— Какая красота! — восхитилась Тесса, любуясь игрой света на камешках. — Но только вряд ли твоя бабушка имела в виду нечто подобное, когда составляла свое завещание.
— Ты — мать моего ребенка. Кому, как не тебе, его носить? — просто сказал Мэтт и, вынув из коробочки кольцо, надел на средний палец левой руки Тессы. — И ты станешь моей женой, — непреклонно добавил он.
Тесса мгновенно избавилась от всяких угрызений совести.
— Мэтт… — Она в отчаянии тряхнула головой. — Мы же почти чужие друг другу — общались всего несколько дней, причем на отдыхе, да к тому же много лет назад. Если между нами что и было, все это давно прошло…
Она внезапно умолкла, встревоженная блеском его глаз, в синеве которых разгорался огонек страсти. О, Тесса хорошо помнила этот взгляд, грезила о нем во сне, хотя по пробуждении всегда безжалостно изгоняла из сознания образ Мэтта.
Она откинулась на подушки, продолжая смотреть на Мэтта словно зачарованная, и почти не сопротивлялась, когда он медленно стянул с нее одеяло, открывая своему взору ее фигуру в полупрозрачной ночной сорочке.
— Тесса… — глухо пробормотал Мэтт. Он спустил с ее плеч тонкие лямочки сорочки и приник губами к нежной впадинке на шее. — Не противься мне, — прошептал он, обдавая щеку Тессы теплым дыханием.
Его ладони осторожно поглаживали, ощупывали ее тело, пока не добрались до грудей. Розовые соски от ласкового прикосновения мужских пальцев мгновенно затвердели. Мэтт тихим возгласом выразил свое торжество и, приподняв голову, заглянул Тессе в глаза.
— Как ты можешь утверждать, что между нами ничего нет? — требовательно спросил он. — Нас влечет друг к другу, ты не посмеешь это отрицать. Я никогда не забуду ту ночь, что ты провела в моих объятиях, это особенная ночь. — Подобных в моей жизни с тех пор не было, добавил он про себя, но от признания вслух воздержался. — У нас впереди десятки лет и много-много счастливых ночей.
Последнюю фразу Мэтт произнес с надсадной проникновенностью. Тесса прикусила губу и накрыла ладонями его руки, пытаясь воспрепятствовать настойчивым возбуждающим ласкам, туманившим разум. Мэтт так легко и уверенно говорит о ночах, которые мы могли бы проводить вместе. А что же дни? Как станем мы жить, когда страсть остынет? А она остынет, если нас не будет связывать более глубокое, более сильное чувство — любовь. И даже Эбби не поможет — ведь если бы только дети были залогом гармоничного брака, семьи распадались бы куда реже.
— Мэтт… — начала Тесса, испытывая необходимость поделиться с ним своими сомнениями, заставить понять, сколь нелеп его план, но он не стал слушать ее возражений.
Чуть приподняв ее с кровати, Мэтт покрывал нежными, почти воздушными поцелуями ее лицо и наконец прильнул к губам. Он становился все требовательнее в своих ласках, и Тесса, откинув голову на поддерживающую ее мужскую руку, невольно раскрыла губы навстречу его напористому языку. Не отдавая себе отчета, она обвила руками шею Мэтта и прижалась к нему всем телом.
Целых шесть лет она беспощадно подавляла в себе робкие ростки сексуального желания, и теперь ее тело, вспомнив, какие радости и наслаждения способен дарить этот мужчина, неожиданно взбунтовалось против принудительного воздержания. Тесса издала гортанный стон, млея от прикосновений его ладоней, лениво блуждающих по ее телу, теперь уже почти нагому благодаря стараниям Мэтта. Она сползла с подушек, приняв горизонтальное положение, и за плечи потянула его на себя.
— Мэтт…
На этот раз его имя сорвалось с губ Тессы почти как мольба, признание поражения. Мэтт, вдруг осознав, что вот-вот вступит в интимную близость с женщиной прямо на больничной койке, резко отстранился. Потом он приподнял Тессу на кровати, равнодушно и отстраненно, как медсестра, осторожно усадил на подушки, поправил простыню и даже подоткнул одеяло.
— Убедилась? — спросил Мэтт.
Словно целовал меня только для того, чтобы я дала согласие на безумный брак, подумала оскорбленная Тесса. Но ведь он был возбужден! Да-да, я это чувствовала, он и сейчас еще дышит тяжело. Впрочем, как и я, с запозданием осознала молодая женщина и дрожащей рукой потянулась к стакану с водой.
