– Ну здоров... – сиплым прокуренным голосом начал он. – Не знаю, браток ты мне или так себе...
Не самое приятное начало разговора. Ролан промолчал. Пусть этот тип сам решает, браток он ему или нет.
Мужик бросил матрац на свободную половину нар. Но раскатывать не торопился. Пропихнул его в глубь к стене. Разулся. С ногами забрался на полати. Сел, облокотившись спиной на сверток. Как в кресле устроился.
Ролан невольно покривился. Носки воняли так, что в самую пору санэпидемстанцию для дезинфекции вызывать.
– А ты че нос морщишь? – оскалил желтые зубы мужик. – Запашок не нравится, да?.. Ты, паря, по какому разу на кич зачалился?
– По первому.
– Оно и видно... Здесь тебе не розарий, в натуре. Так что дыши жабрами, гы-гы...
Он вытащил из носка сигарету без фильтра. Блаженно помял ее в руках. Обнюхал.
– Чирки есть? – насмешливо посмотрел на Ролана.
– А у тебя?
– Значит, нет... А я то всегда найду...
Он просунул пальцы в щель между досками. Ничего не нашел. Продолжил поиски. В конце концов нашел спичку. Поднял с полу свой башмак, высек огонь о каблук. Закурил. Смачно затянулся.
– Наша нигде не пропадет, – ухмыльнулся мужик. – А ты загнешься, паря, если жопу морщить будешь... Чего молчишь, в падлу разговаривать?
– Дымишь ты много, дядя, – криво усмехнулся Ролан.
– Не понял, мне че, смоляк забычковать?
– Сигарету, что ли?.. Да нет, сигарета здесь ни при чем. Базары у тебя дымные. Глаза щиплет...
– Не понял, фраерок! – взвился мужик. – Ты че, батон на меня крошишь?
Ролан ничего не сказал. Не тронь дерьмо – не будет вони... Впрочем, он уже тронул...
– Ты, паря, на уважаемого человека наехал. Нехорошо это! Ответить придется...
Ролан лежал на спине, подложив руки под шею. Голова задрана, горло открыто. Как знал он, что именно в это место и будет метить мужик. Так и оказалось. Боковым зрением он уловил стремительное движение руки. Словно кобра на него метнулась. Но «змееловы» не дремлют. Рука попала в захват. «Рычаг локтя» заставил противника дрыгать ногами от боли.
– Ой-ии!.. У-уу!..
Ролан ослабил хватку.
– Ты, мужик, больше так не шути. А то ведь я и убить могу...
– Я не мужик... Я блатной...
– А мне все равно.
Он отпустил жертву. Обескураженный мужик забился в дальний угол.
– Ты это зря. Не надо так...
– А бить исподтишка можно?
– Здесь все и все исподтишка делают.
– Не убедил.
– Как зовут тебя, а?
– Ролан.
– А я Фрезер... Фрезеровщиком когда-то работал. По молодости. Глупым был...
– А сейчас поумнел?
– Я свободный человек, понял?
– А сколько уже отмотал?
– Четырнадцать лет! – с нескрываемой гордостью сообщил Фрезер.
– И где ж твоя свобода? Украл, выпил, в тюрьму!
– А ты меня моралью не дави. Молод еще!.. Твое счастье, что мы не в тюрьме. Там бы тебе показали, как с честным вором разговаривать... Повязали-то за что, а?
– Да ни за что.
– Темнишь, да?..
– В том-то и дело, что нет. По лесу ходил, грибы собирал. Смотрю, машина стоит. Ни единой живой души. Ключ в замке, все дела. Сел, поехал. А тут менты... Машина-то в угоне... Вот ни за что и замели... А может, это ты машину угнал, а?
– Гонишь, да? Я такими делами не занимаюсь... Краснушник я. Из товарных вагонов всякую разность дергаю... А машины не по моей части...
– Значит, кто-то другой угнал. А я подставился... Сам виноват. Не надо было тачку трогать...
– И что теперь?
– А дело шьют. Разбой. Когда машину брали, водителя по башке чем-то стукнули. Менты думают, что моя работа...
– Разбой, значит... Дело серьезное... Выкручиваться как-то надо.
– Как?
Фрезер вдруг перестал действовать Ролану на нервы. Какой-никакой, а собеседник. Снова появилось желание выговориться. Неплохо было бы получить дельный совет от знающего человека.
