Корабль гиптиан находился на геостационарной орбите над Сибирью, траектория его движения была рассчитана таким образом, чтобы не пересекаться с траекториями полетов принадлежащих землянам спутников, а исключительная маскировка разведчика новых миров исключала любую возможность визуального или любого другого обнаружения. От особняка, в котором они жили, до корабля можно было добраться разведывательным ботом, спрятанным в громадном гараже за домом. Путь занял бы около пяти минут. Так что особой необходимости в базе на Луне уже не было.
Проф проконсультировался с Кэпом и получил разрешение на использование базы в интересах текущей операции. Юнга получил задание слетать на базу и проверить, все ли там в порядке.
Через три часа он вернулся и доложил, что системы жизнеобеспечения работают в нормальном режиме, лишнее оборудование он законсервировал и спрятал неподалеку, и единственная сложность, с которой могут столкнуться вынужденные переселенцы, это скука, ностальгия и тоска. Проф сообщил об этом Леве. Лева пожал плечами и сказал, что это не его проблема, На зонах же они как-то развлекаются, добавил он, так что им не привыкать. Но как вы собираетесь их туда засунуть? Глушить и отвозить по одному?
С доставкой проблем не возникнет, сказали гиптиане. Дай нам еще денек.
Берите, великодушно разрешил Лева.
Через сутки Леве вручили аппарат, который внешним своим видом более всего напоминал игрушечный китайский бластер, при наличии батареек издающий писклявые звуки и сверкающий вмонтированной лампочкой.
Вы издеваетесь, сказал Лева. Что это за фигня?
Это лифт, сказали гиптиане.
Я видел много лифтов, сказал Лева, но ни один из них ТАК не выглядел.
Это наш грузовой лифт, сказали гиптиане. Ты про телепортацию слышал?
Леша признал, что читал что-то подобное в некоторых фантастических романах.
Мы владеем телепортацией, сказали гиптиане. Направляешь лифт на подлежащий устранению объект, нажимаешь вот эту кнопку, и тот отправляется прямиком на Луну.
Клево, сказал Лева. А нельзя ли придать вашему лифту чуть более серьезный вид?
Можно, сказали гиптиане, но зачем? Те, кто увидит его в действии, вряд ли смогут рассказать о нем другим, тем, кто его в действии еще не видел.
Логично, согласился Лева.
В следующие три дня Лева, не чуждый сострадания, испытал лифт на восьми ящиках тушенки, трех ящиках макарон, восьми пятидесятилитровых канистрах с питьевой водой и трех шахматных досках. Пусть развиваются интеллектуально, объяснил он свой поступок гиптианам.
Те кивнули своими громадными головами и предались обычному своему занятию — получению всех возможных удовольствий от земной жизни. Лева был готов к началу второй стадии.
Фильмы ужасов
— Алло, — сказал Александр.
— Здорово, — радостно громыхнуло в трубке голосом Женечки, его заместителя по вопросам маркетинга. — Чем занимаешься?
— Работаю, — сказал Александр.[14] — Что стряслось?
— Проблемы, — трагическим голосом возвестил Женечка. Он был абсолютно лыс, зато обильно бородат, и весил сто тридцать килограммов.
— Я понимаю, что проблемы, — сказал Александр. — Иначе ты бы мне домой звонить не стал. Опять партия игрушек на таможне застряла?
— Хуже, — сказал Женечка. — Дело пахнет тринитротолуолом, причем в опасной концентрации.
— Не томи, — сказал Александр. Он щелкнул мышью, сохраняя свое творение для потомков, закрыл Word и обратился в слух.
— Короче, я тут в гостях зависал, — сказал Женечка. — У Альберта. Так, нормально посидели, в преферанс перекинулись, винцом себя побаловали, и тут заявляется Гном…
— Мне очень интересно, — сказал Александр. — Нет, серьезно, очень интересно, как мои сотрудники проводят свое свободное время. Но никакой проблемы я реально не вижу. Разве что ты проигрался в пух и прах и вместо расплаты пообещал отрекламировать какое-нибудь дерьмо.
— Не, — обиженно сказал Женечка. — Я после той истории с крылышками зарекся на рекламное время играть. Честно.
— Рад за нас обоих, — сказал Александр, начиная терять терпение. — Итак…
— Так вот, заваливается к нам Гном…
— Ты опять за свое?
