Шишкин сидел за самым дальним столиком. При приближении Умарова в сопровождении Антона он встал и заискивающе улыбнулся.
Переигрывает, с тревогой подумал Антон, осуждающе посмотрев на Евгения и с тревогой скользнув взглядом по лицу Умарова. Он уже успел изучить чеченца и знал, что горец не любит, когда перед ним «стелятся». По-видимому, уловив настроение Филиппова, Шишкин изменил линию поведения, но снова перегнул палку. После того, как Зелимхан, едва заметно кивнув головой, уселся за стол, он остался стоять, возмущенно уставившись на незнакомца. Заметив это, Умаров перевел взгляд на Антона:
– Бес, твоему дружку незнакомы хорошие манеры? – Зелимхан скривился в зловещей улыбке: – Он смотрит на меня так, словно я ему должен денег.
– Жека, – Антон изобразил на лице виноватую улыбку, – сядь и не выпендривайся. Это мой начальник. Хочет с тобой поговорить.
– Так бы сразу и сказал, – оголив ряд ровных зубов, расплылся в улыбке Шишкин и с шумом уселся за стол. – А то, «жди в „Айсберге“. Может, это мент? Я откуда знаю?
Антон почувствовал, как тревожно забилось сердце. Шишкин явно был плохим актером. А может, ему это кажется, оттого что он знает, кто на самом деле этот человек? Во всяком случае, Антон смог бы вести себя так недолго. У него был принцип играть себя, хотя в его жизни не так часто приходилось примерять на себя чужой образ. Другое дело, если общение предстоит недолгим. Сейчас совершенно не те обстоятельства. Ему, создав о себе первое впечатление, а именно оно запоминается, придется быть таким неизвестно сколько времени. Поддерживать линию поведения отвязанного шалопая с характером Шишкина тяжело.
– Можешь доверять ему как мне, – тронув за спинку стоящий перед ним свободный стул, Антон вопросительно посмотрел на Зелимхана.
– Иди, – догадавшись, чего он хочет, кивнул головой тот…
Марта встретила Антона как старого знакомого и даже умудрилась чмокнуть его в щеку, отчего на какое-то время выбила из колеи.
– Там в машине пакет, – растерянно пробормотал Антон, глядя на встретившую его у крыльца невысокую блондинку со смуглым личиком. Ее рубашка была завязана под пышной грудью, оголяя шоколадного цвета животик, с татуировкой какого-то дракончика слева от пупка.
– А нам за забор не велено выходить, – бросив взгляд через его плечо в сторону улицы, молодая женщина, сокрушенно вздохнув, игриво надула губки. – Неси сам.
Не удосужившись даже заглянуть в принесенную Антоном коробку, литовка увлекла его за дом и усадила за стол. Фариза поставила перед Филипповым чашку с чаем и ушла. Рамшалис уселась напротив, подперев щеку маленьким аккуратным кулачком.
Сделав глоток горячего напитка, Антон обвел взглядом небольшой сад и посмотрел на новую знакомую:
– Какие планы на сегодня?
– Как скажешь, мой господин.
– Зелимхан сказал, что вы все знаете, – хмыкнул Антон. – Он говорил свозить вас в Москву. Куда именно?
– Позже узнаешь, – оттопырив нижнюю губку, она сдула со лба челку и встала, с сожалением глядя на гостя. – А потом?
– Потом не знаю, – откровенно признался Антон. – Сказано привезти обратно и позвонить ему.
– Понятно, – усмехнулась она. Заглянув в его наполовину опустошенную кружку, улыбнулась: – Поехали?
Фариза сидела на небольшой застекленной веранде. Одетая в футболку и джинсы, с распущенными по спине волосами, она уже не походила на забитую горянку, больше напоминая испанскую женщину из какого-то сериала.
Пройдя мимо нее, они оказались в доме. Старенький холодильник, стол, несколько табуреток и полки с кухонной утварью. В углу бачок с водой.
– Хозяин с утра умотал в город, документы оформлять. Все статус беженца пытается получить, – ответила она на немой вопрос во взгляде Филиппова, когда тот увидел мужскую обувь у входа. – Так и подмывает посоветовать ему не тратить время зря, а заняться приготовлениями к собственному погребению.
– Почему, – удивился Антон, – неужели такой старый?
