Алекс важно кивнул.
– Понимаю. Когда человек пускается в бега, это всегда неприятно. Сразу наводит на всякие размышления, – сказал он. – Вы подозреваете, что это она прикончила колдуна. И это совершенно естественно, раз она сбежала. А потом, давно известно – близкие люди рано или поздно становятся самыми злейшими врагами – это классический сюжет. Честно говоря, было бы до слез жалко, если бы вам удалось закатать такую женщину на нары. Вам-то самому ее не жалко?
– Не знаю, – сказал Гуров. – Я ни разу в жизни ее даже не видел.
– Повезло, – заметил Алекс и посмотрел на свои наручные часы. – А я вот что подумал – почему бы нам прямо сейчас не съездить в Грошовый переулок? Раз уж он вас так привлекает. Здесь становится слишком шумно, вы не находите? Немного ночной прохлады пошло бы нам с вами на пользу... А выпить мы могли бы где-нибудь в более уютном заведении.
Гурову эта мысль не показалась удачной – уже перевалило за полночь, и в Грошовом переулке вряд ли сейчас можно было что-нибудь обнаружить, кроме погасших окон. Но Гуров опасался, что назавтра попросту не сумеет разыскать Алекса – ему показалось, что тот ведет слишком непредсказуемый образ жизни. «Пежо» Гуров уже вернул из ремонта, и тот бегал как новенький. В самом неудобном варианте эта поездка не должна была занять больше часа – учитывая даже вероятную выпивку в каком-нибудь уютном месте.
– Согласен, – сказал Гуров бодро. – Грех было бы не воспользоваться вашей любезностью. Машина у меня есть. Мы можем ехать прямо сейчас. Однако, если вы не рассчитываете больше сюда возвращаться, наверное, стоит найти Надежду и попрощаться?
Алекс пожал плечами.
– Не оказывайте женщинам избыточного внимания! – назидательно сказал он. – Пусть знают, что иногда вы забываете об их существовании...
– Непременно приму ваши слова к сведению, – сохраняя серьезность, ответил Гуров. – Но, собственно, речь в данном случае не о женщинах, а о простом долге вежливости. Я привез Надежду сюда, и мне не хотелось бы...
– Мы вернемся раньше, чем она о вас вспомнит, – уверенно заявил Алекс. – Знаю я Надюшу. Она не пропадет – за это можно ручаться.
Они стали пробираться к выходу. По пути их несколько раз пытались остановить. Какие-то рослые размалеванные девицы с громким смехом и шутками то и дело висли у Алекса на шее, будто соревнуясь, кто больше оставит на нем отпечатков своей помады. Гуров тоже был подвергнут атаке, но сумел выйти из боя с наименьшими потерями. Судя по всему, вечеринка уже достигла своего апогея.
В конце концов им удалось выбраться на улицу. От прохладного ночного воздуха с непривычки перехватывало дыхание. В кустах за оградой сквера клубился легкий туман.
Гуров отыскал на площадке свой «Пежо», открыл дверцы. Алекс уселся на переднее сиденье и немедленно закурил. Гуров смолчал, хотя сам уже сутки не притрагивался к табаку. Он завел мотор и выехал со стоянки. Пустынная улица понеслась им навстречу.
– Оттуда можно заехать в Сокольники, – деловито сказал Алекс. – Я знаю там один роскошный кабак... Постойте, а вы куда-то не туда едете!..
Гуров не ответил. Еще сворачивая на первом перекрестке, он заметил, как за ними следом поплыли два ярких огня. Теперь он хотел убедиться, что это не случайность.
Гуров намеренно поехал не в ту сторону и дважды свернул в противоположном направлении. Алекс с недоумением смотрел на него, но вопросов не задавал. Он тоже почувствовал что-то неладное.
«С утра слежки не было, – размышлял про себя Гуров. – О вечеринке я не говорил ни одной живой душе. Наверное, все началось, когда я забрал машину из мастерской. Они намеренно оставили меня на некоторое время в покое, чтобы усыпить бдительность, и, надо сказать, им это удалось. Стареешь, Гуров! Вот и машину после ремонта не догадался проверить, а это надо было сделать обязательно. Одним словом, ехать сейчас в Грошовый переулок нельзя ни при каких обстоятельствах. А жаль! Завтра может быть поздно. Мой новый приятель не любитель хранить секреты. Кто бы ни сидел у меня на хвосте, Палыч ли, прокуратура, они все получат на блюдечке всю информацию – и о Жуковой, и о „Субару“, и о Грошовом переулке... Ну что ж, нужно попытаться спасти то, что еще можно спасти».
