— За что? Ведь это Берк был убит, а не Лэмптон.
— Нет, конечно. Если бы Крис убил Берка, то он мог бы защитить Лэмптона или себя, не так ли?
— Естественно.
— Как бы то ни было, миссис Фелтон довольно спокойно рассуждала о Хью, как она его называла.
После некоторого замешательства Джил спросила:
— Ты собираешься поговорить об этом со Стивом?
— Я звонил ему еще до нашего отъезда. Он сказал, что все, что его интересует в прошлом Лэмптона, у него под рукой, но не уточнил, что именно.
— Стив блефует.
— Это на него не похоже. Скорее всею, он имел в виду, что Лэмптон его совсем не интересует.
— Ну, и что мы собираемся теперь делать?
— Пока ничего в голову не приходит. Посмотрим, как будут развиваться события. Когда Фелтона выпишут из больницы, он останется с матерью. Лично я считаю, что все подстроено. Не думаю, чтобы это было самоубийством.
— Лэмптон?
— Возможно, хотя я пока не вижу причины. Том отпадает. Они не виделись с самого пожара, за исключением мимолетной встречи в баре. Том считает, что пожар подстроил Крис. Опять же это мог быть Лэмптон.
— Или миссис Фелтон. Особенно, если она миссис Тафнел.
Дэвид покачал головой и стал набивать табаком трубку.
— Слишком запутано, — заметил он. — Будем придерживаться фактов. Главный из которых говорит о том, что приближается суд над Бертом Льюисом. Стив говорил, что Берт продолжает настаивать на своем. По его словам, он нашел золотой портсигар в проходе, а не украл у трупа. Если Берт не врет, то дело повиснет в воздухе.
— Где это произошло?
— В одном из проходов, проходящих позади той комнаты, где обнаружили тело. Он ведет наверх из туалетных комнат на той стороне.
— Лэмптон был в служебном туалете, не так ли? Об этом говорили актеры с телевидения. По этому проходу он мог попасть к выходу.
Глава 12
Королевский адвокат Лайонел Парнингтон не разделял общего оптимизма по поводу дела Берта Льюиса. Он согласился взять на себя его защиту, так как был абсолютно уверен в непричастности своего клиента к убийству, и вообще тот вряд ли был способен на это. Кроме того, отсутствовала настоящая мотивация.
Льюис промышлял воровством с детских лет. Ему часто везло, и к тому же он накопил кое-какой опыт. Несомненно, что Берт спланировал ограбление еще до того, как отправился в галерею. Он знал, когда и каким образом добраться до сейфа, в котором лежат деньги, и успешно претворил план в жизнь. Это произошло, когда галерею уже закрыли для доступа посетителей. Как раз в это время его заметил в холле Том Драммонд. Затем Льюис в каком-нибудь укромном уголке дождался, пока здание опустеет. Даже если Освальд Берк из любопытства заглянул в зал, где происходил ремонт, и застал там Берта, ему это ничем не грозило. Прирожденный лжец и обманщик, он легко сочинил бы правдоподобную историю, которая не вызвала у критика никаких подозрений. Сверхурочные работы или что-нибудь в этом роде. На рисунке Тома Берт был в рабочей одежде. Вполне в его духе. Предположение, что Берк сразу распознает в нем преступника или тут же обвинит его в этом и тем самым спровоцирует на насилие, казалось невероятным. Но в то же время у Льюиса, кроме денег, оказался и золотой портсигар убитого.
Этот портсигар стал камнем преткновения. Парнингтон был готов предложить теорию, по которой Берк, со своей привычкой влезать в чужие дела и критиковать работу других, мог подняться на леса, чтобы рассмотреть отделку стен с близкого расстояния. Очевидно, он мог упасть и сломать себе шею. Впоследствии Льюис мог наткнуться на труп и ограбить его. Но когда Лайонел изложил эту гипотезу коротышке, тот все отрицал и даже устроил истерику. Льюис настаивал на своем объяснении и утверждал, что говорит правду.
Так что, когда Дэвид Уинтринхэм попросил адвоката о встрече по поводу этого дела, Парнингтон с готовностью согласился.
— Я не являюсь для вас новым свидетелем, — сразу объяснил ему Дэвид. — По крайнем мере, я так надеюсь. Но мне это дело вовсе не кажется бесспорным.
— Я тоже так считаю, — мрачно согласился Лайонел. — Это все, что вы хотели мне сообщить?
