— Они, должно быть, мигрировали, — сказал Дэмиен. — Но почему мы не знали, что они были здесь?
Я внимательно оглядела построенную комнату, промежутки между молодыми ветвями были аккуратно заполнены грязью или замазаны. Это место было построено не вчера; эльфы были здесь в течении некоторого времени. Что заставило меня тоже задаться вопросом, как оборотни пропустили их.
— Магия? — предположила я, но это, кажется, не удовлетворило Дэмиена, который покачал головой.
— Ты знаешь, чего они хотят? — спросил меня Джефф.
— Они сказали, что подверглись нападению.
— Гарпиями?
Я покачала головой.
— Те, которые напали на меня, сказали, что гарпии это миф. Они думали, что я лгу.
Снаружи раздался шум — топот ног, выстрелы и вопли. Инстинктивно, я потянула свои цепи, пытаясь освободиться.
«Страж?»
Моя голова метнулась вверх, в поисках звука его голоса в своей голове.
«Этан? Ты здесь? Мы прикованы цепью.»
«Разберись с этим», — сказал он мне. — «Я привел твою армию.»
— Что-то произошло, — сказал Дэмиен, оглядываясь на шум, который начинал потряхивать стены нашей тюрьмы.
— Здесь Этан. Он сказал, что привел армию.
Не успела я ответить, как дверь с другой стороны комнаты распахнулась. Вошли три эльфа, один уже знакомый и двое новых мужчин. Ничего не говоря, не обращая на нас внимания, они отцепили цепи, которые приковывали нас к полу. Но они не стали освобождать наши скованные руки и ноги.
Они резко дернули нас на ноги и вытолкали наружу.
Было темно, часть неба, видимая сквозь полог из ветвей, была все еще цвета индиго. Но это была единственная вещь, которая имела смысл. Мы были в лесу, среди зимних голых деревьев.
И мы были в селении.
Цилиндрические строения, как то, откуда мы только что вышли, заполняли каждое пространство в лесу вокруг нас, белый дым струился из отверстий в конических крышах. На стволах деревьев были вырезаны ступени к маленьким строениям, подвешенным на деревьях. Строения выглядели старыми, комфортными и обжитыми, с грубыми инструментами, висящими снаружи и зеленым постельным бельем, развешанным на натянутых между деревьями струнах. Это не был лагерь; это был поселок.
Эльфы были везде. Сотни мужчин и женщин, все приблизительно средних лет, стройные и в одинаковых туниках, прибежавшие на звуки сражения с луками в руках или с простыми досками со своего двора. Разматывали бельевые веревки, выносили кипящие кастрюли из своих домов.
Это был целый город эльфов, заправлявший лесом в пригороде Чикаго, и никто не видел его? Никто не обнаружил их? Как это было возможно?
— И у меня даже не нашлось времени, чтобы поприветствовать этих соседей кексами, — пробормотал Джефф около меня.
— Я тоже не получила кексы, — указала я, пытаясь казаться легкомысленной.
— Я не знал тебя тогда. Когда мы выберемся отсюда, я куплю тебе кекс. — Он попробовал улыбнуться, а я попробовала ответить улыбкой.
— Договорились, — сказала я.
— Вперед, — сказал мужчина из торгового центра, вынимая мою катану из ножен, опоясанных вокруг его талии.
Я предпочла не натыкаться на свой собственный меч и на человека, забравшего его у меня. Он дернул меня за руку, потянув вперед. Так как мы шли на звуки, я не сопротивлялась. Он вел меня туда, куда я хотела идти.
С Дэмиеном и Джеффом, спотыкающимися позади нас, мы шли по узкой тропинке между деревьями и кустарниками, которая вывела нас к заснеженному полю, по-прежнему усеянному прошлогодними остатками кукурузных стеблей, и размеченное рядами армии вторжения.
Они нашли нас.
Глава 9
ВОЕННЫЕ ТРОФЕИ
Здесь были сотни оборотней, некоторые в куртках САЦ, некоторые в животной форме. Все стояли за первой линией — которая состояла из Киинов, Ника, Этана, Катчера и Мэллори — и ожидали приказов.
