Но ни Флейтист, ни Вадим не нашли никаких следов прохода. Обычная стена, сложенная из плотно пригнанных друг к другу каменных блоков. Надписи, подсказывающей, что нужно сказать, чтобы войти, Вадим не обнаружил.
— Ну что, Гэндальф, что будем делать? — спросил он.
— Не знаю, — честно ответил Флейтист. — Серебряный, нет ли у тебя идей?
— Центр не здесь, а… — и тишина.
— Что — а?! — сердито двинул бровями Флейтист.
Вадим обернулся, и понял, в чем состояло «а». Гьял-лиэ стоял у дверей и глядел во двор. Судя по выражению его лица, пожаловали хозяева замка. Владетель раскинул руки крестом, опираясь на створки двери, и вид имел — «no pasaran». Враг не пройдет, по-русски говоря.
— А к нам пришли, — объяснила очевидное Анна. — Поздравляю.
Судя по тону, это ее даже радовало — сбывалось мрачное пророчество о том, что хозяева придут, когда никто не будет готов. Вадим тихо удивился, потом вспомнил себя самого и любимое «а я вам говорил?» и расслабился. Ну, что поделать — похожи во всем, так во всем. В том числе и в самых, как выясняется, неприятных чертах характера. Оставалось только смириться и терпеть.
— Все ко мне, — скомандовал Флейтист. — Вадим, ты тоже. Гьял-лиэ, что там?
— Ищут нас, — негромко отозвался тот. — Уже нашли. Идут сюда.
Флейтист сделал три шага вперед, подопечные — за ним, держась за спиной, как и требовалось. Оказалось, что спина у командира широкая и за ней вполне помещаются все, кого он хотел там разместить. Вадим покосился на Софью. Уже не в первый раз он замечал эту интересную черточку — она могла язвить, спорить или хамить, вести себя вздорно, но как только дело доходило до неприятностей… Куда-то исчезала языкатая красотка, а ее место занимала хмурая, скупая в движениях женщина-офицер. И даже скорее просто офицер, чем женщина. Неважно, что вместо формы на ней были майка и джинсы. И эта одежда выглядела военной формой не хуже пятнистого камуфляжа.
Анна ничем подобным не отличалась. Вот и сейчас Софья аккуратно пододвинула ее к себе — без слов взяв под локоть. Какие-то двадцать сантиметров разницы, но совсем другая картина: теперь девушку прикрывала и спина Флейтиста, и стоявшая у стены «вешалка» с доспехом.
Далее грянуло.
Видимо, за стенами склада протрубил десяток архангелов. Оглушительные трубные скрежещущие звуки больно ударили по барабанным перепонкам. От громкого звука потемнело в глазах. Вадим подумал, что, вероятно, у него из ушей сейчас течет кровь. Проверять было некогда — одновременно случилась целая куча событий.
Флейтист сделал какой-то жест правой рукой, Софья толкнула Анну на пол, упала сверху, Вадима он левой выдернул за запястье и поставил рядом с собой. Яркая вспышка — стоявший в проеме Серебряный вдруг засиял, как прожектор в тысячу свечей. От этой вспышки вновь заболело в ушах, Вадим издал удививший его самого писк, потом его толкнули в спину и он оказался посредине между обоими полуночниками. Ослепленные глаза почти ничего не различали — только нестерпимый свет, который излучала фигура Гьял-лиэ. В этом свете музыканту показалось, что он стоит на круге черной прозрачной пустоты. Вадим попытался отступить — стоять на затвердевшем воздухе было страшно до тошноты, но Флейтист что-то крикнул.
Вадим обернулся на него — слов он не различал, но понял жест — «вниз!». «Куда именно?» — не понял он, потом сообразил. Но упругая пустота под ногами не желала его пропускать. Вадим топнул ногой, подпрыгнул — и провалился по пояс в открывшийся вдруг колодец.
— Вперед, вперед! — закричал над самым ухом Флейтист.
Под ногами оказались ступеньки, Вадим сделал несколько осторожных шагов, потом поскользнулся и покатился вниз кубарем. Ударился коленом о стену, на спине скатился со ступенек, больно затормозил ступнями о стену. Здесь царила тьма кромешная. Потом сверху на него свалились обе женщины.
