— Меня? — Джоанна сдвинула брови.
— Да, thespinis!
Джоанна вздохнула.
— Ладно. Спасибо, Алисия.
Девушка поклонилась и быстро ушла, а Джоанна стояла, прислонившись к дверному косяку и глядя ей вслед. Ее отец... ждет ее? Это могло означать только одно. Он ждал ее пить кофе вместе с ними. Она чувствовала себя беспомощной и сердилась. Ведь по ее поведению он наверняка понял, что она не хочет этого.
У нее покорно опустились плечи. Она не могла, разумеется, отказаться, и потому надо взять себя в руки. Она взглянула на свое бело-красное полосатое хлопчатобумажное платьице: да уж, оно знавало лучшие времена! Но Джоанна не собиралась переодеваться и тем самым дать повод Димитри вообразить, что она делает это ради него.
Выйдя на патио, она обнаружила, что во время ее отсутствия вынесено еще несколько шезлонгов, и теперь Андреа сидела между двумя мужчинами. Они сидели в тени пестрого зонтика и выглядели идеальным сюжетом для рекламной брошюры, но у Джоанны было не то настроение, чтобы оценить прелесть этой картины.
Мэтью обрадованно взглянул на дочь, едва она подошла, а Димитри с автоматической вежливостью изящно приподнялся со своего места.
— Где ты была, Джоанна? — спросил ее отец. Он уже казался немного утомленным. — Андреа говорит, что ты жаловалась на головную боль.
— Да. — Джоанна села на свое прежнее место рядом с отцом и старалась не смотреть на лениво опустившегося в шезлонг Димитри. — Андреа дала таблетку, от которой боль быстро прошла.
— Хорошо! — улыбнулся ей Мэтью, и Андреа наклонилась налить для падчерицы кофе. Джоанна, коротко поблагодарив, приняла чашку. Она находила теперь за каждым произнесенным словом второй смысл, о котором не подозревала накануне.
— Надолго приехал в этот раз, Димитри? — как бы между прочим, поинтересовалась Андреа, закуривая сигарету.
Димитри выгнул черную бровь.
— Пока не знаю точно, — ответил он, и Джоанна, взглянув на них, почувствовала к обоим неприязнь. Он вдруг посмотрел на Мэтью и, заметив выражение лица Джоанны, прищурился. — Это зависит от того, не случится ли что-то чрезвычайное в лаборатории.
— Мы рады тебе, — заметил Мэтью, кивая. — У нас мало бывает народу, и я уверен, Джоанне тут было скучновато до сих пор. — Джоанна собиралась протестовать, но Мэтью продолжил: — Димитри предположил, что тебе придется по вкусу идея прокатиться с ним на лодке вокруг острова, дочка. Как тебе эта мысль?
Джоанна не находила слов. Она сердито посмотрела на Димитри, стараясь взглядом заставить его отказаться от непрошенного приглашения. Как смеет он приглашать ее после вчерашнего?! В чем дело? Собирается воспользоваться возможностью, чтобы разубедить ее, как уже пыталась сделать это Андреа?
Однако прежде чем она успела ответить, вмешалась Андреа:
— Не думаю, что это благоразумно, Мэт, — сказала она. — У Джоанны болела голова и, я думаю, сегодня ей надо бы избегать солнца.
— Чушь! — нетерпеливо перебил ее Мэт. — Девочка вовсе не стала инвалидом из-за головной боли! Кроме того, свежий морской ветер ей только принесет пользу, да, Джоанна?
Джоанна чувствовала, что ее разрывают на части. С одной стороны, ей хотелось сразу же наотрез отказаться от приглашения Димитри, но она знала, что этим может расстроить отца: Димитри его друг. С другой стороны, ей хотелось согласиться, чтобы насолить Андреа. Она вздохнула и сказала:
— Я уверена, что у мистера Кастро есть гораздо более интересные занятия, чем развлекать меня.
Димитри выпрямился в шезлонге, как-то непонятно поглядев на нее.
— Наоборот, мисс Николас, я получу огромное удовольствие от вашего общества.
Джоанна посмотрела на Андреа. Та явно старалась скрыть свое раздражение. Потом она взглянула на отца. Он казался очень усталым, а Джоанна знала наверняка: в случае отказа спор затянется.
— Ладно, — холодно согласилась она, всем своим видом показывая, что ее заставили принять такое решение.