– Послушайте, Алекс, – сказал он. – Если я попрошу вас никому пока не рассказывать обо всем этом... Это будет очень сложно?
– Не понял? – отозвался Алекс. – О чем не рассказывать? О ведьме, что ли?
– О ней, – кивнул Гуров. – А главное, о том, где вы ее в последний раз видели. Об этом не должна знать ни одна живая душа.
Алекс помолчал, соображая.
– А что, собственно, случилось? – настороженно спросил он. – Почему вы вдруг об этом сказали?
– Потому что за нами уже несколько минут едет какая-то машина, – ответил Гуров. – А это очень скверно, Алекс!
Глава 14
Едва повернув на Сретенку, Гуров на секунду притормозил. Заранее проинструктированный Алекс мгновенно приоткрыл дверцу и проворно выскочил из машины. Гуров рванул с места, бросив прощальный взгляд в зеркало заднего вида. Тень Алекса метнулась в сторону и утонула в ближайшей подворотне – как и договаривались.
Это, кстати, тоже оказалось не так просто. Гурова терзали смутные подозрения насчет машины, побывавшей в чужих руках, и он старался поменьше болтать. Свой план ему пришлось объяснять Алексу практически на пальцах. Впрочем, тот оказался сообразительным парнем, а висящая на хвосте машина убедила его в серьезности происходящего. В итоге он выполнил все как надо.
Гуров перевел дыхание и поехал дальше. Кажется, одну проблему все-таки удалось решить. Или хотя бы отложить на некоторое время. Весь вопрос в том, хватит ли этого времени.
Два хищных огня снова возникли в полусотне метров за спиной Гурова. Они по-прежнему неотступно следовали за «Пежо», как две шаровые молнии, направляемые неведомой силой.
«Что, черт возьми, происходит? – с раздражением подумал Гуров. – Это, разумеется, не прокуратура. Если тем сильно будет мешать Гуров, они просто еще раз надавят на Орлова. Люди из окружения Бромберга? Но вроде этот его Палыч далеко не дурак, и если он все-таки взялся за мной следить, то его заявление о нейтралитете выглядит по-детски глупо. Но раз это не он, то кто же? Тот пижон говорил, что ищут компромат, но не на Бромберга, а на другого большого человека. Так, может, это он подсуетился? А что? На Бромберга надейся, а сам не плошай. Бромберг ищет компромат, выручает друга, а друг в это время присматривает за Гуровым, чтобы не мешал искать. А может, они все ищут. Попеременно. Вариант реальный и неутешительный. Все равно что кандалы на ногах... Сильно не разбежишься. А мне ведь еще на дачу к Блоку не мешало бы съездить... Не получается».
Гуров свернул в первый попавшийся переулок и остановил машину. Он решил, что не стоит без толку тратить бензин. Если людям захочется высказать претензии, он готов выслушать. Если пришла пора познакомиться, он готов к этому. Бегать и шарахаться от каждой тени бессмысленно. Нужно добиться хоть какой-то определенности. Одних участников гонки он уже знает – может, сегодня пришла очередь следующих?
Гуров вышел из машины и неторопливо направился под арку ближайшего дома. Он старался шагать тише, но шелест его шагов все равно был отчетливо слышен в ночной тишине. Все нормальные люди давно спали. Ни в одной квартире поблизости не горело ни одно окно. Огромный двор, засаженный по периметру деревьями, был пуст – только кошки шныряли возле подвальных отдушин.
Гуров остановился в тени дерева и стал наблюдать за входом во двор. Ждать пришлось недолго – всего через несколько мгновений на проезжей части возникли знакомые хищные огни – чужая машина медленно проплыла мимо гуровского «Пежо» и скрылась из виду.
Он был уверен, что она вернется. Так и вышло. Через некоторое время с улицы донеслись негромкие хлопки автомобильных дверок, и в проеме арки появились три массивные фигуры.
Преследователи шли осторожно, настороженно оглядываясь по сторонам. Между собой они не разговаривали – видимо, все возможные действия обсудили заранее. Гурова, спрятавшегося за деревом, они не видели. Поколебавшись, Гуров все-таки достал из наплечной кобуры пистолет и, не взводя затвора, сжал его в ладони. Так было спокойнее.
