– Я же не всегда был преступником, моя мама надеялась, что я стану джентльменом.
– Понятно. Она, наверное, здорово в тебе разочаровалась?
Он замялся, и уже во второй раз Рейвен увидела, как в его глазах промелькнула боль при упоминании о матери. Но он отшутился:
– Только в том, что я не женился.
– А она этого хочет?
– Я могу процитировать ее дословно. Она говорит, что любовь хорошей женщины может вылечить все.
– Даже простуду?
– Это уж точно. У хорошей женщины есть лекарства на все случаи жизни.
– Думаю, что такую женщину тебе придется долго искать.
– Не так уж и долго. – Его глаза стали ярко-синими.
Рейвен зарделась.
– У меня нет никаких лекарств, Слейт.
– А я ни на что не жалуюсь, так что все в порядке, ведь так?
– Да.
Они улыбнулись друг другу, и он закружил ее по залу. Их тела двигались так, словно были единым целым. Когда музыка смолкла, они присоединились к Теду и Маргарите, сидевшим за маленьким столиком.
– Вы оба замечательно танцуете, – сказала Маргарита, улыбнувшись Рейвен.
– Вы хотите сказать, что я наступал ей на ноги не более десяти раз? – спросил Слейт.
– Верно, – согласился Тед, – но теперь моя очередь доказать, что я не такой уж увалень, каким кажусь.
Они с Маргаритой были замечательной парой. Оба, вероятно, были прирожденными танцорами, от них нельзя было оторвать глаз. Вскоре все танцующие расступились и стали наблюдать за Тедом и Маргаритой, выделывавшими замысловатые па. Они были просто великолепны, а когда остановились, смеясь и тяжело дыша, публика с энтузиазмом зааплодировала им. Маргарита поклонилась, и они вернулись к Слешу и Рейвен.
– Это было чудесно, – искренне восхитилась Рейвен. – Я и не подозревала, что вы так великолепно танцуете, Тед.
– Я обожаю танцевать, хотя мне далеко до такого профессионала, как Маргарита.
– Не верьте ему, – вступилась за него Маргарита. – Он отличный танцор. По-моему, надо организовать для него турне. Как вы считаете, Слейт?
– Мне эта идея нравится.
– Благодарю вас. Это могло бы быть довольно весело, но боюсь, мне в последнее время очень полюбилась железная дорога, а мое сердце прикипело к Санта-Фе.
– Ну и зря, – заявила Рейвен. – Сцена потеряла великого исполнителя.
– Вы все очень добры, – с признательностью в голосе сказал Тед, но отвел взгляд, в котором мелькнули печаль и беспокойство. – Сожалею, но мне придется покинуть вас. Наш специальный поезд отправляется завтра на рассвете, и мне необходимо проверить, все ли подготовлено.
Он посмотрел на Рейвен. Она поняла его намек и кивнула: Тед хотел удостовериться в том, что они ничего не забыли сделать, прежде чем поедут спасать Сейди.
Тед положил руку на плечо Слейта и сказал:
– Увидимся с вами утром. Я рад, что вы будете в поезде.
– Спасибо. Обязательно буду утром. – Потом Слейт обернулся к певице. – Мисс Маргарита, я получил редкое удовольствие от встречи с вами.
– Может случиться так, что мы продолжим знакомство. Я буду выступать в других городах штата Нью-Мексико, когда закончится мой контракт в «Монтесуме».
– Значит, до скорой встречи, – сказал Тед, обращаясь ко всем. – Спасибо за прекрасный вечер.
Глядя ему вслед, Маргарита вздохнула:
– Такой хороший человек и такой печальный.
Рейвен затаила дыхание. Неужели Слейт рассказал Маргарите о Сейди и о том, что они собираются делать? Но если не рассказал – это говорит о многом.
– Может, он потерял большую любовь, – сказал Слейт.
Маргарита взглянула на него, и ее глаза неожиданно наполнились слезами.
– Все может быть. Такое встречается гораздо чаще, чем можно было бы себе представить. – Она встала. – Спокойной ночи. Извините, мне необходимо отдохнуть.
– Мы сказали что-то, что ее расстроило? – Рейвен удивил внезапный уход Маргариты. Возможно, она поняла, что потеряла Слейта? Или это какая-то неизвестная ей печальная история?
