- Со вчерашней я трахался. Показать – как? – жарко шепнул Кэп.
- Да, - покорно кивнул Рыжий. – Я хочу тебя, Лёша. Люблю. Умираю!
- Ну уж. Умирать не смей! – в голосе Кэпа уже была ирония. – Там, кстати, «праздничный стол». Правда, подруга была с хорошим аппетитом. Но чуточка всего еще осталась.
Артём вспомнил про подарок. Поднял руку так, чтобы пальцы были перед лицом Кэпа:
- Смотри, Лёш. Это для тебя. С годовщиной!
- Что - это? Кольцо? – вгляделся Кэп.
- Буквы читай! – улыбнулся Тёма. – Это на всю жизнь. Я никогда не сниму, что бы ни случилось!
Кэп наклонился и быстро поцеловал Артёма в закрытые губы.
- У меня тоже есть подарок. Не такой дорогой, но тебе понравится. Спорим?! - он покатил в коридор, вернулся через полминуты. – Руку дай!
Он вложил в Тёмкину руку небольшую невесомую вещицу и собрал его пальцы в кулак. Тёмка повернул ладонь к себе, разжал и – ахнул! Это был ключ. Точно такой же, как тот, которым он несколько минут назад по приказанию Кэпа запирал входную дверь.
* Артропластика - операция, восстанавливающая функцию сустава.
* «Белогорье» - волейбольная команда из г. Белгорода, один из лидеров российского чемпионата. В. Алекно – в прошлом волейболист, сейчас тренер казанской волейбольной команды «Зенит». Д. Мусэрский – игрок «Белогорья» и сборной России.
* Володарка - Володарский район Брянска.
* * *
Казалось, всё обошлось: «мир-дружба-жвачка», но трах у них вышел хреновым.
Кэпу бы дождаться, пока Артём успокоится, но не терпелось убедиться, что он - простил, что всё по-прежнему. Хотелось навалиться сверху, чтоб во время секса видеть смущённо прикрытые, влажные от слез ресницы. Но… дождаться, пока Артём дорыдает, не хватило выдержки, а лечь сверху – решимости. Он подтолкнул Рыжего в привычную позу, накрыл ладонью острое плечо, и быстро понял, что обычного отклика нет.
- Тёёём? – негромко позвал он.
- Всё ок, - ответил Рыжий. А потом, не удержавшись, горько добавил: - С ней было лучше. Да?
- Ты обещал не ревновать…
- Прощать обещал. Я - молчу!... – Тёма нащупал Кэпову руку, потянул к себе и бережно, несильно закусил зубами его палец. Нежданная чуднАя ласка накрыла Кэпа горячей волной. Он застонал, кончая.
- Тёмк, прости! Второй раз дольше будет! …Будем же еще раз?... – сам смутился своих слов и быстро сменил тему: - Идём есть!
Но с ужином вышло еще хуже, чем с постелью. Щедрая «поляна», которую Кэп приготовил на заработанные у Галки деньги, была вчера надкушена, «примята». Остатки вина, вскрытые банки, порезанная колбаса… Притихший после слёз Рыжий ел вяло, словно испуганно. Кэпу так хотелось извиниться перед ним по-настоящему…
- Какие у тебя дела дома? – глядя в сторону, небрежно обронил он. - Может, останешься на ночь?
Рыжий замер, несколько секунд тянул с ответом, потом тихо сказал:
- Я заеду домой и вернусь. Я - быстро!
- Ты не один живешь? – Кэп не сумел скрыть ревнивую ноту.
Тёма улыбнулся:
- Не один. У меня – черепаха.
Закрыв за Рыжим дверь, Кэп помрачнел. Кто его за язык тянул?! Ночь – это не десять минут перепихнуться. За ночь так можно облажаться! Вспомнилось, как вчерашняя девчонка опасливо косилась на шевелящиеся под одеялом культи, как пыталась пристроить себе между ног Кэповы руки, а он тупо не умел, не знал, что делать. ФигОвый он Казанова! Все его достоинства - вечный, изнурительный, мешающий ночами спать стояк. А изощренным ласкам где ему было учиться? В колледже с сокурсницей во время дискотеки? В армии в каптерке с медсестрой, как и он, прислушивающейся каждую секунду – не застукал бы патруль? Со шлюхами?
А ведь Рыжий с кем-то раньше жил. Кто-то любил его, ласкал. А Кэп в постели не решается ему в лицо взглянуть… Если б Артём сейчас струсил и позвонил из дома уточнить: приходить ему или нет, Кэп сказал бы, что – передумал. Но Тёма просто приехал. Открыл дверь подаренным ключом. Кэп выкатился в прихожую.
- Ну, как черепаха?
- Нормально, - улыбнулся Тёма.
