Дима поздоровался. Ответил на обычное «Как дела?», присел. Отец появился минут через пять. Он так и остался без пиджака. Более того. Мало-старший снял и галстук.
— Ну что, — начал он, расстегивая верхнюю пуговицу сорочки. — Все более-менее ясно. — Отец присел во главе стола, отдуваясь, налил стакан воды, выпил. В общих чертах, специально для Димы, он обрисовал ситуацию. — Ляпа рубится, что его бригада не имеет к произошедшему никакого отношения, — продолжал Кроха. — Я ему верю. Он недостаточно смел и, что куда важнее, недостаточно умен, чтобы вести настолько рискованную игру.
— Пожалуй, — согласился Манила.
— Вопрос не в том, как ситуация будет развиваться дальше. Речь идет о войне, это понятно. Вопрос в том, что мы намерены предпринять и одобрит ли наше решение смотрящий.
Седой кивнул. Дима не сомневался, что Седой поддержит отца и Манилу, если, конечно, те не предложат откровенного беспредела, за который потом спросят с самого смотрящего. Манила и отец вели раздельный бизнес, но в случае опасности поддерживали друг друга. Так было и во время войны со Смольным, и во время прошлогоднего инцидента с Козельцевым[2]. Вдвоем Манила и Кроха контролировали львиную долю городского бизнеса. Их отчисления на общак составляли внушительные суммы, и за это смотрящий мог позволить им некоторые вольности, пусть даже не вполне вписывающиеся в жесткую структуру понятий. Ведь понятия, как и любой другой закон, работают на того, кто их трактует. Недаром ходит в народе едкая и умная поговорка: «Бойся не закона, бойся судьи».
— Думаю, не ошибусь, предположив, что беспредельщики и дальше будут действовать напористо и жестко, — продолжал Мало-старший. — Понятий они не соблюдают, «стрелки» динамят, людей валят, как баранов. Вычислить их у Ляпы не получилось. Местные опера, возможно, владеют кое-какой информацией, но… — Мало-старший выразительно взглянул на Диму, — …у нас нет на них выхода. — Следом за Крохой на Диму посмотрел и Манила. — Итак. Вопрос в том, как нам выйти на этих людей и что с ними делать.
— Относительно «что делать», — медленно произнес Манила, скрещивая руки на груди, — тут, по-моему, решение может быть только одно — объявить и завалить, как собак. Они отказались от мирных переговоров, первыми пролили кровь и тем самым поставили себя вне закона. Я правильно мыслю, Игорь Иванович? — Игорь Иванович — Седой — утвердительно кивнул. — Нам известны по крайней мере две их точки на наших участках — железнодорожный вокзал и дискотека «Спутник». Нужно поставить там наблюдателей. — Рано или поздно они зацепят барыг. Через барыг мы выйдем на поставщиков, ну и так далее, до самой верхушки цепочки.
— Как только чужаки заподозрят «хвост», они устранят барыг и ваша цепочка оборвется. Барыги недорого стоят, навербовать новых недолго. Слишком ненадежно и слишком самонадеянно, — прокомментировал Дима. Седой нахмурился. Ему не понравился выпад в адрес «старших товарищей». — Подумайте лучше вот о чем: почему вам не удалось отыскать остальные точки, а эти две буквально сами приплыли в руки?
— Думаешь, гниляк? — с сомнением посмотрел на Диму отец.
— Не исключаю подобной возможности, — ответил тот.
— А что толку в подобной подставе? — спросил Манила.
— Толк есть. Например, они будут точно знать, когда вас «зацепит». Как только к их барыгам подъедут с конкретной предъявой — все, началась война. Они знают, с кем им придется иметь дело, и готовятся заранее.
— Зачем? С их манерой вести дела начало войны — вопрос времени.
— Они наверняка это понимают и используют отпущенное им время. Укрепляют репутацию, налаживают дела на захваченных кусках, вербуют людей, собирают информацию. Словом, готовятся. Война всегда стоит дорого. — Дима помолчал несколько секунд. — Вы слишком долго ждали и упустили инициативу.
— А с чего ты взял, что они обнаружат нас первыми? — серьезно поинтересовался Манила.
— Манила, — предостерегающе сказал Кроха.
— Это простой интерес, Кроха, — успокоил тот. — Без наезда.