– Пока не знаю, как, – в глубоком раздумье изрек уголовник. – Думать надо... Где тачку, с какого места увели, а?
– Понятия не имею.
– Терпилу видел? Какой он, молодой, старый? Худой, толстый?
– В глаза не видел... Говорю же, за грибами ходил. Смотрю, машина стоит...
Ролан уже был уверен в том, что говорит чистую правду. Действительно, ходил за грибами... Похоронил «грибы» и вышел к машине. Вот с этого момента вся правда и начиналась. За исключением того, что пистолет находился не в машине, а у него за поясом. Но ведь Фрезеру совсем не обязательно знать кровавую предысторию. Опасные подробности должны храниться в большом секрете от всех. Конечно, Фрезер не ментовский стукач. Но знают двое – знает и свинья... Нет, о его «боевых подвигах» не должен знать никто. Было бы здорово, если бы он сам о них забыл...
– Значит, не знаешь, где и как терпилу бомбили... – еще крепче задумался Фрезер.
– В том-то и дело, что не знаю... Дернул меня черт в эту машину сесть... А там еще ствол как назло лежал...
– Ствол? В смысле волына?
– Ага, волына. «Тэтэха»...
– Эка незадача... Ствол может паленым оказаться. Ну, может, завалили кого-нибудь из этого ствола...
Ролан почему-то думал, что пистолет чистый. Но кто его знает, может, Дема убил кого-то. Тогда на Ролана чей-то труп повесят. А может, и два... Возможно, рукоятью этого пистолета Дема вырубил владельца «четверки». Будет экспертиза, пистолет признают орудием преступления... Час от часу не легче.
– Да, влип ты, паря. Даже не знаю, что тебе посоветовать... – озадаченно изрек Фрезер и почесал плешь на затылке. – В отказ надо идти.
– Так отказываюсь от всего.
– А может, не нужно отказываться?
– Что, на себя все взять? – возмущенно поднял брови Ролан.
– Не знаю... Я ментов как облупленных знаю. Не любят они отказников... Глухарей у них много. Вот возьмут да на тебя навесят... Но я то знаю, как от висяков отбиваться...
– Как?
– А у прокурорских фишка такая есть. Следственный эксперимент называется. Ты берешь вину на себя. Ну, тебя привозят на место, где все было. А ты-то не в курсах, что да как. Ну и начинаешь как слепой щенок носом тыкаться... Короче, прокурорские врубают, что нет на тебе вины. И ментов за жабры хвать. Типа вы че, мусора, совсем попутали?.. Но это с висяками. И вообще... Ты же тоже не в курсах, как терпилу прижали. Тоже можешь все на себя взять. Менты на радостях протокол составят, в отчетность там себе галку поставят, типа дело сделано. Ну и следакам тебя прокурорским отдадут. А те следственный эксперимент проведут и въедут, что ты не при делах... Кто тебя за жабры сейчас держит?
– Капитан Юрзин.
– Не знаю такого... Я вообще в Пролетарский уголок по первой залетел. Вот в Парижской Коммуне всех знаю... Да, кстати, пару лет назад один парнишка так же, как ты, по глупости залетел. А с нами на хате болтун сидел, ну, в смысле адвокат. Так он ему про следственный эксперимент напел. Ну, парнишка не дурак, послушал болтуна. Привели его на место, а он темный, ничего не знает... Ну, его спрашивать, зачем дело на себя взял. А он – менты, говорит, заставили. В слоника, говорит, с ним играли. Ну, это когда противогаз на голову и кингстоны перекрывают... Короче, отстали от него следаки. А ментам еще и всыпали. Ну, дело, само собой, закрыли... Но у тебя-то сложней...
– Что сложней?
– Так это, ствол у тебя. Даже за чистый ствол на пару-тройку лет загрузиться можно...
– А за разбой?..
– Если с довеском, то до пятнадцати...
– Уж лучше за ствол сесть...
– Если ствол чистый, то да... Сколько ты уже здесь?
– Три дня уже.
– Обвинение предъявляли?
– Нет пока...
– Значит, скоро предъявят... Думаю, ствол твой уже просветили... Короче, ты пока в сознанку не иди. Менты на допрос тебя дернут, про ствол скажут, что да как. Если ствол чистый, тогда думай, или за ствол тебе садиться, или за разбой...
– Лучше за ствол.