– По кочану. – Выглянув из-за открытой дверцы шкафа, за которой она переодевалась, Марта громко хмыкнула: – Я еще не видела, чтобы кто-то после нашего отъезда не погибал от несчастного случая. Или Шамиль изменил своим принципам?
– Вон ты о чем, – догадавшись, усмехнулся Антон. – Я не сразу понял.
Через минуту Марта выпорхнула из-за укрытия, представ перед ним в блузке и джинсовой юбке.
Сейчас она выглядела не так броско, как показалось Антону вначале. Серая мышка, на которую не так часто обращают внимание.
– Ну что? – крутанув перед ним задом, она вопросительно посмотрела на него. – Не особо буду в толпе выделяться?
– Не знаю, – пожал плечами Антон, направляясь к выходу. – Тебе видней. Куда сейчас?
Марта, на секунду задумавшись, назвала адреса. Первый был в полутора часах езды, если брать переполненность улиц автотранспортом в это время, второй – еще дальше.
Антон присвистнул.
Оставив машину под присмотром Фаризы во дворе старого дома, Антон с Мартой проследовали через какой то пустырь на соседнюю улицу и вошли в подъезд высотки.
Поднявшись на последний этаж, Марта вышла на чердак и, оглядевшись, направилась к слуховому окну, выходившему на соседнюю улицу. Посмотрев вниз и удовлетворенно хмыкнув, бросила взгляд на Антона:
– Игрушку спрячу здесь, – указала она взглядом на дренажную трубу, торчащую на полтора метра из пола.
Догадавшись, что женщина выбрала позицию для стрельбы, а игрушка – это оружие, из которого она будет стрелять, он удивился ее откровенности:
– Ты не могла раньше меня предупредить, для чего мы сюда едем? – Он с опаской покосился на вход, через который они вошли. – Я бы придумал, как это сделать скрытно.
– Брось, – поморщилась она. – Даже если нас и видели, то не обратили внимания. Люди не знают, кто на одной с ними площадке живет… Да и вообще, кому придет в голову давать показания, пока несчастье не постигнет его самого? Или забыл, в какой стране живешь? А вообще, скажи я тебе о цели нашей поездки, и ты бы занервничал.
Через час история повторилась, с той лишь разницей, что район был уже другой, а вместо Марты с Антоном пошла Фариза.
Ее предполагаемая позиция была выбрана в доме, из которого, судя по всему, совсем недавно выселили жильцов. Видимо, он готовился к сносу. Осмотрев несколько пустых комнат, окнами выходящих на фасад какого-то административного здания с колоннами, Фариза, ничего не говоря, направилась вниз.
– Ты собираешься принести свой ствол с собой? – догадался он, когда они спускались по лестнице, захламленной мусором.
Женщина лишь едва заметно кивнула головой.
– Когда вас развозить по объектам? – поинтересовался уже в машине Антон, бросив осторожный взгляд на сидевшую рядом Марту.
– Скоро, – о чем-то сосредоточенно размышляя, ответила литовка.
* * *
Зелимхан к Шишкину отнесся с меньшим подозрением, чем до этого к Филиппову. Сыграло роль, что всесторонние проверки Антона опровергли подозрение в его сотрудничестве со спецслужбами и теперь, в своем новом качестве, он невольно оказывал протекцию Евгению. Переговорив с Евгением в ресторане, Умаров не счел нужным проверять его связи и решил ограничиться испытательным сроком уже со следующего дня на фабрике. Немаловажную роль в принятии скоропалительного решения сыграло и то, что Масуд ежедневно требовал докладывать ему, сколько надежных людей из числа русских уже появилось.
На следующий день за Шишкиным заехал здоровенный бугай по кличке Фома, а через каких-то пару часов Евгений, облаченный в униформу сотрудника охраны, изображая на лице усердие, постигал несложную науку надсмотрщика.
– Тебя каким ветром сюда занесло? – спросил его за обедом Гера.
– В смысле? – перестав жевать, Евгений вопросительно посмотрел на своего нового начальника.
– В прямом.
– Кореш у меня здесь работал. – Шишкин обвел взглядом свой новый трудовой коллектив, уместившийся за одним длинным столом. – Антоха.
– Бес, что ли? – задержав ложку с борщом у рта, удивился Гера. – Понятно.
