Она запаниковала, вспомнив, что противник Мака был не один. Непонятно, зачем они выбрали именно их с Маком, когда комната была полна завсегдатаев. Она слышала о подобных вещах – о том, что лорды любили поразвлечься, запугивая простых людей своей властью и своим титулом. Она, однако, не собиралась стоять в стороне и ждать оскорбления. О, нет. То, что она собиралась оставаться хладнокровной, вылетело у нее из головы, так она возмутилась несправедливостью и безосновательностью нападения. Такой же несправедливостью, какой была для нее потеря Малкома.
Она повернулась и набросилась на подошедшего слепо, со всей горечью и злостью, со всем негодованием, которое у нее накопилось против всего английского за последние шесть лет. Она пинала и била его, но, к сожалению, только повредила себе кулаки и пальцы. Парень стоял, как кирпичная стена. Это, однако, ее так разозлило, что она не могла остановиться.
Сражение могло продолжаться бесконечно, если бы «стена» не решил, что с него достаточно. Джорджину схватили и подняли в воздух без малейшего усилия, но самый ужас заключался в том, что рука мужчины зажала ей грудь.
В довершение всего темноволосый человек, все еще стоящий лицом к лицу с Маком, громко закричал:
– Бог мой, он – женщина!
– Я знаю, – откликнулась кирпичная стена весело.
– Вы добились своего, поганые трусы! – закричала она на них обоих, прекрасно понимая, что ее переодевание потеряло всякий смысл. – Мак, сделай что-нибудь!
Мак замахнулся на темноволосого человека, но его руку перехватили и прижали к стойке.
– Не стоит, Макдонелл, – сказал темноволосый. – Я ошибся и приношу свои извинения.
Мак был огорчен тем, как легко его вывели из строя. Он был не намного ниже ростом англичанина, но оторвать свою руку от стойки не мог никак. Да если бы и смог, это не слишком помогло бы ему.
Поэтому он принял извинение, и сразу же его рука освободилась от мертвой хватки. Однако блондин все еще крепко держал Джорджину. Мак сразу, еще когда впервые увидел их в таверне, почувствовал, что из них двоих блондин опаснее.
– Отпусти ее, парень, она не сделала тебе ничего плохого. Иначе…
– Спокойнее, Макдонелл, – вмешался брюнет. – Он не сделает девушке плохого. Может быть, лучше выйдем наружу?
– Ни к чему, по-моему…
– Посмотри вокруг, дорогой мой, – прервал его блондин. – По-моему, нам нужно это сделать как можно быстрее. Братец наделал слишком много шума.
Мак осмотрел таверну и выругался про себя. Буквально все присутствовавшие в баре вылупились на девушку, которую высокий парень прижал к себе и нес к выходу, как мешок с зерном. И – чудо из чудес – она не кричала и не вырывалась из рук. По крайней мере, Мак этого не заметил. Ее жалобы затихли после того, как парень покрепче прижал ее к себе. Мак счел, что благоразумнее всего придержать язык и следовать за ними. Он прекрасно понял, что если бы девушку не держал в руках парень столь угрожающего обличья, они вряд ли бы сумели далеко уйти.
Джорджина тоже поняла, что оказалась в большой беде, причем по своей собственной вине. Опасность от этого не уменьшилась. Если кирпичная стена сумеет вынести ее из таверны, она потерпит. Хотя манера, с какой он ее спасал, была совершенно невыносимой. Она вынуждена была с ней смириться.
Однако откуда ни возьмись, появилась буфетчица и взяла его под свободную руку. Хозяйским тоном спросила:
– Я надеюсь, вы не уходите еще?
Джорджина видела из-под надвинутой кепки, что девушка была очень хороша собой.
Кирпичная стена ответила:
– Я скоро вернусь, моя дорогая.
Девушка засияла, даже не обратив внимания на Джорджину. Та с изумлением поняла, что она хотела поскорее оказаться наедине с великаном. Да, вкус некоторых людей совершенно необъясним, решила она про себя.
– Я заканчиваю работу в два часа.
– Значит, встретимся в два часа.
– Две для одного слишком много, я думаю, – сказал один из матросов и преградил им путь к двери.
Джорджина едва не застонала. Матрос был явно из драчунов, как ее брат Бойд. Хотя кирпичная стена был кирпичной стеной, у Джорджины не было времени приглядеться и сравнить, насколько он больше или меньше матроса. Она, правда, забыла о другом лорде, которого тот назвал братом.
