Джей начал бормотать, как будто про себя.
— Усадьба старого лорда… Уикем-стрит… Леди Клара Хью-стрит… Сейчас будет такой маленький переулок… Нет, свернем сейчас. Викем Плейс-стрит. Вик Авеню… Потише, потише… Знай он этот путь, сэкономил бы четверть мили. Лишь бы самим не заблудиться. Теперь можно побыстрее. Ярдов сто поворотов не будет. Черт бы побрал этот дождь! Временами я вообще не вижу, где мы. О да, часовня. Так, теперь Коронет-стрит… Притормози!
Включился репродуктор, несколько разрядив обстановку. Искусственный голос с металлическим оттенком звучал необычайно отчетливо.
«Центральная вызывает Q23. Внимание! В двадцать три пятьдесят восемь констебль 675 позвонил с угла Клэр Нью и Уикэм Корт Роад и доложил о нападении, совершенном около двадцати трех пятьдесят возницей черного экипажа, похожего на похоронные дроги. Действуя по вашей инструкции он попытался задержать экипаж, но возница ударил его чем-то тяжелым, видимо, рукояткой кнута. Повозка поспешно удалилась по Уикем Корт Роад в северном направлении. Конец связи».
— Черт возьми! Теперь он все знает, — вспыхнул Кэмпион, — и разгрузится при первой возможности.
— Уикем Корт Роад… Так мы его почти нагнали! — Джей даже подпрыгнул. — Он не может ехать так быстро, как мы. Теперь, водитель, налево. Глядите в оба, Кэмпион. Сейчас мы его возьмем, голубчика. Возьмем, сомнений быть не может.
На повороте дождь мощно ударил по стеклам и залил их потоком воды. Джей, перегнувшись через плечо водителя, всматривался в просветы, размытые стеклоочистителями.
— Теперь направо и снова налево… Так, хорошо. Что это за леса? Притормозите. Мы сейчас на Уикем Хилл, Уикем Корт Роад слева от нас. Улица очень длинная, и полицейская будка примерно в четверти мили отсюда. Здесь он должен был проехать минут пять назад, не больше. А теперь, Люк, мой мальчик, скажи, какой же путь он выбрал? Встречи с нами он не желает. Если поехать налево, в сторону Холлоу-стрит и трамвайных путей, как пить дать наткнется на следующего постового, поэтому остается альтернатива: Полли Роад, до которой отсюда всего с полсотни ярдов, или вот эта маленькая улочка. Называется она Роуз Вей, потом она пресекает Легион-стрит.
— Подождите минутку, — Кэмпион приоткрыл дверцу и, когда машина притормозила, выскользнул наружу. Вокруг только шумел дождь и блестели мокрые кирпичи. С одной стороны над его головой вздымались леса, с другой — тянулись старомодные коттеджи. Он прислушался, пытаясь уловить необычный звук, так редко встречающийся в нашу механизированную эпоху.
Люк тихо возник рядом, выставив вперед подбородок. Лавина дождя совершенно его ослепила.
— Не рискнет он ехать дальше, будет разгружаться, — Кэмпион произнес это едва слышно, — а потом сбежит.
Репродуктор в машине взревел так громко, что оба вздрогнули. В ночной тишине прогремело:
«Центральная вызывает Q23. Сообщение для инспектора Люка. Внимание. Джозеф Конгрэйв, проживающий по Терри-стрит, 51 Б, найден в тяжелом состоянии после покушения на его жизнь. Был заперт в сейфе в подвале филиала банка Клоджа на Эпрон-стрит. Конец связи».
Когда репродуктор умолк, Люк схватил Кэмпиона за рукав, дрожа от разочарования.
— Эпрон-стрит, — взорвался он. — Эпрон-стрит! Старик остался на Эпрон-стрит. Какого же черта мы тут делаем?
Кэмпион стоял неподвижно, как статуя. Потом поднял руку, чтобы его успокоить.
— Лучше послушайте.
Из дальнего конца переулка, который Джей назвал Роуз Вей, доносились какие-то звуки. Пока они ждали, шум нарастал, пока не оказался совсем близко. Кроме цокота копыт стал слышен и шум обрезиненных колес по мокрому асфальту.
— Он пересек Легион-стрит. Не захотел встречаться с полицией и потому свернул. — Кэмпион от возбуждения комкал слова. — О Боже, получилось! Быстрее, водитель, быстрее! Не дайте ему уйти!
Полицейский автомобиль перегородил выезд из переулка в тот момент, когда в цокоте подков показалась повозка для гробов.
