— А теперь хорошенько в том углу! — Труди, склонившись над столом, терла его мокрой тряпкой. — Да, вот так, скребите там, как следует, а потом еще раз подметите.
Зоэ ссутулилась в углу, темные непослушные волосы выбивались из-под белого чепца, который сидел довольно криво.
— Кто знал, что песок, оказывается, такой полезный! — причитала она, тыкая метлой вокруг. — Клянусь, Тру, я до конца дней на него смотреть не буду. Какой же он противный!
— Да, но отлично отскребает грязь. Осторожней, мисс! — сказала Труди, когда Зоэ нырнула под висевшую полку. — Берегите голову!
Но было уже поздно.
— Ой! Черт! — Зоэ отскочила, потирая макушку, и с негодованием уставилась на угол полки. — Труди!
— Труди здесь ни при чем, — спокойно ответила горничная. — Это была ваша головоломная идея.
— В буквальном смысле. — Зоэ терла голову.
— Да уж! — ворчала Труди, орудуя тряпкой. — Это сегодня на вас нашло, а вчера вы и собственный горшок сполоснуть не могли.
Мерсер, не в силах сдержаться, расхохотался. Обе женщины резко повернулись, чепец Зоэ съехал на один глаз.
— Мерсер! — Ее щеки запылали. — Тебе обязательно входить крадучись, пугая невинных тружеников?
Он снова рассмеялся и бросил шляпу на стул.
— Ах, Зоэ, даже Труди знает, что ты не невинна и, судя по выражению ее лица, не слишком умелый труженик.
Труди окунула тряпку в ведро.
— Справедливости ради скажу, сэр, она доказала, что не так уж и плоха. — Горничная выкручивала тряпку. — Ей не хватает опыта, но я рассчитываю, она это быстро наверстает.
— Правильно, — усмехнулась Зоэ, заправляя завиток, который задевал ее по носу. — И я могу ругаться как матрос, когда нужно… а это нужно. Мерсер, ты когда-нибудь скреб деревянный пол? Ты представить себе не можешь, в каких странных местах застревает песок.
— О, у меня есть некоторый опыт с песком в странных местах, — невозмутимо ответил он. — Возможно, ты помнишь?
— Что… — Потом ее глаза округлились. Мерсер старательно прятал усмешку.
— Бросай метлу, Зоэ, — велел он. — Я хочу, чтобы ты поехала со мной в Грейторп.
— Что? Сейчас?
Труди, бросила на нее странный взгляд.
— Поезжайте, мисс. Мы почти закончили. Я соберу ведра и приеду с мистером Амхерстом.
Но Зоэ настороженно смотрела на Мерсера с подозрением в глазах.
— Я начала это, — сказала она, — и должна закончить.
— Мы закончили, — возразила Труди, снова вытирая кухонный стол. — Или почти закончили.
Мерсер положил руки на спинку старого стула.
— Я приехал сообщить об интересном письме, дорогая, которое я получил сегодня утром.
— Правда? — Зоэ резко отставила метлу. — От кого? Мерсер повел плечом.
— В карету милая, — произнес он твердо. — Я расскажу все, и, поверь мне, это письмо ты захочешь увидеть. Оно действительно потрясающее.
— Ладно, ты выиграл, — проворчала Зоэ, сунув чепец в карман. — Тру, оставь тут уксус, мыло и одно ведро. Увидимся дома.
Мерсер взял шляпу и подал Зоэ руку. А когда повернулся, он был почти… почти уверен, что Труди подмигнула ему.
Зоэ начала подлизываться, как только он подсадил ее в карету и велел показать ушиб на голове. Кожа не рассечена, шишка небольшая. Убедившись в этом, Мерсер повернул карету, и они двинулись в путь. Но к возрастающей досаде Зоэ, он вел светскую беседу, пока не выехал на широкую дорогу.
— Прости, — наконец не выдержала она, — но если бы я хотела выслушать очередную скучную лекцию о грязи и дожде Суссекса, то могла бы провести день с твоим братом.
Он искоса взглянул на нее.
— Что, плохо?
Зоэ ничего не сказала, только закатила глаза и скрестила руки на груди. Пожав плечами, Мерсер проехал еще с милю, потом свернул с главной дороги на лесную, которая шла вдоль самого высокого хребта Грейторпа.
Зоэ просто вибрировала от нетерпения.
— Мерсер, куда мы едем? — возмущалась она. — Тут никакой дороги нет! Карета застрянет!
— Я знаю дорогу, — сказал он спокойно. — Тут есть старые следы, если знать, куда смотреть.
