Я горько усмехнулась. Завоевать его доверие.
— Какая-то из прошлых Императриц сняла его броню? -
— Ты борешься с ним своими силами. -
И теперь Мэтью считал, что Смерть изменил свой план со мной, планируя какое-то извращенное, захватчик/заложник будущее. Это план, которым я должна была воспользоваться?
По крайней мере, до определенного момента.
Две проблемы. Смерть все еще ненавидит меня. И даже если бы я могла избавиться от собственного отвращения к нему, я влюблена в другого. Как я могу правдоподобно флиртовать с кем-то, если я в заговоре с целью его убить?
Если я одержу над ним победу, первая часть его брони, которую я получу — это снятая с руки манжета. Она по-прежнему заставляет меня испытывать боль, для чего я уверена она и предназначена.
— Мэтью, Смерть меня презирает. Что случилось в нашей прошлой жизни? -
— У вас обоих водопады на картах. -
— Что это значит? Ты еще не видел его со мной. Он жесток и беспощаден. -
— Смерть думает о прикосновениях к тебе. Все время. -
— СТОП! Я не буду говорить об этом с тобой. -
— Ты не уедешь из дома Смерти, пока он не будет доверять тебе. Близость. Соблазнение. Свобода. Это в твоей природе. -
Мэтью исчез от моей головы, оставляя меня более смущенной, чем когда-либо.
В моей природе? Неудивительно, что Смерть назвал меня роковой женщиной. Поскольку я ею и была! Возможно, раньше я сняла с него броню, а затем попыталась погрузить в него свои когти? Это, конечно, могло стать причиной его ненависти ко мне, сильнее, чем к другим Арканам.
Я не могла решить, что было более тревожным: то насколько коварной я была в прошлых жизнях, или то, что я подумываю повторить эту историю. Я пристально посмотрела через окно башенки на темное небо и признала правду. Я сделаю что угодно, чтобы вернуться к своим друзьям. Вернуться к Джеку.
Даже обольщу рыцаря с именем Смерть.
Теперь у меня была цель, и неудача — не вариант.
Глава 27
— Так это будет моя последняя еда? — спросила я Ларк, когда мы спускались по ступеням башни. Она только что открыла мою дверь, и Циклоп поплёлся за нами на завтрак.
Когда она перекинула свои шелковистые черные волосы через плечо, геккон* выглянул из своего укрытия в фиолетовой водолазке.
(*Геккон — вид ящерицы.)
— Если это и так, я не в курсе. — Жаворонок оглядела меня. — Ты не кажешься раздавленной ? этой новостью.
Теперь, когда я знала, что мои друзья живы, я позволила себе насладиться душем и одеждой. Топы, джинсы, обувь, нижнее белье, ночные рубашки и все моего размера. Я одела белый кашемировый свитер, теплые брюки, сапоги из гладкой мягкой кожи. Пара часов прерывистого сна и я чувствовала себя почти человеком.
— Ты слышала Мэтью, не так ли?
— Почему я должна говорить с тобой об этом, Иуда? — озадаченно спросила я.
Она тряхнула головой, словно я была тупицей:
— Ни у кого из нас нет их знаков, что означает — мы оставили их в живых.
— Откуда ты знаешь, что они, все еще не пойманы там, в ловушке? — спросила я, надеясь вызвать в ней чувство вины. — Или, что они не погибли ужасной смертью за прошлую неделю?
Мне показалось или она побледнела?
Как только мы спустились на первый этаж, Циклоп убежал, а мое внимание сосредоточилось на роскошном интерьере. Я старалась не таращить глаза, когда мы проходили мимо библиотеки полной книг, медиа-центра с тысячами DVD, бильярдной, а также хорошо оборудованного тренажерного зала. Но, когда аромат пищи долетел до нас, мой рот наполнился слюной.
— Бекон?
— Если ты дашь крохотный шанс этому месту, то тебе действительно понравится здесь, — сказала Ларк, ведя меня в столовую.
Внутри сидел Смерть во главе длинного стола, пил кофе и читал выцветшую газету.