— Отец, — Дима посмотрел на Мало-старшего. — Я за свой базар отвечу. — Он перевел взгляд на Манилу. — Вариант с барыгами слишком предсказуем. Именно этого хода от вас и ждут. А дальше, что бы вы ни предприняли, чужаки все равно окажутся на шаг впереди. Пытаться найти поставщиков таким образом — все равно что ломиться во вражеский лагерь через главные ворота.
— Ты, разумеется, пошел бы через черный ход? — усмехнулся Манила.
— Нет, — серьезно ответил Дима. — Я бы заставил их выйти ко мне.
— И каким же образом? — спросил Манила.
— В бизнесе есть хорошее правило: «Хочешь уничтожить конкурента, лиши его розничной сети». Нет продаж — нет бизнеса. Начинать нужно с самого низового звена.
— Дима, барыги и есть самое низовое звено, — напомнил Манила.
— Это не так, — покачал головой Дима. — Ниже продавцов — покупатели. Если вы настаиваете на варианте с барыгами, то начинать нужно именно с покупателей. Играйте по своим правилам.
Манила подумал. По его лицу было видно, как он прокручивает в голове различные варианты развития событий. Завершились размышления покачиванием головы.
— Получается еще дольше.
— Зато безопаснее и наверняка.
— Дима, — Манила посмотрел на Мало-младшего. — Иногда время важнее риска. Сейчас как раз такой случай. Я считаю, нужно выставить наблюдателей на вокзале и в дискотеке, — он перевел взгляд на Мало-старшего. — Постоят себе пацаны, посмотрят, что к чему. Может быть, и правда, обойдется без прямых наездов. А параллельно попробуем отработать вариант с покупателями. Лишним не будет.
Дима подобрался. Вообще говоря, он бы не полез в спор вовсе. Когда-то — казалось, давно, а на деле всего-то пару лет назад, — Дима дал себе слово не касаться отцовского бизнеса. Однако вариант, предлагаемый Манилой, в случае провала мог обойтись слишком дорого не только самому Маниле, но и отцу. А отца Дима любил.
— Манила, что с тобой произошло? — спросил он, закидывая ногу на ногу и глядя в сторону.
— Что тебя смущает, Дима?
— Ты же всегда так заботился о своих людях.
— Я и сейчас о них забочусь, — ответил тот и улыбнулся. — С чего ты взял, что я собираюсь рисковать своими людьми? Изначально ведь это Ляпина проблема? Вот пусть он и ставит своих бойцов. А наши пацаны их прикроют. — Манила посерьезнел. — Все при деле, никому не обидно. Что скажешь, Кроха?
Мало-старший пожал плечами.
— Это правильно. Даже если чужаки Ляпиных наблюдателей выпасут — их появление вопросов не вызовет.
— Седой? — Манила взглянул на смотрящего.
— Это ваша проблема, вам ее и решать, — спокойно прокомментировал тот.
— Отлично. — Манила достал из кармана мобильник, набрал номер. — Ляпа, здравствуй, дорогой, — он улыбнулся, словно бы Ляпа сидел сейчас здесь, за тем же столом. — Это Манила. Мы тут с Крохой прикидывали, как твоей беде помочь, и решили вот что: завтра утром выставляй своих наблюдателей на вокзале. Вечером — в дискотеке. Подбери человек пять посообразительней, больше не надо. Мы, понятно, тоже подгоним своих пехотинцев. С ментами уладим, но на всякий случай пускай твои орлы волыны оставят дома и особо не мелькают. Да при чем здесь менты? На вокзале же не только они будут, а твоих орлов в лицо никто не знает. Наши, в случае чего, слово скажут, но лучше, чтобы обошлось без наездов. Зачем нам лишняя суета? И разъясни там своим бойцам: их задача не геройствовать, а нормально срисовать барыг. Значит, в восемь? Да, мы обязательно подъедем. — Манила сориентировал Ляпу по месту. — Договорились. До утра. — Он закончил разговор, отключил телефон и сунул трубку в карман. — Ну вот. Заодно и проверим, не ошибся ли Дима относительно предусмотрительности чужаков.
— Смотри, Манила, как бы вам измену не словить лютую, — сказал Дима. — Ляпа, может, и не слишком умен, но уж как-нибудь сообразит, что вы на его горбу хотите до рая доехать. Если вам удастся выпасти барыг — ладно. Все в выигрыше, никому не обидно. Но если с Ляпиными обормотами что-нибудь на майдане случится — вместо одного врага получите двух.
— Ляпа против нас не покатит, — возразил Мало-старший. — Слабоват. И потом, кто за него должен его дела улаживать? Так что все правильно.
— Вот он с вас и спросит. Правильно, по понятиям.