– Она актриса и очень темпераментна. С ней все будет в порядке, – ответил Слейт, но в его голосе слышалась озабоченность.
– Может, тебе зайти к ней?
Зачем она это сказала? У нее почему-то не получалось ненавидеть Маргариту. Наоборот, она восхищалась ее талантом и решимостью проехать с концертами одной по городам Запада. Она, конечно, часть времени была со Слейтом. И об ограблениях нельзя забывать. Но было странно думать о Маргарите как о преступнице. А уж слезы в ее глазах были явно неподдельными. Или она просто очень хорошая актриса?
Рейвен уже не знала, что думать, да и все время задавать себе вопросы тоже порядком устала. Ну почему жизнь так сложна? Хочется просто жить и ничего не анализировать.
– Я ей не нужен. Я ее старый друг, а она сильная женщина. Она со всем справится сама.
Рейвен должна была бы прийти в восторг от слов Слейта, по подумала, что он ведет себя довольно бесцеремонно, бросая нуждающуюся в утешении женщину ради другой. Впрочем, и это все могло быть лишь притворством.
– Давай еще немного потанцуем, Рейвен, а потом пойдем наверх и продолжим наш танец в постели.
– Ты уверен, что не нужен Маргарите?
– Поверь, мы ничем не можем ей помочь. Сейчас существуем лишь мы с тобой, и я хочу чувствовать тебя рядом.
Он обнял ее за талию и закружил в танце.
Глава 17
Специальный экспресс-поезд проследовал из Лас-Вегаса на запад, пересек реку Пекос и горный перевал Сангре-де-Кристо и сделал короткую остановку в Санта-Фе, чтобы забрать пассажиров. Дальше путь лежал на юг, вдоль реки Рио-Гранде, через штат Нью-Мексико до Эль-Пасо в штат Техас. Оттуда начиналась Южно-Тихоокеанская железная дорога до Сан-Антонио.
Еще одну остановку поезд сделал в Альбукерке, чтобы ресторан мог запастись свежими продуктами и забрать еще нескольких пассажиров.
Однако остановка затянулась, и пассажиры начали беспокоиться, поэтому им дали время, чтобы они могли походить по маленьким базарчикам, где индейцы продавали свои сувениры.
Рейвен переоделась в простое серое платье, пришпилила к корсажу часики и незаметно выскользнула из поезда. Оглядевшись, чтобы удостовериться, что никто ее не заметил, она направилась в центр города. Она надеялась раздобыть дополнительные сведения о Команчи Джеке, который наверняка был тесно связан с преступниками, намеревавшимися украсть золото. А когда бандиты нападут, она его арестует.
Поскольку в Топике ей посчастливилось добыть самые ценные сведения в бакалейных лавках, она решила попробовать задавать вопросы именно в таких лавочках в Альбукерке. Бандитам тоже нужны продукты, и они скорее всего предпочтут пополнить запасы в большом городе, где это не вызовет подозрений.
Рейвен стала заходить во все бакалейные лавки подряд, но ее постигло разочарование: хозяева отрицали, что знают Команчи Джека или что видели какого-либо однорукого человека. К тому времени как Рейвен обошла все лавки, она оказалась уже на окраине города.
Оставалась последняя лавка. В ней было сумрачно и пыльно. Было непонятно, как здесь вообще могла идти какая-нибудь торговля. Рейвен огляделась. Почти все товары были покрыты слоем пыли: видно, их давно не снимали с полок. У хозяина лавки был нездоровый вид, а его возраст определить было невозможно.
– Чем могу помочь, мэм? – спросил он, внимательно разглядывая Рейвен.
– Патроны.
– Где-то тут у меня были красивые ленточки…
– Мне нужны патроны к «кольту» 45-го калибра.
Хозяин глянул на Рейвен еще пристальнее.
– Я понял. Патроны нужны мужчине, но он не хочет заходить в лавку. Вот патроны. – Он выложил коробку с патронами на прилавок.
Рейвен отметила про себя, что коробка не была покрыта пылью, а у хозяина не возникло затруднений отыскать ее. Это навело ее на мысль, что он, возможно, частенько имеет дело с преступниками. Отлично.
– Кроме того, мне нужна кое-какая информация.
– Какая именно? В Альбукерке опасно задавать слишком много вопросов.
