— Я видела, как моего кузена убил человек, который даже не дернулся, когда я брызнула в него перцовым спреем и нитратом серебра. Следующее, что я увидела — проклятая большая собака стояла на том месте, где был мужчина, но она убежала, и полицейские думают, что мой двадцатипятилетний кузен умер от сердечного приступа, а вовсе не был задушен.
Тишина снова заполнила линию. Дениз практически представляла, как Спейд хмурится, слушая её. Он пугал её, но на данный момент она больше боялась того, что убило Пола.
— Ты ещё в Форт-Уэрте? — спросил он, наконец.
— Да. Тот же дом, что и... что и в прошлый раз. — Когда он высадил её после того, как хладнокровно убил человека.
— Верно. Вынужден сообщить, что Кэт в Новой Зеландии. Я могу позвонить ей или дать тебе её номер, но ей потребуется по крайней мере день, чтобы добраться до тебя, если не больше.
Её подруга и эксперт по всем нечеловеческим вещам находилась на другом конце планеты. Замечательно.
— ... но я в Штатах, — продолжил Спейд. — Фактически, я в Сент-Луисе. Я мог бы подъехать сегодня, взглянуть на тело твоего кузена.
Дениз глубоко втянула воздух, разрываясь между желанием узнать, что же убило Пола, самым быстрым из возможных способов и чувством нервозности, вызванным тем, что расследование будет проводить Спейд. Но затем отругала себя. Смерти Пола, Эмбер и её тёти значили больше, чем чувство дискомфорта по отношению к тому, кто будет ей помогать.
— Была бы признательна. Мой адрес.
— Я помню, где ты живешь, — прервал её Спейд. — Жди меня около полудня.
Она посмотрела на часы. Чуть больше шести часов. Она не смогла бы добраться от Сент-Луиса до Форт-Уэрта так быстро, даже если от этого зависела бы её жизнь, но если Спейд сказал, что будет около полудня, она верила ему.
— Спасибо. Ты не мог бы сказать Кэт, гм, что ...
— Может, будет лучше, если мы пока не будем вовлекать сюда Кэт и Криспина, — сказал Спейд, называя Кости его человеческим именем, как делал всегда. — Недавно у них были ужасные времена. Не стоит беспокоить их, если с этим могу справиться и я.
Дениз воздержалась от насмешки. Она знала, как можно было перевести это по-другому: или если она просто вообразила всё это.
— Увидимся в полдень, — ответила она и повесила трубку.
Дом казался устрашающе тихим. Дениз с дрожью выглянула из окна, говоря самой себе, что предчувствие, которое у неё возникло, было нормальной реакцией на эту жестокую ночь. Однако, только чтобы убедиться, она прошлась по всем комнатам, проверяя окна и двери. Все заперты. Затем она заставила себя принять душ, пытаясь заблокировать воспоминания синеющего лица Пола. Не сработало. Дениз надела халат и снова принялась беспокойно бродить по дому.
Если бы только она не согласилась пойти выпить с Полом, сейчас он мог бы быть живым. Или если бы она тут же побежала в бар за помощью, вместо того, чтобы оставаться на парковке? Могла ли она спасти Пола, если бы привела оттуда людей, чтобы спугнуть нападавшего? Он ушёл сразу же, как только люди ответили на её крики; может, она могла спасти Пола, если бы не стояла там, бесполезно брызгая в убийцу спреем.
Дениз была столь захвачена мыслями, что не заметила стук, пока он не раздался в третий раз. Она замерла. Звуки исходили от парадной двери.
Она вышла из кухни и тихо побежала в спальню, чтобы вытащить Глок из тумбочки. Он был заряжен серебряными пулями, которые могли лишь замедлить вампира, но вполне убить что-либо человеческое по природе. Дениз направилась вниз по лестнице, напрягая слух в попытке уловить какой-либо звук. Да, всё ещё там. Такой странный шум, похоже на хныкание и царапанье.
Что, если кто-то пытался взломать замок? Вызвать полицию или попытаться сначала увидеть, что это? Если это просто разнюхивающий енот, и она вызовет полицейских, они ведь на самом деле не примут в расчёт всё, что она им сказала. Дениз удерживала пистолет направленным на источник звуков, пока продвигалась к передним окнам. Если она повернётся вот так, ей удастся увидеть свою парадную дверь ...
— Что? — громко выдохнула Дениз.
