— Лён, — оставленный без присмотра Женька подхватил телефон и переключил в обычный режим. — Когда ты познакомилась с моей сестрой в универе, что ты ей сказала?
— Не помню, что сказала, но познакомились мы у меня на работе, когда она подобрала Машку. Жень, мне, правда, никто не угрожает, и я действую по собственной воле, — теперь Алена чуть понизила голос. — И я по тебе соскучилась.
— Я тоже. Что бы там не задумала — удачи.
— Спасибо. Успокой отца, я сегодня вернусь.
Власов убрал уже замолчавший мобильник в карман и обратил внимание на притихших Эльвиру Генриховну и Николая Петровича.
— Она делает это не по принуждению. Во всяком случае, явному.
— Хрен знает что… — судя по сумрачному виду Германа, вот-вот вполне могла пойти волна массовых репрессий. — Сейчас нельзя давать понять, что у нас проблемы! О чем она только думает…
— Коль, ты не прав, — юрист, немного поразмышляв, перестала просверливать взглядом дырку в столе. — Аленка не дура и понимает намного больше, чем показывает. Не зря же, пока училась в школе, несколько лет таскалась сюда, как на работу. И потом, сделать все равно ничего не можем. Она полноправный владелец, совершеннолетняя и вменяемая. Если совсем припрет, потом можно попытаться оспорить, мол, бумаги подписала под принуждением, но нет заявления о похищении, так что — сам понимаешь…
Он прекрасно представлял, оттого, наверное, становилось только хуже. Но и никакого права оспорить принятое дочерью решения не имел.
— Хорошо. Я так понял, что она сегодня обещала вернуться?
— Да, — не то, чтобы у Женьки от сердца отлегло, но немного спокойнее стало. Хотя, полное умиротворение он ощутит только, когда вернется домой. Дальний Восток красив, тут не поспоришь, но ассоциации он навевал нехорошие.
— Значит, ждем её, и тогда уже думаем, как и что исправлять, — Николай Петрович кивнул юристу, давая понять, что она может быть свободна. Та с удивительной для возраста скоростью умчалась по каким-то неотложным нуждам, не став дожидаться повторения призыва скрыться с глаз долой.
— Как вы думаете, он её, действительно, отпустит? — Власов не особо переживал об этих акциях — ему от всей этой мышиной возни ни холодно, ни жарко. А вот за Алену — очень даже.
— Если получит то, что хотел — да. Астахов, конечно, сволочь. Продуманная и хладнокровная, но склонности к ненужной жестокости в нем нет.
— Ага, только к сугубо необходимой… — как-то не успокоила его такая характеристика. Совсем не успокоила, скорее, наоборот. Но делать нечего, все равно можно только ждать. И надеяться, что Лёнка не ошиблась в своих расчетах и поступках…
— Все в порядке? — Астахов отвлекся от разговора с прибывшей рано поутру дамой, оказавшейся нотариусом, и повернулся к стоящей с телефоном в руках Алене.
— Почти. Я готова, мы можем закончить это дело побыстрее? — к её удивлению, Даниил не стал забирать у неё мобильник.
— Муж испереживался? — он качнул головой, говоря, что теперь в такой конспирации уже нет смысла. — Вы не против перейти к сути вопроса?
Дама, которую, похоже, немного укачало во время доставки на остров вертолетом, несколько вымученно улыбнулась, но выразила горячую готовность приступить к непосредственным обязанностям.
Алена, конечно, и раньше занималась подобными делами, не первый раз бумаги оформляет, но эта процедура затянулась на пару часов. Но самое главное — Астахов не стал оспаривать те пункты договора, на которых настаивала сама Герман, что уже хорошо. Когда же это веселье закончилось, у девушки уже гудела голова, и мозги пухли, но на душе почему-то иррационально полегчало. Пусть отец и не сразу примет её решение, но, если подумать — выбора-то не было.
Если все закончится хорошо, так или иначе, но активы окажутся у Астахова. Просто выбор будет между добровольной передачей собственности и, не к ночи будь помянуто, замужеством. Ничего против похода в ЗАГС Алена не имела, но не под ручку с Даниилом. Даже при том, что мужчина он, что и говорить, интересный, но не было чего-то неуловимого, что можно назвать химией отношений. Да и, чего зря обманывать, Лёна его побаивалась.