— Конечно, нет. Я поддерживаю отношения с суперинтендантом Митчелом, и он рассказал мне о том, как Льюис объясняет появление у него золотого портсигара. Он отметает его слова как пустую ложь. Но я в этом не уверен. Как сам Льюис объяснил вам все это?
— А что рассказал Митчел? — осторожно поинтересовался адвокат. — Если вы не возражаете, начнем именно с этого.
— Берт утверждает, что нашел его в коридоре галереи.
— Это все, что он сказал?
— Приблизительно. Но он упорно стоит на своем.
— Хорошо, пусть будет так. Его объяснение еще глупее, чем это. Он утверждает, что нашел его и пытался отдать кому-то из служителей галереи, но портсигар у него не взяли!
— Он описал этого человека?
— Это была женщина. Он не может или не хочет дать ее описание и содержание их разговора. Его воображение не столь красочно, как обычно, особенно после того, как над ним повисло обвинение в убийстве.
— Воображение может здесь оказаться ни при чем. Я думаю, что он сказал правду.
Мистер Парнингтон недвусмысленно высказал свое удивление и недоверие, но когда Уинтринхэм обрисовал ход своего расследования, тот стал относится к этой идее серьезнее.
— Я полагаю, суперинтенданту Митчелу известно о ваших действиях? — спросил он.
— В общих чертах. Но он считает, что я напрасно трачу время, хотя и не возражает против моих занятий.
— Понятно. Насколько я могу судить, вы пытаетесь найти человека, у которого были бы веские основания для убийства, не так ли?
— Именно. Я не думаю, что они были у Льюиса.
— Наши мнения совпадают. Моя защита строится на этом основании, — он печально улыбнулся. — Чертовски мало фактов, не за что зацепиться.
Дэвид задумался.
— Если бы только Льюис не был таким тупым балаболом, — наконец сказал он. — Во всех отношениях безнадежная личность. Вор-рецидивист, трус и лжец, который сам не может сказать, когда он лжет, а когда говорит правду. Нет никакой надежды вытянуть из нею что-нибудь полезное. Но мне нужны подробности. Нужно до мельчайших подробностей восстановить все, что относится к этому золотому портсигару. Если ему в коридоре встретилась женщина, то она вряд ли работала в галерее. Это нам точно известно. Это была одна из посетительниц.
— Льюис говорил со своей женой, — заметил Парнингтон. — Она рассказала об этом мне, а не полиции. Им она сообщила, что ей ничего не известно о намерениях Берта. Но в тот вечер он рассказал ей все. Жена подтверждает его показания. Конечно, она могла сделать это после того, как узнала, в чем его обвиняют.
— Возможно, мне стоит самому повидаться с ней, — предположил Уинтринхэм.
Лайонел Парнингтон согласился с ним.
Миссис Льюис с готовностью согласилась поговорить с Дэвидом. Она была готова ухватиться за любую предложенную ей помощь, чтобы выбраться из этого ужасного положения. Годами ей приходилось воздвигать барьеры между своей семьей и преступной жизнью своего мужа. Он так редко появлялся дома, что соседи его едва знали. Она заставила их признать свою респектабельность. Друзья с готовностью поддерживали ее. Она гордилась тем, что дети принадлежали ее миру и были далеки от Берта. А теперь вся эта хрупкая конструкция рухнула. Об этом позаботились газетчики. Их сенсационные, далекие от истинных описания ее личной жизни, борьбы, опасений и успехов принесли больше вреда, чем любое за последние пятнадцать лет преступление, совершенное Бертом.
— Раструбили об этом на всю округу, разве не так?
— Наживаются на чужой беде.
— Но они выставили вас в неприглядном свете.
У миссис Льюис не было никакого желания предпринимать какие-либо действия против тех, кто от ее имени написал столько фальши и измышлений ради забавы читающей публики. Ей пришлось смириться с этим. Эта невыносимая тяжесть сломила ее.
Перед Дэвидом была покорная женщина с изможденным лицом, которую вряд ли теперь мог узнать суперинтендант Митчел. Она сидела в опрятной гостиной, теребила в руках край своего халата и время от времени доставала из кармана носовой платок, чтобы утереть струившиеся по лицу слезы.
— Я не считаю, что ваш муж виноват в этом убийстве, — твердо заявил Дэвид, — но он наверняка обнаружил тело и обокрал его.
