- А мне пофиг, - усмехнулся он. – Я никуда не уйду, я не играю по правилам. Ты хочешь спать целомудренно, одна в собственной постели, хорошо. Но я буду мозолить тебе глаза каждый день, напоминая о том, что я могу дать тебе. Я не уйду от чего-то, только потому, что оно такое запутанное и реальное, детка.
- О, да? Тогда что еще ты готов дать, Сойер? – Она приподнялась на цыпочки и была напротив его лица. – Когда вибраторы, наручники и повязки закончатся, что ты сможешь дать мне? Ты уже сказал, что долговременные отношения невозможны. Поэтому не надо этого дерьма про запутанное и реальное. Детка.
Он отпустил ее и попятился на шаг назад в шоке.
Джульетта прижала пальцы ко рту. Она бросила ему вызов, чтобы сделать эти отношения настоящими? Было ли это тем, чего она на самом деле хотела?
У нее не было времени подумать. Шум прервал сокрушительную тишину.
Матушка Конте стояла в дверях вместе с Вульфом.
- Мы закончили.
Джульетта взяла себя в руки и приклеила яркую улыбку.
- Отлично. Позвольте мне взять пальто и сумочку, и мы можем идти.
Сойер молчал, но последовал ее примеру, они забрали свои вещи и сказали до свидания. Она крепко обняла мать, принимая силу из твердых рук вокруг нее, и вдохнула аромат дома в утешение.
- Береги себя, сладкая девочка. – Матушка Конте погладила ее по щеке, ее взгляд скользил по ее лицу, будто пытаясь понять, что беспокоит ее.
-Люблю тебя, Mama.
Вульф остановился перед ее матерью со странным выражением на лице. Медленным, нерешительным движением он протянул руку и обнял ее наполовину, перед тем как дернуться назад неловким движением. С достоинством, не соответствующим его возрасту, он сказал:
- Спасибо за приглашение в ваш дом, Матушка Конте. Спасибо, за все.
Джульетта закусила губу, когда прилив эмоций настиг ее.
Ее мать улыбнулась и погладила мальчика по щеке.
- Милости прошу. Теперь приходи каждое воскресенье вместе с Сойером.
Вульф кивнул. Джульетта вышла за дверь и быстро махнула Сойеру и Вульфу, прежде чем сесть в машину. Будто демоны вгоняли огненные вилки в ее пятки, она вцепилась в руль, представила свой байк и нажала на акселератор.
Она отказывалась анализировать полный беспорядок этого вечера. Завтра она проснется сильнее и будет готова встретить новый день. Джульетта настроила радио на местную станцию, увеличила громкость и отправилась домой.
***
Сойер сидел в темноте и пытался выяснить, что с ним не так.
Весь путь домой он молчал. Вульф, казалось, был на такой же волне и ограничился тем, что смотрел в окно. Что-то изменилось сегодня, и он не был уверен, что делать.
В тот момент, когда Джульетта пыталась оттолкнуть его, он сошел с ума. Ее прохладное поведение бросило ему вызов доказать их связь, и вызвало глубокую панику, какую он никогда прежде не испытывал. Он только знал, что был не готов отказаться от нее. Пока нет.
Сойер понял, что она напугана. К сожалению, он не сильно помог, изображая пещерного человека, и она выбросила карту отношений. Она хотела чего-то более постоянного между ними? Секс смешался с реальными чувствами?
Ему не на что опереться. Он никогда не хотел женщину больше, чем на несколько ночей. Никогда не желал большего, чем физическое удовлетворение по вечерам. Он любил контролировать и дарить удовольствие. Но что-то другое было с Джульеттой, и он не знал, что делать.
Он посмотрел на картину на стене. Пара переплелась на кровати. Нога мужчины избивались между ее открытыми ногами, его голая спина закрывала от зрителя весь вид. Тень затемняла комнату и подчеркивала части ее анатомии.
Кривая бедра. Жесткий пик ее соска. Разлив черных волос по ее плечам. Лицо женщины было наполнено явным желанием, когда она смотрела на своего возлюбленного. В этом полном открытом комплексе эмоций только похоти и желания, Сойер нашел мир. Он всегда любил эротическое искусство. На некоторое время, когда он пристально смотрел на хорошую картину, он переносился в место, в котором он мог, на самом деле, воображать и дотронуться до чего-то реального. Чего-то, что он редко ощущал в хорошем смысле.
