Сегодня Равна пошла через коридоры верхнего уровня, залитые светом из дюжин узких высоких окон, но колыбели холодного сна, плесень и кошмар, как наяву, всплыли из ее памяти.
Древорезчица приняла свою соправительницу в Тронном Зале. Вначале Новый Замок представлял собой ловушку, расставленную Стальным на Фама и Равну. Древорезчица несколько расширила его и обставила по-королевски, сделав центром замка высокий ярусный Тронный Зал. В дни торжественных приемов тут легко поместились бы все Дети и некоторые стаи.
Сегодня Зал был пуст, за исключением одного человека и одной стаи. Когда стражники затворили дверь, Равна стала спускаться по длинной ковровой дорожке к тронам и алтарю. Из теней по ту сторону вынырнула Древорезчица и пошла рядом с женщиной.
Равна кивнула стае: королевы всегда придерживались неформальной манеры общения.
– Кажется, твой агент – владелец бара – уже рассказал о милой неожиданности, явленной мне в «Знаке богомола».
Древорезчица хихикнула. За проведенные рядом с людьми годы она испробовала множество голосов и манер поведения, изучая реакцию инопланетян. Самношк ее был безукоризнен, – даже глядя в упор на странную семерку, составлявшую королеву, Равна не могла отделаться от ощущения, что говорит с представителем своего же вида.
– Владелец бара? – переспросила Древорезчица. – Винтозуб-то? Он был – и остается – мальчиком на побегушках у Шкуродера. Мой агент сидел в одном из альковов. Он рассказал мне обо всем, не исключая и речей Ганнона Ёркенруда, которых ты не застала.
«А я бы и не подумала на Винтозуба». Стаи, выбирая себе людские имена, предпочитали замысловатые и диковинные слова. Миньоны бывшего Шкуродера в этом особенно отличились.
Соправительница махнула Равне лапой, указывая на кресло. Когда не было запланированных приемов, Древорезчица относилась к залу как к собственной берлоге. Вокруг алтаря и за ним как попало были расставлены устланные меховыми шкурами скамьи, раскиданы одеяла, от которых ощутимо пахло Когтями, валялись кубки для напитков и полуобглоданные кости. Древорезчица наделила алтарь практической значимостью: это был один из крайне немногочисленных в королевстве каналов прямой радиосвязи с «Внеполосным-II».
Равна плюхнулась в кресло, которое выглядело наиболее приспособленным к человеческой анатомии.
– Древорезчица, как мы умудрились пропустить нечто столь важное? Группа Изучения Катастрофы действует у нас прямо под носом.
Древорезчица расселась вокруг алтаря, приблизив к Равне несколько элементов, и по стае прокатилось волнообразное движение, имитировавшее пожатие плечами у людей.
– Это ваши дела, инопланетники.
– Мы всегда знали, что относительно опасности, исходящей от Флота Погибели, бытуют сомнения, – сказала Равна. – Но я понятия не имела, как глубоко они увязаны с нашей аховой ситуацией в человеческом здравоохранении. И я не догадывалась, что Дети могут усомниться в преподанной им трактовке катастрофы, зашвырнувшей нас сюда.
Древорезчица помолчала, словно бы стесняясь чего-то. Равна обвела стаю взглядом:
– Ты хочешь сказать, что знала?!
Королева махнула хвостами:
– Кое о чем. Да ведь и Йоханна знала.
– Да! Я поверить не могу, что ты не вынесла это на обсуждение в Совете!
Древорезчица заворчала:
– Я слышала сплетни, что ходили в округе. Хороший правитель слушает чаще, чем действует. Если шпионов ты использовать не можешь, пойди к Детям и поговори с ними начистоту. Чем дольше ты будешь оставаться на корабле, аки равнодушная земным чаяниям волшебница в горней выси, тем чаще станешь сталкиваться с подобными неприятными сюрпризами.