От внимания Шишкина не ускользнуло, что сказал он это с некоторым уважением в голосе. В то же время краем глаза заметил, как переглянулись Сивый и Жорик.
«Либо Антон имел среди этих людей огромный авторитет, либо наоборот», – мелькнула у него мысль.
С полчаса повалявшись после обеда на кровати, Шишкин некоторое время бродил по территории, ловя на себе подозрительные взгляды рабочих и делая вид, будто вспоминает наставления Геры, который перед этим проводил с ним инструктаж.
Все было в точности, как описывал ему Филиппов. Пошлявшись некоторое время без дела, Евгений вернулся. Почти вся смена, в которую он попал, кряхтела в спортуголке. Кто-то выжимал штангу, мелькали гантели в руках великана Геры. Фома, насупившись, наблюдал за Сивым и Жориком, висевшими на перекладине.
Постояв с минуту, Шишкин принялся разминаться.
– Слышь, новенький! – окликнул его неожиданно Жорик. – Может, легкий спарринг?
Он кивнул в сторону небольшого борцовского ковра.
– Давай, – пожал плечами Евгений, почувствовав легкую растерянность.
Через некоторое время, облаченные в боксерские шлемы и легкие бойцовские перчатки для рукопашного боя, в которых можно было осуществлять захваты, противники стояли друг против друга. В роли рефери выступал Гера.
– Ну что, – вставляя в рот капу, усмехнулся одними глазами Жорик, – готов?
Шишкин слегка волновался. Несмотря на то что он был действующим опером ФСБ, основная работа была интеллектуального характера. Спортивную форму он поддерживал. Ходил в бассейн, бегал по утрам. Два раза в неделю занимался с тяжестями. Не употреблял спиртного и никогда не курил. Умение бить морду ограничивалось полутора годами занятий боксом в старших классах школы и увлечением вольной борьбой на первом курсе института связи. Как он считал, это нужно лишь для общего развития. Драки случаются крайне редко, и тратить уйму времени на оттачивание мастерства, которое может и вовсе не пригодиться, он считал нецелесообразным, ограничиваясь общефизической подготовкой.
– Особо друг друга не калечьте, – напомнил Гера. – В случае чего заменить вас в смене некем. Вперед!
– Не бойся, – усмехнулся Жорик и шагнул к Шишкину.
В тот же момент яркая вспышка разорвалась в голове Евгения. Судорожно втянув в себя воздух, пытаясь сориентироваться и удержаться на ногах, Шишкин почувствовал вкус крови, хлынувшей в носоглотку. Приходя в себя и опасаясь следующего удара, он сделал шаг назад. Словно из темноты выплыл Жорик. Он вновь приготовился бить. Выставив лоб вперед, Шишкин поднырнул ему под локоть левой руки и словно это было только вчера, на тренировке, привычным ударом в грудную клетку сбил Жоре дыхание, а правой отправил его в глубокий нокаут в основание челюсти. Не ожидая от себя такой прыти, Евгений опешил.
– Добавь с ноги! – крикнул кто-то.
Однако Гера, осуждающе бросив взгляд в сторону зрителей, упер руку в грудь Евгению, словно тот действительно собирался добить стоящего на четвереньках Жору.
Сняв шлем и стянув перчатки, Шишкин подошел к сидящему на скамейке у стены Жорику и протянул руку:
– Извини, если что не так.
– Да пошел ты! – побагровел тот, проигнорировав рукопожатие. – Это случайность.
Пожав плечами, Евгений отправился в душ.
Из носа все еще текла кровь. Настроение было мрачным. Шишкина не радовал результат поединка. Наоборот, он чувствовал теперь еще большую неприязнь со стороны своих новых коллег «по работе». Они не стремились принять его. Он был словно чужеродное тело в организме. Как будто на подсознательном уровне вызывал у них необъяснимое раздражение.
«Наверное, Женек, бандиты реагируют на твои флюиды нормального человека», – с иронией обратился он сам к себе, становясь под прохладные струи воды.
