Мариэтта делала робкие попытки остановить управляющего, но тот так грозно прикрикнул на нее, что бедная старушка, застыв на месте, молча смотрела, как Жюль Гри столкнул с темной лестницы вниз ее милого мальчика, ее сокровище, а затем запер его в заброшенной темной каморке.
Он бросил ему туда соломы, принес воды и хлеба. Жюль Гри знал, что в погребе водились крысы и мыши, что совсем немного света и воздуха проникает туда только через крошечное решетчатое окошечко над самой землей, что там сырой, гнилой воздух, тем не менее был очень доволен, что заставил ребенка сидеть в этой конуре.
Выйдя из погреба, Жюль Гри пошел к главному входу, чтобы посмотреть, где спутник Луи, но его уже там не было. Жюль Гри решил, что молодой человек ушел своей дорогой.
XIX. СМЕРТЬ РИШЕЛЬЕ
Наступили, наконец, последние дни великого кардинала.
Власть его в это время еще больше усилилась. Когда-то он, хотя бы изредка, разыгрывал перед королем роль покорного подданного, чтобы склонить его на свою сторону и достичь какой-нибудь своей корыстной цели, теперь же он был полновластным хозяином.
В прежние годы в одиннадцать часов вечера он уже был в постели, в четыре часа утра вставал и аккуратно, каждое утро отправлялся в спальню короля. Стоя на коленях, он излагал ему свои планы, выслушивая иногда возражения, теперь же кардинал сосредоточил всю власть в своих руках и жил по-королевски, что обходилось казне ежегодно более чем в десять миллионов.
Стоило только удивляться его деятельности и удачам в последнее время, когда и здоровье его совсем пошатнулось, и препятствий на его пути было больше прежнего.
До последней минуты он обладал неограниченной властью и даже на смертном одре все еще принимал и выслушивал своих шпионов, подписывал смертные приговоры, заключал в тюрьму.
Народ все больше ощущал на себе все тяготы его правления.
Он был лишен всех своих прав, должен был платить огромные подати, а финансовое состояние государства Ришелье довел до того, что провинции совершенно обнищали. Но зато королевскую власть он поднял на необычайную высоту, чем впоследствии в полной мере и воспользовался Людовик XIV.
Но следует отдать справедливость и его заслугам. Кардинал очень любил искусства и покровительствовал им, он выстроил Пале-Рояль, другие роскошные дворцы, основал Французскую Академию.
В последнее время жизни он был весь поглощен вспыхнувшей войной с Испанией.
Он выслал одну армию на Нидерландскую границу, чтобы сдерживать испанцев, вступивших там в союз с его врагами, — другую к Седану, где против него восстал герцог Бульонский, к которому присоединились герцоги Суассон и Гиз.
Герцог Суассон был убит в сражении, Гиз бежал, а герцогу Бульонскому пришлось покориться, так как восстание везде было подавлено.
Когда в Лионе казнили Сен-Марса и де Ту, Ришелье, уже тяжело больной, отправился в Нарбонну и оттуда руководил подавлением мятежа.
Когда пали лидеры восстания, Ришелье вернулся в Париж и уже не вставал с постели, изнемогая от лихорадки. У него уже был преемник.
Еще в 1630 году он познакомился с Жюлем Мазарини и оценил его выдающиеся способности.
Это был сын сицилийского дворянина, получивший образование в Риме и в испанских университетах, наряду с ученостью, он вполне успешно соединял в себе и все качества ловкого придворного.
В последние годы жизни Ришелье приблизил к себе этого одаренного человека. По его ходатайству в 1641 году Мазарини получил кардинальскую шапку и, попав в число приближенных короля, сумел войти к нему в доверие.
Людовик ХШ чувствовал, что и его дни сочтены, а так как его старший сын Людовик был еще ребенком, то надо было позаботиться о регентстве до его совершеннолетия.
У Анны Австрийской в 1640 году появился на свет еще один сын — Филипп, родоначальник Орлеанского дома.
3 декабря 1642 года королю доложили о желании Ришелье еще раз поговорить с ним, и Людовик поспешил к смертному одру всемогущего министра.