— Что ж ты молчишь? — снова спросил Мэтт, не получив ответа на первый вопрос.
Тесса сделала несколько маленьких глотков и едва заметно улыбнулась. Она надеялась, что улыбка получилась бесстрастной. Пора доказать Мэтту Стэффорду, что она уже не та доверчивая наивная девятнадцатилетняя девушка, которую он некогда легко покорил своими искусными ласками.
— Это всего лишь секс, — небрежно изрекла Тесса и с удовлетворением услышала, как Мэтт с шипением втянул в себя воздух.
— Значит, будем строить наши отношения на сексе, — сухо прокомментировал он. — Ибо я не позволю тебе выйти замуж за кого-то другого! У моего ребенка не будет другого отца!
Он смотрел на нее с непоколебимой решимостью, и Тессе пришлось собрать волю в кулак, чтобы придать дерзости своему взгляду. Во всяком случае, она надеялась, что Мэтт прочел в ее взоре вызов, а не страх или страстное томление. Она первой опустила глаза и стала разглядывать бесценное украшение на своем пальце. Да, восхитительный перстень, но она предпочла бы носить дешевое оловянное кольцо, лишь бы оно было подарено с любовью.
— Я должен идти, у меня ужин с одним человеком. Завтра утром приеду и заберу тебя, в котором часу, пока точно не знаю…
— Если это как-то путает твои планы, не беспокойся. Я и на автобусе доеду.
Мэтт ответил ей суровым взглядом.
— Что-нибудь из одежды нужно привезти? — учтиво поинтересовался он, хотя на языке у него наверняка вертелась едкая реплика.
— Нет. Твоя мама уже привезла все необходимое.
— Хорошо. Если бы только ты перестала упрямиться и хоть ненадолго забыла про свою независимость, ты сразу бы поняла, что так, как задумал я, лучше для нас всех. — Тесса лишь пожала плечами, и Мэтт вздохнул. — Не испытывай мое терпение, — предупредил он и направился к двери, даже не сделав попытки на прощание поцеловать ее или хотя бы коснуться рукой.
После ухода Мэтта Тесса не чувствовала в себе сил ни смотреть телевизор, ни читать и с готовностью проглотила таблетку снотворного, предложенную ей на ночь. Препарат подействовал быстро, и очень скоро она забылась глубоким сном.
Тесса не знала, сколько проспала, не могла бы точно сказать, что ее разбудило, только в нос вдруг ударил терпкий мускусный запах чьих-то духов, и все существо объял необъяснимый цепенящий ужас. Она неловко повернулась на бок, пытаясь приподнять отяжелевшие веки.
Дверь палаты была приоткрыта, в комнату пробивался из коридора узкий луч света. Возле ее кровати вырисовывались очертания женской фигуры, но то была не медсестра. Лица гостьи Тесса не могла разглядеть в темноте — видела только сверкающие на шее и в ушах бриллианты и отливающие мягким блеском белокурые волосы.
— Думаешь, победила, да? Ты и твое отродье! Мэтту нужен ребенок, а не ты. Он желает твоей смерти! И, если ты не дура и соображаешь, что для тебя хорошо, а что плохо, ты вернешься в свои трущобы и постараешься затеряться там, прежде чем…
Тесса криком прервала монолог ночной гостьи. У меня, наверное, слуховые галлюцинации, со страхом подумала она, или мне снится кошмарный сон. Она тряхнула головой, чтобы обрести ясность мысли, затем нажала на кнопку звонка, призывая медсестру.
Тяжелый запах духов обволакивал легкие, мешал дышать. Тесса, хватая ртом воздух, попыталась слезть с кровати в надежде избежать физического насилия, которое предвещал зловещий голос, но нога запуталась в простыне, и Тесса, терзаемая удушьем и паникой, упала на пол и закашлялась.
— Что случилось? Вам плохо?
Комната внезапно озарилась светом. В дверях стояла сестра Харпер. Больше в палате никого не было.
— Нет, — мотнула головой Тесса. Она обливалась потом и все так же хватала ртом воздух, прижимая руки к ушибленным ребрам, отзывавшимся острой болью на каждый судорожный вдох. — Та женщина, — прохрипела Тесса. — Я думала, она набросится на меня!
