. В последний раз взглянув на долину, он начал подниматься по отвесному склону.
Через час после рассвета Ретиф достиг узкого выступа на высоте около тысячи футов над покрытой джунглями долиной. Здесь свистел ветер, которому не препятствовала куопянская флора; вдали кружилась и ныряла пара белых летунов среднего размера под зловещим небом, указывающим на приближение Первого Затмения, когда обрамленный огненным ореолом Джуп поспешит на рандеву с сияющим куопянским солнцем. Высоко в темно-синем небе виднелось темное пятнышко - то кружил над высящимся пиком, где гнездились гигантские летуны, одинокий рун.
Ретиф осмотрел поверхность уходящей вверх скалы: сразу от выступа поднималась гладкой черной стеной похожая на слюду скала. Казалось, что маршрут наверх завершается здесь.
Один из белых воздушных акробатов уже снижался, желая посмотреть на нарушителя спокойствия. Ретиф накинул шлем, придал рукояти палаша удобный угол и ожидал визитера. Теперь он слышал стук пропеллера и видел бледно-коралловую маркировку на брюхе птицы, сложенные под грудиной черные ноги и с любопытством присматривающиеся к нему окуляры.
- Что ищешь ты здесь, на ветреных склонах, наземник? - донесся до него изодранный порывами ветра тонкий голос.- Для вашего брата тут нет ничего, кроме суровых каменных пиков и бездонного холодного воздуха.
- Говорят, там, наверху, гнездятся руны! - отвечал Ретиф.
- Да, там, в вышине,- где низкие облака царапают себе брюхо и во мху родятся черные как ночь цветы смерти.- Летающее существо опустилось поближе, поток воздуха от его десятифутовых винтов впился в Ретифа, швыряя пыль ему в лицо. Он покрепче ухватился за камень, расставив для устойчивости ноги.
- Ай-и! - воскликнула птица.- Если зефир от моего присутствия едва не сметает тебя с твоего насеста, что будет с тобой, когда великий рун прилетит сюда подобно циклону, чтобы заняться тобой?
- Я поработаю над этим, когда придет пора! - прокричал Ретиф в шуме винтов.
- Если ты пришел сюда, чтобы похитить моих невылупившихся птенцов, ты выбрал одинокую смерть.
- А есть ли смерть другого рода?
Летунья приблизилась, вытянула ноги и вцепилась в «крепость» из камня черными когтями. Вой ее винтов постепенно стих.
- Возможно, ты устал от жизни, прикованный к этому миру, и пришел сюда, чтобы испытать славное ощущение полета,- предположила она.
- Я здесь с визитом вежливости,- заверил Ретиф птицу.- Но, кажется, шоссе дальше не ведет. Тебе, случаем, не известен ли более легкий маршрут наверх?
- Визит вежливости? Вижу, ты желаешь более храброй смерти, нежели просто кувырнуться вниз о камни.
- Мне хотелось бы полюбоваться видом с вершины, я слышал, что он весьма впечатляет.
- Вид разъяренной матери племени Рун, охраняющей свое гнездо, по слухам, самое устрашающее зрелище на Куопе,- согласилась летунья.- Впрочем, редко услышишь подобные легенды от очевидцев.
Ретиф изучал винты птицы, медленно вращающиеся от посвистывающего в изогнутых лопастях ветра.
- Какой вес ты можешь поднять? - осведомился он.
- Однажды я подняла взрослого флинка и бросила его вон в ту реку,- птица указала гибкой конечностью.- Сомневаюсь, что этот воришка появится у моего гнезда снова.
- Я вешу побольше флинка,- заметил Ретиф.
- Это неважно: ты падаешь так же быстро, как любой флинк, а всплеск от тебя еще громче.
- Держу пари, что ты не сможешь поднять меня,- бросил вызов Ретиф.
Летунья взревела пропеллером, переступая когтями на «насесте».
- Большинство наземников умоляют оставить им жизнь, когда я ловлю их на скалистых пиках. Теперь и ты пробуждаешь мой гнев.
- Отнюдь нет, я лишь прошу, чтобы ты отнесла меня вон туда,- Ретиф показал на высоченные пики.
- Отнести тебя?..
- Разумеется. Я не умею ходить по вертикальной стене, а спускаться вниз и искать другой маршрут затруднительно.
- Ты умеешь быть серьезным, несчастный, рожденный ползать червяк? Доверишь ли ты мне свою жизнь и конечности?
- Большинства куопян держат слово, данное безобидному чужаку. Почему бы тебе не поступить так же?
- Любопытное мышление,- произнесла птица,- но одновременно весьма обнадеживающее. Я привыкла считать ползунов робкими тварями, хнычущими от страха, когда я обнаруживаю их на одиноких пиках. И вдруг передо мной особь, говорящая смело, как прирожденный летун!
- Просто опусти меня где-нибудь неподалеку, откуда можно подняться в страну рунов.
- Странная аномалия: бескрылый осмеливается предстать перед повелителями неба! - Птица крутанула винтами, поднялась в воздух и начала понемногу приближаться к Ретифу.- Что ж, я подвергну тебя испытанию, наземник! Возможно, твой вес окажется для меня чрезмерным, и мы оба понесемся вниз, навстречу смерти. Но если мои винты выдержат, клянусь жизнью, я подниму тебя!
