Прямо перед ним на огромной двуспальной кровати возлежал его хозяин. Лицо Сайда казалось серым: ему нее еще было очень скверно. В воздухе густо витал резкий запах медикаментов. Рядом в кресле сидел Махмуд. Увидев его, Петраков немного приободрился.
Махмуд встал и, сделав навстречу пару шагов, пожал наемнику руку.
— Рад видеть тебя, Андрик. Быстро ты добрался. Понимаю, солдатские ноги не чувствуют усталости.
Сайд попытался приподнять голову, но это оказалось ему явно не по силам, и он снова уронил ее на подушку. Послышался его слабый голос:
— Пусть он подойдет. Я хочу говорить с ним.
Джафаров обошелся без долгого вступления, а напрямую спросил, что наемник думает о поставке «арбузов» в Россию. Тот осторожно ответил:
— Я считаю, дело это обещает большие прибыли. Количество наркоманов в России увеличивается с каждым годом.
— А как насчет местных конкурентов? — спросил Сайд.
— Вы имеете в виду мафию или органы власти? — уточнил Петраков.
— И тех и других.
— Ну, — чуть помедлив, ответил Петраков, — конечно же, вести такие дела на свой страх И риск в России не следует. Там всем заправляет мафия. В каждом городе есть свой авторитетный человек, который контролирует всю организованную преступность и через нее местный бизнес и представителей власти. Это теневой хозяин города…
— Да, я уже знаю, — отрезал Сайд, — их называют ворами в законе.
— Не всегда, — поправил Петраков. — Сообщество законных воров — это, если можно так выразиться, лишь одно из ответвлений российской мафии. Есть и другие, к ворам не имеющие никакого касательства и ведущие с ними войну. Но, в общем, вы правы: воры образуют наиболее могущественную организацию.
— Значит, необходимо договариваться с ними, и точка, — отрезал Сайд. — Нужно предложить им разумный процент с оборота. А нам, думаю, следует организовать сеть дилеров, подобную той, что у нас есть в Турции и в Индии.
Петраков с Махмудом переглянулись, едва сдерживая улыбки: старый таджик совершенно не понимал российской специфики. Андрей решительно отверг это предложение:
— Думаю, Сайд Мустафаевич, вы заблуждаетесь. Местные мафиози не потерпят постоянного присутствия ваших людей на их территории. Тем более не позволят им самостоятельно вести дела. Ваши попытки крепко осесть в России, так сказать пустить корни, как это вы сделали в США, заранее обречены на провал. Надежду на коммерческий успех могут дать лишь оптовые поставки товара. По принципу «скинул и отвалил». А там пусть местные барыги сами толкают наркоту.
Видя, что старик внимательно слушает Петракова, но недоверчиво хмурится, Махмуд поспешил поддержать наемника:
— Именно так, Сайд. Поверьте мне, Андрик знает, что говорит. Только оптовые поставки имеют смысл. Зачем нам вязнуть во всех этих проблемах, которые неизменно вызовут попытки самим двигать «арбузы» на улицах? Вы же знаете, что этот товар настолько выгоден, что и оптовые поставки гарантируют совершенно запредельные прибыли. Нам — чистые деньги, местным — вся головная боль.
Выслушав обоих. Сайд долго размышлял. Он закрыл глаза, и его собеседники подумали, уж не уснул ли старик, утомившись от неприятных дум. Наконец набрякшие морщинистые веки старика приоткрылись. Он шевельнулся.
— Ладно. Можно сказать, вы меня убедили. Будем поставлять оптом. Как бы вы сами взялись за это дело? — Вопрос был адресован именно Петракову.
Андрей откашлялся. Он уже где-то с середины этого разговора начал догадываться, что, возможно, в его жизни произойдет крутой поворот. И надо думать, в лучшую сторону. Скорее всего, старик пожелает сделать его посредником в этом деле. Что и понятно: кто
же лучше него, русского, сможет наработать в России нужные связи? Конечно, в его отряде имеется немало выходцев из СНГ, но все они рядовые исполнители, не привыкшие мыслить стратегически.
Петраков деловито и рассудительно начал излагать свои соображения:
— Перво-наперво нужно заручиться поддержкой местных криминальных авторитетов. Скорее всего, это будет так называемый смотрящий по городу. Если пообещать ему процент с оборота, он станет нашей крышей.
— Чем-чем? — удивленно переспросил Сайд.
— Крышей! — повторил Андрей и пояснил: — Так в России называют силовую и юридическую поддержку, обеспечивающую защиту любому бизнесу. Хочу заметить, что, может быть, вы неправильно меня поняли. Сам смотрящий покупать у вас товар, естественно, не станет. У него своих дел по горло. Он даст лишь свое «добро» и будет получать с этого процент.
