Перси повернулся к пленнику.
— Это правда, Себейн? Ты пират?
Себейн усмехнулся, но было видно, что его переполняет гнев.
— В Америке мы обычно используем слово «капер», и мы всегда считали своим долгом защищать принадлежащие нам суда. «Бартон» атаковал один из моих торговых кораблей, и я вмешался. Что же до использования ваших судов, я посчитал, что они станут справедливой заменой тем кораблям, которые я потерял по вашей милости.
Аврора не была так шокирована, как, возможно, должна была, услышав, как кого-то обвиняют в том, что он пират. Их страны воевали между собой, и британские моряки считали, что любой американский корабль, оснащенный оружием, должен быть захвачен. Конечно, Себейн был прав, защищая свои суда. Аврора знала, что ее кузен согласится с этим. Хоть такие взгляды и считались предательством по отношению к Англии, Перси полагал, что эта война — ошибка, а Британия — главный виновник случившегося. Но то, что Себейна называли убийцей, обеспокоило Аврору.
— Пират он или нет, но то, что вы захватили этого человека в плен, может повлечь за собой неприятные последствия, — сказал капитану Перси, и в его голосе слышалась озабоченность. — Вы знаете о том, что мистер Себейн имеет связи среди членов королевской семьи, а также знаком с несколькими губернаторами островов и командующим Карибским флотом?
Капитан скривился.
— Его связи не позволили мне тут же его повесить. Но сомневаюсь, что это его спасет. Когда адмирал Фойли узнает о его преступлениях, я уверен, что он отдаст распоряжение о том, чтобы этого человека казнили.
Геррод мрачно взглянул на присевшую рядом с Себейном Аврору.
— А вам, леди, я бы посоветовал держаться подальше от этого человека. Он очень опасен.
Аврора подозревала, что американец действительно опасен, но это не оправдывало жестокости его охранников.
— Да? — с насмешкой спросила она, поднимаясь. — Настолько опасен, что вашим людям пришлось избить его до полусмерти, несмотря на то что вы скрутили его по рукам и ногам? Да, я прямо вся дрожу от страха перед ним!
Лицо Геррода посерело от злости, и Перси поспешил вмешаться в разговор.
— Что вы собираетесь делать с ним, капитан?
— Себейна отведут к командующему гарнизоном и поместят в камеру до тех пор, пока не будет получено разрешение на его казнь.
Сердце Авроры сжалось при мысли о том, что этот излучающий жизненную энергию человек может умереть.
— Перси… — с мольбой прошептала она.
— Я был бы очень благодарен вам, ваша светлость, если бы вы не мешали мне исполнять свой долг, — злобно сказал Геррод. — Поднимайся, пират.
В глазах Себейна читалась ненависть к капитану, но он ничем не выдал своих чувств, пытаясь подняться.
Аврора помогла ему встать, поддержав его, когда он покачнулся, и почувствовала, как участился ее пульс, когда его сильное тело на секунду прижалось к ней. Даже раненный, Себейн излучал мужскую силу, которую невозможно было не заметить.
Кузен Авроры, должно быть, вспомнил о правилах приличия, потому что он подошел к ней и, взяв за руку, отвел прочь.
— Пойдем, моя дорогая.
Мучаясь от боли, Себейн направился к повозке. Аврора поморщилась, увидев кровоточащие раны на его спине и плечах, а затем один из охранников схватил его за руку и втолкнул в повозку.
Зная, что ничем не может помочь несчастному пленнику, Аврора закусила губу, чтобы не наговорить лишнего.
Геррод рассерженно взглянул на нее, в то время как оба охранника залезли в повозку следом за пленником, но слова капитана были обращены к Перси.
— Я не собирался сопровождать этого человека — мне нужно готовить свой фрегат к отплытию в Америку, где я приму участие в блокаде. Но вижу, мне необходимо убедиться, что мои приказы будут выполнены.
— Я собираюсь лично посетить тюрьму, — с угрозой в голосе сказала Аврора, опасаясь, что охранники продолжат избивать пленника, оставшись с ним наедине. — Если вы посмеете и дальше бить его, то обещаю, вы пожалеете об этом.
