К счастью, мой партнер придерживался той же позиции. Он не отпускал. Просто не давал опомниться или остановиться. Дарил поцелуи, пил мои стоны и тоже пламенел.
В итоге путь до спальни занял добрых полчаса – довольно трудно идти и одновременно целоваться. Расстояние от порога до кровати преодолевали примерно столько же. В миг, когда я оказалась распластанной на алом покрывале, тело уже не просило – требовало! А я была готова на любые безумства и не могла, не желала ждать.
Эмиль настроение уловил и мучить не стал. Он очень быстро справился с застежками моего платья, резким, жадным движением избавил от белья. Еще полминуты, и одежда норрийца тоже оказалась на полу, а в наполненной тяжелым дыханием тишине послышался шелест фольги.
Где-то в глубине души вспыхнуло чувство благодарности – Эмиль помнил о том, о чем совершенно забыла я сама. Ну а едва вопрос контрацепции был решен, реальность окончательно померкла.
Он вошел медленно и бережно, но на этом нежности кончились. Первая же попытка требовательно выгнуться навстречу завершилась тем, что Эмиль отодвинулся, не прерывая контакта. После и вовсе сел. Его ладони скользнули на мои бедра, но партнер не ласкал – он фиксировал! И как только я угомонилась, начал движение.
Ритм! Сильный, уверенный, ровный. Словно это началось не только что, а пару часов назад. Хочется выгнуться, податься навстречу, принять хоть какое-нибудь участие в действе, но не могу – Глун держит, и он слишком силен.
Стон! Тысяча стонов, которые срываются с моих губ и растворяются в тишине спальни. Тело горит огнем, сердце бьется как шальное, дыхание срывается. Но я по-прежнему не могу противостоять эгоизму партнера, остается лишь сминать простыни и тонуть в водовороте ощущений.
Рык! Мужской, протяжный, исполненный такого желания, на фоне которого моя собственная страсть просто меркнет. Я начинаю чувствовать себя не знавшей искушений монашкой в руках дьявола. И падаю в огненную пропасть, чтобы через миг вернуться и взлететь в небеса.
Ритм… В какой-то момент он замедляется, а я ощущаю тяжесть мужского тела и ловлю долгий-долгий поцелуй. В первые секунды не уверена, что рада такой перемене, но очень скоро опять забываю обо всем.
Я таю. Утопаю в омуте ощущений и прикосновений. Дарю поцелуи и шепчу хрипло:
– Еще…
Удивительно, но здесь и сейчас мои желания воспринимаются как закон. Эмиль не останавливается. Ни на миг. Ни на секунду! А я вновь и вновь теряю себя и забываю целый мир. Единственное, о чем забыть не получается – да, я люблю. Я по уши влюблена в этого мужчину.
…Это был первый раз, когда мы не уснули сразу же после того, как все закончилось. Я понятия не имела, как себя вести в подобных обстоятельствах, и едва розовый туман, застилавший сознание, развеялся, попыталась стушеваться. Но Эмиль не позволил – притянул ближе, обнял и принялся щекотно дышать в шею. Это помогло.
Постепенно мое дыхание выровнялось, сердце сбавило обороты, а напряжение сменилось расслабленностью. Я с упоением вдыхала терпкий мужской запах, ощущала тяжесть водруженной на мою талию руки и жар тела, к которому меня столь уверенно прижимали.
А чуть позже осмелела – заерзала, пытаясь устроиться поудобнее, а потом и вовсе отодвинулась, чтобы приподняться на локте и всмотреться в красивое, породистое лицо.
За окном к этому времени окончательно стемнело, но лунного света было вполне достаточно, чтобы разглядеть прикрытые веки и хитрую улыбку. Именно она, улыбка, разбудила задремавшее было любопытство.
– Эмиль… – позвала я осторожно. – А можешь ответить на один вопрос?
Губы норрийца дрогнули, улыбка стала значительно хитрей.
– На один – могу, – помедлив, отозвался он.
Я невольно фыркнула. Кое-кто изволит намекать на то, что я слишком часто любопытничаю? Ну что тут сказать – а не надо было плодить столько тайн!
– Эмиль, объясни мне логику своего поведения в начале этой недели, – стараясь казаться спокойной, попросила я. – Поясни, почему ты вел себя так странно.