— Хорошо. — Мэт откинулся на спинку кресла. — А теперь, думаю, мне пора отдохнуть. Я очень устал. Андреа, дорогая, ты не отвезешь меня в комнату?
— Позволь мне сделать это! — сразу же откликнулся Димитри. Он посмотрел прямо в глаза Джоанне. — Возьмите купальник и ждите меня здесь. Я скоро вернусь.
Джоанна знала, протестовать бесполезно, и, кроме того, сейчас у нее не было никакого желания разговаривать с Андреа, поэтому она кивнула и направилась следом за ними в дом.
У себя она торопливо переоделась в единственный купальник. Он был одинарным, из белой махровой ткани, и удачно подчеркивал приобретенный ею загар. Она сунула в пляжную сумку смену белья, потом одела блузку без рукавов и оранжевые шорты, спрятав под ними купальник, и вернулась на патио. Димитри уже ждал.
Он был один. Глаза его прищурились, с удовольствием глядя на появившуюся девушку. Ее одежда не была дорогой или изысканной, но сама она дышала очарованием и была высокой и стройной, так что ей шла любая одежда. Шорты привлекали внимание к длинным и стройным ногам, а строго стянутые назад волосы не закрывали классические черты ее лица.
— Готова? — спросил он, и Джоанна кивнула.
— Хорошо. Пошли. Лодка здесь, рядом. Я подтянул ее к берегу.
— Так вот почему вы появились так тихо! — воскликнула, не удержавшись, Джоанна.
— Верно, — коротко ответил Димитри, идя впереди нее к пляжу. Джоанна медленно пошла за ним, размышляя о причинах его резкости. До сих пор она ожидала повторения вчерашнего дня, но теперь сомневалась в этом. Он как-то ушел в себя, что не было так заметно, когда они находились на патио с отцом; сейчас Джоанна ощутила исходящий от него холод. Потому она почувствовала себя неловко, когда они подошли к лодке, притянутой к берегу. Она вопросительно взглянула на Димитри, неуверенная в его намерениях, потом сердито пожала плечами. Он, определенно, не из тех людей, которых она могла бы пытаться разгадать.
Димитри подтолкнул моторку к воде так, чтобы киль оказался на плаву, и жестом велел Джоанне забираться в нее. Она сделала это неловко и порадовалась, что на ней одеты шорты, а не юбка. Она пробралась на корму и вытянулась там на животе. Димитри легко вскочил в лодку и завел мотор. Суденышко ожило, рванувшись вперед, по бледно-зеленой глади воды, что окаймляла побережье. Джоанна склонилась за борт, опустив в воду руку, дивясь ее чистоте и прозрачности. Стремительное движение лодки порождало чувство свободы; Джоанна, прикрыв глаза рукой, взглянула на своего спутника. Он выводил лодку в открытый океан, огибая довольно коварные рифы у самого берега острова. Ветер взлохматил его густые волосы, и он небрежно провел по ним рукой; казалось, его не покидало спокойствие и уверенность. Джоанна отвела взгляд, глядя в море, размышляя, почему он решил пригласить ее именно сегодня на прогулку. Кроме раздражения на то, что он вмешивался в ее жизнь, она еще испытывала любопытство: он рисковал навлечь гнев Андреа только ради того, чтобы развлечь ее, Джоанну. Должно быть, за всем этим стояло что-то еще, холодок предчувствия пробежал по ее спине.
Но она не позволит, мыслям о Димитри испортить себе прекрасный день. Нравится ей это или нет, но им придется провести в обществе друг друга несколько часов, и смешно продолжать вести нечто вроде военных действий, когда на самом деле хочется просто отдохнуть и насладиться прогулкой.
Скоро Димитри повернул лодку так, что они помчались вдоль побережья острова, и Джоанна могла разглядеть множество маленьких заливчиков и бухточек, изрезавших все побережье. Некоторые бухточки были явно недоступны с берега, и ей очень хотелось предложить, чтобы они пристали к берегу в одной из них и искупались. Вдали виднелись другие суда, она заметила даже паруса яхты. Оглянувшись на Димитри, Джоанна решилась, наконец, заговорить и села.
— Мистер Кастро. Я хочу кое-что сказать.
— Да что вы? — холодно осведомился он. Глаза Димитри за темными стеклами очков казались настороженными.