26. РЕКВИЗИТ ИЛЛЮЗИОНИСТА
Погребальных дел мастер, заметив опасность, изо всех сил рванул вожжи. Улица была слишком узкой, чтобы развернуться, потому ему оставалось только остановить лошадь, бока которой парили под дождем. С высоких козел он вопросительно взирал на полицейскую машину, а с полей обвисшей шляпы струйками стекала вода.
— Надо же, инспектор Люк! — протянул он любезно, хотя и не без удивления. — Ужасная погода, сэр. Надеюсь, машина у вас не сломалась?
Люк схватил лошадь под уздцы.
— Слезай, Боулс!
— Ну разумеется, как прикажете, инспектор, — с видом крайнего удивления гробовщик принялся распутывать слои клеенки, укрывавшей его от дождя.
Тем временем Кэмпион потихоньку подошел с другой стороны и извлек из гнезда тяжелый кнут. Старик понимающе взглянул на него.
— Инспектор, — начал он, медленно спускаясь на землю, — я, пожалуй, понимаю, в чем дело. Вы получили жалобу от одного из своих людей.
— Обо всем поговорим в участке, — с каменным спокойствием бросил инспектор.
— Но я хотел бы кое-что объяснить, сэр… мы ведь не чужие люди. — Слова эти были произнесены серьезно и с достоинством. — Ваш констебль выскочил навстречу так неожиданно… как сумасшедший, а я не люблю неприятностей. Поначалу из-за дождя мундира видно не было, а я человек нервный, вот его и ударил. Чтобы спасти ему жизнь, точно. Лошадь так перепугалась, что мне едва удалось ее успокоить. И пронесла меня с полмили, потому я тут и оказался, хотя должен был ехать совсем другой дорогой, и так бы и сделал, если бы она не понесла.
— Все это вы расскажете в участке.
— Хорошо, инспектор. Только это совсем не похоже на вас. Господи Боже, что там такое?
Испугал его грохот, донесшийся сзади. Это Кэмпион захлопнул крышку, которая крепилась на винтах с барашками и открывалась вверх, как у рояля. Когда он к ним вернулся, Джесси усмехнулся.
— Как видите, я выполняю профессиональные обязанности. Некий джентльмен умер в больнице, а хоронить его предстоит из дома сына. Фирма, к которой обратились, вечером перевезти его не смогла, но и в больнице оставлять было нельзя, поэтому обратились ко мне. И я согласился. В нашем деле всегда нужно выказывать добрую волю.
— Поторапливайтесь, — из темноты вынырнул Джей и взял коня под уздцы. — Забери его в машину, Чарли.
— Конечно, сэр, уже иду. — Джесси казался скорее обиженным, чем испуганным. — А кто-нибудь из вас умеет править? Лошадь — это не машина. Прошу простить, что вмешиваюсь, но она напугана и я бы ей особенно не доверял.
— Не волнуйтесь, править я буду сам. Прошу в машину.
Властный голос старшего инспектора не был враждебным, и гробовщик сразу сориентировался, что произвел должное впечатление.
— Да ради Бога, — любезно согласился он. — Я в вашем распоряжении. Мне идти впереди, мистер Люк?
Не говоря ни слова, он влез в фургон и рухнул на место, покинутое Джеем. — А сняв истекавшую водой шляпу, оказался лицом к лицу с Лоджем. Гробовщик явно был поражен, однако, ничего не сказал. Красивая седая голова в ореоле вьющихся волос держалась гордо, но румянец на лице поблек, а взгляд стал задумчив и печален.
Процессия тут же тронулась в путь: правил Джей, рядом с ним на козлах сидел Кэмпион. Ветер, дувший теперь сзади, хлопал кусками клеенки, которые бились над ними, как черные крылья. На свету они блестели и трепетали, как паруса, создавая впечатление, что черный экипаж мчится с небывалой скоростью.
По омытому дождем городу они тем же путем вернулись в участок на Бэрроу Роад, и в обоих экипажах возбуждение все нарастало.
На месте Люк передал задержанного выбежавшему навстречу дежурному, а потом в обществе Лоджа подошел к повозке и без всякого вступления сообщил:
— Он совершенно спокоен.
— Я тоже так думаю, — голос Джея звучал неуверенно, оба косились на щуплую фигуру Кэмпиона, теперь почти незаметного в истекающей водой брезентовой накидке.