Куча рук, ног и голов распуталась не сразу. За стеной, после ее ощупывания, обнаружился вход в туннель. Вадим сделал шаг вперед, и едва не упал вновь: ступеньки еще не кончились. Нога оказалась по колено в холодной затхлой воде. Следующий шаг Вадим делать не решился. За спиной вспыхнул огонек зажигалки, и пока он горел, тройка людей увидела, что туннель наполовину заполнен водой и тянется на многие метры вперед.
Потом — шипение Софьи, которая обожгла себе пальцы, и вновь тьма.
Наверху происходило нечто интересное. Громыхало, звякало, трубили трубы и били литавры. Иногда сквозь все это пробивались голоса обоих полуночников. Язык, на котором они кричали, а может, нецензурно бранились, Вадиму незнаком.
— Пойдем или подождем? — спросил он Софью.
В темноте было слышно неровное дыхание женщины. Вадим чувствовал ее волнение и сомнения. Вроде и нужно было уходить — но она не хотела оставлять мужа. К тому же, без Флейтиста отправляться в туннель смысла не имело. Догнали бы и вытащили. Но и здесь маячить было опасно.
Пока Софья думала, Вадим ощупывал стены, пытаясь сориентироваться. Высота туннеля чуть меньше двух метров: поднятые руки достают до потолка. Ширина — семь шагов. Судя по всему, он представлял собой половину цилиндра, рассеченного повдоль. На стенах отвратительная на ощупь скользкая слизь. Под ногами — той же слизью покрытые ступеньки. От ледяной воды сводило икры, но теперь хоть появилась возможность отдышаться и сориентироваться в ситуации.
— Постойте тут, — сказала наконец Софья. — Я выгляну и вернусь.
Вадим не решился с ней спорить — задавила бы авторитетом и сделала все едино по-своему. К тому же, он вполне оправданно подозревал, что Софья гораздо лучше понимает, что делать можно, а чего не стоит. Она поднялась по крутым ступеням лестницы. Музыкант уже достаточно привык к темноте, чтобы разбирать контуры кое-каких предметов. По крайней мере, очертания бедер Софьи, стоявшей на ступеньках, он различил. Женщина потопталась, подпрыгнула, потом вернулась.
— Что там творится? — спросила Анна.
— Крутые разборки… Мастерят препятствие.
— Ну-ну…
— Пойдемте, — сказала Софья. — Они нас догонят.
Шаг, еще шаг, Вадим по пояс зашел в воду. Наконец-то ступеньки кончились. Но пол был немногим лучше — скользкий, и при этом липкий, словно под водой разлили толстым слоем клей. С каждым шагом Вадим видел все меньше и меньше: в туннеле не было даже минимального источника света. Он шел вдоль стены, выставив вперед правую руку. Левой он держал руку Софьи, а та вела Анну. Так, медленно и замерзая в ледяной воде, они прошли шагов тридцать. Потом неподалеку заплескало, забулькало, в метре перед Вадимом возник огонек. Гьял-лиэ и Флейтист догнали их довольно быстро, построение изменилось. Теперь Флейтист шел впереди посреди туннеля, Вадим и Анна держались за ним, Софья и Серебряный замыкали.
— Быстрее, быстрее, — торопил командир.
Туннель оказался неожиданно длинным. Метров через двести Вадим устал считать шаги. В голове вертелись бессвязные мысли. В детстве он раз пять смотрел фильм «В зоне особого внимания», и ему все происходящее с героями очень нравилось. Лихие десантники, драки и марш-броски, темные туннели — ну чем не игра для настоящего мужчины? Теперь он сам оказался героем подобного боевика, и все происходящее уже не казалось увлекательным. Особенно — ледяная вода до пояса. В прежней «мирной» жизни Вадим в такую не полез бы ни за что. Ноги уже онемели, теперь очередь была за мышцами живота и поясницы. Именно в тот момент, когда Вадим понял, что еще пяток шагов — и он идти не сможет, обстановка оживилась.
Теперь света в туннеле хватало в избытке. И с температурой воды проблема тоже решилась — теперь она стала слишком уж горячей. Такой контраст ничего хорошего не принес. Вадим выпустил руку Анны и плюхнулся на колени, ушел под воду с головой. Заледеневшие мышцы в горячей воде выдали такой вопль колющей боли, что Вадим даже не мог опереться на руки и подняться. Мгновение ему казалось, что он захлебнется.