Войдя во двор, троица разделилась – мужчины поодиночке принялись обходить двор по периметру, приглядываясь к окнам окружающих зданий. Наверное, они решили, что у Гурова здесь назначена встреча.
Во дворе было слишком темно, чтобы можно было рассмотреть лица, но Гурову показалось, что фигуры здоровяков, которые искали его по всем углам, что-то ему напоминают. Он готов был держать пари, что это те же самые мерзавцы, которые начинали слежку на сером «Фольксвагене», а потом безжалостно избили Крячко.
Гуров не собирался вступать в переговоры с этими мясниками – их было слишком много, но он подумал, что в машине преследователей наверняка кто-то должен остаться. Разговор один на один должен получиться более продуктивным.
Гуров неслышно выскользнул из-за дерева и осторожно пробрался к воротам. Ему удалось выйти со двора незамеченным, и он тут же увидел четвертого.
Тот прохаживался возле машины – теперь это была темная «Тойота» – и периодически поглядывал на ворота. Наверное, в случае чего он должен был перекрывать Гурову путь к отступлению.
Но, увидев Гурова, этот человек на какое-то мгновение растерялся. Но это мгновение решило все. Каким-то шестым чувством Гуров понял, что церемониться сейчас не стоит, и с ходу налетел на противника, вышибив у него из руки какой-то предмет, а затем подножкой опрокинул его на асфальт и уселся сверху, приставив ко лбу оглушенного врага дуло пистолета.
– Не ушибся, сынок? – спросил Гуров.
Человек, лежавший под ним, был совсем еще молод – не старше двадцати восьми лет, прилично одет и довольно неплохо подготовлен физически. Если бы не фактор внезапности, Гурову пришлось бы с ним повозиться.
– Пусти, гад! – просипел сгоряча парень, пытаясь вырваться.
Гуров щелкнул курком пистолета, и его противник испуганно затих, скосив глаза на вороненый ствол, уткнувшийся ему в переносицу.
– Так-то лучше, – удовлетворенно сказал Гуров. – «Макаров» – не самое надежное оружие, но в упор мозги вышибает будь здоров! Это я не к тому, что собрался тебя убивать, – просто когда я нервничаю, то запросто могу случайно выстрелить. Поэтому сейчас со мной лучше не спорь, ладно?
– Чего хочешь? – с усилием проговорил парень, не сводя глаз с пистолета.
– Кто вы такие? – быстро спросил Гуров. – Чего вам от меня надо? Зачем избили моего друга?
Лицо парня сморщилось – отдаленно это напоминало презрительную улыбку.
– Не суй нос не в свое дело, – сказал он. – А то и тебе перепадет.
– Мы же договорились, что будем разговаривать спокойно, – заметил Гуров. – Ты сильно рискуешь!
– Это ты рискуешь, – возразил парень. – Если сделаешь такую глупость, за меня ты получишь на полную катушку, Гуров!
– Ага, значит, ты меня знаешь! – обрадовался Гуров. – Выходит, должен знать и о том, что Гурова так просто на испуг не возьмешь. Поэтому не старайся. И что значит – «на полную катушку»? Ты на кого работаешь?
Гуров левой рукой залез парню во внутренний карман пиджака и пошарил там. Пальцы его нащупали твердые корочки каких-то документов, но просмотреть их Гуров не успел – со стороны арки послышались шаги.
Гуров быстро поднялся – документы парня при этом остались у него – и оглянулся. К нему молча и целенаправленно бежал один из тех здоровяков, которые обшаривали двор. Поверженный противник тоже был уже на ногах. Раздумывать было некогда.
Гуров выстрелил в направлении бегущего, послав пулю в черное небо, и следующим движением нанес сокрушительный удар рукояткой пистолета подскочившему к нему парню. Охнув, тот снова повалился на землю. Тот, что бежал, тоже залег.
Гуров прыгнул в раскрытую дверцу «Тойоты». Ключи торчали в замке зажигания. Он швырнул на сиденье пистолет и документы, завел мотор и погнал чужую машину прочь от опасного места. В последний момент кто-то из тех двоих еще успел лапнуть приоткрытую дверцу, но взревевшая машина отшвырнула его в сторону, а дверь тут же с треском захлопнулась. Через несколько секунд «Тойота» исчезла за поворотом.