Равна подавила желание укрыть лицо ладонями и расплакаться. «Да какой из меня правитель?»
– Древорезчица, послушай. Я и вправду очень обеспокоена случившимся, так что оставим разговоры о сюрпризах. Оставим в стороне то малоприятное обстоятельство, что мои же Дети, кажется, повернулись против меня. Ты не считаешь организованное распускание подобных слухов угрозой?
Королева сгорбилась – человек на ее месте задумчиво нахмурился бы.
– Прости, Равна, но я полагала, что тебе уже доводилось через это проходить. Я получала отчеты от Лучших Друзей. Эйвин Верринг и его приятели не лгали тебе. Все это лишь слухи, умноженные молвой. Я не думаю, что у Отрицателей имеется организационная структура, скрепленная твердой верой в этот вздор. Хотя, хмм, нельзя исключать, что такая структура зародилась среди людей, которые Когтей не очень-то жалуют.
– Эм, да. – Такая возможность оставалась. – Ты слышала об этой Группе Изучения Катастрофы?
– Пока Ганнон не разгавкался? Нет.
– Они позволяют себе из ряда вон выходящие заявления. Что Погибель не несет нам зла. Что Фам был злодеем. Мне кажется, это что-то новенькое.
Древорезчица помолчала.
– Да, хотя ослабленные версии этих сплетен бытовали. – И добавила, словно бы защищаясь: – Среди Когтей их распространение почти невозможно отследить, особенно при межстайном сексе. Возникают промежуточные личности, а у тех – мысли и идеи, о которых в обычном состоянии речи идти не могло. Мне не на кого указать.
Услышав это откровение, Равна не сдержалась и фыркнула:
– Люди тоже кое о чем сплетничают, но у Когтей это совсем по-другому.
– Думаешь, мы имеем дело с заговором?
Равна кивнула:
– Боюсь, что да. В этом мире ты считаешься правителем-новатором, но упоминание о повсеместно засланных шпионах, э-э…
– По стандартам цивилизованных стран моя шпионская сеть зияет прорехами, – хмыкнула Древорезчица и повернула нос к радиоалтарю – ее частной линии к архиву звездолета. Зимой она пользовалась лапным приводом, чтобы батарея не села, а летом заряжала ее от солнца, проникавшего в Зал через высокие окна. Так или иначе, Древорезчица практически не отходила от своего радио, жадно изучая все подряд материалы библиотеки. И она была не единственной стаей, в чьем владении находились шпионские приспособления. Равна постаралась сформулировать следующую фразу как можно более обтекаемо:
– В этом случае любая информация может быть полезна. Допустимо ли проконсультироваться с Тиратект-Шкуро…
– Нет! – зашипела Древорезчица, клацнув челюстями. Она не прекращала подозревать Шкуродера в подготовке переворота. – Немного остыв, королева добавила: – Все, что нам требуется, – это пара дюжин беспроводных камер наблюдения. Камеры и сеть – основа повсеместного надзора. – Голос ее звучал так, словно она цитирует какой-то очень древний текст. – Но поскольку камер у нас нет, я вынуждена использовать шпионов.
Равна покачала головой:
– У нас всего-то дюжина камер, и те на ладан дышат. – Разумеется, большая часть аппаратуры «Внеполосного-II» могла функционировать в режиме систем видеонаблюдения. К сожалению, основной функциональностью при этом пришлось бы пожертвовать. Дюжина камер, которую Равна кое-как приспособила под эти нужды, не отличалась особенно высоким качеством.
По мордам Древорезчицы прокатилось раздраженное выражение.
– Настанет день – и мы внедрим цифровую электронику. Тогда все изменится, Древорезчица.