– Тогда сознавайся, что терпилу прижал. А следаки разберутся... Э-э, в смысле, ты сам решай, что делать. Твое дело, идти в сознанку или нет. У тебя своя голова на плечах...
Ролан кивнул. Голова у него своя. Но совет знающего человека не прошел мимо ушей...
Глава восьмая
1
Юрзин сидел за своим столом в позе древнегреческого философа и завороженно смотрел в окно. Или ворон считал, или мысленным маркером выводил в небе алгоритм решения очередной детективной задачки. Так или иначе, даже появление Ролана не смогло оторвать его от этого занятия.
Прошли добрые две-три минуты, прежде чем он почтил его своим вниманием.
– А-а, Тихонов! – встрепенулся он. – Ты уже здесь!..
– Да вот, привели...
– Привели? Я думал, ты сам пришел...
– Шутите, да? Я в закрытой камере сидел, а не в парке на скамейке...
– Надеюсь, желание покаяться в камере не забыл?
– Да было желание, – усмехнулся Ролан. – Но после баланды медвежья болезнь навалилась. В общем, все желание в унитаз... Где-то в очистных сейчас...
– Я смотрю, ты у нас весельчак, – нехорошо усмехнулся Юрзин. – А знаешь, где у нас место для весельчаков? Камера у нас одна в СИЗО есть. «Петухов» туда сгоняют. И весельчаков таких, как ты... Знаешь, как там весело?
Умудренный каторжным опытом Фрезер рассказывал вчера о том, как зверствуют менты. И о пресс-хатах поведал, и о камерах с «петухами». Побывай в такой камере – на всю жизнь офоршмачишься. А если еще слух пустят, что «петухи» дырку тебе сделали...
– А срок тебе, малыш, большой светит. Долго веселиться будешь... Разбой, тяжкие телесные повреждения, огнестрельное оружие, кража автомобиля... Лет на пятнадцать сядешь...
– А если есть желание покаяться?
– Ну, половину срока можно скостить. И тяжесть со статьи убрать можно. Тогда за примерное поведение могут полсрока срезать. Четыре года отсидишь и домой...
Фрезер предупреждал, что мент сказки будет плести. Да Ролан и сам это знал... А еще Фрезер говорил, что чем сказка краше, тем меньше у ментов улик...
– А за пистолет довесок будет? – спросил Ролан.
– Зачем довесок? По совокупности статей восьмерку получишь...
– А может, это не мой пистолет? Может, он просто в машине валялся?
– Может быть. Но пальчики на нем твои. Экспертиза подтвердила...
– Экспертиза... – протянул Ролан в ожидании продолжения.
Он хотел знать, что еще установила экспертиза.
– Твой пистолет, твой, – подтвердил Юрзин.
Но про экспертизу ничего больше не сказал. Значит, чистый ствол – в том плане, что нет на нем трупов. И терпилу им по голове не били... Незачем оперу было скрывать улики, если бы они были. Ему сейчас нужно было прижать Ролана фактами. А их не хватало. Поэтому и приходилось рассказывать сказки.
– Но я в самом деле нашел его в машине, – обреченно вздохнул Ролан.
– И саму машину нашел, да? По грибы ходил...
– Ну да...
– В милицию поехал машину сдавать, так?
– Сами все знаете, а спрашиваете.
– Вот как только нашел машину, так сразу и поехал в милицию.
– Ну да.
– По Московскому шоссе в Юбилейный район?
– Ага.
– А живешь ты в Красноармейском районе?
– Именно.
– На другом конце города... Это ты через весь город ехал, чтобы в лес попасть. В вашем направлении грибы не растут, да?
– Ну, растут... Но в том направлении грибы лучше...
– Самые лучшие грибы на Колыме растут. Вот туда ты и отправишься. Этапом в фирменном поезде. На пятнадцать лет. Под конвоем будешь грибы да ягоды собирать... Твое дело труба, Тихонов. Тебя взяли на угнанной автомашине, с огнестрельным оружием. Этого достаточно, чтобы срок тебе впаять. А ты артачишься... Тебя сейчас только чистосердечное признание спасти может...
– А если не будет признания?
– Будем доказывать твою вину. По факту разбоя. И по ряду других фактов. Знаешь, сколько у нас автомобилей в розыске? Все на тебя повесим...
Прав был Фрезер. Менты – подлый народ. И лучше их не злить. Тем более что Ролана все равно привяжут к угнанной машине, суд признает его вину и отправит на долгие лета в места не столь отдаленные...