— Да успокойся, Дима, — улыбнулся Манила. — Ничего с Ляпиными пацанами не случится. Мы им прикрытие организуем толковое, все.
— Ладно. Ваше дело. Действуйте, как знаете, — подвел черту под разговором Дима. Он достал из кармана пачку, выудил сигарету, принялся разминать ее. — Отец, мне нужно с тобой перекинуться парой фраз.
— До утра подождать не может? — Мало-старший не без удивления взглянул на сына.
— Мне ссуда нужна. Лучше бы сейчас. У нас не прошла проплата, а налички в кассе нет. Все в деле крутится.
— Много?
— Тысяч сто пятьдесят. Верну через неделю.
— Хорошо.
Мало-старший, пыхтя и отдуваясь, поднялся и вместе с сыном вышел из кабинета. Он хорошо знал, что Дима достаточно предусмотрителен и не остался бы без «пожарных» денег, а значит, и занимать ему без надобности.
— Насчет ссуды — предлог?
— Конечно.
— О чем ты хотел поговорить?
Дима взял его за руку, отвел в дальний конец коридора.
— Я хотел тебя предупредить. Отбери для охраны десяток самых преданных бригадиров. Но не доверяй ни одному. Даже на приватных встречах у тебя за спиной должны стоять как минимум два человека. А лучше трое.
— Это невозможно, — тяжело отдуваясь, ответил Мало-старший. — У меня, помимо Ляпиных проблем, есть и другие дела. Я встречаюсь с авторитетными людьми, тру с ними серьезные вопросы.
— Тогда составляй завещание прямо сейчас, — жестко ответил Дима. — Потому что проиграешь. Те, против кого ты собрался воевать, положат за ваши головы очень хорошие лавэ. Кое-кто может и не устоять. Так что не доверяй никому.
— Тебя послушать, у нас тут прямо итальянская «Коза Ностра» какая-то, — Мало-старший усмехнулся, вытер пот с верхней губы.
— У нас тут хуже, папа, — заявил Дима, немного расслабляясь. Он посмотрел на собственную руку, сжатую в кулак. Пальцы его так плотно стиснули сигарету, что бумажно-табачный столбик смялся и переломился пополам. — Ты-то должен знать это лучше меня.
— Ладно, ладно. Уговорил.
Кроха вдруг почувствовал себя очень спокойно. Он подумал о том, что у него вырос сильный и очень неглупый сын. Как бы ни повернулось дело, Мало-старший не сомневался: Дима ухитрится не только сохранить бригаду, но и вырвать свой кусок из глотки врага. А насчет Кати, невесты, так это сиюминутные заморочки. Если в ее услугах появится острая необходимость, Дима найдет способ вовлечь ее в свою игру, но так, чтобы она была уверена, что принимает решения сама. В этом и заключается секрет бизнеса. Заставить оказать одноразовую услугу можно любого человека. Талантливые люди обставляют все так, чтобы человек сам предложил услуги, а оказывая их, чувствовал, что остался обязан.
— Это все? Или еще что-нибудь есть?
— Все, — ответил Дима.
— Ну, тогда поезжай к своей невесте, — сказал Мало-старший. — Если что, я позвоню.
Он расстегнул еще одну пуговицу на рубашке, помассировал грудь.
— Давно был у врача? — спросил Дима.
— Был, — отмахнулся тот. — Еще буду. Покончим с чужаками, схожу.
— Если что, у меня есть выходы на хороших врачей.
— У меня тоже есть, — поморщился Мало-старший. — Все они одинаковые. Им лишь бы бабок побольше срубить. А остальное — до фени.
— Ладно, — Дима улыбнулся. — Держи под рукой таблетки и старайся понапрасну не волноваться.
— Поучи, — Мало-старший положил Диме могучую руку на плечо и двинулся по коридору в сторону кабинета. — Понадоблюсь — звони на мобилу. Не будет меня, звони Боксеру или Челноку. Кто-нибудь всегда на связи.
— Хорошо.
Отец скрылся за дверями кабинета. Дима прошел в гостиную. Светланы уже не было, вместо нее за столом сидел Челнок. Поперек стола лежало охотничье ружье. Челнок кивнул Диме на прощание. Тот кивнул в ответ. На первом этаже попрощался с Боксером, вышел на улицу. Большинство машин уже уехало, и подъездная дорожка была почти свободна. Дима забрался в свой «БМВ», нажал на газ. Охранник с бультерьером прохаживался вдоль ворот. Дима выехал на подъездную дорогу. «БМВ» мягко увеличил скорость. Охранники, завидев свет фар, предупредительно подняли шлагбаум, и иномарка проскочила мимо, почти не снижая скорости.