Без брони! Он был одет во все черное на пуговицах, кожаные штаны и ботинки. Шлем больше не скрывал его светлые волосы, которые сейчас были растрёпаны, длинной до подбородка, создавая идеальную рамку для его точеного лица.
Если он снимет кожаные штаны и обрежет волосы, он будет похож на обычного красивого парня, дома, среди всего этого богатства. Как наследник состояния. Голубая кровь.
И все же, моим первым импульсом было нанести ему удар столовым ножом. Но я знала, что он был слишком быстр для меня, и я не смогу его даже задеть.
Не глядя, он сказал:
— В своем собственном доме я хожу без брони, тварь. Тем более что здесь нет угроз, с которыми нужно бороться. — Высокомерие исходило от него волнами, уязвляя меня. Он был захватчиком. Тюремщиком. Победитель над поверженным противником.
По крайней мере, я должна была дать ему пощечину, моя миссия, казалось, все отдалялась и отдалялась.
Игнорируя меня, он перевернул страницу. Почему он интересуется старыми новостями?
— Читаешь старые газеты, Смерть? Как и следовало ожидать, от ретро вроде тебя.
Ларк сказала:
— Он читает все. Он уже выучил наизусть все книги здесь… — Она затихла под его негодующим взглядом.
Я отметила этот холодный обмен. Информация для запоминания. Пришло время воздержаться от желчи и пообщаться с Ларк.
Когда она подошла к буфету, на котором стояли парящие серебряные кастрюли, я пошла следом, чтобы найти яичницу, французский тост, и, да, бекон. Я взяла кувшин рядом с кофейником. Свежие сливки. У них есть молочная корова?
— Это — настоящее расточительство.
— Мы здесь не без запасов, — сказал Смерть из-за своей газеты. — У нас есть роскошь — и средства, чтобы ее защитить.
— Это Oген готовил еду? — Я взяла тарелку. Тонкий фарфор. Только лучшее.
Ларк наколола французский тост на вилку.
— Не совсем. У нас есть человек-слуга. Ты никогда не увидишь его, если только не пойдешь его искать.
Я повернулась к Смерти.
— Тогда, где El Diablo? Если он сидит на колене Люцифера, разве он не должен быть правой рукой Смерти?
— Он живет в доме для охраны, — пробормотала Ларк. — Не допускается в поместье.
Я послала Смерти сочувствующий взгляд.
— Крушащий дом великан — такая заноза в заднице, я права?
Наконец он поднял глаза, пронзив меня своим странным янтарным взглядом.
— По твоему поведению я могу предположить, что с тобой связался Дурак. Возможно, все в твоем союзе выжили?
— Все до единого.
Тарелка Ларк упала, разбившись. Циклоп бросился вперед к остаткам еды и осколкам фарфора. Хрусть, хрусть.
— Прости, босс, — сказала, Ларк. — Я все еще уставшая после поездки.
Это было интересно.
— Финн жив, — сказала я, наблюдая за выражением ее лица. — Его нога зажила.
Она пожала плечами, но я видела в ее глазах облегчение. Таким образом, чувства были взаимными. Тогда, почему Ларк предала парня, который ей не безразличен? Возможно, Смерть заставил ее.
Я возвратилась к еде. На последнем сервировочном блюде были фрукты: дыня, ананас, земляника. Когда я ощутила энергию и потенциал в их крошечных семенах, моя голова повернулась к Смерти.
— Они свежие.
— Как я сказал, у нас есть роскошь. Мой дом посрамит любой другой.
Боже, какое самодовольство!
— Топливные генераторы для освещения? Проточная вода? Большое дело. В доме Селены было больше электричества, чем у Джоуля — и плавательный бассейн. Я полагаю, у тебя его нет?
Он небрежно махнул рукой.
— Фауна покажет тебе его позже.
У них был долбанный бассейн.
— Как ты выращиваешь продукты? Где сад? Он не может быть снаружи. — Я сузила глаза. — Ты используешь внутренние ультрафиолетовые лампы? — Держу пари, что ультрафиолетовая лампа могла встряхнуть мои силы, которые были мне необходимы чтобы «отгрызть собственную руку». Которая была мне необходима, чтобы соблазнить этого тщеславного мужчину.