— Какая женщина? — Сестра Харпер быстро подошла к пациентке, взяла ее за запястье, проверяя пульс, и нахмурилась. — Немедленно в постель! — приказала она, и Тесса охотно повиновалась: ноги не держали ее. — Здесь никого нет, вам, должно быть, приснилось, — ласково добавила медсестра, успокаивая свою подопечную.
— Нет, я видела здесь женщину, — настаивала Тесса. — И это была не медсестра. Она была в нарядном платье и в бриллиантах.
— Тогда это, безусловно, была не медсестра, — согласилась сестра Харпер. — Скорее всего вы видели ее во сне, все посетители давно ушли.
— Вы уверены? — Тесса очень хотела, чтобы ее переубедили. — Но разве вы не чувствуете запаха духов? — спросила она, морща нос. В ноздри до сих пор бил терпкий мускусный аромат, вызывая тошноту.
— Нет… это, наверное, цветы такие душистые, я заберу их. — Сестра Харпер подхватила красивый букет, который принесла днем Эвелин. — Вам просто приснился плохой сон: посторонний не мог бы миновать комнату для отдыха медсестер, а я за последние полчаса никуда не отлучалась.
— Уж больно живое было видение. — Тесса поежилась, не в силах унять колотившую ее дрожь.
— Теперь все будет хорошо, — бодро заверила сестра Харпер. Она взбила подушки и помогла Тессе лечь поудобнее. — Постарайтесь заснуть. Хотите, принесу вам горячего молока?
— Нет, спасибо. — Тесса натянула одеяло до подбородка. — Вы… вы будете рядом? — спросила она, стыдясь своего умоляющего голоса.
— Конечно. — Сестра Харпер перегнулась через кровать, отцепила от стены шнур с кнопкой звонка и пристегнула к подушке, прямо у щеки Тессы. — Если не сможете заснуть или вас что-то испугает, сразу нажимайте на эту кнопку, через несколько секунд к вам подойдут. Другим медсестрам я все объясню, но я убеждена, что вам просто приснился плохой сон. В такой поздний час в больнице, кроме персонала, никого не бывает.
— Спасибо. Мне, право, неловко, что я наделала столько шуму, — извинилась Тесса, накрывая ладонью кнопку звонка, чтобы при необходимости немедленно призвать помощь. Но очень скоро сердцебиение выровнялось, снотворное опять начало действовать, и она заснула крепким сном.
Утром в залитой солнечным светом палате легче было поверить в то, что ночное происшествие просто плод воображения. Тесса, вместо того чтобы поразмыслить над случившимся и понять, на самом ли деле ей грозила опасность, стала готовиться к выписке.
Она позавтракала, искупалась, оделась. Обычное платье вернуло ей ощущение бодрости и здоровья, а когда Тесса подкрасилась, несколько затушевав болезненную бледность, то и вовсе почувствовала себя полноценным человеком.
Тесса надеялась, что сестра Харпер не сообщила доктору Стивенсу о ночном инциденте, и, поскольку сам он не упомянул об этом, когда обследовал ее перед выпиской, она тоже ничего не стала говорить.
— Скоро вы будете абсолютно здоровы. — Врач приветливо улыбнулся ей. — Я назначу время, и вы придете ко мне на прием, ну а пока побольше отдыхайте. Как я уже объяснял, от головных болей вы избавитесь не сразу, поэтому пусть вас не смущает, если вдруг окажется, что вы порой не способны сосредоточиться, как прежде, что-то путаете или забываете. В подобных случаях это вполне нормальное явление.
— Спасибо, — с улыбкой поблагодарила Тесса и, чуть помедлив, спросила: — Скажите… противозачаточные таблетки мне уже можно принимать?
Она покраснела. Испытание, которому подверглась ее чувственность накануне вечером, заставляло усомниться в том, что она будет способна отказать Мэтту Стэффорду, если — вернее, когда — он попытается завлечь ее в постель. А она, каковы бы ни были его устремления, не намерена снова беременеть.
Все оказалось гораздо проще, чем ожидала Тесса. Доктор Стивенс задал ей несколько стандартных вопросов относительно самочувствия, измерил кровяное давление и сказал:
— Никаких противопоказаний я у вас не нахожу. Сейчас выпишу один препарат, и, если он вам подойдет, в дальнейшем вы сможете приобретать его по рецептам своего терапевта или гинеколога.