На её пороге стояла маленькая девочка, перемазанная чем-то красным. Она стучала в дверь так, что казалась либо раненой, либо измотанной, либо и раненой и измотанной одновременно. Теперь Дениз смогла разобрать слово «помогите», слетающее с её губ.
Дениз опустила пистолет и рывком открыла дверь. Лицо девочки прочерчивали слёзы, и вся её фигурка дрожала.
— Можно мне войти? Папа ранен, — прошепелявил ребёнок.
Она подняла её, оглядываясь вокруг в поиске автомобиля или любого другого индикатора того, как маленькая девочка добралась сюда.
— Входи, милая. Что случилось? Где твой папа? — начала напевать Дениз, занося ребёнка в дом. Девочка улыбнулась.
— Папа мёртв, — сказала она голосом, ставшим низким и глубоким.
Руки Дениз упали в мгновение, когда вес резко увеличился. Ужас наполнил её, когда она увидела, как маленькая девочка превращается в того же самого человека, который убил Пола. Он схватил её, когда она попыталась убежать, и захлопнул за собой дверь.
— Спасибо, что пригласила, — сказал он, и его рука зажала рот Дениз как раз вовремя, чтобы заглушить её крик.
Глава 2
Спейд захлопнул мобильный, обдумывая только что состоявшуюся беседу. Дениз Макгрегор. Он, конечно, не ожидал услышать её снова. Теперь ей показалось, что её кузена убил своего рода вер-пёс, за исключением того, что вер-псов, да вообще вер-чего-бы-то-ни-было не существовало.
Могло быть другое объяснение. Дениз сказала, что она брызгала в нападавшего перцовым спреем и серебром. Она могла просто промахнуться, правда, но с другой стороны, возможно, и нет. Если её кузена убил вампир, он мог загипнотизировать Дениз так, чтобы она думала, будто видела, как он превращается в собаку — и что на него не подействовал спрей с серебром. Людские воспоминания так легко изменить. Но если Дениз на самом деле была свидетелем нападения вампира, убийца должен был задаться вопросом, как она вообще узнала, что нужно использовать серебро. Он мог бы решить воспользоваться большим, чем просто чары, чтобы удостовериться, что Дениз никому не расскажет. Это был риск, который Спейд не желал рассматривать.
Он бросил полный сожаления взгляд на свою кровать. Факт, что он давно справился с летаргией, наступающей с восходом солнца, вовсе не означал, что он горел желанием ехать в Техас прямо сейчас. Ах, ладно. Это было наименьшее, что он мог сделать, чтобы гарантировать, что Криспину и Кэт не придется мчаться назад из Новой Зеландии ради того, что, по всей вероятности, могло оказаться обычным эмоциональным расстройством человека, пережившего слишком много горя и стресса.
Он помнил взгляд, которым Дениз одарила его в прошлый раз, когда он видел её. Пятнышки крови усеивали её одежду, лицо её было столь же бледно, как и кожа Спейда цвета слоновой кости, а в её ореховых глазах смешались отвращение и страх.
— Зачем тебе нужно было убивать его? — прошептала она.
— Из-за того, что он намеревался сделать, — ответил Спейл. — После этого никто не заслуживает жизни.
Она не понимала. А Спейд понимал. Слишком хорошо. Люди могли быть более всепрощающими по части возмездия, но Спейд знал, что не следует оказывать насильнику, даже потенциальному, какое-либо наивное милосердие. Он также помнил последнее, что сказала Дениз, когда он высадил её у дома той ночью.
— Я сыта по горло жестокостью в вашем мире.
Он видел этот взгляд на лицах множества людей, слышал тот же категоричный отголосок в их голосах. Если бы Криспин не был настолько занят всем, что случилось в последнее время, он объяснил бы Кэт, что самой доброй вещью, которую они могли сделать — стереть Дениз память обо всём, что связано с немёртвыми. Возможно, Спейд сделает это сам, если у Дениз начнётся паранойя. Не беря в расчёт доброту, если её чувство реальности каким-то образом ускользнуло от неё, это также снимало ответственность в случае, если всё, что Дениз знала о них, будет стерто из её памяти. Спейд заполнил ранец одеждой, которой хватило бы на несколько дней, и спустился в гараж. Сев за руль своего Porsche, он надел тёмные очки, а затем щелкнул кнопкой, открывая дверь гаража. Кровавое солнце уже встало. Спейд мрачно посмотрел на него, выезжая в рассвет.