— Достаточно сказать, что мы не используем кровь Императрицы.
— Покажи мне сад.
Он одарил меня недоверчивым взглядом.
— Никогда. Все, что ты должна знать, это то, что мы подготовлены, чтобы пережить любой апокалипсис с комфортом.
— Пока ты не убьешь нас всех.
Он склонил свою голову.
— Как я всегда делаю.
Я пристально посмотрела на Ларк. Ее это не волнует? Без слов она направилась в противоположный конец стола и уставилась в свою тарелку.
Обдумывая теорию Мэтью — близость, соблазнение, свобода — я села напротив Жнеца. Он опустил свою газету, чтобы хмуро на меня посмотреть.
Пока мы были в пути, он пах дождем и сталью. Теперь я почувствовала его настоящий запах: мужской, с нотками сандалового дерева и сосны.
Который казался божественным для такой девушки как я.
— Чего ты хочешь?
От его вопроса я моргнула, приходя в себя, вспоминая, почему я здесь, вспоминая, что я ненавидела этого человека.
— Чей это символ? — Я указала на маленький знак на его правой руке. Знак Каланте был похож на маленькие весы. — Кого еще ты убил? Я предполагаю, что это должна быть Злоба.
— Ты не узнаешь его? Ты помнишь еще меньше, чем я думал.
— Разве ты не знаешь точно, что я помню, ты мог читать мои мысли в течение многих недель?
— Я мог. Однако это не означает, что я хотел копаться в твоих мыслях каждую секунду. У меня была игра, чтобы играть, и я не смог бы вынести столько банальных и нудных размышлений.
Я не знаю почему, но это оскорбление задело меня сильнее, чем любое другое. Обмениваться колкостями об убийстве друг друга это было одно, но это… Очевидно, умный бессмертный побывав в моей голове, узнал мои недостатки. Тогда я напомнила себе, что мне наплевать, что думает обо мне этот серийный убийца.
— Так как же это будет? Заключение меня в тюрьму?
— В течение дня, ты будешь иметь свободу передвижения — со своей охраной, конечно. Некоторые части поместья для тебя закрыты. Фауна покажет тебе какие. Ты должна уважать мою частную жизнь.
— Частную жизнь? Это предупреждение? Имеет ли твое заявление, какое-либо отношение к тому факту, что я почти прихлопнула весь ваш альянс на дороге? — Когда я откусила идеальный хрустящий кусочек бекона, и не смогла сдержать стон, он странно на меня посмотрел.
Попробовав яичницу, я поняла, что яйца также были свежими. Таким образом, кроме молочной коровы и свиней, у них были еще и куры?
— Эта манжета делает тебя не опасной, самой слабой из Арканов, — сказал он. — Кроме того, я не делаю заявлений. Я отдаю приказы. Если ты будешь им следовать, то сможешь чуть дольше удержать свою голову на плечах.
— Не убьешь меня сегодня?
Он убрал свою газету, рассматривая меня.
— Пока нет, тварь.
— Не то, чтобы я жаловалась, но почему ты это откладываешь?
— В настоящее время, у меня недостаточно информации, чтобы принять решение.
Моя мама раньше так говорила, отказывалась принимать какое-либо решение, пока она не была готова. «Никто не может заставить тебя выбрать что-либо прежде, чем ты будешь готова. Никто, Эви». Я предположила, что решение Смерти состояло в том, чтобы «приберечь меня».
— И конечно, — продолжил он, — мне очень нравится мучить тебя предстоящей казнью.
Или нет.
— Как, насчет того, чтобы вообще меня не убивать? Если ты освободишь меня сейчас, я могла бы рассмотреть возможность перемирия.
— Что предполагает доверие. Пойми меня, Императрица, я слышу твой позывной. Я знаю, что ты не разбрасываешься словами.
— Твоя потеря. — Я откусила еще кусочек бекона.
— Ты действительно полагаешь, что твой план будет работать? Странно, ты не была такой наивной ни в одной из других жизней.
