по угрюмой роже старшины арвендейльцев расплылась счастливая улыбка. Впрочем, Трой этого уже не увидел. Потому что в этот момент двигался в направлении старшины императорских егерей.
— И как это понимать, Грикс? — холодно поинтересовался командир отдельной разведывательной сотни, подчиненной вроде как самому императору, подойдя к своему второму полусотнику. Тот угрюмо пожал плечами. Типа, а что делать-то… Но затем нехотя пояснил:
— Прошу простить, мой господин, но этот граф Остевон — такая сволочь. Он нашим столько крови попил… И злопамятный — ужас. Если бы я заартачился — жизни бы мне потом не было. К тому же вас все равно вызывают на заседание Большого совета. Так что нам так и так пришлось бы сворачивать лагерь.
Алый герцог стиснул зубы. Ну вот что ты будешь делать, несмотря на всю его громкую славу, большинство тех, кто не был с ним в Арвендейле, не очень-то его и воспринимают. То есть воспринимают, но, как бы это поточнее… согласно возрасту и статусу здесь, в империи. Где все еще помнят его как десятника наемной сотни. Даже рядовые егеря… Что ж, рано или поздно эту ситуацию все равно придется разруливать. Так почему бы не начать сейчас?
— Грикс, когда и куда пойдет МОЯ сотня, решаю только я. И император, — негромко произнес Трой. — Поэтому немедленно верните все палатки на место и вышлите на положенные места секреты.
Старшина удивленно воззрился на него.
— Но, Ваше… — начал он, но тут же осекся, наткнувшись на тяжелый взгляд, потом помолчал, искоса бросил взгляд на графа Остевона, которого уже сноровисто упаковали арвендейльцы, вздохнул, покачал головой и уныло произнес: — Слушаюсь, мой господин.
— Я не ваш господин, Грикс, я — ваш сотник, — сурово произнес Алый герцог, — и если нечто подобное повторится еще раз, то в лучшем случае я отстраню вас от командования и под конвоем отправлю в ставку. И это, повторюсь, будет в лучшем случае. Вам понятно?
— Так точно! — послушно рявкнул старшина, вытягиваясь в струнку, но потом покосился в сторону упакованной тушки бывшего старшего интенданта восточных приделов и, покачав головой, вздохнул: — Зря вы с ним так, Ваше сиятельство. Он вам этого теперь нипочем не простит. А семья Остевон в империи ой как влиятельна…
— Ничего, переживу, — хмыкнул Трой и, развернувшись, двинулся прямо к потенциальному источнику больших будущих неприятностей. Ну, если верить мнению старшины императорских егерей.
В разведку к Эл-Северину они выдвинулись еще в конце зимы. Впрочем, в этих местах конец зимы скорее напоминал середину весны. Ну, если сравнивать погоду с той, что была характерна для Арвендейла. Во всяком случае, снег на открытых участках уже практически сошел, а кое-где сквозь пожухлую прошлогоднюю траву даже начали пробиваться первые ростки подснежников. Но в лесу снег еще лежал вовсю. Причем, вот гадство, он был сверху полностью покрыт жестким настом. Почему гадство? Да потому, что этот наст, хоть и был жестким, но человека совсем не держал, вследствие чего следы от шагов на нем отпечатывались очень отчетливо. И держались довольно долго. То есть тому, кто захотел бы оставаться в этом лесу незаметным, сделать это вследствие всего вышеперечисленного было очень сложно. А вот попасться — наоборот, легче легкого… Ситуацию спасли арвендейльцы, шустро наплетя снегоступов. Хотя эта приспособа тоже не была панацеей и накладывала на пользователя свои ограничения. Например, со снегоступами на ногах совершенно невозможно бегать, да и ходить — та еще морока. Вот сами попробуйте передвигаться в обуви, на которой налип большой и тяжелый ком грязи. А снегоступ как раз такой «ком» и есть. Только еще хуже. Потому что подобная «грязь» при этом еще и как бы расплющена в плоский блин, вследствие чего у непривычного ходока снегоступы цепляются за что только ни попадя — от веток и корней до собственных ног. Так что, несмотря на то, что снегоступы позволили передвигаться по снегу не проламывая наст и практически не оставляя следов, для того чтобы их использовать нужна была большая сноровка. И у арвендейльцев она присутствовала. А вот у егерей — нет. Те больше к лыжам были привычны. Но для использования лыж в этой местности тоже были некоторые препятствия. Потому что они оставляли хоть и менее заметные следы, чем если просто пешим через лес ломиться, но все равно разглядеть их особенного труда не составляло.