- Вполне справедливо.- Ретиф вложил в ножны меч, щурясь в потоке рождаемого винтами вихря. Потянувшись к прочным, как сталь, поручням летуньи, он ухватился за них и повис. Пронзительно взвыли, ускоряя вращение лопасти, - и дипломат плавно взмыл в воздух, ощущая на лице обжигающий поток ветра и видя, как внизу уменьшается горный склон.
* * *
Птица быстро поднялась на сотню футов, затем замедлила подъем, набрала еще пятьдесят футов и далее стала завоевывать высоту по дюйму, с натугой работая пропеллером. Ее качнуло порывом ветра, она «клюнула», но выпрямилась и начала новый подъем, летя параллельно гладкой стене скалы - по оценке Ретифа, на расстоянии тридцати футов от нее. Его взор привлек маленький белый цветок, растущий из расселины, медленно опускавшийся по мере набираемых летуном футов высоты. Выше Ретиф увидел крошечный выступ, где кончалась вертикальная стена, а над ним - долгий подъем, лишь чуть более пологий, к одинокому пику, вздымающемуся в темнеющее небо еще на пятьсот футов.
- Как скажешь, наземник? - прозвенел голос усердно работающей птицы.- Доверяешь мне продолжать или оставить это дело и спустить тебя на землю?
- Еще чуть-чуть,- отвечал Ретиф.- Ты справишься, старина!
- Мне нравится дух наземника, будь он трижды бескрылым! - прокричала куопянка.- Мы рискнем всем и победим… или умрем - и никто не скажет, что мы убоялись испытания!
- Лучше побереги дыхание для полета! - посоветовал Ретиф.- Мы поздравим себя с успехом после того, как доберемся туда.
Ветер стегал плетью, нанося удар за ударом. Отвесная скала двигалась мимо с изнуряющей неторопливостью. Руки Ретифа занемели от напряжения; до находившегося наверху выступа все еще оставалось двадцать футов, и он приближался по дюймам. Куопянка дышала тяжело, с хрипом; звук винтов изменил тембр. Казалось, они трепещут на ветру, словно их лопасти расшатались. Затем донесся новый звук, откуда-то приближался шумный стрекот…
Ретиф повернул голову. Слева появился второй куопянин, он завис, изучая ситуацию настороженными окулярами.
- Этот чересчур большой, чтобы его есть, Гулинда! - крикнул он.- Бьюсь об заклад, что он жесткий, как колесный обод вублума!
- Я доставлю его… безопасно наверх… или умру,- выдавила птица Ретифа.
- Ага, тогда спорим! Предлагаю тебе не терять времени. Тебя уже заметил рун, и через полминуты он будет здесь. - Летунья что-то проворчала в ответ и всерьез взялась за дело. Еще десять футов, пять, три…
Послышался низкий стрекот, и порывом ветра птицу подбросило ближе к отвесной скале. Ретиф вытянул шею и увидел огромный силуэт быстро снижающегося руна на фоне сверкающих дисков его вращающихся роторов. В последнем, перегружающем механизмы усилии летунья преодолела последний ярд и Накренилась над выступом. «Прощай!» - вскричала она. Ретиф спрыгнул. Ударился о каменистую почву, поднялся и прижался к высящейся над ним стене. В тот же миг рун набросился на него, шипя и широко разевая челюсти. Рун нанес удар ногой со шпорой, но Ретиф откатился в сторону, и огромная птица ударила снова так, что в стороны полетела каменная крошка. В ярде от дипломата скалу рассекала узкая Щель. Ретиф сделал бросок и втиснулся в нее, когда Джуп погасил своим диском черное сияние солнца, подобно щелчку выключателя. Длинные когти руна проскрежетали по скале, высекая сноп ярко сверкнувших во внезапной темноте искр. Рун с хриплым криком поднялся в воздух; рокот его винтов замер вдалеке. Ретиф откинулся назад в своем тесном убежище и глубоко вздохнул. Теперь он был один, лишь звезды мигали в ложной ночи затмения и стонущий ветер продолжал поиски в укромных закоулках скалы.
* * *
Ретиф отдыхал, пока Джуп продвигался по яркой короне далекого солнца. Сияющий ореол «набух» и лопнул слепящим светом, когда Джуп завершил свой транзит. Дипломат осмотрел небо; высоко-высоко кружила пара рунов, на лопастях их винтов играли солнечные блики. Он с трудом выбрался из убежища и выглянул за край двухфутового «карниза», на котором стоял. Далеко внизу выступ, с которого он начал восхождение на нынешнюю позицию, казался тонкой линией на вертикальной скале, а еще ниже тянулись многоцветным ковром джунгли, уходя за низкие холмы и постепенно исчезая в туманной дымке.
Он поднял голову; над ним высилась бороздчатая скала, увенчанная каменным шпилем, торчащим последнюю сотню футов подобно лезвию ножа. Ретиф вернулся к трещине, в которой прятался. Сужающаяся расселина вела в темноту, из нее дул устойчивый поток холодного воздуха. Опустившись на руки и колени, он протиснулся в первое отверстие и обнаружил, что проход чуть расширялся. Небо отсюда казалось яркой синей чертой между высящимися стенами скалы. Ретиф поднялся, дробя хрупкие камешки под ногами, прижался спиной к одной стене «дымохода» и начал подъем.