Она почувствовала, как Перси предупреждающе сжал ее руку, и еле сдержалась, чтобы не оттолкнуть его.
Раздраженно кивнув, капитан залез на переднее сиденье повозки возле старого кучера-негра и приказал ему трогаться. Аврора и Перси смотрели, как пара лошадей увозит их прочь.
— Ты не будешь больше вмешиваться в это, Аврора, — еле слышно пробормотал Перси.
Она упрямо вытянула руку, которую он продолжал крепко сжимать.
— Я уверена, что тебе не по душе такое жестокое обращение. Если бы мистер Себейн был англичанином, попавшим в плен к американцам, ты бы хотел, чтобы к нему относились по-человечески.
— Конечно.
— Что его ждет? — спросила она внезапно охрипшим от волнения голосом.
Перси ответил не сразу, что подтвердило ее наихудшие опасения.
— Ведь его будут судить, — сказала она. — Никто не станет вешать человека, не разобравшись, виноват он или нет, да?
— Может, его и не повесят, — мрачно ответил ее кузен. — Адмирал может проявить снисходительность.
— А что, если нет? Ты сможешь что-нибудь сделать?
— Теоретически мои приказы имеют большую силу, чем распоряжения адмирала, но если я вмешаюсь, то, скорее всего, это станет концом моей политической карьеры. Мое отношение к этой войне и так обсуждается с неодобрением. И если я отпущу пленника, приговоренного к смерти, это сочтут предательством. Обвинения в том, что он пират и убийца, чрезвычайно серьезны, моя дорогая.
Аврора печально взглянула на Перси.
— Тогда хотя бы пошли к нему доктора, чтобы тот осмотрел его раны.
— Конечно. Я лично поговорю с командующим гарнизоном и удостоверюсь, что Себейн получил медицинскую помощь.
Аврора заглянула в его голубые глаза, которые были так похожи на ее собственные, и увидела в них переживания кузена, о которых он не осмеливался сказать вслух.
Если вскоре Николаса Себейна повесят, то какой смысл его лечить?
Жена Перси испугалась, увидев запачканное кровью платье Авроры, но, узнав причину такого состояния ее одежды, была не так поражена, как можно было ожидать.
— Не знаю, хватило бы у меня на твоем месте смелости вмешаться, — задумчиво сказала Джейн, выслушав рассказ.
Они вдвоем сидели в комнате Авроры. После того как Перси отвел ее в свой дом, он уехал, чтобы исполнить обещание и найти врача для пленника. Служанка Авроры помогла ей переодеться и затем забрала ее окровавленное платье, чтобы постирать. Леди Джейн Осборн осталась, желая подробнее расспросить Аврору об утренних событиях.
— Не думаю, что в том, чтобы не дать кому-то забить человека до смерти, есть что-то очень смелое, — возразила Аврора, все еще злясь. — И, кажется, мое вмешательство не очень-то ему помогло.
— У мистера Себейна есть влиятельные родственники в Англии, — сказала Джейн, стараясь ее успокоить. — Лорд Вайклифф — его троюродный брат. Он не только очень богат, но и обладает большим влиянием в правительстве. Я думаю, что он может вмешаться, чтобы помочь Себейну.
— Но его могут повесить задолго до того, как новости о его пленении достигнут Англии, — мрачно ответила Аврора.
— Аврора, скажи, ты ведь не заинтересовалась Себейном как мужчиной?
Девушка покраснела.
— Нет, конечно! Я впервые увидела его сегодня утром, и эта встреча продлилась совсем недолго. Нас даже толком не представили друг другу.
— Хорошо. Потому что, если честно, Себейна очень сложно назвать джентльменом, несмотря на все его связи. Я подозреваю, что он довольно опасен.
— Опасен?
— Я имею в виду, для женщин. Себейн любит приключения и прекрасный пол. Да и к тому же он американец.
— Перси сказал, что он герой.
— Думаю, это правда. Несколько лет тому назад Себейн спас около двух сотен плантаторов во время восстания рабов в Сент-Люсии. Но он не святой. Поговаривают, что он — словно белая ворона в своей семье и прожигает жизнь, путешествуя по дальним странам и принимая участие в рискованных приключениях. Только после того как умер его отец, Себейн немного остепенился — и то только потому, что унаследовал приличное состояние и ему пришлось взять на себя управление семейными делами.