Люди. Кроме восхитительного вкуса, обычно в них крылось больше проблем, чем пользы.
Дениз еле дышала. Боль обжигающим потоком прошла от её груди по правой руке и, казалось, распространилась по всему телу. Перед глазами заплясали огоньки. Я умираю ...
— Почему ты брызнула в меня серебром? — спросил вполне разговорчивый голос.
Рука убралась с её лица, и она сделала глубокие болезненные вдохи. Часть жжения исчезло из её груди, а глаза сосредоточились достаточно, чтобы увидеть, что она всё ещё в холле у парадной двери. Дениз попыталась оттолкнуть человека, схватившего её, но была настолько слаба, что не смогла даже ладонь поднять. Если бы незнакомец убрал руки с её талии, она просто рухнула бы на пол.
— Отвечай. — Новая вспышка боли сопроводила его требование.
Дениз удалось ответить, несмотря на то, что комок в груди мешал дышать.
Дениз удалось ответить, несмотря на то, что комок в груди мешал дышать.
— Думала, ты ... вампир. Незнакомец рассмеялся.
— Неправильно. К тому же оскорбительно, но весьма интересно. Что ты знаешь о вампирах?
Пистолет лежал на столе на расстоянии в шесть футов. Дениз осела в его руках, надеясь, что он отпустит её. Возможно, если бы он отпустил, она могла бы схватить пистолет.
— Отвечай, — снова сказал незнакомец, разворачивая её к себе лицом. Его глаза горели красными огоньками, но кроме этого — и исходившего от него слабого запаха, как будто он только что поджег что-то — он был похож на студента колледжа. Его волосы имели более светлый каштановый оттенок, чем у неё, и были собраны в «конский хвостик». Со своими широкими джинсами и «варёной» футболкой он мог сойти и за молодого хиппи.
Но он не человек. Красные глаза. Она никогда не видела таких прежде. Он не был ни вампиром, ни упырём, так кто же он?
— Я знаю, что вампиры существуют, — выдала Дениз, дыша немного легче, поскольку сокрушительная боль в её груди ослабла до ноющей пульсации.
— Конечно, любой хочу-быть-Готом верит в вампиров и носит спрей с серебром на цепочке для ключей, — пренебрежительно бросил мужчина. — Постарайся получше.
Другой взрыв боли сопроводил его утверждение, отчего Дениз согнулась пополам. Когда она смогла видеть снова, мужчина улыбался. Дениз подумала о том, что лицо этого монстра было последним, что видели её тётя и кузены, и гнев придал ей сил выпрямиться.
— Вампиры произошли от Каина после того, как Бог проклял его вечно пить кровь, как напоминание, что он пролил кровь своего брата, Авеля. Они неуязвимы к крестам, деревянным кольям и солнечному свету. Только серебро в сердце или обезглавливание может убить их — а обезглавливание является единственным способом убить упыря. Так пойдёт? — прорычала она.
Он рассмеялся, будто восхитившись, и отпустил Дениз. Она упала, как и ожидалось, но попыталась при этом сдвинуться вперед, поближе к столу и пистолету.
— Очень хорошо. Ты чья-то собственность?
— Нет, — сказала Дениз, зная, что под «собственностью» понимались люди, сохраняемые вампирами для питания. Как полуфабрикаты, только с пульсом.
— Ах. — Глаза незнакомца замерцали. — Более романтичные отношения?
— Черти адовы, нет же, — ответила Дениз, продвигаясь ближе к столу, притворившись, что пытается запахнуть халат. Под ним она была совсем голой, но скромность отнюдь не была её целью. Достать пистолет — вот что. Не важно, кем было это создание, пули могут ранить его. Возможно, в достаточной степени, чтобы дать ей шанс убежать.
— Не упоминай это место, — заметил мужчина, вздрагивая. — Вызывает плохие воспоминания.
Это заставило Дениз остановиться. Она тщательнее изучила незнакомца. Красные глаза. Пахнет серой. Не человек, не вампир и не упырь.
— Демон, — произнесла она. Он поклонился.
— Зови меня Раум.
Дениз принялась рыться в мозгу, пытаясь вспомнить всё, что она знала о демонах, но большая часть её знаний основывалась на фильме «Изгоняющий дьявола». Даже если бы у неё была святая вода — которой, к слову, у неё и не было — брызнув ею в демона, напевая «Силой Господа нашего заклинаю тебя!» как в кино, причинит ли она ему какой-нибудь реальный вред?