В местах своей прежней службы егерей это не особо напрягало. Они же по своим родным лесам лазали, а не в тылу у врага. Тем более кроме егерей, по тем лесам еще и охотники, и лесорубы, и рыбаки, что по зиме уходили рыбачить на дальних лесных озерах, шастали. Так что лыжных следов в лесах хватало. И отследить по ним именно егерей у потенциальных врагов особых возможностей не было. А здесь и сейчас это было не так. Лeca-то вокруг, может, формально и родные, но фактически… лучше следов своего присутствия не оставлять. Потому что никаких других людей в ближних окрестностях Эл-Северина не осталось. Кто сбежал, кто убит, а кто пойман и съеден. Сами же орки на лыжах отродясь не стояли. Так что стоит только орочьему патрулю обнаружить в лесу или у опушки лыжный след…
Так что сразу после прибытия к месту временной дислокации обязанности разделились следующим образом — арвендейльцы сразу же занялись разведкой, а егеря — обустройством лагеря. К каковому делу они как раз имели гораздо большую сноровку, чем арвендейльцы. Потому как жители Теми столь большими отрядами и так надолго в свои леса никогда не уходили. Ибо для них это означало почти непременную смерть. Потому как нарваться на орочий разъезд или патруль в подобном случае было легче легкого. Много народу — много шума и следов. Так что крупными командами арвендейльцы выходили за пределы городов максимум на световой день. А мелкими — старались получше ныкаться и постоянно перемещаться… Так что к длительной лесной жизни в составе большого отряда с обустроенной лесной базой охотники из Арвендейла были не слишком привычны. Нет, кое-что они уже, конечно, освоили. Войско-то до Империи шло через бывший Проклятый лес, так что времени, чтобы нахвататься верхов в весьма непростом деле обустройства лагеря, вполне хватило. Но вот опыта длительной жизни в лесном лагере и отточенных даже не годами, а десятилетиями навыков его разбивки и оборудования, которые имелись у егерей, у арвендейльцев
не было… Вот так и получилось разделение труда. Впрочем, к настоящему времени лагерь был уже полностью обустроен — от палаток до навесов для хранения припасов, рогулек для подвешивания котлов у обложенных камнями очагов, настилов на деревьях для размещения секретов и наблюдателей и козел для пилки дров. А егеря за прошедшее время вполне себе освоились со снегоступами… Вот на эти самые козлы и уложили туго упакованную тушку бывшего старшего интенданта восточного придела, которому, как выяснилось, для того чтобы прийти во вменяемое состояние, пары оплеух оказалось недостаточно.
Трой подошел к козлам, окинул аккуратно упакованного графа сумрачным взглядом и, подняв руки, потянул с себя егерскую накидку. Сбросив ее на руки подскочившему арвендейльцу, он согнул руки и слегка тряхнул ими. Подхвативший накидку боец понятливо кивнул и, повернув голову, негромко бросил:
— Ставир, слей господину…
Умывшись, Трой тщательно вытерся полотенцем и только после этого повернулся к валяющейся на козлах тушке. Окинув бывшего старшего интенданта восточных приделов теперь уже задумчивым взглядом, командир отдельной сотни разведки нехотя протянул руку и одним движением выдернул изо рта валяющегося тела деревянный чопик кляпа.
— У-у-уоу, — взвыло тело, страдальчески морщась.
— Итак, господин граф, что вы хотели мне сообщить? — этаким светским тоном поинтересовался Трой. К его легкому удивлению, на этот раз бывший старший интендант восточного придела не подтвердил его самые худшие ожидания, и не стал разражаться бесполезной и бессмысленной площадной бранью, а, наоборот, скоренько закончив демонстрировать испытываемые им боль и страдание, растянул губы в улыбке, которую, впрочем, вряд ли кто мог воспринять как дружественную.
— Э-ээ… герцог. Признаю, я был несколько не прав, начав сразу отдавать приказания вашим людям. Да и мои слова в отношении вас были вызваны вовсе не неуважением, а тем, что я вас просто не узнал в этом вашем наряде. Согласитесь, он весьма… м-м-м… своеобразен… Ну, для того, кто является герцогом и членом Малого императорского совета.
— А для командира отдельной разведывательной сотни, наоборот, вполне естественен, — хмыкнул Трой. — Но вы так и не ответили на мой вопрос.