- В душ давай и в койку! - Кэп старался держать лицо, быть сильным, быть хозяином.
Но когда Рыжий вышел из ванны, Кэп сник окончательно. На Тёмке были щегольские дорогущие темно-серые плавки с надписью «Calvin Klein». Он шмыгнул в спальню, а Кэп так и застыл в коридоре, не решаясь двинуться следом. Сейчас надо будет раздеться. И в чём остаться? В ситцевых застиранных трусах, которые даже в день покупки были невнятного сивого цвета, а теперь, застиранные, с размахрившимся швом, позорно обнажали его нищету? Раздеться догола? Но у него не стояло, и это было еще стыдней, чем старые трусы.
«Бля, «жениться» приспичило, калеке убогому! Ну – валяй, позорься!» - матюгнулся Кэп сам на себя и покатил в спальню, с досадой закусив губу. Он обязательно бы «слился», обязательно бы выставил себя жалким и ничтожным, если бы в его постели не было еще большего труса, чем он сам – Тёмки. Тот зарылся в подушку лицом и не шевельнулся, пока Кэп забирался в постель.
- В трусах будешь спать? – спросил Кэп.
Тёма, не обернувшись, стянул с себя плавки.
- Ну… иди ко мне! – Кэп тронул его локоть.
Но Тёма, отчаянно вжавшись в подушку, только мотал головой.
- Никогда не знал, что у меня под подушкой что-то есть такое интересное! – улыбнулся Кэп.
На душе у него потеплело. Кого здесь бояться? Тут, дай Бог, к середине ночи своего «храбреца» развернуть к себе лицом. Рыжий, кажется, дышать перестал. Кэп решительней взялся за его плечо и потянул к себе:
- Вы-ле-зай!
- Не надо! – невнятно, в подушку, бормотал Рыжий. – Ты мне потом не простишь, что я – мужик…
Кэп засмеялся:
- Слушай, ну что я – совсем малахольный? Я давно понял, что ты – не девочка. Вылезай, давай «знакомиться»!
Поупиравшись, Тёмка поддался твердой руке. Перекатился на спину, одной рукой закрыв лицо, вторую прижимая к паху.
- Покажи! – Кэп потянул на себя его ладонь.
- Нет!
Но Кэп был сильнее. Он аккуратным медленным движением отодвинул Тёмкину руку. Рыжик отчаянно всхлипнул.
- А что? Нормальная пипирка! – Кэп добродушно разглядывал подрагивающий – «подниматься? не подниматься?» - Тёмкин член. – Размер - почти как мой. И что, ты его никогда никому не совал? И не хочется?
- Девчонкам, в смысле? Не! – выдавил Рыжий. – Два раза в юности пробовал – не вышло.
- А мужикам? – спросил Кэп.
- Не скажу! – пискнул Рыжий и снова накрыл член рукой.
Кэп присвистнул:
– «Было», что ли? Предупреждаю сразу: я – не дам!
- Я не осмелюсь, Лёш! Ты что?!
Кэп сжалился-таки над его смущением и потянул одеяло, закрыв их обоих до пояса.
- Тём, а что тебе для себя хочется? Интересного?
«Защищенный» одеялом Рыжий, наконец, открыл лицо.
- Для себя? – он скользнул жадным взглядом по Кэпову торсу. – Трогать здесь и здесь, - он, не касаясь, провел ладонью над раскачанной грудью и мощной бицухой. – Это - дико красиво! Хочется руку положить сюда, когда ****ся, - он смутился выскочившему откровенному слову, - …ну, в смысле, я это… хотел…
- В смысле, я понял, - Кэп снисходительно усмехнулся. – Иди-ка!... – он потянул Тёму на свое плечо.
Тёмка подоткнул одеяло вокруг пояса, зарылся лицом в Кэпову грудь и робкими пальцами коснулся рельефного тела. Кэп мысленно усмехнулся: «Блин, какие мне теперь оправдания? Гейство и гейство!» Склонил лицо в рыжую макушку:
- У тебя волосы мягкие… как пух.
- Это в маму, - вышептал Тёма, с трудом переводя дыхание от затопивших его чувств. – Мягкие волосы – мягкий характер. Маме с отцом очень трудно, она никогда не могла с ним спорить…
- И тебе трудно? …со мной?
- Да! – выдохнул Артём почти неслышно. Потом поднял лицо и улыбнулся близким голубым глазам: - А ты что хочешь? Для себя?
- Я? – Кэп привстал на локте. – Никому не скажешь?
Тёмка помотал головой.
- Клянешься? Смотри: обещал!