Он подошел к ним, встал рядом и вздохнул:
– Джеймс, не стоит тебе оставлять девушку и заниматься этим.
– Да, конечно.
– Я так и думал.
– Убирайся-ка отсюда, – предупредил матрос брата. – У него нет никакого права приходить сюда и красть сразу двух наших женщин.
– Двух? Этот оборванец – тоже твоя женщина? – Брат посмотрел на Джорджину, которая послала ему испепеляющий взгляд. Может быть, поэтому он на секунду заколебался перед тем как спросить.
– Ты – его женщина, милашка?
Ей очень хотелось бы сказать «да». Если бы она, конечно, сумела убежать, пока два высокомерных лорда будут выяснять отношения. Но не стоило полагаться на случай. Она могла сколько угодно злиться на этих двух невесть откуда взявшихся аристократов, особенно на Джеймса, который грубо тащил ее на себе, но в сложившихся обстоятельствах не стоило дразнить судьбу и лучше умерить свой гнев. Она отрицательно замотала головой.
– Ну вот, все и разрешилось, не правда ли. – Голос звучал утвердительно. – Теперь будь хорошим парнем и уйди с дороги.
Матрос, однако, и не думал уходить.
– Он не унесет ее отсюда.
– Черт тебя раздери, – устало вздохнул лорд перед тем, как кулак его врезался в челюсть противника.
Моряк отлетел от них на несколько футов и свалился на пол без сознания. Человек, с которым он сидел за столом, поднялся, но недостаточно быстро. Короткий удар – и он упал вместе со стулом, пытаясь рукой задержать кровь, хлынувшую из носа.
Лорд, подняв вопросительно черную бровь, медленно оглядел присутствующих.
– Кто-нибудь еще?
Мак улыбался у него за спиной, понимая, как разумно он поступил, решив не связываться с англичанином. Никто не двинулся с места. Все поняли, что перед ними классный боксер.
– Очень хорошо сработано, мой мальчик, – поздравил Джеймс брата. – Теперь мы можем, наконец, уйти?
Энтони низко поклонился:
– Только после тебя, старик.
На улице Джеймс поставил девушку перед собой на землю. Она внимательно посмотрела на него при свете фонаря, висевшего у входа в таверну, потом пнула его в голень и побежала. Он выругался и бросился было за ней, но остановился, поняв, что это бесполезно, – она уже скрылась из вида в темноте.
Он повернулся, все еще ругаясь, и увидел, что Макдонелл тоже исчез.
– Куда делся чертов шотландец?
Энтони так громко хохотал, что даже не услышал вопроса.
– Что ты говоришь?
– Шотландец куда-то делся. – Джеймс натянуто улыбнулся.
Энтони сразу посерьезнел и огляделся вокруг.
– Вот она благодарность! Я хотел их обоих спросить, почему они обернулись, услышав имя Камерон.
– Черт с ним, – отрубил Джеймс. – Как же мне ее теперь найти, когда я даже не знаю, кто она такая?
– Найти ее? – Энтони усмехнулся. – Ты любишь, когда тебя бьют? Зачем тебе чертовка, которая мечтает о том, чтобы искалечить тебя, когда другая считает минуты до твоего прихода?
Буфетчица, с которой была назначена встреча, уже больше не занимала воображение Джеймса.
– Она меня заинтриговала, – ответил он просто, пожав плечами. – Но я думаю, ты прав. Маленькая буфетчица вполне сойдет. Хотя она провела у тебя на коленях столько же времени, сколько и на моих.
Но перед тем как направиться к поджидавшему их экипажу, он вновь взглянул на пустую темную улицу, убегавшую вниз…
ГЛАВА IV
Джорджина сидела и дрожала на ступеньках, ведущих в чей-то подвал. Здесь было темно, свет с улицы не доходил. Здание тоже было темным и тихим. Тихой была и улица, удаленная от таверны.
Холодно не было. В конце концов, стояло лето, и погода напоминала погоду ее родной Новой Англии. Дрожала она, вероятно, от всего того, что с ней произошло. Слишком уж много неожиданного случилось в таверне, слишком долго она сдерживала гнев, слишком большой страх пережила. Но кто бы подумал, что кирпичная стена будет так выглядеть.