— Да. — Джоанна провела языком по пересохшим губам. — Послушайте... хоть я и приняла ваше приглашение без особого энтузиазма, но теперь, как бы то ни было, нам придется провести остаток дня вместе, и я думаю, может, нам стоит... Попытаемся быть... разумными.
— Удержимся от проявления открытой враждебности, вы хотели сказать? — насмешливо заметил Димитри.
Джоанна покраснела.
— Наверное.
— Могу себе представить, — Димитри прищурился, — вы считаете это проявлением великодушия со своей стороны.
Джоанна нахмурилась.
— Что вы имеете в виду?
— Именно то, что сказал. Вы считаете, это псевдо-извинение может все наладить, верно? Договорились и держим себя в руках!... Так, что ли?
Джоанна почувствовала опасность.
— Я не просила извинения, — горячо запротестовала она. — Мне не в чем извиняться.
— Черта с два, не в чем! — яростно крикнул он, и, прежде чем она поняла, что он собирается сделать, выключил двигатель и появился на корме рядом с ней, прижал ее спиной к горячим доскам кормы сильными руками. Он стоял над ней на коленях и смеялся над ее бесплодными попытками освободиться.
— Ты... животное! — всхлипнула она, мотая головой из стороны в сторону. — Мне следовало понять, что нельзя ожидать цивилизованного обращения от ... от дикаря!
— Берегитесь, мисс Николас, — насмешливо посоветовал он. — Дикарям не писаны законы, и я однажды уже предупреждал вас о том, как вы беззащитны!
— Пустите меня! — требовала она, стараясь вырваться. — Вы не можете вести себя так со мной!
Он чуть улыбнулся.
— Вы так думаете?
Он прижал обе ее руки над головой одной своей, а другой погладил шелковистый изгиб ее щеки. Джоанна напряглась, как струна, когда он намотал прядь ее волос на пальцы и чуть потянул их.
— Пожалуйста, — голос ее дрогнул. — Отпустите меня!
Димитри мгновение вглядывался в ее лицо, потом резко отпустил ее, отодвинулся в сторону и уселся, свесив ноги за борт, спиной к ней.
Неожиданная в нем перемена не вывела Джоанну из состояния отчаянного нервного напряжения. Нелепо... но ей хотелось плакать, и отчасти это желание было вызвано тем, что он так внезапно ее отпустил. Дважды он словно подвел ее к обрыву — и дважды неожиданно оставил, не выполнив угрозы. Это было неприятное открытие, и Джоанна ненавидела за него своего мучителя. С горькой решимостью она подалась вперед и сильно пнула его в спину ногой, обутой в сандалию. Ее действие оказалось неожиданным и застало его врасплох, как она и надеялась, и он упал в воду. Джоанна торопливо скользнула с кормы к мотору и потянулась к зажиганию. Девушка не вполне осознавала, что делает, — ничего, она придумает что-нибудь, если сможет уйти как можно дальше от Димитри Кастро.
Но она ничего не успела предпринять. Димитри был силен и ловок, он быстро появился на поверхности воды, в мгновение ока забрался на борт и ринулся к ней, весь мокрый и в полной ярости.
Он сердито пробормотал что-то на своем языке, и она вытянула вперед руки, как бы защищаясь.
— Не приближайся ко мне! — жалобно воскликнула она. — Это только ответ! В конце концов, ты первый начал!
— Я ничего не начал, — прорычал он и бросился туда, где она стояла, дрожа от страха и крепко вцепившись в руль.
Джоанна всерьез забеспокоилась. Ей не приходилось видеть его в гневе, и она не знала, чего теперь от него ожидать. Однако не в ее характере просто стоять, дрожа, как осиновый лист, в ожидании неизбежного. Она дико оглянулась в поисках спасения и увидела лодку, скользившую на некотором расстоянии от них в бухту, находящуюся всего в нескольких сотнях футов и манящую песчаным пляжем. Не тратя времени на то, чтобы снять блузку и шорты, она скинула сандалии и бросилась за борт. Вода на мгновение показалась ей очень холодной, но через несколько секунд тело привыкло к перемене температуры, и она быстро поплыла к берегу. Почти сразу же она услышала, как Димитри выкрикнул ее имя, но не откликнулась, стремясь быстрее достигнуть относительной безопасности. На берегу, даже если он ее настигнет, все равно она чувствовала себя увереннее.