Он сжал губы, стараясь удержать воздух в груди. Попытался опереться на кулаки, но мышцы не держали нагрузки, и костяшки бессильно проскользнули по слизи на камне. От жара мутилось в голове. Потом его подняли на поверхность — больно, за волосы, но Вадим только потом прочувствовал, что едва не лишился скальпа. Сейчас главное было — вздохнуть, устоять на ногах.
— Вперед, — Флейтист заорал так, что у Вадима словно крылья на ногах выросли. Или ласты, что в данной ситуации было уместнее.
Он побежал — не оглядываясь, не глядя ни на кого, думая только об одном: не упасть больше. Второй раз его бы не вытащили. Вода нагревалась, хотя казалось уже, что дальше некуда. Бежать в воде было трудно: она сопротивлялась, упруго толкала его в грудь. Но плыть Вадим не решился: слишком неглубоко тут было, да и пловец он был весьма средний.
Наконец он добежал до чего-то и ударился об это грудью. Проклятый огонек куда-то подевался, и теперь непонятно было, что вокруг. Только почти кипящая вода, темнота и невнятный шум за спиной. Препятствие оказалось высотой по грудь и довольно длинное — рука противоположного края не достигла. Вадим подтянулся и полез на него. Анна и Софья уже стояли здесь, ему помогли забраться. Музыкант сразу же развернулся. Внизу в воде происходила вторая серия магического побоища.
Вспышки света, неразборчивые крики, шум и хаос — вот и все, что разобрал Вадим. Потом у самых ног оказалась голова Флейтиста. Вадим отпрыгнул, уступая ему место. Следом залез Серебряный. Мокрая и растрепанная парочка выглядела так неласково, что Вадим предпочел отойти. Если на нормальных людей горячая вода действовала вполне обычно — он видел в свете вновь возникшего огонька раскрасневшиеся щеки Софьи, то полуночники казались бледными, как смерть, и веяло от них морозом.
— Сейчас бабахнет, — предупредил Флейтист, толкая его в спину. — Отходите как можно дальше.
Вновь бег — уже не по воде, но по скользкому камню. Судя по гулкому эху, туннель расширился и стал выше. Вадим уже не видел стен и потолка, только огонек впереди. Потом сзади воистину бабахнуло. Точнее — БАБАХНУЛО. Вадима ударило в спину тугой ладонью, он споткнулся и пролетел пару метров, потом приземлился на четвереньки. По ощущению — здорово расцарапался.
В этот момент Вадим понял, что вновь оглох и ослеп. Остались только невнятные вопли разбитых коленок, ноющая шея и ощущение тошноты, подступающей к желудку. «Контузия», — подумал он, и с удовольствием отключился от реальности. Более его ничего не волновало. С первой минуты обморока начинались проблемы не Вадима, но окружающих.
Возвращение в реальность было неприятным. Сначала возникло отвратительное щекочущее чувство в носу, и Вадим сквозь блаженный туман забытья вспомнил, что у него существует нос. Потом оказалось, что нос прикреплен к голове, голова эта болит и кружится, голова расположена на плечах, плечи лежат на чем-то мягком, далее следуют спина, задница и ноги. Не все из этих открытий были приятными. Колени, например, болели, саднили содранные ладони, а в позвоночник пониже лопаток загнали гвоздь.
Колени, на которых покоилась голова Вадима, принадлежали Анне. Ей же принадлежали и две руки, которые ласково гладили его по лицу, стряхивая мелкую каменную крошку. Это было приятным открытием — Анна здесь, с ней ничего не случилось, к тому же она в хорошем настроении. Вадим поймал себя на том, что уже думает, в каком настроении любимая девушка и этот факт делается важным в мироощущении. От подобной идеи голова заболела вдвойне — он уже напрыгался вокруг настроений бывших жен, их гнева и милости.
— Очнулся, — сказала где-то поблизости Софья.
Вадим сделал над собой усилие и сел. Так голова кружилась меньше — пропало пьяное ощущение «вертолета».
— Что это было? — сказал он, обнаруживая, что слышит не очень хорошо, но все-таки слышит.
— Мы обрушили свод, — объяснил Флейтист. — Тебя задело взрывной волной.
— А вас? — удивился Вадим, точно зная, что оба полуночника остались позади него.
— Мы вас прикрывали, — протянул ему руку Серебряный, и Вадим, после короткого раздумья, эту руку принял.
— Теперь нас не догонят? — спросил музыкант.
— Не уверен, — пожал плечами Флейтист. — Но мы почти на границе их владений. Если поторопимся — успеем уйти отсюда.