— Да нет, сейчас будет по теме. Ты же Гнома знаешь? Он с головой не дружит, зато дружит с всякими хакерами да пиратами. И все новости-киновости быстрее всех узнает. Ну и начал он с порога чушь всякую нести, про пятого «Бэтмена», продолжение «Титаника» и следующий эпизод «Звездных войн». Типа, там корабль Дарта Вейдера проваливается в черную дыру, а отцы Гана Соло и Чубакки, ну, который вуки…
— Ты прав, — сказал Александр. — У нас действительно беда. Мне, похоже, нужен новый заместитель. Ты откуда звонишь? Из Кащенко?
— Из дома.
— Твой дом — тюрьма, — сказал Александр. — Давай так: или ты мне сейчас коротко и четко говоришь, что случилось, или завтра на работу можешь не выходить. Понял?
— Понял, — обиженно сказал Женечка. — Ну, потрепались мы с Гномом, слово за слово, обсудили новинки, потом перешли на будущие новинки, ты же знаешь, он по пиратским своим каналам всегда все первым смотрит, и вот…
— Всего хорошего, — сказал Александр. — Можешь считать себя в длительном и неоплачиваемом отпуске. Привет.
Александр повесил трубку, налил себе стакан сока из стоявшего рядом пакета, прикурил сигарету. Не успел он стряхнуть пепел в третий раз, как телефон снова зазвонил. Александр позволил ему прозвонить восемь раз.
— Алло.
— Это я. — Обиженное сопение. — Типа, не договорили мы, шеф.
— Тогда договаривай, — сказал Александр.
— Короче, тема такая. От Гнома я узнал, что в следующем месяце Голливуд запускает в прокат новый фильм ужасов.
— Действительно, катастрофа, — сказал Александр.
— Погоди, — еще обиженнее просопел Женечка. — Посмотрим, что ты скажешь, когда название услышишь.
— А у меня есть шансы услышать его в этом году?
— «Хиппо».
— И что тут ужасного? Новый вариант фильма про Вудсток? Длинноволосые босые телки и парни с гитарами, цветами и ЛСД?
— Не хиппи, — сказал Женечка. — Хиппо. Через «О» на конце.
— Я по-прежнему не вижу катастрофы.
— Жаль, — сказал Женечка. — «Хиппо» — это по-английски. По-нашему — гиппо. Гиппо — сокращенно от «гиппопотам». А гиппопотам — это другое название бегемота. А наш самый крупный текущий, да и не только текущий, а вообще самый крупный заказ…
— Не может быть, — похолодел Александр, моментально спадая с лица. — Это же глупо…
— Голливуд. — Александр Женечки не видел, но отчетливо представил, как тот пожимает плечами. — Животный мир планеты Земля не так велик, рано или поздно от акул, осьминогов, муравьев, аллигаторов, питонов и анаконд должны были перейти к чему-то еще. Просто нам не повезло, вот так. Законы всемирного свинства…
Женечка трепался еще минут пять, Александр его не останавливал. Он только что пропустил удар под дых, и ему нужно было перевести дыхание. И отразить следующий удар, который может стать нокаутом для самого крупного его проекта.
— Теперь заткнись и слушай, — резко оборвал своего зама Александр. Его мозг уже включился в работу и обсасывал проблему со всех сторон. — Ты фильм видел?
— Еще нет, но Гном обещал принести диск завтра к утру.
— Принесешь мне, вместе посмотрим. Так, теперь подумаем, что мы можем сделать. Когда фильм пустят в прокат?
— Приблизительно через месяц.
— Узнай точно. И сделай все, чтобы заполучить эксклюзивное право проката по России и СНГ, понял?
— Шеф, ты знаешь, сколько это бабла?
— Догадываюсь, — сказал Александр. — Сейчас же перезвони клиенту и введи его в курс. Окончательное решение за ним: скажет — черт с ним, так и черт с ним, однако в таком случае мы не можем ничего гарантировать. Народ падок на такие вещи, и создание бегемотам положительного образа после фильма ужасов с их участием в главной роли будет долгим, трудным, унылым и еще черт знает каким. В общем, не мне тебе рассказывать, сам все знаешь. После первой серии «Челюстей» народ в ЧЕРНОМ МОРЕ боялся купаться. Если клиент реально хочет успеха своей затеи, бабло он даст.