— Хорошо, ты собираешься рассказать мне о «шокирующем письме»? — горячилась она. — Или это уловка? Я начинаю думать, что ты хочешь завезти меня в дебри Суссекса и бросить умирать от голода. При таком исходе я тебя больше никогда не расстрою.
Запрокинув голову, он расхохотался.
— О, для этого ты слишком умна, моя дорогая.
К тому времени, когда ты доберешься домой с листьями и щепками в волосах, ты научишься ловить белок на обед и добывать огонь трением. А потом задушишь меня петлей, скрученной из виноградной лозы, или каким-нибудь другим смертоносным оружием.
— Что за чепуха! — фыркнула Зоэ.
— Я никогда не недооценивал твои таланты, — невозмутимо ответил Мерсер. — Сегодня ты научилась орудовать метлой и ополаскивать горшок.
— Ох, ради Бога! — проворчала она. — Я готова поколотить Тру за это! И мы всего лишь мыли кухню. А это не законы Ньютона. — Внезапно она немного повернулась. — Впереди просвет? — Зоэ указала на широкий поток солнечного света.
— Да. — Мерсер резко остановил лошадей.
— Где мы? — спросила Зоэ. — Почему мы здесь? Мерсер! Как ты повернешь карету вокруг всех этих деревьев?
Мерсер не ответил, он повернулся и притянул ее к себе. Зоэ с резким вздохом прижалась к нему.
— Ты когда-нибудь замолчишь? — Его дыхание овевало ее щеку.
— Да, — сказала она, — как только добьюсь своего. Мерсер хмыкнул и поцеловал ее, одной рукой обняв за талию, а другой, лаская теплые волосы на макушке. Обвив руками его шею, Зоэ снова вздохнула. Мерсер приоткрыл языком ее губы и медленно проник в ее рот.
Когда они оторвались друг от друга, глаза Зоэ были широко распихнуты.
— Теперь, — сказал он спокойно, — я добился своего.
— Вот это да! — задохнулась Зоэ. — Ты для этого привез меня сюда?
— Отчасти. — Он прикрыл глаза и, поддавшись искушению, поцеловал ее снова. На мгновение он потерялся в ней и видел ее нагой в свете костра на берегу. В ту ночь он понял, что просто не может жить без нее. Возможно, пора сказать ей это?
— Зоэ, — хрипло произнес он, оторвавшись от ее рта, — Зоэ, я не могу жить без тебя и не собираюсь. Ты понимаешь?
Глядя ему в глаза, она положила ладонь на его щеку с пробивавшейся щетиной.
— Ох, Мерсер! — тихо сказала она. — Что случилось? Объясни.
— Все случилось. — Он чуть отстранил ее и взял за плечи. — Зоэ, я избавился от Клер, раз и навсегда. Никакого ребенка не было, как я и говорил. Она никогда тебя больше не потревожит, даю тебе слово.
Зоэ смущенно улыбнулась:
— О Боже, ты столкнул ее с утеса?
— Нет, лучше, — ответил он. — Я отправил ее в Дувр сегодня утром.
— Я об этом слышала, — призналась Зоэ. — Но другое… ты совершенно уверен? Она не была беременна? Он покачал головой:
— Подозреваю, что это с самого начала была ложь. Хотя она не захочет в этом признаться. Главное, она возвращается во Францию. К мужу.
— К мужу? Он ее примет?
— О, у Клер есть определенные таланты, — мрачно улыбнулся Мерсер. — Она убедит его… я дал ей стимул сделать это.
— Значит, не утес, а обычный шантаж? — усмехнулась Зоэ. — О Господи! Мерсер, ты действительно такой холодный, как говорят.
— Зоэ, эта «бедняжка» собиралась погубить тебя, — мягко сказал он. — И я не сделал ничего такого, чего она не заслужила.
Улыбка Зоэ мгновенно исчезла.
— Возможно, нет, — пробормотала она. — Боюсь, я могу погубить себя и без помощи Клер. Действительно, я… Боюсь, я уже это сделала.
Мерсер поцеловал ее снова, едва коснувшись губами, и когда отстранился, увидел, что глаза Зоэ затуманены слезами.
— Зоэ! — мягко предупредил он. — Давай больше не будем говорить о погибели. На, прочитай.
Она медленно взяла письмо.
— Ох! — вскрикнула она, увидев небрежно написанный адрес.
— Зоэ, милая моя. О чем ты думала?
Она уставилась на сложенный листок бумаги, не веря своим глазам. Но ошибки не было. Как письмо оказалось у Мерсера? Потом ей пришло в голову, что возможен только один способ. У нее задрожали руки.
— О, Мерсер! — Зоэ умоляюще смотрела на него. — Это правда? Она, наконец, приехала?