– Мне нужно встретиться с человеком, которого видели где-то здесь. У него вместо левой руки крюк. Вы его видели? Знаете что-нибудь о нем?
– Кому нужны эти сведения?
– Меня зовут Рейвен. У меня есть дельце к Команчи Джеку, но он все время переезжает с места на место, и я никак не могу с ним встретиться.
– Может, я его и видел, – кивнул владелец лавки. Рейвен положила на прилавок в два раза больше денег, чем стоили патроны.
– Сдачу оставьте себе.
– Вижу, вы знаете, что такое бизнес. Он заходил несколько дней назад. Накупил всякого.
– Ружей? Патронов?
– Точно. А еще продуктов.
– Наверное, затевает большое дело.
– Кто его знает? Может, просто на охоту собрался.
– Тоже может быть. Меня не интересует ни то, ни другое. Но если он в ближайшее время придет еще раз, передайте ему, что его ищет женщина по имени Рейвен. Его наверняка заинтересует дело, которое я хочу ему предложить.
– Ладно, передам, но я редко вижу Команчи Джека. И никто его не видит, особенно если он того не хочет. Индейское воспитание, знаете ли.
– Да, знаю. Но вы передадите ему, что я его ищу, если увидите, да?
– Будьте уверены, леди.
– Спасибо.
Рейвен запихнула патроны в сумочку и вышла из лавки. На улице было прохладно. Направляясь по деревянному тротуару в центр города, она думала о том, что выдуманная ею история снова помогла ей добыть сведения о Команчи Джеке.
Посмотрев на часы, она удостоверилась, что отсутствовала не слишком долго и ей удастся вернуться до того, как кто-нибудь ее хватится. Но до отхода поезда ей нужно сделать еще кое-что.
В центре города, рядом с гостиницей, стоял небольшой кондитерский магазинчик. У входа, прямо на тротуаре, сидел мальчик.
Рейвен вошла в магазин, купила шесть мятных леденцов, вышла и присела рядом с мальчиком.
– Если окажешь мне услугу, получишь два леденца, – сказала она.
Мальчик покосился на леденцы и быстро кивнул.
– Я хочу, чтобы ты сходил на телеграф и послал телеграмму.
– Мэм?
– Телеграмма очень простая, и я дам тебе на нее деньги. Не спуская глаз с леденцов, мальчик кивнул опять.
– Вот текст телеграммы: «Не беспокойтесь. Я у цели. Р. Каннингем». Сможешь запомнить, как ты думаешь?
Мальчик почесал в затылке, все еще глядя на леденцы. Рейвен протянула ему один. Он схватил его и сразу начал сосать.
– Если ты сумеешь отправить телеграмму и ничего не напутаешь, получишь еще два леденца, когда вернешься с телеграфа.
Доедая леденец, он кивнул. Рейвен повторила текст телеграммы и добавила:
– Телеграмму надо отправить Т. Р. Симпсону. Запомнишь? – Потом она произнесла по буквам фамилию Каннингем.
– «Не беспокойтесь. Я у цели. Р. Каннингем». Послать Т.Р. Симпсону, – повторил мальчик, зажмурившись.
– Совершенно верно. Вот деньги. Я буду за тобой наблюдать.
Мальчик бросил последний взгляд на леденцы и побежал к телеграфу, который находился в конце улицы.
Рейвен с нетерпением ждала его возвращения. Интересно, сумеет ли мальчик передать текст правильно? И отправит ли телеграмму вообще или сбежит с ее деньгами? Но другого выхода у нее не было, пришлось рискнуть. Нельзя, чтобы кто-то увидел, как она уже во второй раз отправляет телеграмму от Р. Каннингема из городов, расположенных так близко друг от друга.
Через несколько минут дверь телеграфа с шумом распахнулась, и мальчик примчался обратно.
– Я все сделал, – с гордым видом сообщил он. – Я запомнил каждое слово. Телеграмму уже отправили.
Рейвен протянула мальчику все пять леденцов, но он покачал головой:
– Это слишком много, мэм. Мы договаривались только о двух.
– Я знаю. Но ты сделал все очень быстро, и у тебя наверняка есть дома сестренка, которая будет рада получить от тебя леденец.
– Да, ее зовут Ханна! Но она получит только один!
Мальчик стремглав бросился бежать и скрылся в боковой улочке.