Король был поражен, увидев кардинала, который страшно изменился.
— Подходит конец, ваше величество, — сказал Ришелье, силясь улыбнуться, машина отработала свой век, пора в отставку! Я оставляю вам и дофину государство, у которого большое будущее и оно может стать первым в Европе. Посягательства наших грандов, ослаблявших прежних королей Франции и даже свергавших их, я окончательно подавил, а королевской власти обеспечил самодержавие. Это было целью всех моих стремлений, ваше величество, и я счастлив, потому что достиг этой цели!
— Вы заслужили полное право на благодарность с моей стороны и со стороны моих потомков, ваша эминенция, — ответил король.
— Мое дело надо продолжать, ваше величество, чтобы не разрушилось здание, возведенное с таким трудом. Во главе ваших министров должен стать такой человек, который действовал бы в моем духе. Я старался найти и подготовить человека… это кардинал Мазарини! Моя последняя просьба к вашему величеству будет о назначении его на мое место.
— Обещаю вашей эминенции последовать вашему совету.
— Для меня это будет большим успокоением. Кардинал Мазарини единственный человек из всех окружающих вас, способный управлять государством после вашей смерти, от которой, да сохранит вас Господь, еще долго, но ведь когда-нибудь она все-таки придет. Дофин Людовик еще дитя, ваше величество, и надо быть осмотрительным в выборе людей, его окружающих, которым придется вверить управление государством на время его несовершеннолетия. Вполне доверьтесь кардиналу Мазарини и вы не раскаетесь.
— Он непременно будет моим министром!
— Примите мою благодарность за это обещание, ваше величество! Я оставляю вам дела в полном порядке. Знаю, с моей стороны были допущены ошибки в правлении, которые одни назовут кровавым, жестоким, другие будут проклинать меня, но часто побороть, например, происки знати, устранить их иными средствами было просто невозможно. Надо было унизить знать, подавить притязания высших сановников. Моим преемникам остается извлекать выгоды из этого для государства и народа. Мне больше нечего делать. Теперь я могу проститься и примириться со своей совестью. Позвольте надеяться, ваше величество, что вы не забудете меня.
— Я буду горько сожалеть о том дне, когда я останусь без поддержки вашего гениального ума, и навсегда сохраню о вас самые лучшие воспоминания — ответил король.
— Так позвольте мне проститься с вами, ваше величество, я чувствую, что сегодняшняя ночь — последняя для меня, и на земле я больше не увижу вас… Последние мои минуты я посвящу приготовлениям к смерти. Прощайте, ваше величество!
Король взял протянутую ему дрожащую, исхудалую руку умирающего и пожал ее, они еще раз взглянули друг на друга, и Людовик вышел из комнаты.
После короля кардинал принял только своего преемника, кардинала Мазарини.
Этот человек представлял собой совершенный контраст с Ришелье.
Он был тоже высокого роста, тоже имел красивую фигуру, но в его лице и глазах были доброта и мягкость, тогда как у Ришелье обнажались только ум, хитрость и решительность характера.
Мазарини было лет под сорок, у него было приятное полное, гладко выбритое лицо и добродушные глаза.
Он, видимо, был полной противоположностью своему предшественнику, но Ришелье именно его выбрал своим преемником и в самых теплых выражениях рекомендовал королю.
Ришелье передал ему свои последние планы и секретные распоряжения, расспросил о том, что уже начал делать Мазарини, объяснил, как следует держаться с королем, чтобы расположить его к себе, а затем использовать это в своих интересах.
Мазарини внимательно выслушал его.
Они простились и расстались около полуночи.
Больше кардинал не принял никого, хотя многие и домогались этого.
Приняв причастие, он остался один со своим лейб-медиком и стариком камердинером.
После полуночи лихорадка усилилась и начались приступы удушья, которые к утру сделались чаще.
Кардинал почти сидел на кровати, дыхание его прерывалось, сердце болезненно сжималось и замирало… он стонал и просил доктора помочь.
Но никакие попытки облегчить мучения не удавались.