— Приехала, — спокойно ответил он.
Зоэ резко повернулась на сиденье. Калейдоскоп мыслей и эмоций вращался в ее голове с тех пор, как его губы коснулись ее рта. И это… чудо.
— Пожалуйста! — быстро заморгала она. — Пожалуйста, скажи, что она простила его! Что она его все еще любит. Ведь должна любить, правда? Если приехала из Лондона?
— Она все еще его любит, — улыбнулся ей Мерсер. — И со временем, думаю, простит его. Но она прибыла из Йоркшира, почтовой каретой, ни больше, ни меньше. Именно поэтому она так долго добиралась. Ты ведь приходила в отчаяние от того, что ее нет. Жалею, что ты не доверилась мне.
Взгляд Зоэ снова упал на письмо.
— Но ты выбранил бы меня, — ответила она, разглаживая складки на бумаге, словно это драгоценный манускрипт. — Ты же знаешь, Мерсер, что сделал бы это. Мои поступки никогда тебя не устроят.
Он тихо прищелкнул языком.
— Зоэ! Я действительно для тебя такой людоед? Даже после того, что было между нами?
У нее вырвался то ли смешок, то ли рыдание.
— Да! — объявила она. — Ты самый строгий и суровый человек на свете! Я никогда не была способна угодить тебе.
— Ну, уж это неправда, милая, — сказал он. — Ты мне очень угодила. Ах, Зоэ, что с нами будет?
— Я не знаю, — вздохнула Зоэ. — Скажи, что ты сделал с бедной миссис Уилфред?
— Я отвез ее к летнему дому и оставил там, в объятиях Робина.
— И ее не оттолкнул его шрам? — не унималась Зоэ. — Думаю, нет, — усмехнулся Мерсер. — Эта леди пылко целовала его… губы, а потом все лицо.
— О! — У Зоэ перехватило дыхание. — Мерсер, она выйдет за него?
— Я думаю, что Робин скоро сделает ей предложение, поскольку он усвоил урок, — ответил Мерсер. — Что касается леди, то у нее внутри стальной стержень. Я не уверен, что Робин понимал это, когда влюбился в нее.
— Ох, но мы не выбираем, — прошептала Зоэ. — Мы не выбираем, Мерсер, кого любить.
Он взял ее руку и поцеловал.
— Знаешь, кое-кто очень мудрый недавно сказал мне то же самое.
— И это верно, — продолжала она. — Мы просто влюбляемся. Иногда мгновенно, как Робин. А иногда медленно, едва сознавая это.
— Да, так это было со мной. — Его голос стал хриплым. Зоэ искоса взглянула на него.
— Как именно?
— И то, и другое, — ответил Мерсер. — Сначала все шло медленно, я сдерживался, а потом обрушилось потоком, словно прорвало дамбу.
— Как романтично, — сухо сказала она. Он удивил, взяв ее лицо в свои ладони.
— Я скажу тебе, что романтично, — произнес он, глядя ей в глаза. — Это романтично. — Притянув к себе, Мерсер поцеловал ее, потом взял поводья и тронул лошадей.
Карета двинулась.
— Куда мы едем? — задохнулась Зоэ.
— Я тебе покажу.
Он проехал немного вперед, к солнечной прогалине. Они взбираются на последнее возвышение на горной гряде, поняла Зоэ, к месту, где деревья, очевидно, спилены, чтобы открыть вид.
И что это был за вид! Грейторп, расположившийся на противоположном холме, предстал во всем величии, словно красивая хищная птица, раскинувшая каменные крылья, колонны портика, казалось, парили в воздухе.
— Вот это да! — выдохнула Зоэ. — Какой грандиозный вид! Даже лучше, чем с дороги.
— Великолепно, правда? — прищурился от солнца Мерсер. — Моему деду построили здесь беседку в виде античного храма, чтобы наслаждаться видом. Сейчас она почти не используется.
Зоэ вытянула шею, глядя поверх голов лошадей. Виднелась круглая медная крыша, а под ней шесть мраморных колонн, в уменьшенном виде повторяющих те, что украшали фасад Грейторпа. Все богатство и власть маркизов Мерсеров были символически выложены перед ней, дом и безукоризненный ландшафт составляли архитектурное подтверждение могущества семьи. Если первое впечатление от Грейторпа ошеломило Зоэ, то этот вид просто лишил дара речи и еще раз заставил почувствовать зияющую пропасть неравенства между статусом Мерсера и ее собственным.
Мерсер спрыгнул вниз и протянул руки к Зоэ. Последний раз, взглянув на дом, она поднялась. Мерсер поймал ее за талию и словно пушинку вынул из высокого фаэтона. Потом легко поцеловал в губы.