Подобного вопроса, как оказалось, не ждали – распахнули глаза, одарили недоуменным взглядом. Но я отступать не собиралась.
– Ты был так холоден, рычал на меня, и…
Договорить не удалось – просто Эмиль как-то слишком резко перевернулся и оказался сверху, придавив мои руки к кровати и мимолетно, словно случайно, коснувшись поцелуем губ. И пусть в спальне было по-прежнему темно, глаза лорда шпиона я видела преотлично. В них отражались очень неоднозначные чувства – смех и возмущение.
Вот и в голосе те же эмоции прозвучали…
– А как мне следовало себя вести?
Я невольно задумалась.
Черт, а действительно – как? Может, он должен был объясниться? Или тут же наброситься с поцелуями? Или… Нет. Все не то.
Но это не отменяет того факта, что в начале недели Глун вел себя неправильно!
– Хорошо, – так и не дождавшись ответа, выдохнул Эмиль. – Давай поступим проще. Представь себя на моем месте.
Хм. Какое интересное предложение.
– Представь, что ты мужчина, который испытывает интерес к одной девушке. И вот эта девушка приходит к тебе, и…
Лорд Штирлиц замолчал, а я не выдержала и зажмурилась. Воспоминания о недавней выходке с признанием и шантажом были слишком свежи, но, клянусь, к чему клонит Эмиль, я не понимала.
А он молчал! Видимо, ожидая, когда проникнусь «красотой момента». И лишь спустя вечность соизволил продолжить:
– Вся такая холодная, равнодушная, неприступная. Словно ее это знание ничуть не задевает. Будто ей совершенно плевать на то, что кто-то…
В этот раз рассуждения Эмиля оборвал поцелуй. Причем инициатором была не я, а сам поцелуй отдаленно напоминал наказание. По телу тотчас побежали мурашки, сердце забилось чаще, и воздуха стало не хватать катастрофически. В итоге, когда лорд декан все-таки отстранился, я дышала, как марафонец на финише, и искренне боялась пошевелиться.
– Конечно, если бы в тот момент я знал, как ты в действительности ко мне относишься…
Все. Страх отступил, и нахлынувшее было смущение тоже.
Он на что сейчас намекает?! Черт, даже если я и испытываю какие-то чувства, то уж кого-кого, а Эмиля это точно не касается. Это только мое дело! Он не имеет права делать столь возмутительные намеки. А тем более озвучивать их с вот такой самоуверенной ухмылкой!
К счастью, у меня хватило сил сдержаться, а голос мой прозвучал настолько ровно, что снова вспомнила о премии «Оскар». Пожалуй, я все-таки могу претендовать на эту награду.
– И как же я к тебе отношусь? – спросила тихо.
Ответом стал… взгляд. Настолько красноречивый, настолько насмешливый, что я все-таки не выдержала и отвернулась.
Этот намек поняла не хуже предыдущего. Эмиль говорил о реакциях моего тела. От прикосновений того, кто противен, самообладания не теряют. Я же просто схожу с ума, когда синеглазый норриец рядом.
Но признавать поражение я, конечно, не собиралась. Попыталась смягчить ситуацию и слегка перевести стрелки.
– А чем же был вызван этот… интерес к одной девушке?
Не думала, что он ответит. Более того – была убеждена, что поймаю еще один насмешливый взгляд, и только. Но Эмиль все-таки сказал:
– Ты должна была сдаться, а вместо этого ходила такая гордая, такая независимая… Знаешь, очень сложно не обратить внимания на такую девушку.
Черт.
Вот теперь я особенно порадовалась тому, что вокруг темнота. Ведь чего-чего, а нездорового румянца в темноте точно не видно.
И, конечно, следовало промолчать, но охота оказалась пуще неволи.
– То есть ты на мою гордость запал? – выдохнула я.
А в следующий миг стало ясно, что время откровений закончилось. Шпион имперский ушел от ответа самым подлым образом – накрыл мой рот поцелуем. И все! И понимай как хочешь, хотя кажется, что трактовка у такого поступка лишь одна.
Еще секунда, и кровь опять воспламеняется, а связь с реальностью становится значительно тоньше. Правда, дело уже не только в поцелуе. Причиной очень недвусмысленное давление и понимание – допрыгалась, разбудила уснувшего некоторое время назад зверя.