— Даст, — сказал Женечка.
— Черт, но как они могли, а? — спросил Александр. — «Челюсти», «Щупальца», «Аллигатор», «Питон», «Анаконда», «Арахнофобия»…
— «Чужие», — услужливо подсказал Женечка.
— При чем тут «Чужие»? — спросил Александр. — «Чужие» — это научная фантастика, а я говорил о фильмах про животных.
— Мне просто показалось, что ты что-то упускаешь.
— Может быть, — сказал Александр. — Я просто никак въехать не могу. Они же все — хищники, так? А что такого ужасного в бегемоте? Бегемот — убийца? Глупо, они неуклюжи, неповоротливы, медлительны и вообще, по-моему, травоядные.
— Анаконды тоже людей целиком не глотают. Голливуд…
— Ты хоть реально представляешь, с чем нам предстоит столкнуться?
— Да все они одинаковые, — сказал Женечка. — Группа туристов, или школьников, или еще кого плюс местный шериф, плюс случайно оказавшийся под рукой специалист по охоте именно на тот тип живности, который им досаждает. Монстр в четыре—десять раз крупнее, чем обычный, жрет компанию по одному, показываясь только частями, где-то к середине сжирает специалиста по охоте, потом показывается целиком и во всей красе, пытаясь сожрать главного героя-героиню и его-ее любовника-любовницу. Тут герой чудом спасается, придумывает какой-нибудь план и убивает монстра, правда, не до конца. Полуживой монстр пытается перед смертью грохнуть героя во что бы то ни стало, и тут доведенный до отчаяния герой его уконтрапупивает.
— Тебе бы сценарии писать, — сказал Александр.
— Я и пишу, — сказал Женечка. — Под псевдонимом Мережко.
— Звони клиенту, сценарист, — сказал Александр.
— Что, сейчас?
— Мне же позвонил, — сказал Александр. — Время детское, клиент — мальчик взрослый, вряд ли он спит. А если спит — разбуди. А если умер — воскреси. Бабки на кону!
Дебют на разборке
Кому не спится в ночь глухую?
Этой ночью не спалось многим.
Темнота, настолько египетская, насколько египетской может быть темнота подмосковного леса в четыре часа ночи. Поляна посреди кущи, через которую идет разбитая проселочная дорога. Поляна очень удобна для проведения разборок, поскольку имеет два расположенных друг против друга въезда, вмещает двенадцать машин и соответствующее число автоматчиков, не слишком далеко от Первопрестольной и не слишком близко к трассе, чтобы исключить появление случайных и нежелательных свидетелей.[15]
Ввиду вышеперечисленных достоинств поляны она Довольно часто использовалась братвой для разборок и Действительно стала чем-то вроде культового места. На сегодня эта была уже третья разборка, поэтому и назначена она была на столь поздний или ранний, это от точки зрения зависит, час.
На поляне стоял «Гелендваген». На капоте «Гелендвагена» сидел Лева. На Леве висел кожаный плащ и массивная золотая цепь в палец толщиной. Антураж завершали три золотых перстня, браслет, золотые часы «Радо» и залитые гелем, зачесанные назад волосы. Лева курил сигарету.
За рулем «Гелендвагена» сидел громила.[16] Ростом больше двух метров, весом около ста пятидесяти килограммов. Его кожаный плащ напоминал палатку, в которой могла бы укрыться группа заблудившихся туристов, из его рубашки можно было бы сшить тент для «газели», а его золотая цепь более всего напоминала якорную. Громилой был многофункциональный и многоликий робот-разведчик гиптиан, в миру более известный под именем Марина. Но теперь его звали Годзиллой.
Справа от Левы стоял Артур. На нем был деловой костюм, в котором было прохладно. Может быть, поэтому Артур дрожал. А может быть, от нервов.
— Я идиот, — сказал он.
— В пятый раз с тобой соглашаюсь, — сказал Лева. — Незачем заключать сделки с незнакомыми людьми.
— Такие бабки можно было заработать, — вздохнул Артур. — Но не без риска.
— Ага, — сказал Лева.
— Я уже труп, — сказал Артур. — Витю Белого тебе не развести, он отморозок полный, на всю голову.
— Тогда что ты здесь делаешь?