Рейвен улыбнулась. Когда-то и она чувствовала себя молодой и счастливой, но это длилось недолго. До тех пор, пока не убили ее отца и жениха. Вздохнув, она снова зашла в магазин и купила еще шесть мятных леденцов. Если ей придется отчитываться за долгое отсутствие, леденцы послужат отличным оправданием. К тому же она их обожала.
Сверившись с часами, она решила, что у нее есть время для неспешной прогулки. Сунув в рот леденец, она направилась на вокзал к поезду.
Но не прошла она и десяти шагов, как у нее появилось ощущение, что за ней наблюдают. Она остановилась у большой витрины какого-то магазина и вгляделась в отражение в стекле противоположной стороны улицы. Ничего подозрительного она не увидела. За ней никто не шел.
Она решила, что у нее, по-видимому, сдают нервы: ведь приближается время, когда они будут спасать Сейди. Она немного ускорила шаги, но ощущение преследования осталось. Более того, оно усилилось. Она резко обернулась и увидела, как какой-то человек нырнул в ближайшую лавку. Она успела его разглядеть. Это был Хэнк!
У Рейвен перехватило дыхание. Интересно, давно он за ней следит? Видел ли он, как она входила в бакалейную лавку, куда наведывался Команчи Джек? Если видел, знает ли он о Джеке и не возникнут ли у него подозрения насчет Сейди?
Она повернулась и быстрым шагом продолжила свой путь. Хэнк не сможет ничего сделать ей среди бела дня. Он, скорее всего, просто пошел в город, чтобы пропустить стаканчик-другой, и случайно заметил ее. Ведь никто не видел, как она сошла с поезда: она хорошо проверила это, но если он намеренно следил за ней, все гораздо хуже, чем она думала.
Теперь уже все равно ничего нельзя поправить, так что нет смысла понапрасну паниковать. Рейвен оглянулась, но Хэнка нигде не было видно. Вместо этого она с удивлением обнаружила, как в здание телеграфа входит Слейт. Почему он не воспользовался телеграфом на вокзале? Тед был бы доволен, зная, что Слейт действует как официальное лицо. Зачем же ему понадобилось идти в город, чтобы отправить телеграмму? Возможно, здесь кроется какой-то секрет?
А может, и нет никакого секрета? Зачем предполагать, что есть что-то зловещее в том, что Слейт отправляет или получает телеграммы? Все же это было подозрительно, особенно сейчас, – когда они так близки к спасению Сейди.
Какое же все-таки это сложное и запутанное дело, подумала она. Недаром отец и Сэм с таким трудом его распутывали и даже поплатились жизнями. Нельзя забывать о том, что это дело связано с большим риском: неизвестно, сколько еще человек погибло, расследуя его. Но она не даст себя остановить.
Она решила проследить за тем, что Слейт будет делать дальше. Свернув на боковую улочку, она остановилась и перевела дух. Потом выглянула из-за угла.
Хэнк встретил Слейта у входа в телеграф. Потом к ним присоединился Арн. Они поговорили несколько минут, при этом Хэнк махнул рукой в сторону Рейвен. Она быстро спряталась, уверенная в том, что хотя они ее и не заметили, но обсуждают именно ее. Когда она снова выглянула, то увидела, что мужчины разошлись, а Слейт идет в направлении вокзала.
Облегченно вздохнув, Рейвен пошла за ним следом. Теперь ей стало понятно, зачем он ходил на телеграф и почему здесь оказался Хэнк: это Арн назначил им встречу. Слейт, видимо, получил последние инструкции, и теперь они смогут приступить к решающему этапу освобождения Сейди.
Догнав Слейта, она сказала:
– Надо же, ковбой, где мы с тобой встретились.
Вздрогнув, он обернулся и схватился за пистолет.
Рейвен подняла руки вверх, будто сдаваясь.
– Черт побери, Рейвен, – нахмурился он, – незачем так подкрадываться к человеку. Что, если бы я в тебя выстрелил?
– Я не подкрадывалась. Ты, вероятно, задумался и не слышал моих шагов.
– Возможно.
Он предложил ей руку, и она ощутила знакомый внутренний трепет от его прикосновения.
– Хочешь мятный леденец?
– Так вот зачем ты пошла в город! – Он взял у нее леденец. – Эти леденцы напоминают мне о Топике. Ты здорово там мною повертела. А уж сколько пришлось за тобой побегать!