Она уже тяжело дышала от усилий, когда течение первый раз ухватило ее за ноги и настойчиво потянуло вниз; от неожиданности она хлебнула полный рот воды и на мгновение закашлялась. Джоанна выплыла на поверхность, стараясь вдохнуть побольше воздуха и определить расстояние, отделяющее ее от берега. Она плыла изо всех сил, стараясь вырваться из пучины, тянувшей ее от берега к острым скалам с кипящими у подножия бурунами.
Джоанна почувствовала приступ страха. Она была сильным пловцом, но ей мешали блузка и шорты, да и слишком много энергии затрачено в первые минуты, — для борьбы с течением у нее не хватало сил. К тому же она понимала, что охватившая паника может сослужить ей плохую службу, и отчаянно старалась успокоиться и заставить себя рассуждать логически. Берег не мог быть далеко, и, если она сможет как-нибудь вырваться из водоворота, у нее появится шанс на спасение. Но руки и ноги у нее устали, и с каждым гребком вода заливалась ей в ноздри, она не могла дышать ртом. Ее захлестнуло отчаянное ощущение беспомощности. Течение теперь стало еще сильнее, оно цепко схватило ее, Джоанне с трудом удавалось держаться на одном месте.
Она была настолько поглощена борьбой со стихией, что не слышала рокота мотора, но когда сильные руки протянулись и выхватили ее из воды, бесцеремонно швырнув на дно лодки, она не оказала никакого сопротивления: просто лежала, не шевелясь, с величайшим облегчением сознавая, что больше не надо делать усилий. Волосы ее рассыпались, мокрые и перепутавшиеся, потемневшие от воды. Она имела вид тонувшего существа, которое только что вытащили из воды на берег.
Но скоро силы начали к ней возвращаться, и она кое-как села. Джоанна посмотрела на свою мокрую блузку, льнущую к мокрой коже, и решила, что без нее будет выглядеть приличнее. Расстегиваясь, она взглянула на Димитри; он стоял у руля и направлял лодку в бухту, в которую она пыталась от него уплыть. Он демонстративно не обращал на нее никакого внимания. Лодка осторожно обошла мелкое место, и скоро она почувствовала, как киль заскользил по песку. Димитри спрыгнул за борт и втянул лодку вместе с ней на берег. Он снял рубашку, обнажив загорелую грудь, но остался в мокрых шортах.
Джоанна вытащила руки из рукавов блузки и, выжав, разложила на корме, потом поднялась на дрожащие ноги и обнаружила, что едва может держаться. Димитри уже стоял на берегу, глядя в море. Джоанна почти ползком перебралась через борт и без сил опустилась на песок. Потом поднялась на колени, глядя на него снизу вверх, и сказала тонким и неуверенным голоском:
— Спасибо, что спасли меня.
Димитри презрительно взглянул на нее.
— Не стоит благодарности, — ровным голосом ответил он. — Я сделал это не ради вас.
Джоанна наклонила голову, волосы мокрыми прядями повисли на плечах. Она устала с ним спорить и вдруг смирилась с тем, что он сам для себя устанавливает законы, и никакие ее усилия их не способны изменить. Вздохнув, она подняла на него глаза.
— Вероятно, я должна извиниться.
Димитри равнодушно посмотрел на нее.
— Неважно, что вы теперь сделаете, — холодно ответил он. — Думаю, нам лучше сразу вернуться на виллу вашего отца.
Обида душила ее.
— Почему? Я не понимаю.
Он небрежно повел плечами.
— Что ж тут понимать! — воскликнул он. — Вы не желаете переносить мое общество, терпите меня поневоле, и, если быть откровенным, я тоже не имею желания находиться с вами рядом!
— Зачем же тогда вы пригласили меня? — не удержалась она от вопроса.
Димитри пожал плечами.
— У меня были причины. — Он прищурился. — Одной из них было желание разрушить ложные представления, которые вы имели о взаимоотношениях вашей мачехи и меня!
— Андреа? — Джоанна покраснела. — Что же вы могли сказать?
Димитри подошел к ней и, рванув сердито за руку, заставил ее подняться на ноги.
— Мне не нравится тон, которым вы это сказали, — пробормотал он сердито. — Позвольте мне разуверить вас в том, что у меня связь с вашей мачехой!
Джоанна попыталась высвободить руку.
— Вы хотите сказать, что Андреа шутила, когда просила меня не говорить об этом отцу?