Этан осматривал строй противников, его тело слегка расслабилось, когда он наконец-то увидел меня, а затем увидел цепи на моих лодыжках и эту смесь крови и грязи, застывшую на моем лице. Его тело застыло, глаза загорелись от ярости и я испугалась, что он пострадает, прорываясь сквозь строй эльфов в попытке наказать их за мои травмы.
«Я в порядке», — заверила я его, надеясь сдержать Первую Кровь, и радуясь, что он не может слышать хрипы в моем голосе.
«Страж», — решительно произнес он. — «Тебе вновь удалось вляпаться в неприятности».
«Они схватили меня, когда я шла по тротуару», — заверила я его. — «И думаю, Канон нуждается в обновлении».
«Очевидно», — ответил он, и можно было услышать скрип в его голосе.
«Как вы нашли нас?»
«Дэмиен послал сигнал тревоги, прежде чем его схватили. Оборотни вынюхали остальное».
Пальцы эльфа все еще крепко обхватывали мою руку, когда мы двинулись вперед, создавая еще одну линию войск. Позади нас эхом раздавалось бормотание и ритмичный стук сапог по земле. У эльфов была собственная армия, тревога была поднята.
Они вытянулись рядом с нами, изменяя свои короткие ряды, чтобы сформировать три длинные линии с точностью танцовщиков уровня «Рокетт»[28]. Они подняли свои луки и вложили стрелы на тетиву, сверкая серебряными наконечниками стрел в лунном свете, воздух уплотнился от напряжения и магии.
Наш эскорт толкнул нас на колени, и мы опустились на твердую, холодную землю перед нашими союзниками и любимыми, с врагами за нашими спинами, с оружием в их руках.
Этан спокойно смотрел на эльфов, его тело было напряженным, скрывающим страх и злость, которые, как я знала, разрывали его. Но страх был худшим из мотиваторов, а мы не нуждались в еще одной сверхъестественной войне, вспыхнувшей в пригороде Чикаго. Не тогда, когда ситуация итак была уже достаточно напряженной.
«На них напали», — сказала я Этану. — «И они думают, что мы — Стая и вампиры — виноваты в этом. Они следовали за нами, захватили нас. Должно быть, они ждали возможности застать нас одних».
Этан пробормотал что-то Габриэлю, стоящему рядом с ним, вероятно делился данными.
— Вы нарушили наш мир, — произнес эльф. — Вы пролили Первую Кровь.
— Мы не проливали никакой крови, — ответил Габриэль. — На нас напали прошлой ночью, мы никого не провоцировали. Несколько членов нашей Стаи были ранены. Четверо погибли.
Похоже, что эти слова прошли мимо эльфа.
— Один из наших пропал. Мы стремимся к равному возмездию.
Как будто этих слов было достаточно, чтобы оправдать убийство, он зловеще поднял меч.
Я приготовилась двигаться, дать отпор, но Этан опередил меня в этом. Он выхватил свою катану, поймав лунный свет, как поймал бы его Эскалибур. И он был Артуром, блондин, сильный и гордый, готовый уничтожить королевство ради своей Гвиневры.
— Ты сделаешь хоть одно движение с этим мечом, — произнес Этан, делая шаг вперед, его глаза яростно сияли зеленым, — И каждый вампир в этом мире будет охотится на тебя. Начиная с меня.
Глаза эльфа сузились от огромного удовольствия, как будто одна мысль о том, чтобы сразиться с вампиром — или с целым миром вампиров — была призом, а не угрозой.
Но Габриэль не был заинтересован в уничтожении своего королевства, своей Стаи или своих союзников. Он успокаивающе положил руку на плечо Этана.
— Если вы совершите насилие, — сказал Габриэль эльфу, — То только нарушите договор между нами.
Глаза Этана сузились, и хотя он не говорил со мной, мне легко было понять направление его мыслей. Стая контактировала с видами, которые просто не должны были существовать — которые, по-видимому образовали деревню прямо в пригороде Чикаго — и никто не побеспокоился рассказать нам об этом.
— Вы первыми нарушили пакт, — снова произнес эльф, его голос стал раздражительным и ничем не отличался от голоса злобного ребенка. — Мы имеем право на возмездие.
Габриэль смотрел на него мгновение, просчитывая варианты.