Сайд посмотрел на Махмуда, и тот утвердительно кивнул. Мол, все правильно, именно так в России и делают такие дела. Для Джафарова это было странновато, но он понимал, что в каждой стране свои порядки, и продолжал терпеливо слушать.
— Потом, получив воровское «добро», нужно найти покупателя. Ну, думаю, что с этим затруднений не будет. Им могут стать местные барыги.
— Не мешало бы запустить первую партию «арбуза» еще до разговора с ворами, — вставил Махмуд. — Так, совсем немного и практически за бесценок. Пусть хоть узнают, что это такое.
Петраков согласно кивнул:
— Думаю, это не помешает. Пусть среди местных наркоманов начнется ажиотаж. Что, «арбуз» действительно хорошая штука?
— Исключительно! — закивал Махмуд. — Дешевый и эффективный наркотик. Употребляется в любом виде.
— Отлично. Да, вот еще что. Я считаю, что не стоит сразу соваться в крупные города. Слишком хлопотно для первого раза. К тому же спецслужбы в Москве или Петербурге работают на порядок лучше, чем в провинции. Учтите, что нам придется иметь дело и с официальными властями. А в столице они ох какие прожорливые.
— Ты прав, Андрик. Но и лезть далеко, куда-нибудь в Сибирь, тоже не хочется.
Петраков запротестовал:
— Почему в Сибирь? Лучше всего выбрать какой-нибудь провинциальный северный город. Промышленный центр. Кстати, — Андрей хлопнул себя по лбу, как будто бы его только что осенило, — вполне подойдет мой родной Мурманск. Если товар поставлять морем, то лучше места и не сыщешь. Крупнейший на Северо- Западе России портовый город. Местные там коррумпированы, кажется, на генетическом уровне. Легко можно будет купить несколько важных шишек на самом верху. Тем более что я родился и вырос в этом месте. Знаю все ходы и выходы.
Андрей замолчал. Пусть хозяин переварит информацию. Если он примет последние слова к сведению, то без его участия обойтись будет просто неразумно. Неужели удача наконец-то улыбнется ему по-настоящему? Петракову уже порядком поднадоело жариться на знойном солнце в этих горах — лишь отличная зарплата удерживала его от смены места работы, е Джафаров привстал на постели. Ему стало лучше, он даже велел подать себе кубинскую сигару. Петраков н Махмуд терпеливо ждали, что же решит в конце концов хозяин. Поглядывая на то. как кольца сизого дыма медленно уплывают под беленый потолок, старый таджик подвел итог:
— Итак, мы начинаем экспортировать «арбузы» в Россию. Пусть для начала это будет Мурманск. Махмуд…
Тот напрягся: что ждать от нового решения хозяина?
— Ты немедленно вылетаешь в Мурманск. Андрей, ты поедешь с ним. И вот еще что…
Петраков по старой солдатской привычке принял стойку «смирно». Кровь помчалась по жилам, в висках застучало, сердце отчаянно колотилось о ребра. Прежде он никогда так не волновался, даже под огнем противника.
— Если окажешь полезную и действенную помощь, будешь постоянно работать в этом деле. Работать будешь за процент с оборота. Если торговля пойдет удачно, скоро станешь миллионером.
У Андрея зазвенело в груди. Вот оно! Подфартило так подфартило! А старик, окончательно придя в хорошее расположение духа, довольно улыбнулся. Этот русский наемник подвернулся весьма кстати.
— Значит, приступайте немедленно. Махмуд, я думаю, тебе не нужно объяснять, как проложить новый канал? Действуй. Когда закончишь, оставишь в Мурманске Андрея, а сам вернешься сюда.
Глава 3
Рослый широкоплечий мужчина подошел к зеркалу и критически оглядел себя с ног до головы. Ему было уже за сорок, но если бы не лысая как бильярдный шар голова, то он смотрелся бы гораздо моложе. Увы, волосы у него не росли уже лет тридцать, после тяжелого обморожения, полученного в лесах неподалеку от Сыктывкара, где он отбывал свой первый срок. Потом отсидок за колючей проволокой у Николая Петровича Заворотова было четыре — и все за вокзальные кражи. Погоняло «Плешивый» прилипло к нему еще с первой ходки. Лет десять назад на тюремной сходке в Воркуте он был коронован в законного вора. Несмотря на относительную молодость, Плешивый являлся приверженцем старых воровских понятий. Некоторые, наиболее архаичные — вроде запрета обзаводиться своим имуществом и домом, — пришлось, правда, оставить. Нужно было идти в ногу со временем, в затылок ворам дышали авторитеты новой волны, признававшие лишь силу и деньги. Да и уважал Коля Плешивый цацки-побрякушки да комфорт домашний поболее воровской аскезы.