Она словно наяву видела сейчас его лицо с благородными чертами патриция, тяжелый взгляд, любопытный и ясный, а глаза зеленые, но не темно-зеленые, а бледные, и блестящие, и… Слово, пришедшее на ум, чтобы охарактеризовать его глаза, внушало страх. Такие глаза могли вселить страх в мужчину, оставить в одиночестве женщину. Они смотрели прямо, бесстрашно и жестко. Она опять содрогнулась.
Воображение унесло ее далеко… Его глаза с любопытством смотрели на нее… Нет, не только это. В них было еще что-то, чего она не знала, что-то тревожащее. Но что?
Да какое все это имеет значение?! Зачем она анализирует его внешность? Она никогда больше не увидит его и благодарит за это Бога. Она перестанет думать и вспоминать о нем, как только пальцы на ногах перестанут болеть, напоминая тот последний пинок, которым она наградила его.
Интересно, Джеймс – это его последнее или первое имя? А, все равно. А какие широкие у него плечи! На самом деле кирпичная стена, но какие привлекательные кирпичи! Привлекательные? Она захихикала. Да, на самом деле красивые кирпичи, очень красивые. Нет, нет, о чем это она думает? Он просто настоящая горилла с правильными чертами лица, не более. К тому же англичанин, значительно старше ее, один из тех аристократов, которых она ненавидела, вероятно, из богатых, привыкших покупать все, что им вздумается, и с безрассудной смелостью поступавших так, как им нравится. Такому человеку не нужны правила. Разве он не оскорбил ее? Плут, мерзавец…
– Джорджи?
До нее донесся шепот, не слишком близко. Она не стала шептать, а позвала:
– Сюда, Мак.
Через несколько мгновений до нее донеслись шаги Мака, потом на верхних ступенях показалась его тень.
– Девочка, выходи. Улица пуста.
– Я знаю, – проворчала Джорджина, поднимаясь по ступеням. – Где ты так долго шатался? Они задержали тебя?
– Нет, я ждал неподалеку от таверны и следил, пустятся ли они за тобой в погоню или нет. Я боялся, что тот, со светлыми волосами, бросится за тобой, он был очень зол. Но брат посмеялся над ним. Он оценил твою выходку.
– Как будто он смог бы меня поймать! Этот неуклюжий хромой буйвол, – фыркнула Джорджина.
– Все же не стоило испытывать его нрав, – говорил Мак, ведя ее по улице. – Может быть, в следующий раз ты все же будешь меня слушать.
– Помоги мне Мак, я же не обещала, что буду слушать тебя во всем. Если я виновата, я буду молчать целую неделю.
– Ладно уж, ладно. Нам повезло на этот раз.
– Я признаю, что была не права. Я и на пушечный выстрел не подойду ни к какой таверне, кроме той, где мы живем. А подниматься в комнату буду лишь по черной лестнице. Я прощена?
– Не стоит извиняться за то, в чем ты не виновата. Они, эти два лорда, приняли меня за кого-то, а ты здесь ни при чем.
– Но они ищут Камерона. Вдруг – это Малком?
– Нет, с какой стати? Они подумали, что Камерон – я, потому что я на него похож. А разве я похож на твоего жениха?
Джорджина улыбнулась: хотя бы это сомнение ее больше не тяготило. Малкому было восемнадцать лет, когда она, вся трепеща, приняла его предложение. Он был красивым парнем. Конечно, теперь он уже настоящий мужчина, может быть, даже стал немного выше ростом. Но он такой же смуглый, у него такие же черные волосы и голубые глаза, похожие на глаза высокомерного англичанина, но он лет на двадцать по-прежнему моложе Мака.
– Кто бы он ни был, их Камерон, мне его искренне жаль, – заметила Джорджина.
Мак усмехнулся.
– Испугалась, да?
– Еще бы, их ведь было двое.
– Ты-то имела дело с одним.
Джорджина не стала спорить.
– Мак, что-то в нем было особенное, они с братом вроде и похожи, но не совсем одинаковые. Глядя на них, не скажешь, что это братья. Что-то в нем, я имею в виду Джеймса, было своеобразное. А, ладно, я сама не уверена, что именно имею в виду.
– Удивительно, что ты это почувствовала, малышка.
– Что?