Вот только… девушки с Земли не сдаются, а их любопытство подчас сильней любой страсти. Так что, едва Эмиль оторвался от моих губ, я спросила:
– А когда ты обо мне фантазировал, ты ограничивался только мыслями или…
Нет, договорить я все-таки не решилась. Но вовсе не потому, что постеснялась, просто опять поймала его взгляд, в котором очень четко читалось: ты можешь продолжать, Даша, но лучше промолчи.
Промолчи! Потому что если ты вломишься на запретную территорию, то дороги назад уже не будет. Более того, тебе придется ответить за каждое слово. Ты согласна на миллиард «маленьких смертей»? Согласна плавиться в объятьях до тех пор, пока потомок имперской аристократии не посчитает, что допущенная тобой неловкость исчерпана?
Черт… Я была согласна! Но все-таки промолчала. Зато с готовностью ответила на новый поцелуй и раскрылась навстречу очень горячим, очень настойчивым ласкам.
Проснулась я на родном чердаке, в собственной постели, в компании лопоухого «котика». Нет, меня не выставили из мужской спальни, все было куда проще – Эмиль разбудил на рассвете и сообщил, что покидает академию на выходные. Подробностей он не озвучил, но я прекрасно понимала, с чем связана эта отлучка – лорд шпион пытается закончить свои дела, чтобы поскорее вернуться в империю.
Противиться такому ходу событий я, естественно, не собиралась. Послушно выбралась из постели, завернулась в алое покрывало и в сопровождении Глуна шагнула в портал. Эмиль довел до самой кровати, и лишь убедившись, что я легла и вот-вот снова отключусь, ушел.
А я действительно заснула – на рассвете, да еще под шелест дождя, это проще простого. И проспала, судя по ощущениям, все, что только могла.
– Зяб, который сейчас час? – спросила я хрипло.
– Если поторопишься, то вполне успеешь на обед, – отозвался монстр.
Я сладко потянулась, широко зевнула, а прислушавшись к своим ощущениям, поняла – нет, торопиться не буду. Ну его, этот обед. Лень.
Перевернувшись на живот, я вновь закрыла глаза в надежде поспать еще чуточку, но сон, увы, не шел. Так что минут через пять пришлось приподняться на локтях и вновь обратиться к кшерианцу, который, кстати, хоть и переселился в карманное зеркальце, привычно отображался в большом, напольном.
– Зяб, будь другом, не подглядывай пару минут, а?
Призрак вредничать не стал, просто кивнул и исчез в зазеркалье. А Кузьму и просить не пришлось – твир сладко посапывал, повернувшись ко всему миру попой.
Так что я выскользнула из-под одеяла, завернулась в халат и, сообщив Кракозябру, что он может возвращаться, направилась к шкафу. Попутно отметила – покрывало, в котором покидала покои Эмиля, отсутствует. Равно как и черный мужской халат, еще вчера висевший на спинке стула. То есть кое-кто свое имущество все-таки забрал.
Следующим пунктом моего маршрута была ванная комната, где я, кроме прочего, и переоделась в нормальную одежду. Ну а когда вернулась на чердак и огляделась, слегка выпала в осадок – дело в том, что на моем письменном столе обнаружилась накрытая белой салфеткой тарелка и кувшин с розоватой жидкостью, в которой я сразу опознала сок.
Приблизившись и сдернув салфетку, я увидела ассорти местных пирожных, а еще записку нашла, которая гласила:
«Я вчера совершенно забыл про десерт.
Надеюсь, тебе понравится».
Подписи не стояло, но она и не требовалась. Вообще, единственное, что было необходимо в данный момент, – лимон. Просто… нельзя так широко улыбаться. Особенно по утрам. Особенно после ночи, проведенной с мужчиной, который, кстати, удрал!
Но лимона, конечно, не имелось, а моя улыбка стала поводом для пары подколок со стороны Кракозябра. Однако я не жаловалась. Более того, я была настолько счастлива, что решила помиловать одну приговоренную к казни рыжую заразу. И прежде чем отправиться будить Кузю, с которым намеревалась разделить пирожные, уточнила:
– Зяб, а мой новоявленный братик сейчас на обеде?