– А если признаюсь?
– Тогда проведем расследование, материалы передадим в суд. Через полгода получишь свои семь-восемь лет и отправишься в колонию общего режима. Далеко не отправим. Километров за сто. Родственники к тебе приезжать будут...
– А сейчас с родственниками повидаться можно? Или хотя бы просто позвонить... – Ролан глазами показал на городской телефон.
– Можно. Но сначала признание...
– Хорошо, я напишу... Только я не знаю, как все было...
– А я тебе продиктую, – усмехнулся Юрзин.
И подал Ролану чистый лист бумаги, ручку.
Оказалось, что четырнадцатого сентября одна тысяча девятьсот девяносто второго года гражданин Тихонов в районе перекрестка двух улиц – Тургеневской и Железнодорожной нанес гражданину Мелехову тяжкие телесные повреждения и завладел его автомобилем марки «ВАЗ-2104». И так далее и тому подобное... Число, роспись...
– А теперь можешь звонить. Пять минут тебе хватит?
– Не знаю, постараюсь...
У Ролана тряслись пальцы, когда он набирал номер телефона. Волновался. Трубку могла взять теща, могла Венера. А он хотел услышать голос Авроры...
И услышал!
– Да...
Сердце чуть не выскочило из груди.
– Аврора, это я!
– Ролан!!!
– С тобой все в порядке?
– Со мной да... А с тобой? Где ты? Куда ты пропал?
– Ты только не волнуйся, ладно? У меня тут неприятности небольшие. В общем, в милиции я. Так, мелочь, ничего серьезного. Скоро выйду...
– Я хочу тебя увидеть.
– Говорю же, в милиции я. В изоляторе. Тебя ко мне не пустят...
– Я хочу тебя увидеть! – настаивала Аврора.
Ролан закрыл трубку, просительно посмотрел на капитана.
– А можно мне с любимой девушкой увидеться?
– Ну, в общем-то, можно... Но это как дежурная смена решит...
– А если она денег принесет? Вам двести долларов за содействие...
Ролан предложил взятку с отчаяния. Очень хотел повидаться с Авророй... Сначала предложил, а потом испугался. Юрзин мог изобразить праведный гнев, накричать на него, нажать на рычаг телефона.
– Ну что ж, приглашай свою девушку. Сегодня в семь вечера. Пусть спросит лейтенанта Королева. Он сегодня ответственный. Он все сделает...
Ролан объяснил Авроре, где он находится и как на него выйти. Он очень хотел встретиться с ней...
2
Юрзин выполнил свое обещание. Озадачил своего напарника. И тот организовал встречу.
Караульный милиционер вывел его из камеры, из подвала поднял на первый этаж. И закрыл в одной из трех камер напротив дежурной части. Туда же, минут через десять, в сопровождении Королева зашла и Аврора. В руке пакет. Лейтенант лично закрыл за ними дверь, закрыл на замок.
– Час вам на все про все, – предупредил он и ушел.
А через минуту в камере потух свет. И тут же Аврора забралась к нему на колени...
Как только не называли эти камеры с решеткой во всю стену – и «обезьянниками», и «аквариумами». Было еще одно название – «телевизор». Потому что помещенный в камеру человек находился в поле зрения дежурной смены. Как в телевизор в эту камеру смотришь.
И, пожалуй, много чего интересного можно увидеть. Например, эротику... Аврора забралась к Ролану на колени. Ей ничего не стоит приспустить колготки, а ему – брюки. Секс для них дело уже привычное... Но эротическую сцену еще нужно спровоцировать. При свете ничего не будет. А вот если выключить свет... Может, для того Королев и сделал это. Не так уж темно в камере стало. Свет из коридора падает. И если хорошо присмотреться...
Возможно, вся дежурка уже припала к «экрану». Ждут, когда начнется «сеанс»... Но не дождутся.
Дальше поцелуев дело зайти не должно. Аврора, может, и хочет, но стесняется. Она же не извращенка, как менты. Сцены любви в тюремной камере ее не должны заводить... А Ролану точно хотелось. И даже наплевать, наблюдают за ним или нет. Можно тихо, спокойно и в одежде... Но Авроре всего шестнадцать лет. Она еще несовершеннолетняя. Королев, возможно, извращенец. Но это не помешает ему признать Ролана совращенцем. Со всеми вытекающими из этого последствиями...