На положение в Мурманск его поставили пару лет назад после истребительной войны, развязанной местным отморозком по кличке Бабай. Этот парень, начинавший в начале девяностых как заурядный похититель мурманских предпринимателей с целью выкупа, действовал с размахом, удивляя даже самых отпетых урок своей решительностью и жестокостью. Воры поначалу не обращали внимания на шалости Бабая. Тем более что сам Бабай был у них, мягко говоря, не в почете. Этот выскочка из спортсменов никогда особо не прислушивался
к мнению авторитетных блатных, занимался почти легальным бизнесом и мечтал о мэрском кресле. У Бабая на содержании имелось множество боевиков и воевать с ним в открытую блатным было не с руки. Поэтому и терпели. Выжидали. Терпение воров лопнуло, когда Бабай вконец оборзел и собственноручно зарубил на стрелке мурманского смотрящего Ефима Лукутина, известного под кликаном Босой. Тут уж не только мурманские взъерепенились, но и питерские осерчали. Если с покойным Лукутиным хоть как-то можно было разговаривать и даже договариваться, то с Бабаем такие номера не проходили. Он признавал только безоговорочное подчинение. Слава богу, до полномасштабной войны не дошло. Бабай в силу своего зверского характера нажил себе множество врагов. Вскоре после убийства Босого, по приказу Филата, смотрящего по Петербургу и всему Северо-Западу, послали в Мурманск бригаду ликвидаторов. Среди тех пятерых был и Плешивый, который, разумеется, кровью свои умелые руки обагрять не собирался, а участвовал исключительно в «предварительном следствии», ведя наблюдение за передвижениями Бабая по городу.
Но питерским ликвидаторам так и не пришлось пустить в ход свои «калаши» и «узи». Совершенно неожиданно зарвавшегося мурманского отморозка прикончил совершенно посторонний человек, имевший к нему личные счеты и пользовавшийся в Мурманске дурной славой. Звали убийцу Бабая Михаил Юрьевич Таганцев, но больше его знали под кличкой Норвежец. Это не было воровским погонялом: Норвежец вышел не из урок, а из рядов советской милиции. Когда-то он служил в мурманском УВД, в угрозыске, говорят, расследовал дела, связанные с контрабандой в мурманском порту, по роду деятельности завязал тесные контакты с гэбэ и таможней и с погранцами, а потом, в пору «дикой приватизации», пользуясь полезными знакомствами, умудрился хапнуть в Мурманске самые лакомые куски госсобственности от рыбокомбината до хлебозавода. Норвежцем прозвали его за то, что, когда после дефолта девяносто восьмого он задолжал крупные кредиты московским коммерческим банкам и отказался их возвращать, за ним развернули серьезную охоту, но он обвел охотников вокруг пальца, скрывшись в Норвегии. А когда в двухтысячном году в стране подули новые ветры и на высокие кресла уселись стародавние кореша Миши Таганцева из МВД и погранслужбы, он вернулся из эмиграции с решимостью восстановить прежнюю свою власть в Мурманске, и не просто восстановить, но укрепить ее и упрочить и расширить свои владения… Словом, Норвежец стал медленно, но верно захватывать власть в портовом городе. Для поднятия собственного авторитета Таганцеву надо было совершить нечто дерзкое и запоминающееся: славный подвиг, который пришелся бы по нраву многим — и властям, и простым обывателям. Таким подвигом Норвежца
и. стало убийство Бабая. Впрочем, обскакав засланных воровских палачей, Норвежец гарантировал себе разлад — это если мягко сказать — с Филатом. Но, видно, он
знал, что делал.
И после этого знаменательного события, во избежание
смуты в городе и чтобы малость охолонить прущего напролом Норвежца, воровская сходка, с ведома и одобре
ния Филата, поставила смотрящим Плешивого. Николай Петрович, прибыв в Мурманск, немного осмотрелся
и быстро навел порядок. Впрочем, особого сопротивле
ния он не встретил. Все, и криминальные авторитеты,
и законопослушные коммерсанты так устали от вызван
ной Бабаем кровавой неразберихи, что с радостью встре
тили именитого вора в законе. Хотелось порядка и покоя.