Кэмпион ничего не сказал. Спокойно спустившись с козел, он зашагал за повозку. Когда констебль принял вожжи, остальные двинулись следом. А Кэмпион уже успел открыть крышку и фонариком осветил находившийся внутри гроб. Тот был черный, блестящий, необычно большой и вызолочен на зависть королевской карете.
— Тот самый, шеф, — Лодж хрипел сильнее обычного, рукой он осторожно коснулся дерева. — Петли, видно, врезаны в борта. Их совсем не видно. Да, Джесси настоящий мастер.
Джей тоже достал из кармана фонарь.
— Не вижу ничего необычного, — наконец заявил он. — Чтоб мне пусто было, не нравится мне это, Кэмпион, но пусть Люк решает.
Инспектор замялся и взглянул на Кэмпиона, в его глубоко посаженных глазах явно читалась растерянность. Лицо Кэмпиона, как обычно в решающие минуты, оставалось непроницаемым.
— И я так думаю, — негромко сказал он. — Пусть он, наконец, решит и откроет гроб.
В участке инспектор, Кэмпион и Лодж установили два деревянных кресла точно также, как в комнате на задворках аптеки.
Через каких-то пять минут инспектор Люк, сержант Диц и два констебля медленно внесли блестящий гроб. Осторожно поставив его на кресла, они отошли назад, а Джей, который сопровождал их, сунув руки глубоко в карманы, начал что-то насвистывать под нос, понуро и фальшиво.
— Весит он, как положено, — заметил он Люку.
Его подчиненный в замешательстве опустил глаза, но все же до конца остался верен Кэмпиону и кивнул сержанту.
— Введите его.
Немало прошло времени, пока они услышали в коридоре шаги гробовщика и конвоира. Боулс шел так же уверенно, как и сопровождавший его полисмен, а оказавшись в комнате, с непокрытой головой и без тяжелой пелерины кучера, выглядел необычайно солидно.
Все внимательно следили за его лицом, но смогли всего лишь убедиться, что он прекрасно владеет собой. Правда, при виде гроба Боулс остановился, как вкопанный, и капельки пота оросили его лоб, но был он скорее возмущен, чем потрясен. И с безошибочным инстинктом повернулся к Джею.
— Простите, сэр, но этого я не ожидал, — сухо заметил он. — Может быть, мне не положено так говорить, но это нехорошо.
Слова эти заключали в себе презрение к отталкивающему помещению, бесцеремонному обращению с умершим, пренебрежением гражданскими правами и вообще самоуправству властей. Нет, перед ними стоял почтенный и огорченный деловой человек.
Люк взглянул ему прямо в глаза, стараясь, однако, — как показалось Кэмпиону — смотреть спокойно и без вызова.
— Откройте его, Боулс.
— Я должен открыть гроб, сэр?
— И немедленно. Если вы этого не сделаете, мы поможем.
— Нет-нет, разумеется, я это сделаю, инспектор. Вы не знаете, что говорите. — Его готовность поражала больше, чем возмущенные протесты. — Сейчас сделаю, раз приходится выполнять приказ. Свои обязанности я знаю. Но я поражен, я просто поражен. И больше у меня нет слов. — Запнувшись, он с кислой миной огляделся вокруг. — Я правильно понял, что это нужно сделать здесь, сэр?
Джей снова принялся тихонько насвистывать. Видимо, он сам не замечал, что издает какие-то звуки, напряженно всматриваясь в широкое розовое лицо, в хитрые маленькие глазки и неприятный рот.
— Здесь, и причем немедленно. — Люк был неумолим. — Есть при себе отвертка?
Джесси больше не пытался тянуть время. Покопавшись в кармане, он утвердительно кивнул.
— Есть, инспектор. Никогда не выхожу без инструментов. Если позволите, я сниму пиджак.
Они следили, как гробовщик не спеша разделся и остался в белой рубашке со старомодными манжетами. Аккуратно вынув золотые запонки и положив их на край стола, он подвернул рукава, обнажив могучие мышцы.
— Я готов, но еще два слова…
— Говорите, — вмешался Джей, хотя и собирался держаться в стороне. — Можете говорить все, что хотите. В чем дело?
— Сэр, нужен бы кувшин с водой и немного лизола, чтобы обмыть руки.
Когда констебля отправили за водой, гробовщик достал большой носовой платок, столь же безупречно белый, как и рубашка, и сложил его треугольником.
— Этот джентльмен умер от какой-то тяжелой болезни, — бросил он в пространство. — Несколько минут прошу держаться подальше. Для вашего же блага. Вам, господа, нужно выполнять свои обязанности, но не стоит зря рисковать. Уверен, вы меня извините.