— У вас есть право. — А когда Этан начал протестовать, Габриэль поднял руку. — Я бы хотел услышать, как именно, по мнению эльфов, мы обидели их.
— Это был гламур, — сказал эльф, проклиная меня взглядом. Гламур был магией, присущей вампирам — мифическая способность соблазнять и контролировать других. Но способность к гламуру варьировалась от вампира к вампиру. Иронично, в моем случае гламур не стоил и выеденного яйца.
— Мы были вместе, в разгар нашего обеда, — продолжил эльф. — Мы просто ели, когда туман начал сгущаться.
Это было сильное слово в защиту меня и Этана. Туман или нет, обед подразумевал наличие солнечного света.
— Какого вида туман? — спросил Габриэль.
— Мгла, — ответил эльф, поднимая глаза вверх, отчего слово прозвучало полувопросительно. Это было предположение, то, в котором он все еще сомневался. — Сильная. И здесь также была магия.
Глаза эльфа слегка рассредоточились, как будто он вспоминал что именно видел — и что ощущал.
— Магия, которая раскачивалась. Магия, которая соблазняла. Она приглашала, — произнес он, его взгляд вновь сосредоточился на мне. — Она предлагала.
— Вам предлагал что-то магический туман? — мягко спросил Габриэль.
Эльф сердито посмотрел на него, и проигнорировал вопрос, продолжая свою историю.
— Мы были подавлены магией, гламуром. Как неживые, не в состояние контролировать себя или наши тела. Мы были пьяны этой магией и стали бесчувственными. Некоторые потеряли связь с этим миром. Некоторые боролись.
Он сглотнул и было ясно, что ему неловко.
— Некоторые спаривались, здесь, посреди пиршества, ведя себя как животные. Мы не ханжи, — сказал он. — Но мы делаем это не ради спаривания, а ради укрепления нашего клана. Но в их глазах не было похоти. Никакой любви. Только смерть.
Я скользнула быстрым взглядом к Джеффу, и он слегка кивнул в знак понимания. Мы видели эти плоские глаза раньше, у гарпий, которые напали на нас в первую ночь Луперкалии.
В этот раз симпатия прорвалась сквозь мое раздражение. Неправильные выводы эльфов о причине травмы однако не отменяли того, что по отношению к его людям поступили жестоко.
— Я не помню всего; как и большинство из нас. Но мы признали его первопричину. Это был гламур.
— А Первая Кровь? — спросил Габриэль.
— Ниера, — произнес эльф. — Одна из матерей нашего клана. Мы очнулись несколько часов спустя, когда солнце уже клонилось к закату, полуобнаженные, надруганные. Она исчезла. Ее дом был пуст.
Габриэль нахмурился.
— Если она пропала, откуда вы знаете, что Первая Кровь пролилась?
— Эльфы не покидают клан, — настаивал эльф. — Матери не покидают клан. — Он пригладил рукой переднюю часть своей туники, чтобы успокоить себя. — Поскольку она не оставила бы нас, Первая Кровь пролилась. Таким образом, у нас действительно есть право на возмездие.
— Не по отношению к нам, — произнесла я. Мое горло все еще болело, слова были хриплыми, но звук, который разнес ветер, был достаточно хорош.
— У вас есть право отомстить тем, кто напал на вас. Но мы не эти люди, и вы ошибаетесь.
Эльф протянул руку, чтобы ударить меня во второй раз, но я устала от этого шоу. Я была вампиром, и, что более важно, женщиной, которая лучше бы столкнулась со сталью, нежели с трусостью.
Я протянула руку, ударив его в предплечье, чтобы заставить его выпустить мою катану. Мои руки все еще были связаны, но я вытянула наручники так далеко, как смогла и просто попыталась подобрать упавшую катану своей второй рукой. Я вскочила на ноги, развернув меч в руке, и стала ждать.
Я услышала предупреждение Этана в своей голове — «Страж» — но было уже слишком поздно. Вдохновленные моей дерзостью, эльфы образовали плотный круг вокруг меня, Джеффа и Дэмиена, тысячи стрел были направлены на нас.
Я проигнорировала накатывающий страх и стала просчитывать свои шансы, оценив, что у меня был где-то сорокапроцентный шанс победить одного или двух эльфов. Я давала себе четырехпроцентный шанс выжить в этом сражении.