А если все пойдет по другому сценарию, то потеря этих акций окажется самой маленькой из проблем. Теперь же вероятность плохого исхода все-таки меньше. Не захочет Астахов лишаться вновь приобретенной собственности. А вот конфликта с вышестоящим руководством не избежать. И речь не про Николая Петровича. Алена не настолько наивна, чтобы считать, что за ним никто не стоит. Стоят, в том и дело. И это кто-то уровня того же Астахова. Так что пусть мирно разбираются между собой, не трогая никого. Хотя, это, конечно, наивно — достанется всем, но тут уже никуда не денешься…
Поняв, что на все эти заговоры и интриги уже формируется стойкая аллергия, Герман, поставив пару последних автографов, поспешила откланяться:
— Если вы не против, я пока поднимусь за вещами.
— Конечно, мы пока уладим последние детали, — Астахов кивнул на погруженную в работу нотариусиссу. — А потом отвезу вас вместе. Можно на катере, но сегодня море неспокойное, да и пробки в городе…
Показав, что понимает и разделяет его переживания, Алена слиняла из кабинета, с некоторым облегчением вздохнув только в коридоре второго этажа. А когда кто-то ухватил её за локоть, едва сдержалась, чтобы не заорать от испуга. Но вывернуть наглую конечность попыталась. Правда, не особо успешно — противник мгновенно её отпустил и даже, в свою очередь, шарахнулся в сторону.
— Не кричи, пожалуйста!
Поняв, что наглым агрессором оказалась девушка, Алена мысленно выругалась на себя. Нервы совсем ни к черту, пора успокоительное пить. Потому что незнакомка совершенно не выглядела опасной или подозрительной. Симпатичная, с тонкими чертами лица и довольно крупными серо-зелеными глазами. Их уголки были чуть оттянуты к вискам, наверное, из-за тугого пучка, в который она собрала темные волосы.
Невысокий рост и субтильность телосложения подсказали, где именно и когда Герман её уже видела.
— Это ты вчера через забор прыгала?
— Я, — девушка сморщила нос, видимо, припомнив свой позор. Но тут же настороженно оглянулась по сторонам. — Мне очень нужно с тобой поговорить.
— Ну, пойдем, — Лёнка только пожала плечами, но пропустила девушку в комнату. — Я — Алена.
— Соня. Ничего, что я на "ты"? — пока Герман уверяла, что вполне способна выдержать такую фамильярность, Софья успела выглянуть в окно, нахмуриться и тяжело вздохнуть. — Мну нужна помощь.
— Если ты про побег, то вряд ли. Меня тоже пасут, а в сумочку ты, извини, не поместишься, даже если очень сильно постараешься.
— Я все понимаю, просто… Давай договоримся, если одна из нас попадает на волю, обменяемся весточками для родных. Я так думаю, что твои тоже не в курсе, где ты? Вот и мой муж не знает… — она села в кресло, опустив тонкие плечи, отчего сразу стала похожа на испуганного ребенка. — Я не прошу передавать никаких координат, просто позвони по этому номеру, — Соня проговорила цифры, — и скажи, что я жива. Ну, и у кого нахожусь. Больше ничего не нужно, не хочу, чтобы ты зря рисковала. Теперь диктуй ты, у меня хорошая память.
— Ну, давай, — хоть Алена и была уверена, что выберется отсюда уже через несколько часов, но номер продиктовала. Свой собственный, чтобы точно знать, что с девочкой все в порядке. Слишком уж нервной и несчастной она выглядела.
Соня, прикрыв глаза, повторила номер одними губами.
— Все, запомнила. Мне пора, не надо, чтобы нас кто-то видел вместе, — она встала быстрым, каким-то "текучим" движением, намекавшим на долгие и упорные занятия танцами, и скользнула к двери. — Удачи тебе, Алена.
— И тебе, Сонь. Только охрану больше не зли, не надо пытаться убежать. Мы, в самом деле, на острове. Лучше сиди тихо, я постараюсь помочь.
— Спасибо.
Пока укладывала свои нехитрые пожитки в сумку, Герман все пыталась понять, что Астахову нужно от девушки. Но так и не решила, ибо понять мотивы Полоза весьма проблематично, там тараканов целый выводок. И все, как один, с академическим образованием.