Прикрыв платком нижнюю часть лица, он погрузил руки в обычный белый кувшин, принесенный констеблем. Потом, стряхнув вонючую жидкость на пол, принялся за работу. Его сильные руки ловко управлялись с шурупами, но тех было очень много, и он старательно выкладывал их в рядок.
Закончив наконец, выпрямился и огляделся вокруг, что заставило Джея и Люка подойти ближе. Он, однако, задержал их футах в пяти от гроба и глядя то на одного, то на другого, кивнул, давая понять, что решающий момент наступил. И вот они напряженно вглядывались, а он поднял крышку гроба.
И все в комнате увидели тело. Оно было целиком завернуто в белую ткань, но руки, сложенные на уровне пояса, несомненно принадлежали человеку.
В тишине комнаты раздался лишь один звук — это посвистывал Джей. Люк как-то сразу сгорбился, его широкие плечи бессильно обвисли.
Вдруг кто-то схватил его за руку — это Кэмпион с силой потащил его к гробу. И в тот момент, когда Джесси Боулс собирался водрузить крышку обратно, ту грубо у него вырвали, а рука Люка от толчка Кэмпиона упала на сложенные руки покойного. Инспектор вздрогнул было, но сразу взял себя в руки, и тогда Джей, у которого с возрастом рефлексы стали не столь молниеносны, склонился рядом, поднял сложенные руки и пощупал их. В следующий миг он уже срывал покровы с напудренного лица, и в комнате поднялась суматоха.
В гробу лежал человек, одетый в толстое шерстяное белье, накрепко привязанный к своеобразному футляру. В лежачем положении его поддерживало что-то вроде корсета, а чуть пониже плеч помещалась деревянная перегородка, разделявшая его убежище пополам. Голова и верхняя часть грудной клетки были свободны, а изобретательно скрытые отверстия, невидимые снаружи, давали доступ воздуху. Мужчина дышал глубоко, но редко, а его руки закреплялись кожаными ремнями такой длины, что позволяли постучать в крышку гроба.
Первым заговорил Джей. Он побелел, как мел, но говорил авторитетно.
— Этого человека усыпили наркотиками, но он жив.
— О да, он жив, — Кэмпион казался смертельно измученным, но говорил с заметным облегчением. — Все они, разумеется, были живы. В том и вся суть затеи.
— Они? — взгляд Джея устремился в сторону гробовщика, который замер, судорожно выпрямившись, между двумя констеблями; белый платок, как петля, охватывал его шею.
Кэмпион вздохнул.
— До него был мистер Гринер, ваша пташка с Грик-стрит, — негромко пояснил он. — А перед тем наверняка Джексон, убийца из Брайтона. А еще раньше — Эд Джедди, который убил девушку из табачного киоска. Насчет прочих точных сведений у меня пока нет. Так они перебирались в Ирландию, а потом, уже более традиционным способом, — куда хотели. В таможне гроб всегда сопровождала оплакивающая умершего женщина, с измятой черной сумочкой, в которой всегда имелось разрешение коронера.
— Прекрасная работа, нечего сказать, а организация просто блестящая.
— Господи Боже! — Джей уставился на благородные седины Джесси. — Кто это делал? Он?
— Нет, шефом был вот этот, — Кэмпион показал на усыпленного мужчину. — Гений в сроем роде, но никудышный убийца. Как ему удалось прикончить мисс Рут, просто не знаю. Он все и испортил.
Джей в приступе внезапного гнева побагровел и наконец взорвался.
— Кэмпион! Ваши рассказы не годятся для суда! Любой полицейский без году неделя это поймет. Где ваша главная улика? Где?
Люк справился с оцепенением.
— Простите, сэр, — вежливо заметил он. — Но перед вами Генри Джеймс, директор филиала Банка Клоджа на Эпрон-стрит.
— Ага, — удовлетворенно протянул Джей, — это мне уже больше нравится.
27. ПРОЩАЙ, ЭПРОН-СТРИТ!
— Я делал это из жалости, — упорно твердил гробовщик. — Так и запишите. Потому я его и повез.
— Но ведь по вашему собственному признанию вас с сыном и аптекаря Джеймс вынудил принять участие в этом… отвратительном предприятии! Долго душил финансовой удавкой и заставил. — Джей с каждой минутой выражался все солиднее — безошибочный знак глубочайшего удовлетворения.