— Надежда умирает последней, — сказал Артур. — Ты подошел ко мне в казино, где я напивался в хлам, надеясь, что киллер избавит меня от похмелья и я уйду из этого мира с облегчением, и спросил, в чем проблема и не можешь ли ты помочь. Я подумал: а вдруг это чудо? И рассказал тебе все.
— Но теперь ты так не думаешь, да? — холодно спросил Лева, репетируя манеру говорить. До этого он практиковался только на зеркалах. — В смысле, что я могу помочь?
— Я реалист, — сказал Артур. — Даже если ты выбьешь отсрочку, меня это не спасет. Двести пятьдесят косых я за месяц не подниму. Да я их за полгода не подниму.
— Ты — идиот, — напомнил Лева. — Я сказал, что закрою вопрос, и я его закрою.
— Не пойму я тебя, — сказал Артур. — Мне-то сейчас все по барабану, я человек конченый, а тебе-то какой резон в это все вписываться? Я тебя знаю пару часов, а в таких делах и лучшие друзья не помощники.
— Мои расклады — это мои расклады, — сказал Лева. — Делай, что я тебе говорю, и доживешь до утра.
— Ага, — угрюмо ухмыльнулся Артур. — А утром что?
— Это уже твои трудности, — сказал Лева. Его плащ топорщился в районе подмышек. Слева был грузовой лифт гиптиан, справа — пятнадцатизарядная «беретта». Патронов в ней не было, Лева прихватил ствол для антуража. Второй лифт был у Годзиллы.
Артур заткнулся. Это было к лучшему, поскольку на самом деле Лева не испытывал той уверенности, что демонстрировал на словах. Одно дело — отвлеченно рассуждать о довольно-таки опасных занятиях, другое— проверить свои выкладки на практике. И хотя лифт исправно работал, а спину Левы прикрывал совершенный механизм[17] гиптиан, по определению обладающий лучшими рефлексами, нежели беспредельщики Вити Белого, под ложечкой неприятно сосало.
— Едут, — приглушенно сказал Артур, и Лева спрыгнул с капота. С противоположного конца поляны доносился мерный рокот двигателей, нараставший по мере приближения машин к месту разборки.
Машин было много. Целых четыре. Первым выкатил громадный темно-красный «Форд-Эксплорер», за ним белая «семерка» БМВ и классический черный «стосороковой» «мерин». Замыкал кавалькаду вседорожный релиз от «Лексуса». Очевидно, пиететом к какому-то конкретному автопроизводителю братва не страдала.
Лева махнул рукой, и «Гелендваген» включил фары. Яркие белые лучи, отдающие в синеву, ослепили подъехавших братков, и те остановились. Машины захлопали дверцами, и на поляну высыпали пацаны. Их было двенадцать человек. Некоторые держали в руках автоматы.
— Хана, — пробормотал Артур.
— Стой здесь, — сказал Лева и двинулся вперед, к центру поляны. Ноги слушались плохо, каждый шаг давался с трудом, словно само Левино тело воспротивилось принятому решению и предоставляло мозгу последний шанс передумать.
Не успел Лева сделать и трех шагов, как ему навстречу со стороны вновь прибывших двинулась темная фигура. Человек был один.
Шел он так же медленно, так что встретились они на середине поляны, и в свете фар Лева разглядел своего оппонента. Пацан был молодым, едва ли намного старше самого Левы, худощавым, носил черные джинсы, кожаную куртку и очки. Будь они в другом месте и в другое время, Лева мог бы принять его за своего сокурсника. Однако, учитывая обстоятельства, Лева принял как факт, что перед ним сейчас стоит Витя Белый.
— Ну, — сказал Витя. — Ты нам «стрелу» забил?
— Я, — сказал Лева.
Витя одарил его оценивающим взглядом:
— А кто ты есть?
— Левон.
— Никогда не слышал, — сказал Витя. — Кто под тобой? Кто над тобой? Кого ты реально знаешь? Кто за тебя врубится?
— То, что ты не слышал, это твои трудности, — сказал Лева, решив ответить на все вопросы по очереди. — Кто подо мной, тот сам об этом знает. Кто надо мной, того тебе знать не надо. Кого я знаю, того знаю. И врубаться за меня нечего, я свои вопросы сам закрываю.