Видеть Джульетту в ее доме и с ее матерью успокаивало его душу. Его питание, когда он ел один, было в официальных ресторанах, автокафе, или за письменным столом. То, что они разделили пищу между ними в почти интимной обстановке, очаровало его.
Но, конечно, это никогда не могло сработать.
Он вспомнил ночь, когда впервые встретился с Матушкой Конте.
Господи, он был молодой и зеленый, полный открытой ярости и амбиций, он едва мог сдерживаться. Он яростно боролся за возможность пройти стажировку в отеле Плаза в Нью-Йорке, а его босс был самым большим мудаком на планете. Напоминал ему его приемного отца: подлый мешок с деньгами, одетый в модный костюм, который будто защищал его. Робин ненавидел Сойера, и делал его дни такими адскими, насколько это только было возможно. Если что-то шло не так, то он обвинял именно его, а все заслуги брал на себя. Тем не менее, когда он добился того, что сопровождал Робина в Милан на сделку, ему казалось, что он достиг большего. Посадка на самолет, изучение итальянского и получение официального паспорта заставили его почувствовать себя живым. Не призраком в обществе, а человеком, у которого были возможности. До той ночи.
Сойер произвел впечатление на клиента. Его большой ошибкой было выдать свою надежду на работу с парнем в будущем. Робина, казалось, не обрадовала идея, что его ученик встал перед ним. Когда они пришли в бар, чтобы отпраздновать, Робин начал оскорблять его. Пока его голос и ярость увеличивались, Сойер огрызался, а затем дал отпор.
И был уволен.
Сойер зажмурился, когда воспоминания стали резать глубже.
Ужасно быть на мели в Италии, без работы и стартового капитала. Унижение из-за того, что все в гостиной уставились на него и качали головой, жалея бедного ребенка.
Сойера затащило обратно в прошлое.
Робин остался пить в баре. План укоренился, когда Сойер увидел, как он заигрывал с изыскано одетой женщиной рядом с ним. Сойер знал, что она была проституткой, и когда его бывший босс стал громче и агрессивнее, он принял решение.
Он вышел из бара. Купить видеокамеру было легко. Еще проще было заключить сделку с проституткой за кадры, необходимые для шантажа и разорения его босса. Сойер со стороны наблюдал, как разыгрывается сцена, Робин шатался, женщина достала ключ от номера и увела его прочь. Она кивнула Сойеру и подняла руку.
Пять минут.
Он встал, чтобы поцедить пиво в баре, пока ждал.
И услышал голос.
- Он, вероятно, заслуживает этого, знаешь.
Его голова повернулась. Женщина рядом с ним была одета в оловянные слаксы и темно-серый кардиган, у нее были красивые длинные седые волосы, скрученные в пучок. Черты ее лица были полны юмора и грации, и ее темные глаза были добры, когда она смотрела на него.
- Scusi?
Женщина улыбнулась и заказала у бармена бокал Шардоне.
- Я ела со своим другом и все слышала. Он твой босс, не так ли?
Сойер барабанил пальцами по деревянной поверхности и взглянул на часы. Четыре минуты.
- Он был моим боссом. Меня уволили.
Она вздохнула.
- Многие используют эту власть для неправильных вещей. Каким бизнесом ты занимаешься?
- Гостиницы. Мы встречались здесь с клиентом, и, я полагаю, что был немного успешнее его. - Его затошнило от ненависти и горечи, которые скручивались в нем. Сойер оттолкнул пиво подальше.- Не знаю, почему я думал, что будет по-другому,- пробормотал он себе. – Я был слишком глуп, чтобы играть по правилам.
- Нет. Ты был храбр. Вера во что-то хорошее это единственное, что может держать нас вместе.
Он сделал паузу и внимательно посмотрел на нее. От нее пахло сахаром, тортами и сладостями. Какова была ее игра? Его пальцы скользнули к небольшой сумке, в которой находилась камера. Он обхватил ее крепче и сделал глоток пива. Три минуты.