Когда, наконец, на настойчивые просьбы кардинала, доктор только пожал плечами, Ришелье прошептал угасающим голосом:
— Так дайте мне яд, чтобы я скорее умер!
Кончина его была мучительной.
В полдень, 4 декабря, он, наконец, стал спокойнее, попросил опустить подушки, простился с окружающими и задремал.
Через несколько минут он стал порывисто дышать, потом тяжело вздохнул — и лейб-медик объявил, что кардинал Ришелье скончался.
Доложили королю.
Он в тот же вечер принял Мазарини и велел похоронить умершего министра с королевскими почестями.
Народ с облегчением вздохнул, узнав о смерти кардинала… и король Людовик почувствовал, что и у него как будто гора свалилась с плеч.
XX. СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ
— Виконт ждет в приемной секретной аудиенции, — сказала Эстебания королеве, — пожалуйста, будь как можно осторожнее, Анна! От одного кардинала мы избавились, но его заменил другой, которого мы еще не знаем.
— Не беспокойся, Эстебания, ты знаешь, что трем мушкетерам мы вполне можем доверять! Мне непременно надо узнать, жив ли еще несчастный мальчик? — спросила Анна, попроси ко мне виконта и оставь меня с ним наедине.
Приближенная королевы ушла. Вслед за тем явился Этьенн и низко поклонился Анне Австрийской.
— У меня есть к вам просьба, виконт, — сказала она, — одно поручение, которое надо исполнить крайне осторожно и сохранить в глубокой тайне.
— Приказывайте, ваше величество, — ответил Этьенн, —мы пойдем за вас в огонь и в воду!
— Я знаю, что вполне могу положиться на вас и на двух ваших товарищей, поэтому и обратилась к вам. Вам надо будет съездить по одному важному делу.
— Куда прикажете, ваше величество?
— Я могу сказать только, — зачем, ну а куда — вам придется разузнать самим.
— Я уже испытала вашу верность, храбрость, и уменье, виконт, но на этот раз мое поручение будет совсем другого рода и потребует сохранения величайшей тайны. Мне необходимо узнать об одном мальчике, которого кардинал Ришелье отослал в какой-то отдаленный замок. Мальчик был отдан на воспитание бывшей камер-фрау Мариэтте и рыцарю Раймонду. Вы знаете их?
— Нет, но узнаем, ваше величество.
— Поезжайте втроем и узнайте все подробно. И постарайтесь, чтобы эти сведения были достоверными. Имена, которые я вам назвала, помогут вам в розыске. Это будет сложно, потому что я не знаю, как называется и где находится далекий, уединенный замок, в который отослали мальчика.
— Не беспокойтесь, ваше величество, мы его найдем, хотя бы нам пришлось объехать всю Францию!
— Я уверена, что если будет только возможно, то вы и ваши товарищи непременно добьетесь цели. Больше я вам ничего не смогу объяснить, виконт, но прошу ничего не добиваться силой… Исполните мое поручение, но не касайтесь тайны!
— Даю слово за себя и за моих товарищей, ваше величество! — торжественно ответил Этьенн.
Так поезжайте скорее, отыщите замок, где живет рыцарь Раймонд с мальчиком, но действуйте осторожно, чтобы никто, кроме вас троих, не знал о моем поручении. Да благословит Бог ваш путь! Пусть заранее наградой вам будет мысль, что вы исполните священное поручение вашей королевы, которая вполне доверяет вам и всегда относится к вам с благодарностью.
Этьенн поклонился Анне. Она приветливо протянула ему руку, которую он поцеловал.
Прекрасная королева с большими, выразительными глазами и роскошными черными волосами, с милым, добрым лицом, выражающим самую прелестную женственность, отличала виконта особенным расположением и относилась к нему с благодарностью.
Этьенн вернулся к товарищам, ожидавшим его в галерее.
Он передал им в нескольких словах поручение королевы.
— Странно, — заметил Милон, — мы должны отыскать замок, не зная, где он, как называется, и не должны ничего расспрашивать!
— Без рассуждений, Милон! — вскричал виконт, — мы должны найти замок и мальчика.
— Разумеется, и сделаем это, но надо обдумать, каким образом!