— Мое перемирие уже доказало свою эффективность. Джоуль и его команда могли бы убить меня, но вместо этого они за мной приглядывают.
Он усмехнулся.
— Ты и этот мальчик, вступили в союз? Знаешь ли ты, что одним из первых изображений карты Башня было изображение молнии, ударяющей дерево? Не в башню. Хмм, с чего бы это, как ты думаешь?
Я этого не знала.
— Увлекательно. Но если у Джоуля и меня в прошлом были разногласия, то они закончились. Ты говорил, что история повторяется — я не верю, что это обязательно так.
Другой озадаченный взгляд.
— Разве нет?
— Не-а. Что значит, что у меня есть крепкий союз с семью Арканами, повернутыми на том, чтобы убить тебя.
Он вздохнул.
— Твой «крепкий союз» предаст, как только в нем отпадет необходимость. Они всегда так делают.
— Я уже говорила тебе, что необходимость не отпадет. Поскольку я собираюсь остановить игру. Я никогда не соглашалась на нее. Не хочу участвовать в убийствах.
Смерть пристально на меня посмотрел, что интенсивно начинало меня нервировать.
— Ты решила это до или после Алхимика? Возможно после того, как ты отравила не имеющего конечностей пленника каннибалов? Скажи мне, ты уже знала, что отравишь его труп, когда вызвалась убить его?
Я положила свою вилку, бросила салфетку на тарелку.
— Его звали Тэд. И нет, я никогда не думала использовать его тело после его смерти. Я просто хотела прекратить его страдания.
— Не говори мне, что на сей раз, ты обладаешь сочувствием. — Он казался удивленным. — Ты думаешь, что другие карты думают также? Ты веришь, что Любовники будут соблюдать твое перемирие?
Их силами были искушение и управление сознанием других. Что говорила бабушка? «Герцог и Герцогиня могут управлять любым, кто любит, ломая чувства, извращая их. Боль становится удовольствием…»
Хорошо, возможно, нам придется убить также и Любовников.
— У них есть армия, — продолжал Смерть, — самая большая за всю историю игры. Значительно больше, чем армия каннибалов Жреца. Сейчас они едут на север, к нам.
— Отлично. Тогда все говорит о том, что ты, наконец, проиграешь. Даже ты не сможешь победить армию, ха? — тут я нахмурилась. — Что за армия?
— Одна из тех, что тебе знакомы. Армия Юго-востока.
У меня во рту пересохло. Винсент и Вайолет, близнецы генерала Миловничи были Герцогом и Герцогиней, Самыми Извращенными?
— Близнецы не преклонятся так легко, как ты думаешь, — сказал Смерть. — Они привели тысячи людей к твоему дому, только для того, чтобы захватить тебя.
«Армия мелет, вращая ветряные мельницы». — Слова Мэтью, и теперь я поняла их. Хейвен, куда шла армия, был оборудован насосами и ветряной мельницей. Своим собственным способом Мэтью предупреждал меня о Любовниках.
Смерть сцепил свои пальцы. Такой снисходительный, жест короля-в-замке.
— Прежде, чем лишить тебя головы, они намеревались помучить тебя своими… изобретениями. — Сухим тоном он добавил, — мне говорили, быть захваченным Любовниками — судьба, страшнее Смерти.
Они были теми, кто замучил Клотиль, сестру Джека. Я сглотнула. Она на себе испытала их изобретения? О, Боже, бедная девочка. Джек никогда не должен узнать об этом!
— Эти двое жаждут боли. — Смерть поднялся, глядя на меня. — Ты действительно думаешь, что они откажутся от игры, где такое её изобилие? — С этими словами он ушел, его шаги эхом разносились по коридору.
Глава 28
— Что, черт возьми, это было? — Потребовала я. Ужасный рев только что прозвучал по всей усадьбе.
Исследовав кухню, домашний кинозал, и, да, бассейн, после завтрака, Ларк и я решили сходить к огромному сараю, до отказа заполненному ее свободно разгуливающим зверинцем. Хищники и травоядные, толкались вместе, повинуясь ее командам, игнорируя пищевую цепь и хорошо ладили.