Вадим задумался. К удивительным свойствам подданных Полуночи добавились термостойкость и взрывоустойчивость. Впрочем, ничто не мешало размышлять над этим по дороге. Гьял-лиэ запустил целую кучу огоньков, и теперь было видно, что вся компания идет по дну гигантской пещеры. Свод терялся в темноте. Вадим задирал голову, чтобы рассмотреть пейзаж. Казалось, что пещера имеет профиль сердечка. От одной покатой стены до другой было рукой подать, а по верху шел гребень сталактитов. Вадим предположил, что достаточно громко крикнуть или подпрыгнуть, чтобы несколько тонн острых каменных «сосулек» обрушились на голову. Это помогло ускорить шаг и забыть про то, что джинсы присохли к разбитым коленям и при каждом шаге больно дергают за содранную кожу.
Пещера все расширялась. Теперь уже понизу можно было идти втроем. Где-то гулко капала вода, шуршали летучие мыши — или просто у Вадима шумело в ушах. По дороге Флейтист кратко пересказывал основные перипетии великой битвы в сарае и грандиозного сражения в туннеле. Вадим прислушивался — было интересно и важно. Флейтист вымотался, и от этого его речь приобрела некоторую живость. Он уже не выражался языком официальных документов.
— Они сильны. И привели с собой целую свору тварей поменьше. Вам повезло — вы не увидели бесформенных. Отвратительное зрелище. Описывать не буду — не получится… это просто неизвестно что. Учитывая, что позировать они не стремились…
— А что они делали? — спросила Анна.
— Примерно то же, что и свора хорошо обученных псов, — сказал Серебряный. — Только они не кусаются… Загоняют, отвлекают внимание.
— Мы перебили большую часть своры, — продолжил Флейтист. — Это была славная драка. С хозяевами было посложнее, но мы сумели оторваться и отбить у них желание вступать в ближний бой. Потом обрушили проход. Эта парочка привязана к месту своего обитания и едва ли сможет появиться перед нами…
— Зато за спинами — уже, — ледяным голосом сказал Серебряный.
— Вперед! — в очередной раз скомандовал Флейтист.
Очередная гонка — последняя на этот раз. Уже через пару минут Вадим увидел впереди просвет, прибавил скорости. Последняя минута напоминала дурной голливудский фильм: за спиной Вадима рушились стены, падали сталагмиты, великое крушение пещеры настигало, а он бежал — но успевал же, успевал…
Воздух вырывался из груди клочьями пены, не осталось ничего, кроме тела, совершающего движения руками и ногами, потом почти под ногами оказалась споткнувшаяся Анна, Вадим успел схватить ее за руку и побежал дальше, не обращая внимания ни на что, кроме собственных пальцев, стискивающих ее запястье.
Он выбежал — и упал лицом в пепел и прах.
За спиной с неимоверным грохотом рухнула скала.
ГЛАВА 3. КЛАДБИЩЕ БОГОВ
Анна сидела на земле, прислонившись к подножию истукана, и лирически созерцала бывший выход из пещеры. По ее прикидкам количество обрушенной породы исчислялось килотоннами. Если парочка хозяев крепости имела материальную природу, то о них можно было уже забыть. Анна, впрочем, в этом не была уверена. Существам материальной природы, вроде нее самой, не было свойственно появляться из воздуха и так же исчезать.
После контрастных ванн, беготни, падений и взрывов за спиной шевелиться не хотелось. Вся компания расселась, разлеглась и развалилась прямо на земле. У самого выхода из пещеры стояла здоровущая «каменная баба». Вот у ее подножия и расположились, причем лицом к руинам. Смотреть за спину Анне не хотелось — и не интересовало сейчас, где оказалась, и больно поганый пейзаж она заметила в первый момент. Равнина, засыпанная толстым слоем пепла и праха. И так — до самого горизонта, только барханы и дюны.
— Куда нас занесло? — сквозь лень спросила она Серебряного, который сидел слева.
— Не имею желания уточнять, — вяло откликнулся он. — Позже, госпожа моя…
Анна повернула голову к Гьял-лиэ. Сейчас он выглядел совсем не так устрашающе, как недавно в туннеле. И даже был похож на человека — ну, немножко странные черты лица, слишком тонкие для мужчины. Необычный оттенок волос и кожи? Что ж, такое тоже встречается. Вот привычной уже ауры силы вокруг него не было.