— Я знаю рыцаря Раймонда, а еще лучше камер-фрау Мариэтту, — сказал маркиз. Несколько лет назад они вдруг тихонько уехали из Парижа, продав свой домик.
— Ты, кажется, говорил, что покойный кардинал услал мальчика? — спросил Милон.
— Да, делом его рук была и эта тайна, до которой мы не должны докапываться! — ответил виконт.
— Ну, раскрыть ее нам все равно придется, но ровно настолько, насколько это нужно, чтобы найти замок, — сказал Милон, — но мы сдержим данное тобой слово.
— Ришелье отправил мальчика с рыцарем Раймондом… Тогда я знаю, как их отыскать, — сказал маркиз. Подождите меня здесь, я вам через несколько минут добуду все сведения.
— Маркиз правду говорит! — воскликнул, засмеявшись, Милон, — для чего же и Каноник на свете?
— Тс! — остановил его Этьенн де Монфор, — никогда не надо так громко называть имена, мой друг!
Он ушел из галереи и отправился в ту часть Лувра, где была половина Мазарини.
Каноник, так все еще называли графа Фернезе прежние товарищи, принадлежал к числу первых приближенных Мазарини и был его правой рукой и советником.
Как нам известно, он вышел из мушкетеров и не только надел платье Ордена, но даже сделался его генералом.
Это было, однако же, тайной, кроме того, граф Фернезе занимал еще светскую должность непосредственно при новом министре Франции.
Каноник знал все распоряжения Мазарини и в то же время стоял выше него, потому что охранял его и во многом руководил им.
Увидев вошедшего маркиза, он вежливо подошел к нему и попросил пройти в одну из соседних комнат, где они остались вдвоем.
Каноник дружески протянул прежнему товарищу руку, но выражение его лица при .этом не изменилось.
— Очень рад, — сказал он вполголоса, — что скажешь?
— Пришел попросить у тебя сведения об одном довольно таинственном деле, — сказал маркиз.
— Ты хочешь, чтобы я что-нибудь узнал об этом деле?
— Нет, мой друг, я хочу только узнать о месте, где находится лицо, которое меня интересует.
— Говори, ты же знаешь, я всегда рад помочь тебе.
— Я знаю, что у тебя до сих пор сохранились к нам дружеские чувства, — сказал маркиз, — поэтому я и обращаюсь к тебе. Мне поручили узнать о дальнейшей судьбе одного мальчика, которого прежний кардинал отослал в какой-то отдаленный замок. Где этот замок — мы не знаем.
— Загадочное поручение, — сказал, улыбнувшись, Каноник.
— Почти что. Нам необходимо как можно скорее разыскать этот замок, поэтому я решил обратиться к тебе за помощью. Возможно, дашь нам какие-нибудь сведения.
Каноник внимательно посмотрел на маркиза своими беспокойными серыми глазами.
— Ты говоришь о мальчике и о замке, — сказал он, — не можешь ли ты рассказать еще о каких-нибудь подробностях, чтобы мне было понятнее, о чем идет речь?
— Только то, что кардинал отправил мальчика с рыцарем Раймондом.
Лицо Каноника оживилось.
— Кто вам поручил узнать о мальчике, ничего не расспрашивая о нем? — спросил он.
— Королева.
— Я тебе по секрету отвечу на твой вопрос, — продолжал Каноник, — рыцарь Раймонд уехал с мальчиком, которого вам поручено навестить, в один старый замок, недалеко от Пиньероля.
— Так называется пограничный город? — спросил маркиз.
— Да, он на самой границе с Италией.
— И ты точно знаешь, что мальчик там?
— Могу тебя уверить, что вы его непременно найдете там. Но посоветую вам быть очень осторожными при посещении и стараться, чтобы вас не видели. Насколько я знаю, туда никому не позволено заезжать, хотя замок и без того стоит в лесу, в стороне от всех дорог.
— Благодарю тебя за хорошее сообщение, теперь, я думаю, нас ждет удача, — и твоему совету мы, конечно, последуем.
— Счастливого пути, друг мой, — ответил Каноник, — кланяйся виконту и Милону.