— Идем, — сказал он, взяв ее за руку.
Он вел ее к широким, беломраморным ступеням беседки. Зоэ, войдя, тут же подошла к каменной балюстраде, которая, казалось, парила над долиной, открывая взгляду не только Грейторп, но и пруд, и летний домик.
Мерсер присоединился к ней, и она ощутила его жаркое, успокаивающее, жизненно важное присутствие. Он всегда казался ей таким. Зоэ снова думала о том, как давно его знает, полагается на него порой, чтобы спастись от самой себя. Даже себе она никогда не признавалась, как рассчитывала на него. И как любила его… любила издалека, зная, что он не для нее. А теперь будущее вырисовывалось перед ней, такое же неопределенное, как Грейторп — непоколебимый.
Мерсер взял ее руку в свою, ладонь к ладони, потом поднес к губам.
— Выходи за меня, Зоэ. — Его голос был тихим и требовательным. — Выходи за меня и будь хозяйкой всего этого. Выходи и сделай все здесь действительно совершенным.
— Мерсер, не спеши… — Она сжала его руку.
— Выходи за меня, Зоэ, — перебил он. — Не ссорься. Не спорь. Не выкладывай кучу причин, почему мы не можем быть вместе. Я хочу жениться на тебе. Ведь будет намного легче, любимая, если ты скажешь «да». Иначе…
— Иначе?.. — Она искоса взглянула на его резкий профиль, четко рисовавшийся на фоне яркого синего неба.
Все еще глядя вдаль, Мерсер скупо улыбнулся.
— Всегда есть Гретна-Грин, — сказал он спокойно. — Я могу похитить тебя и увезти.
— Фи! — отмахнулась Зоэ. — Могущественный лорд Мерсер опустится до похищения невесты? Я думаю, нет.
Он резко повернулся и смерил ее взглядом.
— Нет? Ты любишь меня, Зоэ. Твои поцелуи говорят это. Твое тело говорит это. Да и ты говорила это пару раз, насколько я припоминаю. И, видит Бог, я люблю тебя и собираюсь заполучить тебя.
— О! — В это восклицание она вложила несметные оттенки раздражения. — В самом деле?
Мерсер просто кивнул:
— Да. И если ты продолжишь упорствовать в глупости, то я увезу тебя в своей карете, и дело будет сделано на старомодный манер, на шотландский манер. Теперь мне это кажется самым подходящим.
— Мерсер, — тихо сказала Зоэ, — ты уверен, что хочешь это сделать? Ты знаешь меня слишком хорошо. Знаешь, какая я. Я тебя за месяц сведу с ума.
— Последнее вполне возможно, — признал он. — Я рискну. Но остальное? Я знал тебя? Я имею в виду — до этого лета? Думаю, что нет. Возможно, я узнал тебя, только прочитав это глупое письмо. О чем ты думала, кстати?
— Только о том, что я ответственна за несчастье Робина, — прошептала она.
— А теперь будешь, ответственна за мое, — спокойно сказал он.
Какая печаль прозвучала в этих коротких словах. Зоэ хрипло втянула воздух.
— Мерсер, — шепнула она, — ты правда будешь несчастен?
— Правда, — ответил он. — Слишком долго я считал твое присутствие в моей жизни само собой разумеющимся. И когда столкнулся с тем, что ты выходишь за другого, пусть даже за Робина… меня потрясло, как ошибочна эта моя уверенность. И тогда я понял, Зоэ, что я всегда чувствовал к тебе… о, это гораздо больше, чем родственная любовь. Мысль, что я могу потерять тебя, лишала меня дыхания, нет… жизни.
Рука Зоэ взлетела к губам.
— Я не знала, — едва слышно прошептала она. — Ох, Мерсер! Никогда не знала. Я только думала, что ты сердишься.
— И я сердился на самого себя. — Он повернулся к ней, его серьезные глаза почти молили, его строгое лицо было ошеломляюще красиво. — Ты, Зоэ, то, в чем я нуждаюсь. Ты дополнишь меня, сделаешь меня… целым. Без тебя я слишком строгий, слишком целеустремленный и слишком… ох, не знаю. Возможно, слишком упрямый, себе же во вред. Но с тобой я счастлив. Даже когда ты раздражаешь меня, я все-таки счастлив.
Зоэ не могла говорить. Она все еще прижимала пальцы к внезапно задрожавшим губам, горячая влага жгла глаза. Выкатившаяся слезинка, вместо того, чтобы красиво скользнуть по щеке, неуклюже скатилась к носу.