— А вот теперь приготовься, — пробормотал Дэмиен.
— Вы видите? — спросил эльф, жестом показывая на нас. — Вы видите это насилие?
— Я вижу женщину, пытающуюся защитить себя от ложных обвинений, — произнес Габриэль. — При всем уважении, вы ошибаетесь. Если нападение случилось в середине дня, вампиры не могут быть ответственны за это. Они не могут находится под солнцем.
— Туман... — начал эльф, но Габриэль остановил его, подняв руку.
— Не имеет значения. Небольшое количество влаги не защищает вампиров от солнца. Кроме того... они находились в нашем доме в течение того дня, запертые на ключ.
— Вы тоже Иные, — сказал эльф с усмешкой.
— Иные и скорбящие по своим погибшим, — ответил Габриэль. — На нас напали и отправили четверых из наших в могилу. Что бы ни случилось здесь, мы не имеем никакого отношения к этому.
Эльф смотрел на Габриэля и обдумывал факты. Правда или нет, он был в невыгодном положении. Если он отступит, то будет выглядеть трусом. Если скажет своим эльфам стрелять из луков, то этим он нарушит условия договора со Стаей.
— Перемирие возможно, — предложил Габриэль.
Эльф выглядел недоверчивым.
— И каким образом?
— Оба наших клана были атакованы магией. Эти атаки могут быть связаны. Мы часть человеческого мира, и расследуем эти атаки. Мы будем продолжать делать это дальше. Если Ниера не будет найдена, то мы ничего не сможем сделать. Но если она не уехала по собственному желанию, если она была схвачена, то мы найдем ее, и приведем домой к вам. И это разрешит конфликт.
Эльф оглянулся на свою армию. Я не знала, могли ли они общаться телепатически, но казалось, что он искал поддержки.
— Мы принимаем ваше предложение, — сказал он, снова повернувшись к Габриэлю. — Вы пошлете гонца с флагом, и мы снова встретимся здесь и встретим нашу мать. Если этот вопрос удовлетворит нас, то клан снова исчезнет в завесе.
— Но если нет — если вы защищаете убийц или участвуете в предательствах — то перемирие между нашими кланами будет аннулировано. Мы не исчезнем, и не станем делиться землей, которую населяли, прежде чем сюда пришли остальные. Выйдут все наши кланы. Все наши селения снова станут видимы. И человечество заплатит за нарушения, которые накопились за все это время.
Эльфы, стоявшие рядом с нами, открыли наши оковы маленькими ключами, которые висели на кожаных шнурах вокруг их шей. Дэмиен и Джефф снова встали, морщась терли пятна на запястьях, где кандалы оставили раздражение. Даже в темноте было хорошо видно, что кожа под ними была потрескавшаяся и красная, раздраженная серебром.
Остальная часть армии ослабила свои тетивы и убрала стрелы в кожаные колчаны, привязанные к их спинам. Снова выпрямившись, они круто развернулись и исчезли в лесах.
***
Их уход оставил нас троих, раненых и истощенных, оглядываться на армию, которая пришла, чтобы спасти нас.
Не обращая внимания на оборотней вокруг, Этан прошествовал ко мне, поднял и зарылся лицом в мою шею, выпуская напряжение, которое владело им, в то время, как армия эльфов окружала его девушку.
— Слава Богу, Страж.
Как правило, я не против публичного проявления чувств, но мы были окружены строптивыми оборотнями, и на моих щеках расцвело смущение.
Этан впечатал жесткий поцелуй в мои губы, не оставляя сомнений в наслаждении, которое он задумал на более подходящее время. Он выпустил меня, увидев румянец на моих щеках, и улыбнулся.
— Пусть видят, Страж. Я не заинтересован в сокрытии своих чувств.
Мы были не единственными суперами, расположенными к воссоединению. Таня проверяла раны Дэмиена, в то время, как ее сестра застенчиво стояла рядом с ней, явно не уверенная, следует ли ей предложить свою помощь, и будет ли она приветствоваться. Но глаза Дэмиена были устремлены только на нее. Его темные брови были нахмурены, темный взгляд был сосредоточен на лице девушки, выражение его лица было оживленным и нуждающимся. Я предположила, что перспектива сражения ускорила его кровь.