Он опрокинул Рыжего на спину, навис над ним, коснулся губ губами. Это был их первый настоящий поцелуй. Рыжий отдался не сразу. С минуту рот его был плотно сжат. Кэп целовал чуть подрагивающие суховатые губы, потянул на себя нижнюю и едва ощутимо прикусил ее зубами. Рыжий скользнул ладонью ему на затылок и вдруг с усилием толкнулся в него языком. Кэп задохнулся от такого вторжения:
- Фига себе, «мягкий характер»! Сейчас я тебе устрою! – он откинулся на спину и потянул Рыжего на себя, обвил его шею «стальным» локтем:
- Иди сюда, я покажу тебе, что такое «засос»!
- Нет, нет, нет!... – Рыжий уворачивался, улыбаясь.
- Еще какое «да»! - хмыкал Кэп.
Они перекатывались друг через друга. Одеяло сбилось. Кэп, не отрываясь от поцелуев, краем сознания следил: не ткнется ли в его бедро Тёмкин член. Он не хотел этого прикосновения, но прерываться, чтоб поправить одеяло, не хотел еще сильней. К тому же, было ехидно-забавно увидеть, как смутится Рыжий, нечаянно нарушив их негласное табу. Опять в подушку забьется, трус несчастный!
Целовался Рыжий клёво. Впрочем, тут и Кэп мог многим фору дать. Когда оба уже сбили дыхание, Кэп чуть отпрянул, привстал на локте и только тогда, похолодев, осознал, что обеими культями упирается в Тёмкины ноги. Он стушевался и шарахнулся к стене. Рыжий не понял его, двинулся следом. Кэп, выставив ладонь, остановил его:
- Не надо!
- Чего ты? – спросил Тёма. Потом сообразил и придвинул ногу к Кэпу: - Всё в порядке, Лёш!
- Не брезгуешь? – спросил Кэп.
- Чем? У тебя же лишнего ничего не выросло. Колени у всех есть, просто у всех есть нога еще и ниже, а у тебя – нет!
- Ты один такой! – вздохнул Кэп.
- Наверняка – нет, - качнул головой Тёмка.
Трахнулись они опять в знакомой позе. Всего, что сталось между ними, им было уже много, почти – чересчур. Нового не хотелось, хотелось спокойного, верного. После секса Рыжий расслабленно спросил:
- Можно – спать? А то я ни хрена не выспался в подъезде.
Когда Кэп обоснулся ночью, Артём, откинув во сне робость, сопел носом ему между лопаток, по-хозяйски сзади обвив его шею рукой и упираясь твердой «пипиркой» ему в копчик.
«Ни хрена себе, заявы!» - хохотнул про себя Кэп и отодвинулся в сторону. Пролежал без сна больше часа, и только когда Рыжий перекатился на другой бок, сам придвинулся и прижался грудью к его тёплой спине.
Утром, когда Рыжий ушел, на Кэпа навалились мрачные мысли.
- Я – нормальный мужик! – говорил он сам себе вслух. – Я это доказал. Меня девчонки любят, а я – их. А Рыжий – ну, так вышло. Ему хорошо. Мне хорошо. А с Полей - лучше. Даже Рыжий это понял.
Он знал, что врёт, но признать правду не хватало духу. Он вызвонил Ильяса и узнал фамилию Борьки, а уже через него по соцсетям вычислил Полинку. Нашел ее страничку, нагромоздил ей на «стену» сердечек, плюшевых медведей и стишков о любви. Она появилась в Сети ближе к обеду, ответила смайлом, зашла к нему «в гости». Заводить «вконтакт» Кэпу помогали Серега с Мариной. И фотки там были – класс! Инвалидной коляски там не было. Были медали, Кубок, налитые бицепсы. Были в обнимку за столом Кэп, Серый и Ильяс – в беретах и аксельбантах. Трудно представить девчонку, которая упустила б шанс «дружить» с таким красавцем! Поля зафрендила его, написала что-то смешное и доброе. Кэп облегченно улыбнулся и раскрыл эксель – доделывать Галкину работу.
* * *
Если всё назвать своими именами, их отношения пошли вразнос. После первой ночи Артём не появлялся три дня. Когда пришел – дверь открыть не решился, позвонил. Кэп хмыкнул:
- Ключи потерял?
- Нет. …Думал: может, ты – с кем-то?
- Я в Сети сижу, - сказал Кэп. – Давай тебе свою девчонку покажу?
Рыжий вспыхнул и потупил взгляд:
- Не надо.
- Надо! - весомо уронил Кэп. – Она – няша!
Он привел Тёму в комнату, пристроился на кровати:
- Садись! – и раскрыл ноут на коленях. – Смотри, - он раскрыл Полинину фотку в купальнике, - лапочка, правда?
Рыжий покорно кивнул. А Кэп уже открывал «сайт для взрослых».
- Я похожую в порнушке нашел. Подожди, сейчас загрузится…
- Не надо! – сказал Тёма с мУкой в голосе. – Я верю.