— Спасибо, — еще раз поблагодарила врача Тесса. По крайней мере, одной проблемой меньше.
Доктор Стивенс удалился, а Тесса осталась ждать Мэтта. Ее мысли то и дело возвращались к ночной гостье, если, конечно, эта гостья и в самом деле существовала. Не исключено, что какая-то любовница Мэтта, узнав о появлении в его жизни Тессы и Эбби, пришла в ярость и прокралась в больницу, чтобы излить на разлучницу свой гнев. Вряд ли все эти шесть лет Мэтт вел монашеский образ жизни! Но… сказать, что он желает моей смерти? Тесса поежилась, хотя в палате было тепло. Нет, не может быть. Скорее всего это просто злобные измышления ревнивой обиженной соперницы…
— Извини, что припозднился.
Приход Мэтта застал ее врасплох. При виде его рослой атлетической фигуры у Тессы перехватило дыхание. Рядом с ним она чувствовала себя слабой, тщедушной, беззащитной.
— Ну что, готова? — Мэтт вопросительно посмотрел на нее и чуть нахмурился, увидев, что Тесса продолжает сидеть неподвижно, глядя на него почти со страхом. Морщинка на его лбу прорезалась глубже. — Тесса?
— Готова, — пролепетала она и тяжело встала, демонстративно отведя его руку, когда Мэтт попытался помочь.
В палату вбежала Эбби и, поцеловав мать, кинулась поднимать сумку с ее вещами.
— Ей хочется поскорее увезти тебя домой, — непринужденно заметил Мэтт, забирая у девочки сумку. — С самого завтрака торчит в машине!
Они вышли в коридор. Эбби помчалась вперед, но потом вернулась, с беспокойством заглянула матери в лицо и, убедившись, что с той все в порядке, вновь убежала. Мэтт замедлил шаг, приноравливаясь к Тессе, и взял ее под руку. Это был всего лишь вежливый жест: он слегка поддерживал ее, не делая попытки притянуть к себе. Да и Тесса держалась отстраненно. Мэтт, чувствуя, что она чем-то недовольна, не решался заговаривать, и между ними воцарилось неловкое молчание. Оба были очень рады, что едут в Дрейкс-Эббот в сопровождении болтливой Эбби.
Тесса остановилась попрощаться с медсестрами. Те, которые помоложе, глазели на Мэтта с нескрываемым восхищением, что конечно же не укрылось от внимания Тессы. При его появлении девицы принялись спешно поправлять прически и стыдливо покраснели, когда он звучным ласкающим голосом благодарил их за заботу о своей невесте. В числе медсестер Тесса заметила двух блондинок.
А ведь сестра Харпер утверждала, что глубокой ночью в палату ко мне мог зайти только кто-то из персонала… Не сходи с ума! — обругала себя Тесса. Тебе угрожала вовсе не медсестра.
Утро выдалось замечательное — прохладное, но солнечное и бодрящее.
— Как приятно снова выйти на улицу! — воскликнула Тесса, полной грудью вдыхая свежий воздух, когда они направлялись к автостоянке.
— Ты так говоришь, будто тебя только что из тюрьмы выпустили, — сухо заметил Мэтт.
— Да, выпустили из одной и везут в другую! — вспылила Тесса.
Мэтт промолчал, но выместил раздражение на своем автомобиле, с грохотом захлопнув крышку багажника, после того как швырнул туда сумку Тессы.
Короткая прогулка от палаты до автостоянки утомила Тессу гораздо сильнее, чем она желала себе в том признаться. Молодая женщина с облегчением опустилась на кожаное сиденье серебристо-серого «мерседеса» и на несколько секунд смежила веки, ожидая, когда пройдет легкое головокружение.
— Хорошая машина, правда? — обратилась к ней с заднего сиденья Эбби. — Смотри, мама, здесь электрические окна! — восторженно продолжала девочка, демонстрируя работу механизма.
Тесса открыла глаза и, пряча улыбку, повернулась к дочери, мельком заметив, что Мэтт тоже едва сдерживается от смеха. Несколько мгновений они в дружелюбном молчании наблюдали за дочерью, но потом Тесса вспомнила ядовитые слова ночной гостьи о том, что Мэтт желает ее смерти, и отвела взгляд. Ему не придется ни с кем делить привязанность Эбби или отстаивать в суде право на опекунство над ней, если он будет единственным родителем…