Однако оптимизма после первого дня пребывания на заводе поубавилось. Интуиция подсказывала – он на грани фола, только где эта грань, пока было непонятно. Раньше Шишкину не приходилось внедряться в какие-либо группировки, выдавая себя за другого человека, хотя его работа предусматривала такие моменты. Были случаи, когда ему приходилось выдавать себя за покупателя оружия или фальшивых денег. Но там встречи были короткими и не требовали вживания в роль…
Три последующих дня ничем особо не отличались один от другого. Как Шишкин ни старался, но за исключением рабов никакой дополнительной информации ему получить не удалось. Однако его руководство было уверено – именно ОАО «Кавказ» имеет прямое отношение к переброске оружия в Чечню. Поэтому нужно было копать.
Сегодня он решился на отчаянный шаг – произвести вербовку складчика, работающего в загадочном ангаре, откуда накануне вновь выехала таинственная «Газель». Шишкин был уверен, это получится, и считал риск минимальным. Он знал, как в этой ситуации работать.
Вечерело, когда наконец ему удалось перехватить нужного человека. Это был среднего роста прыщавый седой мужчина с глубоко посаженными глазами.
Закрыв ангар, тот направлялся к себе.
Как ни в чем не бывало, Шишкин развернулся на каблуках и, убедившись, что его персона никого не интересует, направился наперерез «объекту».
– Слушай, – он поймал мужичка за локоть, когда тот уже собирался войти в помещение для отдыха рабочих, – можно на пару минут?
– Зачем? – с опаской глядя по сторонам, удивился тот.
– Как тебя зовут? – проигнорировав любопытство хозяина ангара, поинтересовался Шишкин.
– Николай, – неуверенно ответил мужчина.
– Вот что, Николай, – Шишкин подождал, пока мимо них пройдет парочка возвращающихся из цеха рабочих. – На этой фабрике совершаются противозаконные действия, расследованием которых занимается ФСБ. Понимаешь?
– А я-то при чем? – испуганно захлопал глазами Николай.
– А при том, что скоро всю эту контору накроют и пересажают надолго.
– Я ничего такого не делал, – пожал плечами складчик.
– Это тебе так кажется, – усмехнулся Шишкин. – Я сотрудник организации, которая готова уже штурмовать вашу богадельню. Если не хочешь, чтобы тебя под одну гребенку вместе со всеми на Лубянку отправили, должен мне помочь.
Николай молча стоял, растерянно озираясь по сторонам. Посчитав, что с задачей справился, а разговор их начал привлекать внимание, Евгений хлопнул складчика по плечу:
– Будут спрашивать, о чем говорили, скажи, что я ошибся, приняв тебя за земляка. Завтра, когда все уйдут на обед, жду за штабелями, – он кивнул в сторону деревянных стропил, сложенных одна на другую посреди двора. – Пока!
Назавтра Николай действительно в назначенное время ждал его в указанном месте, однако стоило Шишкину начать задавать интересующие его вопросы, как словно из-под земли появились Гера, Фома и Зелимхан…
* * *
– На одно из наших заведений претендует Башмак, – выйдя из машины, вздохнул Зелимхан. – Здесь он нам забил стрелку.
Он посмотрел на Антона, затем обвел взглядом подступившие к поляне деревья.
Филиппов огляделся. С одной стороны – остовы какого-то кирпичного строения без крыши, с другой, за редким кустарником, виднелась насыпь давно забытой железнодорожной ветки. Почти сто километров от Москвы.
– Далековато, – хмыкнул Антон. – Я до сих пор не знаю, сколько у нас бойцов.
– А тебе и незачем, – пожал плечами чеченец. – Сколько есть, все мои, а ты все равно в тени. Говорить буду я, – Умаров пнул попавшийся под ноги дождевик. – Башмак – коварный тип и беспредельщик. Он сказал, что не хочет войны, и пообещал взять с собой лишь трех человек.
– Если он желает обойтись без крови, зачем тогда в такую даль переться? – удивился Филиппов.
– Он хочет, чтобы так думали, – усмехнулся Зелимхан, хищно блеснув глазами. – Но ты правильно понял. Наверняка сюда заранее стянутся все быки, а у него, по моим данным, их почти три сотни.
– Ну, допустим, всех он сюда не потащит, – еще раз оглядев окрестности, пожал плечами Антон, – но полсотни есть где спрятать.
– Что ты думаешь по этому поводу? – Умаров выжидающе уставился на Антона. – Предложение Башмака я уже принял.