Дом она покидала с таким бешеным чувством облегчения, что немного разозлилась, когда Астахов попросил на секунду задержаться возле площадки с пристроившимся на ней вертолетом, похожим на страдающую ожирением стрекозу. От одного только взгляда на почти полностью прозрачное чудо инженерной мысли Алена почувствовала неприятное ощущение в желудке. Хорошо, что от нервов сегодня не позавтракала…
— Ты недавно говорила с одной милой барышней.
— Надеюсь, хоть в ванной с туалетом камер не было? — для неё тема беседы откровением не стала. Более того, чего-то подобного Герман ожидала.
— Нет, ни эксгибиционизмом, ни вуайеризмом я не страдаю. Не нужно никому звонить и что-либо говорить, — Даниил сощурился от бьющих в глаза солнечных лучей, но очки не надевал. — Поверь, Золотце не та, кем кажется.
— Прости, если лезу не в своё дело, но зачем тебе эта девочка?
— Эта девочка на два года старше тебя. Или на три — смотря какому из паспортов верить. Давай договоримся так — ты никому не звонишь, а я, в свою очередь, исполню какую-нибудь твою просьбу. В пределах разумного, конечно.
Алена прикрыла глаза, заинтригованная открывающимися перспективами.
— Ты не станешь над ней издеваться? Насилие в этот вопрос тоже входит.
— Пока что только она надо мной издевается. Нет, не собираюсь. Но, если вынудит, комфортабельный подвал её уже ждет.
— Я ведь могу проверить…
— Ален, у нас с тобой сложились хорошие отношения. Но наглеть не стоит. Была бы она мужиком, за такие выкрутасы уже утопил бы в заливе. Но пока терплю. Так ты собираешься лететь или хочешь стать её соседкой по камере?
Девушка сразу поняла, что палку перегнула — припугнуть Астахова ей нечем, а просто угрожать — глупо.
— Хорошо, я не стану звонить. И надеюсь, что ты держишь слово.
— С тобой было приятно иметь дело, — Даниил помог Лёне донести сумку до вертолета, в котором уже сидела бледноватая нотариус. — Передавай привет отцу. И приезжай в гости, отдохнешь на свежем воздухе.
От последней фразы Алена споткнулась на ровном месте и чуть не пропахала носом борозду в асфальте.
— Обязательно передам.
На предложение поправить здесь здоровье она интеллигентно отмолчалась.
Во время перелета до города Герман старательно не отводила глаз от собственных ладоней. Нет, летать она не боялась, но одно дело, когда ты в самолете, и окружающий мир видишь только через иллюминатор, а совсем другое — в прозрачном пузике вертолета. Тут куда ни глянь — сплошной окружающий мир… После того, как к ним опасно близко подлетела какая-то окончательно обнаглевшая чайка, Алена дозрела до мысли, что лучше бы добиралась вплавь. Во всяком случае, нервных клеток погибло бы гарантированно меньше.
Астахов с ними не полетел, наверное, остался сторожить эту Сонечку, но приказ отдал предельно конкретный — дам развезти по домам. Интересно, а что именно тут можно считать её домом? Коттедж родителей, откуда она съехала, как только исполнилось восемнадцать? Квартиры нет, да и не хотелось бы ей снова туда попасть — слишком много дурных воспоминаний и поступков связано с этим местом. Ладно, главное, долететь, а решить можно уже и на месте.
К некоторому удивлению Алены, долетели они нормально и довольно быстро. Конечно, это одно из преимуществ надземного транспорта, но любимым от этого он точно не станет.
Приземлились на каком-то частном аэродроме. Во всяком случае, точно не в Артеме. Да и лететь до него существенно дольше и дальше. Хотя, учитывая, сколько вокруг, да и в самом Владике, натыкано военных баз и просто территорий, принадлежащих Минобороны, неудивительно, если бы получилось устроить площадку невдалеке от центральной городской площади. Высадив пассажиров, стеклянная "стрекоза" так же бодро взмыла вверх, растрепав и так не особо аккуратную укладку Алены. В отношении тщательно залакированного снопа на голове её спутницы оказался бы бессилен и тропический шторм.