– Ага, – отозвался монстр.
– Скажешь, когда он вернется?
– Скажу, – заверил призрак. – Обязательно.
И он действительно сказал, как раз в тот момент, когда мы с Кузьмой делили последний кусочек глуновского подарка. Вот только это было не совсем то, что я рассчитывала услышать.
– Каст вернулся, но знаешь, к нему, наверное, лучше не соваться.
– А что такое? – удивилась я.
– Да там, похоже, драка намечается, – пробормотал Кракозябр. И добавил, прежде чем успела уточнить: – Они с Леррой снова нашли повод для ссоры.
Я усмехнулась и пришла к выводу, что ждать, пока страсти улягутся, не стану. Эти двое с первого дня на ножах, и что теперь?
– Кстати, Зяб, а ты случайно не в курсе, почему Лерра до сих пор с нами? Ведь опасность устранена, Каста уже не убивают.
Призрак подарил насмешливый взгляд, сказал не без подколки:
– Дашка, ну ты ведь знаешь, что Лерру, в сущности, не из-за покушений сюда прислали.
– Разумеется. Но остальные-то думают иначе. Остальным нужен внятный, адекватный предлог.
Кшерианец пожал плечами.
– Да какой предлог? Каст – потомок очень знатных семей, и нет ничего удивительного в том, что над его безопасностью так трясутся. Мало ли что еще случиться может? Подстраховываются, только и всего.
М-да. Попал братик. Впрочем, сдается мне, этот удар по репутации он тоже переживет. Тем более общество телохранительницы явно доставляет Касту удовольствие.
С этими мыслями я пихнула в рот последний кусочек пирожного, подмигнула бесконечно довольному Кузьме и отправилась мыть тарелку. Но когда вышла из ванной и поспешила к входной двери, услышала:
– Дашка, подожди. Не ходи. Там сейчас действительно очень жарко.
Я подумала и… от предупреждения отмахнулась. Блин, да что я, злого Каста не видела? И вообще, как уже говорила, они целую вечность ссориться могут. А мне ждать? Простите, но терпения точно не хватит.
В итоге я благополучно покинула свое убежище, добралась до общей лестницы, ну а когда очутилась на этаже, где располагалась комната Каста, все-таки притормозила. Причина? Тут собралась добрая половина факультета. И вся эта толпа сгрудилась у двери нашего «величества», из-за которой доносились плохо различимые оры.
Вернее, это здесь, в конце коридора, ругань звучала как нечто монотонное, а там, ближе к двери, все точно слышалось четче. Это было главной причиной, по которой я приблизилась… И тут же услышала:
– Как же ты меня достала!
– Нет, это ты меня достал! Думаешь, мне нра…
– Непроходимая дура!
– Сам..!
Ну да, подробности опять-таки были недоступны, но товарищам по факультету это не мешало. Огневики стояли и дружно прислушивались. Я, разумеется, тоже послушать хотела, вот только стоило присоединиться к остальным, как атмосфера на этаже изменилась.
Я пребывала в слишком хорошем настроении, чтобы сразу ощутить, что что-то не так, а когда опомнилась, стало поздно. В меня впились сразу несколько недобрых взглядов, так что притвориться, будто шла мимо, уже не могла. Покинуть «тусовку» возможности тоже не имелось – под прицелом таких взглядов попытка ретироваться равнялась побегу. А я бежать не собиралась. От кого угодно, только не от них.
Да, я с самого начала была персоной нон грата. Позже ситуация улучшилась, но последнее выступление Селены вновь поставило мои отношения с огневиками на грань. Только тушеваться и признавать свою вину я не собиралась. Убеждать в своей невиновности – тем более.
Зато народ, как оказалось, буквально жаждал моих оправданий…
– О… а вот и она, – протянула незнакомая девица из числа старшекурсниц.
– Ну надо же, кто пришел! – поддержал кто-то из парней.
– Мало ты над ним поиздевалась? – включилась в разговор еще одна девушка. – Теперь и новые отношения разрушить хочешь?
Вот тут я немного, но растерялась. Я-то в курсе, что Лерра и Каст неровно друг к другу дышат, но остальным-то откуда знать? Именно поэтому и переспросила: