Все обитатели Карайдленда придерживались того же мнения. Слухи о трагических событиях, произошедших в спальне милорда, разнеслись по округе с быстротой молнии, и даже те немногие, кто недолюбливал Шторм из-за ее происхождения, резко изменили свое отношение к девушке. Колина любили и почитали в Карайдленде, и теперь все испытывали только добрые чувства к молодой английской леди, которая спасла ему жизнь. Дженет же никто не оплакивал. Эта женщина не сделала ничего, чтобы заслужить расположение обитателей поместья. Каждый старался хоть чем-нибудь помочь Шторм – даже если мог помочь лишь тем, что включал девушку в свои ежедневные молитвы. И никто не думал о том, что молится за дочь врага.
Тэвиш отнес Шторм в ее комнату, раздел и уложил в постель. Он очень за нее беспокоился – девушка потеряла слишком много крови. Она была настолько маленькая и худенькая, что эта потеря могла оказаться невосполнимой. Когда появились Филан с Малькольмом, Тэвиш оставил Шторм на их попечение и спустился в зал, чтобы выпить и расслабиться. День выдался не из легких.
– Как она? – спросил Ян, подавая брату кружку пива.
– Трудно сказать. Еще не пришла в сознание. С ней сейчас Филан и Малькольм. – Тэвиш сделал большой глоток. – Шторм такая маленькая, а рана глубокая… Она потеряла много крови.
– Маленькая, но сильная, – заметил Шолто, когда Тэвиш уселся за стол.
– Не могу поверить, что Дженет пыталась убить Колина, – задумчиво проговорил Дональд. – Может, она была не в своем уме?
– Не иначе, – согласился Ян, покачивая головой. – Надо же такое вообразить! Решила, что Тэвиш на ней женится, когда отец умрет! Ей казалось, что только его присутствие удерживает Тэвиша. – Он вопросительно посмотрел на брата. – О какой ночи она говорила?
За столом сидели только те, кому Тэвиш мог доверять.
– Целых шесть месяцев я думал, что переспал с ней, – сказал он. – Я не находил себе места от стыда. Порой не мог смотреть отцу в глаза.
– И как же ты узнал, что ничего не было? – спросил Энгус.
– Благодаря Шторм я вспомнил события той ночи. Она растирала мне спину и шею. Я задремал… и сам рассказал почти все, – с удивлением проговорил Тэвиш. – Она научилась этому у одной испанки. Такое растирание снимает усталость, и в голове проясняется. Я вспомнил, как Алекс отвел меня спать. Он развеял мои последние сомнения, сказал, что в ту ночь я не мог бы заниматься любовью. – Тэвиш покачал головой. – Мне кажется, Дженет сама поверила в свою ложь. Она была близка к. помешательству.
– Да, запутался ты со своими женщинами, парень, – вздохнул Энгус.
Его замечание вызвало дружный смех. За последние три дня в Карайдленде смеялись впервые.
Остаток дня Тэвиш провел на ногах – то бежал проведать Шторм, то поспешал к отцу, чтобы сообщить о состоянии раненой. Когда Шторм полегчало, Тэвиш немного успокоился. Он осторожно улегся в постель, стараясь нe потревожить девушку. Но когда повернулся к ней, увидел, что глаза ее открыты.
– Дженет хотела убить меня? – спросила она шепотом, морщась от боли.
– Да, малышка.
Тэвиш осторожно убрал волосы с ее лица. Коснувшись ее лба, он с облегчением отметил, что жар спал.
– Господи, как больно… – простонала Шторм. – Рана опасная?
– Могло быть гораздо хуже, милая. Эта тварь метила в спину. Такой удар был бы смертельным.
– Я сама виновата. Нельзя было поворачиваться спиной к убийце, надо было предвидеть опасность.
– По-моему, ты и так слишком многое предвидела. – Заметив тревогу, промелькнувшую в ее взгляде, Тэвиш добавил: – Я не сержусь на тебя за то, что ты держала свой план в секрете, малышка. Ты поступила правильно. Мы не лицедеи и могли бы плохо сыграть свои роли. Ты спасла отца от смерти. Спасибо тебе за это. – Тэвиш усмехнулся, увидев, как Шторм покраснела и в смущении отвела глаза. – Сколько же можно спасать своих врагов?
Она едва заметно улыбнулась.
– Я не могла спокойно смотреть, как он умирает. Думаю, моему отцу это тоже не понравилось бы. Колин воин, он должен умереть в честном бою, а не сохнуть от яда, которым его травила злодейка-жена.
– Да, забыл сказать… Дженет мертва, малышка. Малькольм уложил ее кочергой.
Шторм какое-то время молчала, наконец сказала:
– Не понимаю, как она могла выйти замуж за Колина, если совсем не любила этого человека. Ее же никто не принуждал.
– Конечно, нет. Дженет окрутила его и женила на себе в Стерлинге. Она была бесприданницей, из бедной семьи. Отец дал ей богатство и положение. Он слишком поздно понял, как она коварна. Думаю, ему льстило, что такая молодая и красивая женщина находит его привлекательным. Обычная уловка, но он попался…
Шторм уловила горечь в его голосе.
– Ты ошибаешься, – возразила девушка. – Конечно, Дженет поступила подло, но, полагаю, найдется немало порядочных женщин, которые с радостью согласятся выйти за него замуж и каждый день будут благодарить Господа за такого чудесного мужчину. В милых и честных вдовушках нет недостатка. А Колину нужна жена. Он не такой распущенный негодяй, как ты, – с улыбкой добавила Шторм.
– Да, согласен. Он еще может найти себе хорошую женщину, которая скрасит его старость.
– Что-то не очень уверенно ты это говоришь…
– Верно, не очень. Ведь я и сам еще не нашел такую достойную женщину.
– Твое счастье, что я слишком слаба. А то бы ты сполна заплатил за свои слова, Тэвиш!
– Хвала Господу – хоть в чем-то он мне помогает, – усмехнулся Тэвиш. – Ладно, давай спать, малышка. Тебе нужен отдых, чтобы быстрее поправиться.
Шторм не стала спорить. Она очень устала и хотела спать, несмотря на боль. Этот короткий разговор отнял у нее последние силы. Тэвиш осторожно обнимал ее, обнимал, стараясь не причинить боль и в то же время дать почувствовать успокоительную близость своего крепкого тела. Девушка решила не думать о причинах такого заботливого к себе отношения, но все же была благодарна Тэвишу.
Ей хотелось вернуться домой, к отцу, хотелось вышвырнуть из Хагалео леди Мэри и сэра Хью. Здесь, в Карайдленде, им с Филаном жилось совсем неплохо. Но Шторм считала, что Тэвиш представляет для нее опасность. С каждым днем она все больше влюблялась в этого мужчину и теперь, засыпая, думала о том, что нынешняя ее боль – ничто по сравнению с теми страданиями, которые ждут ее в будущем из-за любви к Тэвишу Мак-Лагану.
Ночь казалась бесконечной. Шторм никак не удавалось уснуть из-за сильной боли в плече. Она ворочалась с боку на бок и стонала. Тэвиш часто просыпался, успокаивал ее, проверял повязку, а один раз заставил выпить снадобье, заглушавшее боль. К утру раненой полегчало – лоб стал прохладным, а рана, к счастью, не воспалилась.
Тэвиш накинул халат и задержался у кровати, прежде чем выйти из комнаты. Во сне Шторм казалась совсем ребенком. Длинные изогнутые ресницы трепетали на нежных щечках, полные губы были чуть приоткрыты. Тэвиш не переставал удивляться: как эта крохотная хрупкая женщина могла выказывать такую неистовую страсть в его объятиях? Воистину она просто чудо.
Он поцеловал ее в лоб и поспешно вышел, немного устыдившись своего порыва. Тэвиш чувствовал, что боится этой женщины. Она пробуждала в его душе чувства, которые он всегда подавлял. А вот сейчас не мог удержаться: какая-то неумолимая и неведомая сила влекла его в объятия Шторм.
Глава 10
Шторм попыталась причесаться – и скривилась от боли. Впрочем, рана заживала хорошо, и можно было не опасаться, что она откроется. Несмотря на болезненные ощущения, девушка решила во что бы то ни стало спуститься к обеду. Невыносимой казалась сама мысль о том, что, возможно, придется проваляться еще один вечер в постели, проваляться, глядя в потолок и гадая, чем занимаются все остальные.
Конечно, ее навещали. Заходил Колин, который играл с ней в шахматы. Много времени Шторм проводила, обучая Энгуса карточным играм. Шолто и Ян развлекали ее своей болтовней, хотя Тэвишу это явно не нравилось. Сам Тэвиш сидел у нее сколько мог. И Филан старался заходить как можно чаще. Но все-таки Шторм скучала. Ее угнетало заточение в комнате, и она решила положить этому конец.
– Дай-ка я помогу тебе, кузина, – предложил Филан и взял у нее из рук расческу. – Я уже стал великим мастером по этой части.
– Да, из тебя получилась бы отличная служанка, – улыбнулась Шторм, и оба расхохотались.
– А здесь не так уж и плохо, – сказал мальчик, заплетая кузине косу. – Эти шотландцы многому меня учат.
– Я очень рада, Филан. Жаль, что отец так неожиданно уехал и твое обучение в Хагалео прервалось. – Шторм вздохнула, глядя, как Филан взялся за вторую косу. – Я молю Бога, чтобы злодейские замыслы леди Мэри сорвались!
Филан нахмурился и кивнул. Его знакомство с лордом Элдоном оказалось недолгим, и все же он успел полюбить этого грубоватого, вспыльчивого, но вместе с тем доброго и отзывчивого человека. К тому же Филан знал, каким ударом для Шторм была бы смерть отца, и не хотел, чтобы его любимая кузина страдала.
Несколько минут спустя они вошли в зал, и Тэвиш тут же подбежал к Шторм. Золотистое платье, подчеркивавшее выразительность глаз, было ей очень к лицу. Тэвиш не сумел убедить девушку остаться в спальне, но надеялся, что она выйдет к обеду осунувшаяся после болезни и внешне не слишком привлекательная. В замке ждали гостей, и ему не хотелось, чтобы Шторм предстала перед ними во всей своей красе.
– По-моему, ты все-таки рановато встала с постели, – проворчал он, коснувшись ее кос, заколотых на затылке.
– Тэвиш, у меня рана на плече, а ноги-то целы, – спокойно возразила девушка и подмигнула Колину, который с веселой улыбкой протянул ей кружку пива.
– И слава Богу, – протянул Тэвиш, покосившись на ее ножки.
– Не очень-то вы любезны, сэр! – бросила Шторм, в глазах которой плясали веселые огоньки. – У вас что, какое-то торжество? Вы все такие нарядные…
– Удивительно, правда? Что ж, миледи, хоть вы и считаете нас грубыми вояками, но мы, как ни странно, умеем не только насиловать и грабить, – сказал Тэвиш, с усмешкой глядя на Шторм.
Филан поднял на Тэвиша невинные глаза.
– Да… еще вам нравится слушать крики женщин, которых вы насилуете и грабите.
– Филан! – одернула мальчика Шторм. Ей очень хотелось засмеяться вместе со всеми, но она постаралась придать своему голосу подобающую строгость. – Не смей так шутить! – Девушка смотрела на кузена, стараясь не рассмеяться. Она взглянула на Тэвиша: – Я только спросила, не праздник ли у вас… Если так, то я не хочу мешать.
– Нет, девочка, ты нам не помешаешь, – улыбнулся Колин. – Напротив, составишь компанию Мэгги, жене Энгуса, и Элен, жене лорда Мак-Даба. Мак-Дабы пожалуют к нам вместе с сыном Александром. Они наши старые друзья. А вот и Энгус…
Жена Энгуса Мэгги, полная, веселая, миловидная, являлась полной противоположностью своему хмурому и суровому мужу. В темных волосах Мэгги проглядывала седина, но Шторм знала, что эта женщина еще не вышла из детородного возраста: на днях она подарила Энгусу четвертого сына и, наверное, едва оправилась от родов. Веселые голубые глаза Мэгги смотрели открыто и приветливо.
– Вижу, ты уже выходишь из своей комнаты, девочка. Я очень рада за тебя, – улыбнулась Мэгги.
– Да, воздух свободы так сладок! – трагическим голосом проговорила девушка. – Я с величайшим удовольствием сбросила с себя оковы. – Шторм и Мэгги обменялись веселыми взглядами. – Разумеется, я отомщу за свое заточение. И месть моя будет ужасна.
– Надеюсь, что так и получится. А можно узнать, как именно ты собираешься отомстить?
Мэгги знала – она судила по рассказам Энгуса, – что ей понравится эта маленькая англичанка с янтарными глазами.
– Как-нибудь ночью, когда Тэвиш будет лежать в постели и храпеть…
– Я никогда не храплю! – в притворном гневе воскликнул молодой рыцарь.
– Так вот, – продолжала Шторм, не обращая внимания на реплику Тэвиша, – я выкрашу его в голубой цвет. В бледно-голубой.
– В бледно-голубой? – переспросила Мэгги, давясь от смеха.
– Ну да. Мне уже давно кажется, что он немножко темноват.
Обе женщины расхохотались.
– А я и не знал, Энгус, что твоя жена любит шуточки в духе моего отца, – пробормотал Тэвиш, глядя на ухмыляющегося Колина.
– Я старался держать в тайне этот ее недостаток.
– Энгус! – со смехом воскликнула Мэгги. – Как тебе не стыдно так говорить о своей жене! А, вот и гости!
С появлением Мак-Дабов веселости Тэвиша как не бывало. Он встретил гостей приветливо, говорил с ними вежливо, однако, заметив, что Александр Мак-Даб оценивающе поглядывает на Шторм, Тэвиш стал думать о том, как бы поскорее увести ее из зала. Назвать свое раздражение ревностью ему не пришло в голову. Он считал, что это естественное чувство собственника. Пока Шторм Элдон не вернулась в Хагалео, она была его женщиной. Она принадлежала ему – и только ему.
Шторм почтительно поздоровалась с лордом Мак-Дабом и его женой. Девушка невольно подумала о том, что они словно двое близнецов: оба маленькие, пухленькие и седовласые. Только лорд Мак-Даб был человеком веселым и общительным, а его жена – тихой и робкой. Шторм повернулась, чтобы поприветствовать их сына, и застыла точно громом пораженная.
Она впервые видела такого красавца и невольно удивилась, как у толстячков родителей с самой заурядной внешностью мог родиться высокий, стройный, божественно прекрасный сын. Густые светлые и волнистые волосы обрамляли лицо с такими правильными чертами, что, казалось, его вылепил из мрамора гениальный скульптор. Кожа Александра своей белизной и гладкостью и впрямь походила на мрамор. Он был одного роста с Тэвишем и обладал фигурой, способной свести с ума любую женщину. Когда его светло-зеленые глаза встретились с глазами Шторм, девушка невольно зарделась. Он словно источал чувственность, и Шторм, хотя и была влюблена в Тэвиша, к своему удивлению, ощутила волнение в крови. Этот мужчина способен воспламенить даже монахиню, подумала она, мысленно попросив у Бога прощения за свои нечестивые мысли. Однако очень скоро такой избыток совершенства начал раздражать ее. Шторм почувствовала, что ее уже не влечет к Александру.
Тэвиш не находил себе места. Чувство, которое он отказывался называть ревностью, не давало ему покоя. Тэвиш заметил, как затуманился взгляд Шторм, когда она увидела Александра. Заметив же румянец, вспыхнувший на ее щеках, он заскрежетал зубами. Молодой Мак-Даб производил на женщин неотразимое впечатление, о его любовных победах слагались легенды. Тэвиш видел, что Шторм готова пополнить их число. Он по-хозяйски взял девушку под руку, не обращая внимания на насмешливый взгляд Алекса. Шторм немного удивило поведение Тэвиша, но она не стала долго над этим раздумывать. Ее забавляло то, что с ней и Филаном обращались не как с пленниками, а, скорее, как с гостями. Мак-Дабы – видимо, из вежливости – не заостряли внимания на этой странности и подыгрывали хозяевам. Однако присутствующие ни на минуту не забывали, кто такая Шторм. Она поняла это из разговора, который велся за столом.
Лишь только речь заходила о вещах, которые могли заинтересовать ее отца, собеседники тут же смолкали и заговаривали на другую тему. Но Шторм не испытывала неловкости: в конце концов, она не напрашивалась на этот обед – ее пригласили. И все же девушка решила уйти к себе при первой возможности. Ей казалось, что с ее стороны было бы невежливо так долго сидеть среди людей, которых стесняет ее присутствие.
– Так ты думаешь, твоя мачеха не заплатит за тебя выкуп? – спросила леди Элен. – Неужели она не боится гнева лорда Элдона?
– Нет, не боится. Если даже отец вернется из Франции, он скорее поверит в то, что я стала жертвой каких-то неведомых обстоятельств, или в то, что Мак-Лаганы почему-либо отказались от выкупа, чем в то, что собственная жена бросила его единственную дочь на произвол судьбы.
Мэгги кивнула, в глазах ее была печаль.
– Да, он не захочет в это поверить, независимо от того, какие у них с женой отношения.
– Но бросить тебя здесь… когда Тэвиш… – Леди Элен покраснела и замолчала.
– Спит со мной? – закончила за нее Шторм. – Здесь, в замке, это не секрет, миледи, и я не сомневаюсь: это обстоятельство тешит сердце моей мачехи. Она прирожденная шлюха, простите за откровенность, и моя невинность всегда ее раздражала.