- Поверьте мне, я не живу в чудесном мире. Ты должен защищать себя всеми необходимыми способами. Выживают только сильные.
Вдруг ее рука схватила его за запястье. Его первой реакцией было рвануть подальше, он терпеть не мог, когда кто-то прикасался к нему без предупреждения, но ее кожа была теплой, а взгляд был спокойным, когда она смотрела на него. Сойер чувствовал, что эти карие глаза смотрели не только на поверхность, но и глубже, она видела всех его извивающихся демонов.
- Жизнь - это больше, чем выживание. Тебе так не кажется? Жизнь - это выбор. Тяжелый. Вне нас существует нечто большее, это называется карма. Каждый хороший поступок восходит во вселенную, а каждый плохой пожинает возмездие. Может быть не здесь, на Земле, но позже.
Он задрожал от внезапного натиска эмоций. Сойер насмешливо усмехнулся от незначительного смягчения.
- Ерунда, леди. Потустороннего мира нет, а счастье здесь означает деньги, власть и брать то, что ты хочешь.
Ее улыбка была нежной и полной мудрости, он втянул в себя воздух.
- Ты ошибаешься. Я знаю, что ты хочешь сделать, и не виню тебя. Никто не может. Око за око кажется целесообразным. Но ты будешь просыпаться пустым и с необходимостью ненавидеть что-то, чтобы заполнить себя.- Ее пальцы сжались вокруг его стремительно стучащего пульса. – Я прошу тебя, выбери другое. Сегодня. Выбери уйти отсюда и все может измениться.
Страх пронзил его, как прорезание зубов у щенка с новой костью.
- Кто вы? Вы не знаете ни меня, ни его. Вы ничего не знаете.
- Я знаю, что вижу в тебе гораздо больше, чем это. – Ее хватка ослабла, она достала несколько евро из кошелька и толкнула их через бар. Затем осторожно положила визитную карточку рядом с ним. – Я бы хотела помочь тебе. Я знаю кое-кого, кто работает в хорошо известном отеле, и я думаю, ты бы хорошо вписался. Но ты должен решить, чего ты хочешь больше.
Сойер засмеялся над визиткой, которая содержала название Ла Дольче Фамилия и изысканный торт нарисованный сверху. Чертова пекарня? Сумасшедший смех душил его. Он был готов снять порно с проституткой и шантажировать босса. Он жил в мусоре, это и было правдой, которую он знал.
Любая попытка достигнуть чего-то реального и чистого только разочаровала бы его. И Сойер хорошо усвоил урок.
Надежда была смертельной.
- Конечно, леди. Все равно. – Он засунул визитку в свой пиджак, чтобы избавиться от нее. – Спасибо за предложение.
Она ненадолго закрыла глаза, как если бы он был ее сыном и разочаровал ее. Когда она открыла их, ее карие глаза блестели ясностью, живостью и были острыми как лезвие разбитой бутылки.
- Я знаю, что ты мне не веришь. Я бы, наверно, тоже не верила. Тем не менее, Господь дает нам выбор каждый день, и каждый крошечный выбор составляет основу нашей жизни. Это не гарантирует, что ужасные вещи не произойдут с хорошими людьми. Невинными людьми. – Грусть осталась с нею как облако духов. – Твое будущее может быть изменено одним решением. Одна хорошая вещь может компенсировать гору плохого. Но ты должен выбрать.
Она взяла вино и грациозно кивнула.
- Спасибо за внимание.
Женщина исчезла из бара, будто она была вызвана каким-то загадочным колдуном из Гарри-гребанного-Поттера. Сойер посмотрел на часы и выбросил странный случай из головы.
Время шоу.
Он допил пиво, заплатил и поднялся на лифте на одиннадцатый этаж. Карта-ключ к комнате 117 горела в его руке. Он проверил холл и убедился, что все тихо. Нет ли горничных и посетителей. Сойер поднял камеру и повозился с кнопками, чтобы убедиться, что он был готов снять фильм всей его жизни. Наконец. Его первый шаг к мести, это даже слаще, чем выбивать дерьмо из мальчиков, которые пытались напасть на него в аллее, которую он называл домом или воровать у богатых придурков, которые тратят свои бесконечные суммы денег на кофе, дизайнерскую одежду и модных женщин.