Как выяснилось, дальше их с нотариусом пути расходились — дама уселась в припаркованный буквально в нескольких метрах от взлетного поля насыщенно-лазурный автомобильчик и отбыла в неизвестном направлении. Алена же осталась скучать на продуваемом ветром свободном пространстве, пытаясь сообразить, по какому конкретно адресу вызывать такси.
Проверив связь, девушка только досадливо вздохнула — её здесь просто не было. Значит, скорее всего, действительно, военный объект, раз стоят "глушилки". Впору впадать в отчаяние — и на воле, и не знает, куда податься…
Но предаться унынию она это не успела — рядом притормозил черный седан, за рулем которого сидела подозрительно знакомая личность.
— Садись, Даниил Александрович сказал, чтобы я отвез тебя, куда пожелаешь.
Выделываться Герман не стала, потому без вопросов забросила сумку с вещами на заднее сиденье и устроилась слева от водителя.
— Привет. Честно говоря, не думала, что ещё свидимся, — в салоне было не столько теплее, сколько тише, чем на улице, потому ей здесь показалось немного душновато. — Не против, если открою окно?
— И тебе добрый день, — Руслан переключил настройки климат-контроля на более прохладный режим. — Лучше не надо. А насчет встречи — сам так считал. Можешь не верить, но я рад, что у тебя все хорошо.
— Ну, до хорошо пока ещё далеко, — рассматривать водителя девушке показалось не так интересно, как смотреть в окно, но боковым зрением за его движениями следила. Не то, чтобы она совсем не верила Астахову, но мало ли что у Полоза на уме, так что расслабляться пока рано. — Я так понимаю, на глаза Николаю Петровичу ты показываться не будешь?
— Это было бы не особо умно, — парень хмыкнул, не отводя взгляда от дороги. — Думаю, он сейчас не будет рад меня видеть.
— На твоем месте я бы ему в ближайшие несколько лет на пути не попадалась, — Алена не считала Руслана в чем-то виноватым. Да, распоряжение работодателя он не выполнил — во всяком случае, одного из двух имеющихся — но на его месте и сама Герман вряд ли бы поступила по-другому. Преданность это замечательно, но так глупо подставляться под пулю ради чужого человека мало кто станет.
— Тоже правильно… Мой тебе добрый совет — не лезь в это. Петрович умный и прожженный мужик, найдет, как выкрутиться, причем, с выгодой для себя. В принципе, нормальная процедура — я тоже через похожую проходил, конечно, в не таких масштабах, но… Не полезешь?
— Это моя семья.
— Ну, и дура, — Руслан недовольно поморщился, но разубеждать не стал. — Извини, на работу к Герману везти не стану, меня там его служба охраны по асфальту размажет, так что скоро увидишь отчий дом.
О том, куда он её везет, девушка догадалась и раньше — слишком уж тут все было знакомо. И, в то же время, совершенно по-другому. Вроде, буквально вчера была тут последний раз, но ни почти неприступной стены на въезде не было, ни пары особняков, способных довести любого нормального человека с хорошим вкусом до эпилептического припадка.
— Надеюсь, звонить мне можно?
— Да ради Бога! Только личная просьба — не упоминай, что я тут был.
— Если пытаешься убедить меня, что начальник службы безопасности ни при чем, то зря, — Алена набрала номер Жени, но тот оказался занят. А вот отцовский — свободен. — Владимир Федорович слишком хорошо работает. Ну, или работал раньше. Так что на кого, помимо папы, ты трудился, знал точно, иначе грош ему цена, как специалисту. А дармоедов отец не держит, — пока она смотрела за тем, как на лице парня расплывается почти проказливая улыбка, Николай Петрович, наконец, взял трубку. — Пап, это я. Все хорошо, меня уже отпустили.
— Где ты?
— Подъезжаю к дому.
— Нашему?
— Да, а какому же ещё?
— Зайди внутрь, никому не открывай, мы сейчас будем, — прежде, чем отключиться, он на секунду замешкался. — Врач нужен?
— Мне — нет. Я все поняла, сделаю.
Спрятав телефон в карман джинсов, Лёна повернулась к Руслану.
— Ну, что Алена свет Николаевна, прощаться будем?