— Судя по твоим рассказам, он не намного хуже, чем половина молодых мужчин в Англии.
— О, уверяю тебя, он хуже. Иначе как бы он стал членом знаменитой Адской лиги, пусть даже о нем и замолвил словечко лорд Вайклифф, его кузен?
Аврора знала об Адской лиге — знаменитом клубе для развратников, живущих ради плотских утех. Если Себейн действительно состоял в этом клубе, то его сложно было назвать порядочным человеком.
— И нельзя забывать о том, что он пират, убивший человека.
Аврора уставилась на свои руки. Джейн входила в число ее самых близких друзей. Она могла объективно оценить ситуацию, что делало ее идеальной женой для политика. Перси обожал ее, и она отвечала ему взаимностью.
— Аврора, — сказала Джейн, — может, ты приложила столько сил, помогая этому человеку, чтобы на время забыть о собственных проблемах? Спасаешь его, чтобы не думать о том, что у тебя тоже полно неприятностей?
Аврора до боли сжала пальцы. Возможно, ее симпатия к Себейну объяснялась тем, что она тоже была пленницей обстоятельств? Да, в чем-то они были похожи: оба знали, каково это — не иметь возможности влиять на собственное будущее, понимать, что другие управляют твоей жизнью. Себейн находился во власти своих стражей, а Аврора была жертвой собственного отца-тирана, надеявшегося в скором времени выдать ее замуж за человека, который был ей противен.
Видимо, Джейн по лицу подруги угадала ее мысли.
— У тебя есть проблемы посерьезнее, чем забота о судьбе пирата. Было бы лучше, если бы ты забыла об этом инциденте.
Она поднялась, зашелестев шелковой юбкой.
— Когда будешь готова, спускайся на ленч. Я уверена, что, как только ты поешь, тебе станет лучше.
Но у Авроры абсолютно не было аппетита. Она сидела над нетронутой тарелкой, ожидая новостей от Перси.
Когда же наконец из его офиса в Бассетерре пришла записка, в ней говорилось лишь о том, что Перси побеседовал с командующим гарнизоном и тот пообещал прислать к пленнику врача.
Аврора показала записку Джейн и сделала вид, что больше не думает об этом происшествии. Через некоторое время она извинилась и ушла под предлогом, что ей нужно собирать вещи для поездки в Англию. Но все валилось у нее из рук. Аврора сидела, уставившись в пол и вспоминая внимательный взгляд темных глаз, которые заставили ее почувствовать…
Боже правый, ей действительно нужно сделать над собой усилие и не думать о нем.
Теоретически Аврора была согласна с Джейн. Было бы разумнее выкинуть этого преступника из головы. Через несколько дней ей предстоит покинуть Сент-Китс. У нее было много собственных проблем — вскоре ей предстояло обручиться с дворянином, который был старше ее лет на двадцать. К этому человеку она не только не испытывала никаких чувств, но и откровенно не любила за его надменный, эгоистичный характер и почти фанатичную приверженность традициям и условностям. Как только Аврора вернется в Англию, они официально объявят о своей помолвке.
На какое-то мгновение девушка снова испытала ужас, который сопровождал все ее мысли о предстоящем браке. Как только они поженятся, она станет пленницей, не способной отступить ни на шаг от правил приличия, и будущий супруг вряд ли позволит ей такую роскошь, как собственное мнение. Но, как она уже делала не раз на протяжении многих месяцев, Аврора усилием воли заставила себя отбросить мрачные мысли.
Она поняла, что не может в таком состоянии собираться в дорогу, и вместо этого взяла сборник стихов, надеясь отвлечься. Но девушка не могла сосредоточиться на книге, как ни старалась. Она видела перед собой окровавленного Николаса Себейна, беспомощно лежащего у ее ног, полураздетого и закованного в цепи. Аврора пыталась забыть его, но все ее попытки не увенчались успехом.
Ей даже не нужно было закрывать глаза, чтобы представить, как он лежит в тюремной камере, мучаясь от боли, которую причиняли ему его раны. Возможно, он даже находился при смерти. Дадут ли ему одеяло, чтобы укрыться? Несмотря на то что карибское солнце было теплым, все же была зима. Океанский бриз, дующий со стороны Атлантического океана, мог быть довольно холодным. И форт Бримстон-Хилл, куда увезли Себейна, стоял на утесе, открытый всем ветрам.
Аврору еще сильнее пугало то, что осужденный мог навсегда остаться пленником мрачной паутины темных камер и узких коридоров форта. Его окружали семифутовые стены из вулканического камня, возведение которых заняло десятилетия.
Однажды девушка посетила Бримстон-Хилл вместе с Перси и Джейн, и даже в помещениях для офицеров атмосфера показалась ей гнетущей. Аврора представить себе не могла, какими были тюремные камеры.
Мысли о том, что она сделала для Себейна все, что могла, не приносили Авроре успокоения. Не было смысла убеждать себя относиться к этому более рассудительно. Она ни за что не оставит человека, оказавшегося в такой сложной ситуации.
Ее жизнь была бы гораздо легче, если бы она была способна заглушать в себе голос совести и сдерживать желание защитить тех, кто попал в беду. Если бы она могла оставаться безучастной, когда ее отец вымещал свою злобу на несчастных слугах… Но это ей никогда не удавалось.
Аврора могла думать только о Николасе Себейне, беспомощном, уязвимом. Он зависел только от милости жестоких охранников.
Возможно, если она ненадолго навестит его, только чтобы убедиться, что ему оказали помощь, она сможет забыть об этом…
Немного успокоившись, Аврора отложила книгу. Ее сердце бешено билось при мысли о том, что скоро она снова увидит Себейна. Аврора позвонила в колокольчик своей служанке.
Навестив пирата в тюрьме, она нарушит правила приличия и, возможно, даже станет причиной скандала, но вполне вероятно, это будет последнее решение, которое она примет самостоятельно.
Глава 2
Я должна была дрожать от страха, но его прикосновение таило в себе волшебную силу.
И снова она снилась ему. Невыносимая головная боль стала слабее, когда она склонилась над ним. Легкое прикосновение ее пальцев к его горячему лбу было словно целебный бальзам, но вместе с тем пробуждало в нем более примитивные желания.
Она была живым воплощением фантазий любого мужчины — ангел и валькирия, богиня и морская нимфа. В ней слились неземное искушение и дьявольская пытка. Ему хотелось притянуть ее к себе и целовать ее губы. Но он не мог дотянуться до нее…
— Эй ты!
Николас подпрыгнул от неожиданности, проснувшись, и воспоминания вместе с болью сразу нахлынули на него. Он был очень слаб. Прикоснувшись к голове, он почувствовал, что его рана перевязана. Николас лежал на незастеленной кровати и уже не был закован в цепи. Однако и охранник, и приклад мушкета, впивающийся в ребра Николаса, были до боли знакомыми.
— Эй ты, встань!
Постепенно память стала возвращаться к нему. Его схватили и привезли на Сент-Китс, где, скорее всего, повесят по обвинению в пиратстве и убийстве. Поначалу Николас бродил по камере, как раненое животное, думая о своей сводной сестре и о том, что его обещание защищать ее теперь невыполнимо. Но усталость и боль в конце концов заставили его лечь. Он забылся тревожным сном лишь для того, чтобы образ красавицы с золотыми волосами, которая так отважно защищала его этим утром, начал его мучить.
Да что с ним такое? Ник мысленно выругался. Сгорать от страсти к незнакомке, пусть даже такой красивой, было полным безумием в его ситуации. Вместо этого ему стоило бы задуматься о том, как обеспечить безопасность своей сестры после того, как его казнят…
— Я сказал, встать! Тебя хочет видеть леди.
Николас медленно поднялся, опираясь на локти. За спиной охранника он увидел приоткрытую дверь… Внезапно его сердце замерло на секунду.
Она стояла в темной камере — высокая, стройная, похожая на принцессу. Даже сейчас, когда темный капюшон был надвинут на ее лицо, он знал, что это она. Но сейчас она не напоминала прекрасного ангела-мстителя — теперь она казалась нерешительной и робкой.