- Я хочу, чтоб – смотрел, - с упором процедил Кэп. – Ну-ка, двигайся сюда, чтоб не сбежал! – он прислонился спиной к спинке кровати и, обвив за талию, привлек Тёму к себе. – …Это - в восточных мотивах…
На экране «султан» на огромном ложе нежился с красоткой, честно говоря, не слишком похожей на Полю. Он качал рукой пышные груди, скользил рукой по стройным бедрам, мял ягодицы.
- Не надо! – снова попросил Артём.
Но Кэп знал, что делал.
- Я сказал: смотри!
Камера отъехала от ложа и взяла общий план. У постели стоял на коленях молодой рыжеволосый раб со связанными за спиной руками.
- Похож на тебя? – шепнул Кэп.
Рыжий поднял взгляд, застланный готовыми пролиться слезами. Юноша на экране подполз на коленях к своему господину и стал покрывать поцелуями его ногу от колена к паху. Тёма хрипло выдохнул.
- Чего ты? – невинно спросил Кэп. – Нравится?
Раб склонился к паху своего господина, не решаясь коснуться напряженного «жезла». Султан притянул к себе наложницу, впился поцелуем в ее губы и только потом, небрежным, коротким движением толкнул голову раба к своим чреслам. Покорные губы коснулись головки. Султан целовал взасос юную нимфу, а чувственный юношеский рот трудился, множа его наслаждение.
Тёмка замер, забыв как дышать. Хотел покоситься на Кэпа, но тот, положив ладонь на его затылок, не дал повернуть головы.
- Лёша, можно? – прошептал Рыжий.
- Проверяй – узнаешь! – с насмешкой пропел Кэп.
Рыжий медленно, с трудом решаясь, наклонился к Кэповой ширинке, потянул молнию и через полминуты несмело коснулся губами набухшей головки. Кэп оттолкнул уже ненужный ноутбук и закатил глаза.
С Полинкой Кэп только переписывался. Тёма приезжал почти каждый день. И, начиная каждый раз с порнухи, они всё дальше шли в своих ласках. Кэп обязательно включал «девчонок», демонстративно дрочил. Тёмка мучался, не решаясь ни отвернуться от экрана, ни взять инициативу в свои руки. Потом с опаской всё же придвигался, помогал Кэпу сбросить одежду, брался повторить, что только что видел, делал что-то свое. Кэп отдавался страсти. А после – злился на себя, срывался на Тёмку. Потому что быть геем всё же не хотелось. Но не быть им уже просто не было сил.
В один из выходных Полина сама написала, что согласна сходить с ним в кафе. Кэп пересчитал деньги, оставшиеся после недавней пенсии, посмотрел сайты кафешек, приценился к меню. И решил, что ехать – надо. Оставалось только решить, как сказать об этом Рыжему.
* * *
Всё воскресенье они были вместе. Кэп разбирался в кладовке. Тёма сам вызвался вымыть окна. К вечеру устали, уселись перед теликом. Рыжий нырнул было к Кэпу под мышку, но тот без энтузиазма, утомленно сказал:
- Давай не сегодня? У меня колено ноет…
Тёма кивнул и засобирался домой.
В понедельник он пришел сразу после работы. Поели. Переместились с пивом в комнату. До футбола было еще полчаса, но на секс снова никак не сворачивало… Кэп щелкал пультом, Артём с айфона читал почту. Позвонил Ильяс, и Кэп укатил на кухню – трепаться. Потом загремел тарелками в раковине. Тёма каждый раз с затаенным страхом ловил такие детали: отстраненный взгляд, случайную сухую фразу, затянувшееся молчание... Каждый раз ему казалось: вот оно – начало Конца. И сейчас захолонуло на душе. Он вышел на кухню. Кэп обернулся:
- Я домою и приду.
Но, закончив с посудой, стал рыться в шкафу…
– Курить будешь? - Артём откинул шпингалет балкона.
- Не, - Кэп озадаченно перекладывал какие-то пакеты.
Артём прикурил, глубоко затянулся, медленно выдохнул дым:
- Как Полина? Что пишет?
- Нормально, - сдержанно ответил Кэп. – В кафе предлагает пойти. В «Белое и черное». В пятницу.
Пауза длилась пару минут. Кэп, наконец, сунул крупы и банки на полку, крутанулся на стуле и поднял на Тёму пристальный взгляд. Тёма принял его и робко улыбнулся. За эти голубые глаза он жизнь отдал бы, что там – «кафе»!
- В пятницу придешь попозже? – спросил Кэп, словно всё повторялось уже десятки раз и не требовало объяснений и оправданий.
- А вдруг она останется? – эти слова дались Рыжему с трудом.
- Да вроде – нет, - сказал Кэп.