— Этот Спейд, с которым ты недавно говорила по телефону, — продолжил Раум, — он вампир или упырь?
Страх охватил её. Несмотря на то, что они со Спейдом не были друзьями, она не хотела подвергать его опасности.
Страх охватил её. Несмотря на то, что они со Спейдом не были друзьями, она не хотела подвергать его опасности.
— Он человек, — сказала она. Демон выгнул бровь.
— Но ты сказала ему, что видела, таким образом он должен знать о вампирах и упырях. Если ты не собственность и не подруга, в чем же состоит твоя связи с этими ходячими трупами?
Дениз была осторожна, пытаясь говорить так, чтобы не навредить тем самым Кэт.
— Я, гм, выжила после нападения вампира несколько лет назад, потому пыталась узнать о них как можно больше. Я встретила других, таких же как я, людей. Мы делимся информацией. Бережём друг друга.
Раум задумался над этим.
— Хочешь сказать, у тебя нет реальных связей с немёртвым миром или кем-либо, ему принадлежащим? Она кивнула.
— Верно.
Он вздохнул.
— Тогда ты для меня бесполезна.
Агония врезалась в её грудь так внезапно, будто ей выстрелили в сердце. Поглощенная этой парализующей болью, Дениз всё же смогла выпалить:
— Подожди! У меня есть ... связи ...
Так же резко боль прекратилась. Раум удовлетворенно улыбнулся.
— Так и думал. Ты знаешь слишком много, чтобы у тебя их не было.
— Что ты хочешь от меня? — Страх, который она ещё никогда не испытывала, заскользил по позвоночнику. Она была во власти демона. Худшего положения и быть не могло.
Раум опустился рядом с ней на колени, на что она дернулась назад.
— Я покажу тебе.
Он прижал руку к её лбу. Легкий взрыв в её сознании, и затем последовали картинки. Раум стоит в пентаграмме, рыжеволосый человек по другую её сторону. «Дай мне силу, подобную твоей,» — произнес рыжеволосый мужчина, — «и ты получишь всё, что хочешь.» Раум положил руки на человека, и тот с криком упал.
Другая вспышка и изображения сменились. Раум стоит перед человеком, протягивая руку. Мужчина качает головой и отходит. Раум двигается вперед, но затем взвывает от гнева, когда вокруг него появляется пентаграмма. От звезды поднимается огонь, пол проваливается, и Раум исчезает из вида. В течение долгого времени не видно ничего, кроме огня, затем идёт масса ужасающих, пропитанных кровью изображений. И, наконец, ощущение свободы. И снова множество умирающих людей, а потом и её тётя Роуз, затем Эмбер, Пол ... и она сама.
— Твой предок Натаниэль нарушил сделку со мной, — голос Раума прозвучал как-то призрачно для её слуха. — Ему удалось запереть меня на долгое время, но я вернулся, и я хочу свою плату.
Дениз покачала головой, чтобы избавиться от ужасных изображений.
— Как я могу что-то сделать с этим?
— Он должен скрываться с вампирами или упырями, — промурлыкал Раум. — Я не могу войти в их мир, но ты можешь. Найди его для меня. Принеси его мне, и я оставлю в покое тебя и остальную часть его отродий.
Остальная часть его отродий. Лица её родителей вспыхнули в мыслях Дениз. Один из них должен был быть потомком Натаниэля, так как она и её кузены очевидно ими были. Раум собирался убить всех оставшихся потомков Натаниэля в процессе своих поисков. Она не могла позволить этому случиться.
— Я найду его, — сказала Дениз. Не знаю как, но найду.
Раум провел пальцами вдоль её рук. Её кожа покрылась мурашками от отвращения.
Раум провел пальцами вдоль её рук. Её кожа покрылась мурашками от отвращения.
— Я верю, что так и будет. Но в качестве дополнительного стимула ...
Его руки напряглись вокруг неё, и свирепая боль снова прорвалась в ней. Она слышала свой крик, но поверх него звучал беззаботный смех Раума.
— Попытайся не умереть, хорошо? Я только начал.
Спейд наморщил нос, как только повернул на улицу Дениз. Что-то вонючее донеслось до него даже через систему вентиляции в автомобиле. Он пробежался глазами по дороге, ожидая увидеть автомобиль с дымящим двигателем или засмолившуюся крышу, но ничего не было. Запах становился всё хуже, пока он въезжал на подъездную дорожку Дениз.