Вскоре к Гурову вернулась способность рассуждать здраво и взвешенно. Он догадывался, что теперь времени у него совсем немного и скоро его начнут искать. Поэтому в первую очередь нужно было найти какое-то укромное место и затаиться там, чтобы во всем спокойно разобраться. Он пересек Садовое кольцо и поехал в сторону Ленинградского вокзала.
Убедившись, что никто его не видит, Гуров завел машину в один из дворов и пристроился в самом темном углу, где «Тойота» никому не бросалась в глаза. Собственно, заметить ее сейчас мог только человек, страдающий застарелой бессонницей, – вокруг не было ни души. Жильцы спали мирным сном в своих квартирах, не догадываясь, какие дела творятся под самым их носом.
Гуров выключил мотор и наконец осмотрелся. Кроме его пистолета и трофейных документов, на сиденьях автомобиля ничего не было. В «бардачке» Гуров тоже ничего не обнаружил, кроме опустошенной наполовину упаковки «Рондо». Зато в машине была рация – подмигивая крошечным вишневым огоньком, она что-то едва слышно бормотала монотонным мужским голосом.
Однако сначала Гуров решил познакомиться с бумагами. В руки его, оказывается, попали три документа – паспорт, удостоверение и водительские права. Все они были на имя некоего Стрижака Юрия Васильевича. С фотографий на Гурова смотрело молодое, немного заносчивое лицо того самого парня, с которым он совсем недавно так неласково обошелся. Похоже, все документы были настоящие.
Особенно внимательно Гуров изучил удостоверение личности. Оно его несколько озадачило. Согласно этому удостоверению Юрий Васильевич Стрижак, старший лейтенант инженерных войск, служил в должности командира некой экспедиционной группы в составе совершенно неизвестного Гурову Особого управления электронной и сверхточной связи при Министерстве оборонной промышленности.
Этот документ Гурова сильно удивил. По его мнению, Стрижак был похож на инженера не больше, чем он сам на дирижера. Да и существование управления с таким странным названием вызывало у Гурова определенные сомнения. Что-то тут было не так.
Гуров отложил документы и занялся рацией. Она была импортной – Гуров прежде таких не видел – и вещала на иной волне, чем обычные службы. Видимо, где-то далеко, в диспетчерском центре, уже давно пытались связаться с «Тойотой», потому что, когда Гуров немного прибавил громкость, явственно прозвучали слова: «Первый вызывает шестого-бис! Вызываю шестого-бис! Прием!» Наступала короткая пауза, а потом все начиналось сначала. Голос диспетчера казался унылым и безнадежным, как у человека, который потерял связь с кораблем, уходящим в космос.
Гуров решил ему помочь и включился.
– Шестой-бис на связи! – деловито сказал он. – Прием!
– Во! Наконец-то! – обрадовался диспетчер. – Где вы там? Сдохли, что ли? Тут до вас полковник Любимов... То есть виноват, шестой до вас...
Видимо, этот самый «шестой» находился за спиной у диспетчера и только что сделал ему хорошее замечание по поводу вольностей в эфире. На его месте Гуров, скорее всего, поступил бы так же, но сейчас он был благодарен одуревшему от бессонницы диспетчеру за его промашку – ведь она привела к тому, что Гуров располагал уже двумя фамилиями. Противник, до сих пор призрачный и непостижимый, стал наконец обретать плоть и имя, земное и конкретное. С таким противником и состязаться было не в пример веселее.
А далее Гуров услышал и голос незнакомого полковника – раздраженный и недобрый:
– Шестой-бис! Куда вы все там провалились? Опять все инструкции псу под хвост? Ох, и разберусь я с вами, говнюки! Докладывайте, что там у вас! Прием!
Гуров переключился на передачу и, стараясь изменить голос, произнес:
– Шестой! Я – шестой-бис. У нас все в порядке. То есть не совсем. Гурова мы упустили. В районе Сретенки. Ушел проходными дворами. Пытались найти – потому и на связь не выходили. Прием.
Рация едва не взорвалась от той порции мата, которую выпустил в эфир полковник Любимов.
– Дебилы, мать вашу! – орал он. – Я из вас душу выну! Презервативами торговать пойдете! Сказано было – связь держать постоянно!