Через пятнадцать минут Дима уже въезжал в город. На улицах уже появились первые машины. Сонно ползли по Октябрьскому проспекту редкие троллейбусы.
Дима свернул на одну из боковых улиц. Еще пять минут, и перед ним возник въезд в знакомый двор. Дима оставил машину во дворе, поставив ее на сигнализацию. Ни к чему развращать местную молодежь.
Поднялся на третий этаж, осторожно, чтобы не разбудить Катю и Настену, повернул ключ в замке, вошел в квартиру.
То, что Кати нет дома, он понял сразу. Куртка и «рабочие» кроссовки отсутствовали. В кухне горел свет. В многофункциональной спальне тоже горел свет. Дима, заглядывая, уже знал, что увидит. Настена, лежа в их с Катей кровати, натянув на голову массивные наушники, смотрела видео. Поверх одеяла — тарелка, полная мытых помидоров, и, судя по количеству «хвостиков» в тарелке, это была не первой.
— Привет, — Дима прошел в комнату, снял пиджак, повесил на вешалку.
— Привет, — кивнула Настена, сдвигая наушники на макушку.
— Что смотрим?
Настена шмыгнула носом.
— «Хищника».
— Второго? Первого?
— Первого, — поморщилась Настена. — Я второй не люблю. Там какой-то негр вместо Арни играет.
— Не какой-то, а Денни Гловер, — поправил Дима. — Хороший актер, между прочим. В «Смертельном оружии» здорово сыграл.
— А, помню, — дернула худым плечом Настена. — «Я слишком стар для этого…» Ничего фильм. Мэл Гибсон мне там понравился.
— Мне тоже, — согласился Дима. — А чего не спишь-то?
— Не хочется. Выспалась уже. — Настена взяла с тарелки очередной помидор, впилась в него зубами. — Сейчас классный момент будет. Где хищник Пончо крадет.
— Мама давно ушла? — Настена снова дернула плечом. — Как успехи в школе?
— Так себе. Четверка по математике и тройка по русскому.
— А насчет поведения?
Настена в третий раз дернула плечом, слизнула с подбородка томатный сок.
— По обстоятельствам.
— И как обстоятельства?
— Против нас.
— Опять дралась?
Настена неопределенно мотнула головой, что в ее понимании означало: «Разве это драка?»
— За дело хоть?
— Я всегда за дело, — очень серьезно ответила девочка.
— Вообще-то есть одно замечательное правило: «Любой спор…»
— Знаю, знаю. «…Можно решить кулаками», — перебила Настена.
Дима засмеялся.
— Примерно. Досматривай момент и бегом досыпать.
— Да ладно, Дима, — как всегда принялась ныть Настена. — Ну, дай досмотреть. Всего-то ничего осталось.
— Ага, сорок минут, — кивнул Дима. — Нет уж, киноманка. Шагом марш в постель. И без разговоров. А-то еще зубы заставлю чистить. Помидоры ела? Ела.
— Я «Орбит» пожую, — нахально заявила Настена.
— В общем так, — сказал он, театрально-злодейски хмурясь, — я иду в душ, возвращаюсь и удивляюсь: телик погашен, ты в своей постели, сопишь в подушку. Ага?
— Ладно, — с явной неохотой протянула Настена.
Дима ушел в душ. Когда он вернулся, телевизор был уже выключен. Из Настениной комнаты доносился демонстративный сап.
— Спокойной ночи, — сказал Дима.
— Спокойной ночи, — в подушку пробормотала Настена.
Дима нырнул под одеяло, щелкнул ночником и тут же уснул.
* * *
На протяжении всего пути в салоне царило тяжелое молчание. Лемехов игнорировал присутствие новичка. Тот оставался бесстрастен. На Октябрьском проспекте Катя остановила «семерку», спросила Лемехова:
— Тебя где высадить-то?
— А где хочешь, — отозвался тот.
Катя пожала плечами.
— Ну, если где хочу, тогда здесь.
— Ладно, сейчас уйду. — Лемехов выдержал паузу, не оборачиваясь, спросил: — Лобня, ты где остановился-то? В гостинице? Ну, так вон же она, пары кварталов не намеряется. Пройдись пешочком, будь другом, нам поговорить надо кон-фи-ден-ци-аль-но. Знаешь такое слово?