— Только не этот золотой портсигар, — сразу выпалила женщина. — Богом клянусь, только не эта вещь!
— Как вы можете это доказать? В официальном заявлении, подписанном вами, говорится, что вы о нем ничего не знали.
— Я сказала им, что не знала, как он оказался в постели моей дочери, — запротестовала миссис Льюис. — Это все, что их интересовало. Я же не знала, что он подложил его туда! В самом деле мне казалось, он забрал его с собой. Клянусь в этом.
— Но вы рассказали мистеру Парнингтону, как он оказался у Берта.
— Это правда. Муж сказал, что ему повезло, вот только на нем были инициалы, и он боялся, что не сможет его продать.
— Продолжайте.
— По его словам он нашел эту штуку на полу, когда был на работе. Уверяю вас, мне о его работе ничего не было известно. Он вообще не говорил на эту тему. Берт сказал, что она там лежала. Тогда он поднял ее и отдал даме, которая ее уронила.
— Так она уронила ее в самок деле?
— Он так сказал. Но она отказалась взять. Берт решил, что у нее не все дома.
— И это все? — Под воздействием доверительной беседы и хорошего обращения миссис Льюис вернулась к своим прежним манерам выражать свои мысли.
— А что вы хотите? Она не взяла эту вещь, значит, отдала ему.
— В этих обстоятельствах еще глупее было оставлять ее у себя. Вы же знаете, что сначала в полиции он все отрицал. Потом рассказал эту историю. Правда, там он назвал ее сотрудницей галереи.
— Мне об этом ничего не известно, — она подозрительно посмотрела на гостя. — Похоже, что вам слишком много известно. На чьей вы стороне, мистер, Берта или полиции?
— Я на вашей стороне, миссис Льюис.
У нее на лице снова выступили слезы, и Уинтринхэм почувствовал, что больше ничего от нее не добьется. Ему было любопытно, как эта женщина на самом деле относится к своему непутевому мужу, почему она пускала его в свой дом. Ей многое пришлось вынести в этой жизни. Возможно, это была одна из тех женщин, которые не мыслят своей жизни без конфликтов. Может, ее устраивала эта двойная жизнь или она даже тайно участвовала в темных делах своего мужа. Скорее всего, у нее были смутные представления о морали и поведении. Она просто плыла по течению, пока не встречала препятствие того или иного рода на своем пути. Однако на этот раз последствия могли быть ужасающими. Это было абсолютно ясно.
Дэвид встал и откланялся.
— Я постараюсь увидеться с Бертом, — сказал он. — Для меня очевидно, что его версия в основном правдива. Я разыскиваю настоящего убийцу и надеюсь, что Берт поможет мне найти эту женщину. Если это случится, то мы сможем выйти на след преступника. Бодритесь, мистер Парнингтон делает все от него зависящее, а это уже много значит, вы же понимаете.
Усталая женщина с достоинством поднялась со стула, и это очень растрогало Дэвида. Она осталась стоять в дверном проеме, как Ниоба, попиравшая обломки своих надежд.
С Бертом Льюисом пришлось повозиться, но в конце концов все усилия были вознаграждены. Парнингтон умудрился устроить Дэвиду свидание с заключенным, и они вдвоем отправились к нему.
Льюис был угрюм и замкнут, как часто случается у сильно перепуганных людей. Поначалу он не обратил на Дэвида никакого внимания и только жаловался, что Парнингтон попусту теряет время, если думает, что тот сознается в ограблении трупа. Он его в глаза не видел, а если бы тело попалось ему на глаза, то он держался от него подальше. Они что, за дурака его держат? Это все нарочно подстроено. Его просто хотят надолго упрятать за то, чего он не совершал.
Его посетители терпеливо дожидались окончания этой длинной тирады.
— Кто-нибудь еще был в этом коридоре, когда ты поднял этот золотой портсигар?
Льюис сглотнул слюну, но не ответил ни слова.
— Ты просто заметил его на полу или видел, как она его уронила?
— Я ничего не видел.
— Кроме портсигара. Нам об этом известно, потому что его у тебя нашли. Ты утверждаешь, что нашел его.
— Это верно. Он лежал там, я поднял, а она…
— Ну?
— Она как раз сворачивала за угол впереди меня.
— Ты подождал, пока она скроется из виду и поднял портсигар.