– То, что он был самым опасным из них двоих. Как только они появились в таверне, он обвел взглядом всех присутствующих и каждому посмотрел прямо в глаза. Он бы подрался с толпой находившихся там головорезов и шутя разделался бы со всеми. Несмотря на свою элегантность, он чувствовал себя в грязной таверне как дома.
– Все это ты понял, лишь взглянув на него? – улыбнулась Джорджина.
– Может быть, инстинкт, а может быть, жизненный опыт, девочка. Ты ведь тоже почувствовала это. И благодари Бога, что ты быстро бегаешь.
– О чем ты говоришь? Думаешь, он не отпустил бы нас просто так?
– Меня, может быть, а вот тебя… Он держал тебя так, как будто боялся потерять.
Ее ребра напоминали о хватке Джеймса, но Джорджина только прищелкнула языком.
– Если бы он меня не держал, я бы сломала ему нос.
– Ты попробовала, но не слишком-то успешно.
– Мог бы меня и приободрить немного, – вздохнула Джорджина. – Я переживаю такие испытания!
Мак фыркнул:
– Тебе приходилось и похуже, когда ты жила со своими собственными братьями.
– Да, когда-то, ребенком, я с ними дралась.
– Помню, еще прошлой зимой ты носилась по дому за Бойдом, сверкая глазами.
– Но он-то еще ребенок и ужасный проказник.
– Он старше твоего Малкома.
– То-то и оно! – Джорджина шла впереди Мака и кинула через плечо: – Ты такой же отвратительный, как они все, Ян Макдонелл!
– Девочка, если ты хочешь, чтобы я тебя пожалел, почему так и не сказать? – сказал Мак, с трудом подавив смех.
ГЛАВА V
Хендон, небольшая деревня, находилась в семи милях к северо-западу от Лондона. Поездка туда на двух старых клячах, которых Мак нанял на целый день, была приятным развлечением. Хотя это было уступкой со стороны Джорджины, по-прежнему ненавидевшей все английское. Они ехали по лесистой местности, холмы и долины радовали глаз, вдоль тенистых дорог розовым и белым цветом цвели боярышник и шиповник, на обочине склоняли головки колокольчики.
Сам Хендон тоже был достаточно живописен. Вокруг относительно новой усадьбы владельца теснились домики, среди которых выделялось здание богадельни, выстроенной из красного кирпича. Вокруг небольшого трактира шумел люд, поэтому Мак предосторожности ради предпочел добраться до церкви с высокой каменной башней, расположенной на северном конце деревни. Там они надеялись узнать, где жил Малком.
С удивлением для себя они выяснили, что в Лондоне его не было. Обнаружить это удалось лишь в конце третьей недели томительных поисков мистера Уилкокса, предполагаемого дружка Малкома. В конце концов, оказалось, что никаким дружком он ему не был. Уилкокс, однако, направил их к другим людям. Им повезло – или Маку повезло, – они нашли тех, кто на самом деле знал Малкома.
Первую половину дня Мак работал, зарабатывая деньги на обратное плавание, вторую половину дня занимался поисками Малкома. Джорджина после неудачной вылазки в таверну сидела в своей комнате взаперти, читая и перечитывая одну-единственную книгу, которую взяла с собой в морское путешествие. Она так ей надоела, что однажды Джорджина просто выбросила ее в окно и едва не покалечила выходившего в тот момент из таверны посетителя. Хозяин был так раздражен происшествием, что хотел выселить их на улицу. Но все обошлось. Ее, однако, это маленькое приключение развлекло. Джорджина была готова лезть на стену от тоски или вновь выбросить что-нибудь из окна и посмотреть, что произойдет дальше. Наконец, прошлой ночью Мак вернулся с отрадными вестями – Малком живет в деревушке Хендон.
Уже сегодня, буквально через какие-нибудь минуты, она встретится со своим женихом! Она была так возбуждена, что едва могла вынести свое возбуждение. Она одевалась и умывалась сегодня утром тщательно, как никогда. Потратила на это столько времени, сколько никогда не тратила, не слишком-то беспокоясь о своей внешности. Она надела самое лучшее, что привезла с собой – ярко-желтое платье и спенсер в цвет платью. В дороге они немного помялись. Задорные завитушки надежно прикрывались шелковым беретом, тоже желтого цвета. На лоб и на щеки было спущено несколько прядей. Ветер шевелил их, делая лицо Джорджины еще более привлекательным. Щеки горели румянцем, а губы цвели от розовой помады.