Плешивый не зря носил воровскую корону. Несгиба
емая воля и беспощадность к врагам сочеталась в нем
с искренней справедливостью и, как ни странно, с настоящим добродушием. Лить кровушку не доставляло
ему никакого удовольствия, и к силовым мерам он при
бегал только в случае крайней необходимости.
Но все же он был истинным сыном своего племени,
во время скитаний по лагерям многое повидал и понимал, что порядок в этом сумбурном и сумрачном мире приходится наводить железной рукой. Он гордился тем, что ему доверили поддержание порядка в этом далеком и богатом северном городе. Непонятки, конечно, были,
но главное, что перестали убивать средь бела дня прямо
и подворотнях. Сейчас, стоя перед зеркалом и критически оглядывая себя, Плешивый готовился к важному разговору. Ему сообщили, что с ним желают встретиться серьезные люди откуда-то из Средней Азии. Хотят испросить его разрешения на ведение в городе большого бизнеса. Плешивый согласился на встречу. То, что гости обратились сразу к нему, внушало уважение. Он знал, что это иностранцы — хоть таджики, хоть узбеки, какая разница, все равно не наши, — и сие обстоятельство только подогревало его интерес.
Скорее всего, они запросят встать под его крышу. Это Обещало верный откат с прибыли, а значит, отчисления в воровской общак. Надо заметить, что к богатству в обычном понимании этого слова Заворотов был равнодушен. Но он находил удовольствие в красивых комфортных вещах, презрительно относясь к кричащей роскоши. Плешивый с наслаждением курил хорошие сигареты, питался только в ресторанах и любил расслабиться скандинавской очищенной водочкой. К женщинам он был равнодушен по причине того, что двадцать лет назад вместе с волосами отморозил себе и кое-что еще. Все свои силы он отдавал единственной своей страсти — охране воровского закона. Это было смыслом его жизни.
Менты и городские чиновники отнеслись к его появлению в городе сначала настороженно. Но когда поняли, что лезть в политику и ворошить их осиные гнезда Плешивый не собирается, успокоились. Власти тоже, подобно простым гражданам, стосковались по твердой и справедливой руке… Тем более что Плешивый виделся кое-кому в местной думе и мэрии противовесом обнаглевшему Норвежцу…
* * *
В сопровождении двух телохранителей Николай Петрович вышел на улицу и сел в черный «пятисотый». Жил он в панельной девятиэтажке, в типовой трехкомнатной квартире. Он мог позволить себе, конечно, прикупить и роскошный особняк где-нибудь в Приморском районе, иронически прозванном «мурманской Рублевкой», но не хотел зря транжирить непросто достающиеся деньги. В обычное время, когда он не был занят делами, Плешивый любил рассекать по городу один. Причем частенько не в импозантном черном «мерседесе», а пехом. Он смешивался с толпой в уличной сутолоке, ездил на общественном транспорте, с ностальгией вспоминая лихие времена молодости, когда он семнадцатилетним пареньком аккуратно обчищал карманы задумавшихся простофиль в трамвае на Лиговке… Собственной бригадой боевиков Плешивый так и не обзавелся, и те два «быка», что охраняли его сейчас, были прикомандированы к нему из Питера, так сказать, для солидности. К тому же два дня назад от Филата же прибыл еще один человек. Филат сам позвонил Плешивому и сообщил о приезде своего личного гонца, предупредив, что о нем пи одна душа в городе знать не должна. Вдаваться в подробности Филат не стал, сказав лишь, что парень надежный, с воровскими кругами не связанный, в Мурманске никому не известный. Звали парня Гепард. И должен был этот Гепард на месте разобраться в ситуации противостояния воров с Норвежцем, не привлекая к себе внимания… В беседы вступать с Гепардом у него необходимости не было, но встретиться надо было. Плешивый наметил для стрелки воскресный вечер, намереваясь повидать гонца от Филата вдали от чужих глаз и ушей, в загородном оздоровительном центре «Мурманский рыбак».
Сейчас же ему предстоял деловой разговор с гостями из далеких южных краев. Встреча с таджиками была назначена в кафе «Викинг». Это небольшое, но уютное заведение относилось к числу дорогих и располагалось почти в самом центре города. «Пятисотый» Плешивого подъехал к «Викингу» чуть ранее оговоренного срока, чтобы телохранители могли «прокоцать» обстановку. Впрочем, это было лишь пустой формальностью: вряд ли что-нибудь могло угрожать законному вору в ею городе, но Плешивый всегда был осторожен и помнил о судьбе своего предшественника, которого застрелили из снайперской винтовки, пригласив на такую же встречу в ресторан «Осло». Ресторан, которым владеет Норвежец…