Он вставил ключ в дверь и ожидал щелчка.
Свет мигнул. Сойер остановился.
Перед ним возник образ Дэнни. Маленький мальчик, который смотрел на него, который верил, что он был достаточно силен, чтобы защитить его от демонов и держать его в безопасности. Его неудача всплыла перед глазами, издеваясь над ним, и годы дерьма и боли бушевали в его желудке. Его пальцы дрожали, и он подавился из-за тошноты.
Вот какова будет его жизнь. Жизнь без правил, без ограничений, только бесконечная спираль пустоты. Паника поглотила его, и он затрясся как в лихорадке, его дыхание застряло в его холодной груди.
Слабые звуки смеха доносились из-за двери.
Невнятное оскорбление. Звук шлепков и тихий стон.
Сойер знал, если он откроет дверь, то окажется в сцене из порно Рай.
Он получил бы работу назад, добился бы, что Робина уволили бы и никогда не оглядывался бы назад.
Его прошлое расплылось в настоящем, будущем. Слова женщины ослабили его мозг, пока яркий свет не ворвался в его видение.
Один выбор стоял перед ним ясно и верно с точными последствиями.
Другой маячил впереди, окутанный туманом тайны, готовый опрокинуть его на задницу, если он решится на это.
- О да, детка, именно так, ох, хорошо!
Сойер отшатнулся от двери и начал бороться с дыханием. В пьяном угаре, он прошел по коридору, спустился вниз по лестнице, убегая все быстрее и быстрее, дальше от демонов. Он выбежал через двери в холле на тротуар, втягивая свежий воздух, теряясь в толпе деловито одетых людей, спешащих с какой-то целью: работа, удовольствие, семья, еда, жизнь.
Он не знал как долго и как далеко он шел. Минуты.
Часы. Наконец, он вытащил визитку и посмотрел на адрес.
Он взял такси, а затем фуникулер в Бергамо, и, наконец, добрался до дома. Его рука дрожала, когда он поднял ее, чтобы постучать.
Дверь распахнулась, и женщина из бара посмотрела на него.
- Я этого не сделал. – Его дыхание вырвалось из легких. Странный всхлип подобрался к его губам. – Я не сделал это.
Голос женщины был окутан любящей силой, обещающей убежище. Обещающий что-то, чего Сойер думал, не существует.
- Я так горжусь тобой. Как тебя зовут?
- Сойер Уэллс.
- Заходи, Сойер Уэллс. Поговорим. Все будет в порядке.
Он вошел внутрь и его жизнь изменилась.
Воспоминания померцали и исчезли, как струйка дыма. Он предавал женщину, которую любил. Если у Джульетты были какие-то чувства к нему, помимо сексуальных, он разрушит ее и сделает больно Матушке Конте. Джульетта была женщиной с характером, силой и целью. Она была предана своей семье и ходила в свете. В глубине души, он знал, что никогда не будет достаточно хорош для нее, и чем больше времени они проводили вместе, тем опаснее был исход. Лучше позволить Джульетте отстраниться, чего она так отчаянно желала. Она заслуживала человека, который был целым и мог дать ей ту жизнь, которую она заслуживала.
Брак. Дети. Целое сердце. Не тот, кто не мог предложить ей ничего, кроме благих намерений и бесконечных ночей секса.
Нет, он должен был закончить это сейчас. Вернуться к стандартным рабочим отношениям и быть счастливым с воспоминаниями.
Его желудок горел как под кислотой.
- Что ты делаешь?
Сойер мотнул головой вокруг. Вульф стоял в дверях в рубашке Nike с длинными рукавами и боксерах. Его сумасшедшие волосы стояли прямо под ужасными углами.
- Ничего. – Голос Сойера был пуст, лишенный как эмоций, так и своей собственной жалкой души. – Иди спать.
Он уже собирался отвернуться, когда поймал взгляд паренька.
Преследуемый.
Ах, да. Монстры всегда приходили ночью, когда вы отчаянно нуждались во сне и покое. Когда вы наиболее уязвимы. Сойер показал на стул рядом с ним.
- На самом деле, сделай мне одолжение. Сядь на минутку. Я в дерьмовом настроении и не чувствую, что хочу быть один.