— Да-да, конечно, непременно… — закивал головой граф Остевон, — но-о… может мы с вами оставим наши… м-м-м… недоразумения в прошлом, и вы сначала прикажете меня развязать? Тем более что письмо императора, которое я должен был передать вам, хранится в моей планшетке, а она в настоящий момент накрепко притянута к моему телу теми самыми веревками, которыми я связан.
Трой окинул графа демонстративно задумчивым взглядом. Вот ведь хитрая тварь… Ну да среди интендантов глупцы попадаются редко. Проныры — каждый второй, воры — каждый первый, а вот глупцы… Не выживают они на подобных должностях… Трой развернулся и молча кивнул отирающемуся неподалеку Коску. Тот так же молча повернулся к стоящим поблизости подчиненным и мотнул головой в сторону козел, к которым тут же подскочила парочка арвендейльцев и, сноровисто сдернув тушку графа с козел, быстренько размотала веревки. Сделать это было тем более просто, что когда бывшего старшего интенданта упаковывали, его отнюдь не стали связывать по-правильному, ну, так, чтобы он не мог пошевелиться или каждое движение приводило бы к тому, чтобы узлы затягивались все больше и больше. Либо, например, к тому, что при каждом движении руки или ноги все сильнее затягивалась бы накинутая на шею петля. Есть в связывании людей свои особенные хитрости, и любой более-менее опытный наемник знает не одну такую… Графа же увязали просто — стянув локти, запястья и колени и обмотав веревкой поверх. И никуда не денется, и потом развязывать куда легче. Ни один узел не сможет затянуться настолько сильно, что придется его разрезать, портя веревку. А веревочка — это вещь в хозяйстве всегда полезная. И дрова увязать, и упряжь подвязать, и подтянуть кого куда-нибудь на скалу, дерево или стену, да и эвон, если кого связать нужно, она тоже пригодится.
Освободившись от веревок, граф тут же окинул окружающих ревнивым взглядом, придирчиво выискивая усмешки на их лицах, но большинство егерей и арвендейльцев чуть ли не демонстративно отвернулись, делая вид, что заняты своими делами и никак не интересуются происходящим. Так что если усмешки и были, то разглядеть их на лицах людей, которые в настоящий момент были повернуты к бывшему старшему интенданту восточных приделов спиной, не представлялось возможным. Те же, кто был повернут лицом, сохраняли на своих физиономиях каменно-безразличное выражение. Мол, у вас, благородных, свои дела, которые нас совершенно не касаются. Но таилось что-то в их глазах, таилось… и, похоже, граф это «что-то» вполне уловил. Потому что его рожу слегка перекосило. Впрочем, всего лишь на долю секунды. Потому что уже в следующее мгновение он расплылся в уже демонстративно любезной улыбке и, сунув руку в планшетку, выдернул оттуда деревянный пенал, запечатанный сургучной печатью.
— Герцог Арвендейл, благородное сословие империи и Его Величество приглашают вас в Парвус, на заседание Большого имперского совета, которое состоится в первый день месяца Авринис.
— Благодарю за приглашение, — коротко поклонился в ответ Трой, отметив про себя как то, что «любезный граф» в озвученном приглашении поставил «благородное сословие империи» впереди императора, так и то, что бывший старший интендант восточных приделов изящно обошел вопрос именования императора, после чего отошел на пяток шагов и сорвал печать.
В пенале было само приглашение. И короткая записка, написанная рукой императора:
«Ты мне нужен здесь. И постарайся не убить гонца».
2
В карауле трое — двое сопляков и один старик, госпожа, — негромко доложил охотник, проводивший разведку.
— Старик? — удивилась Лиддит. Взрослых мужских особей во встреченных ими кочевьях практически не наблюдалось. Орк-самец по определению воин, в крайнем случае — шаман. А все воины и шаманы поголовно проходили посвящение и потому были сплошь притянуты Зовом. Охотник пренебрежительно махнул рукой.
— Этот — хромой. И, скорее всего, с детства. Похоже, когда-то сломал ногу, а потом срослась неправильно. Так что посвящение он, похоже, и не проходил. Потому-то и остался в кочевье.
Лиддит понимающе кивнула и задумалась. Охрана невелика и, судя по докладу, не представляет собой ничего серьезного. Так что и это стойбище ее отряд возьмет в мечи без особых проблем. Но вот что делать дальше — идти до самого побережья или остановиться?
Вот уже почти два месяца она со своими