– Да, настанет день. – Стая издала свист. У королевы было три камеры, но жертвовать ими она, по всей видимости, не испытывала желания. – Ты знаешь, что мой прославленный советник по науке и тот еле обходится девятью камерами? – Щепетильник прилагал все усилия, чтобы создать эффективную сеть, хотя распределенных вычислительных мощностей ему отчаянно не хватало. Он приспособился перебрасывать данные со своей лаборатории прямо в секцию логического анализа и стратегического планирования «Внеполосного-II», чем добился десятикратного прироста скорости расчетов. Каждый раз, когда им удавалось прибегнуть к энергоисточникам или логике корабля, трудности исчезали как по волшебству. Лабораторная сеть Щепетильника была главным предметом их гордости за последние несколько лет.
– Ладно, – сдалась Равна, – я позаимствую часть камер с испытательного стенда Щепетильника всего на пару десятидневок. Мне действительно нужно понять, стоят ли за Отрицателями более серьезные силы и планируют ли они заговор.
– Хорошо, давай посмотрим, какие камеры я могу выделить. – Три элемента королевы заняли насесты вокруг алтаря и что-то забормотали – ни на межстайном, ни на самношке: Древорезчица настроила стандартный интерфейс «Внеполосного-II» так, чтобы визуальные элементы управления заменить звуковыми. Стае с трансформированным интерфейсом работать было почти так же удобно, как Равне – с ее «тиарой», хрупким наголовным дисплеем, который Бергсндот носила почти не снимая. Звездолет ответил серией кодированных щелчков и писков! Древорезчица внимательно слушала. – Ох уж этот Щепетильник! «Внеполосный-II» сообщает, что мой дражайший советник по науке зашел в своих исследованиях гораздо дальше предполагаемого. Ты знаешь, что такое массоэнергетический конвертер?
– Нет, но это звучит как-то подозрительно.
– Так оно и есть. – Древорезчица опять ушла в себя, вероятно роясь в определениях из корабельной библиотеки. – Если процесс не контролируется, конвертер превращается в то, что здесь названо конверсионным потоком. Эта штука разрушила не одну цивилизацию, но, к счастью, такое устройство очень трудно создать, не выяснив, насколько это опасно. – Она запросила еще несколько статей. – Ой как хорошо! Это последняя десятидневка проекта: Щепетильник его прикрыл, опасаясь, как бы чего не вышло. Теперь он сосредоточился на исследованиях в области материаловедения, которыми первоначально и предполагал заняться. – Древорезчица помолчала и фыркнула совсем по-человечески. – Щепетильник поднимет бунт, если мы заберем у него эти камеры. Забавно будет за этим понаблюдать.
Советник по науке был одним из многочисленных отпрысков Древорезчицы. Обычно оказывалось, что эксперименты эти представляют угрозу для нее самой…
Равна постаралась изобразить коварство:
– Я ручаюсь, что мы все сможем сохранить в тайне. Две или три камеры можно официально объявить сломавшимися. – Лишь немногие местные жители понимали, что́ из инопланетной техники устойчиво, а что́ может испортиться. За эти годы Равна расколошматила все свои наголовные дисплеи, кроме одного, но камеры, не содержавшие особо высокотехнологичной начинки, пережили бы, вероятно, даже падение с двадцатиметровой высоты. – Но надо проследить, чтобы Щепетильник не разнюхал.
– Мне это нравится! – Древорезчица оскалила зубы в ухмылке и лапой одного элемента потрепала Равну по голове с высокого насеста. Потом отдала несколько команд звездолету. – Хорошо, возьми три камеры. Мы потом подумаем, где и как их лучше всего использовать.
– Это надо сделать быстро. Уже прошел слух, что я обо всем узнала. Если за этим кто-то стоит, разве не логично им будет выступить прямо сейчас, чтобы выбить нас из равновесия?
– Вот-вот.
На трех камерах систему видеонаблюдения не построишь, как бы хитроумно их ни размещать, и Равна отважилась поинтересоваться остальными.
– А что насчет тех трех, какими ты пользуешься, чтобы следить за Шкуродером? Сейчас наибольшую опасность несут