В красноватых глазах Льюиса вспыхнула злоба.
— Я никогда этого не говорил.
— Я говорю это. Что же случилось потом?
— Она вернулась, и я предложил его ей.
— Ты держал его в руке, или она видела, как ты его поднимал?
Берт ничего не ответил.
— Как ты догадался, что это та самая женщина, которая свернула за угол.
— По одежде.
— Ты можешь ее описать?
— С какой стати?
Мистер Парнингтон попытался ему объяснить, как для него важно сотрудничать с ними. Адвокат взял на себя инициативу, и в конце концов им удалось получить некоторое описание незнакомки. Темное свободное пальто, небольшая темная шляпка, неопрятные седые волосы. Лица он ее не помнил.
— Может быть, вот эта? Или эта? — спросил Дэвид, показывая ему блокнот с набросками и фотографию. Ответ его разочаровал.
— Это одно и то же лицо?
— Нет. Они что, похожи?
— Не знаю. — Льюис широко Зевнул, даже не пытаясь прикрыть свой рот. Ему это было неинтересно. Дэвид продолжал настаивать.
— Вот эта немного похожа, — сказал он, тыча пальцем в рисунок. — Но у той, что на фото, нет шляпы, так что не знаю.
— Одежда на рисунке совпадает с твоим описанием, не так ли?
— Может быть.
Продолжать не имело смысла, но Дэвид постарался выяснить еще одну вещь.
— Сколько было времени, когда ты нашел портсигар?
— Как раз во время закрытия. Служители уже выпроваживали публику из залов.
— Эта женщина не взяла у тебя портсигар. Но она не посоветовала тебе отнести его швейцару?
— Верно.
— Она вела себя так, словно он принадлежал ей?
— Она сказала, что я могу оставить его себе. Я понял, что она мне подарила эту штуку.
— Ну, конечно! — Парнингтон с трудом старался сдерживаться. Если Льюис собирался и дальше нести эту чушь, то все это может сослужить ему плохую службу. — Люди не раздают золотые портсигары словно конфеты!
— Но это правда! Какой смысл говорить правду, если тебе не верят!
Лицо Берта просто пылало негодованием. Дэвид снова взял на себя инициативу.
— Это случилось как раз во время закрытия. Ты тогда же ушел из галереи?
— Вскоре после того.
— Это было до того, как ты стащил деньги или после?
— О’кей. До того. Как я мог заняться этой работой, пока все не успокоилось?
— Ты нашел портсигар до того, как обнаружил труп?
Берт Льюис побелел от гнева. Он даже вцепился руками в свой стул.
— Ну, как это было? — настаивал Уинтринхэм.
Но заключенный отказывался отвечать и даже не смотрел в его сторону. Он уставился на адвоката и хрипло повторял:
— Заберите его отсюда, мистер! Это просто чертов полицейский как и все остальные. Уберите его! Уберите!
— Отвечай на вопрос, — спокойно сказал Парнингтон, совершенно не обращая внимания на эту вспышку.
— Я не видел никакого трупа, — застонал Льюис. — Сколько раз мне нужно об этом говорить? Неужели я мог сделать эту работу, если бы знал, что он там был? За кого ты меня принимаешь? Ответь мне!
Глава 13
Жизнь Кристофера Фелтона была вне опасности, хотя он все еще находился в больнице под присмотром врачей; а Том Драммонд с головой ушел в работу. Все неприятности, которые он пережил с того злополучного посещения Вестминстерской галереи, не смогли вывести его из равновесия, а только подхлестнули. Его работоспособность удивляла не только его окружение, для него самого это стало открытием. Уверенность в своих силах, свойственная настоящим художникам, помогала ему реализовать весь накопленный ранее опыт. Как заметил Дэвид Уинтринхэм, Том искал свое лицо и манеру самовыражения, пока еще смутно ощущая свое предназначение, но все это служило источником его силы и уверенности. Паулина Мэннерс преданно, до самоотречения, старалась способствовать его успехам. В этом ей помогало дружеское участие четы Уинтринхэмов. Джил очень нравилась ее привязанность к Тому и скромная оценка своего собственного небольшого, но свежего и очаровательного таланта. На неделе она редко появлялась в их доме, но в выходные дни, когда у нее не было работы, Паулина могла часами сидеть в комнате Тома и смотреть, как тот работает. Ему нравились эти визиты, хотя он иногда и забывал о ее присутствии.