— Да, конечно, — буркнул Бастьен, невольно поморщившись. — Пожалуйста, спросите у него…
Тут в трубке раздался громкий стук, очевидно, Терри положила ее на стол. А через некоторое время снова раздался ее голос:
— Алло, Бастьен, вы слышите?
— Да-да, слушаю.
— Крис просит взять «субмарины» с тефтельками, обычные чипсы и имбирный эль «Канада драй».
— Значит, «субмарины» с тефтельками, обычные чипсы и имбирный эль «Канада драй», — пробормотал Бастьен записывая. Потом вдруг спросил: — А «субмарины» с тефтельками — как те, что кладут в спагетти по-болонски?
— Да, совершенно верно.
— Что ж, очень хорошо. — Бастьен откашлялся. — Скажите, а у вас там все в порядке?
— Все отлично! Крис смотрит телевизор, а я распаковываю вещи, — ответила Терри. — А вы что, уже в ресторане? Так быстро?! Вы ведь вышли совсем недавно.
— Нет-нет. Я только что выехал, — ответил Бастьен. — Я просто решил поинтересоваться, спросить, не вегетарианка ли вы. Не хотелось бы принести домой «субмарины», а потом узнать, что вы их не едите.
— Нет, не вегетарианка! — Терри снова рассмеялась. — Более того, я очень люблю мясо.
Бастьен радостно улыбнулся. По крайней мере хоть в чем-то Винсент ошибся.
— А может, вы вегетарианец? — спросила Терри неожиданно. — А впрочем, едва ли. Иначе вы не предложили бы «субмарины». И вообще вы не похожи на вегетарианца.
— В самом деле? — Бастьен тоже засмеялся. — А на кого я похож?
— На мужчину, который любит бифштексы с кровью, — тут же ответила Терри. Потом спросила: — Я права? Вы ведь любите бифштексы с кровью?
— С очень большим количеством крови, — ответил Бастьен совершенно серьезно.
Терри в очередной раз рассмеялась, и ее звонкий и веселый смех оказался настолько заразительным, что и Бастьен, не удержавшись, вновь рассмеялся. В этот момент он вдруг осознал, что ему очень не хотелось заканчивать этот разговор. Ох, с каким бы удовольствием он сейчас просто сидел бы у себя в гостиной и беззаботно болтал с этой милой женщиной, вместо того чтобы мотаться по всяким скучным делам. Разговаривая с ней, он мог бы любоваться ее чудесными глазами, ярко вспыхивавшими, когда она начинала с воодушевлением о чем-либо рассказывать. И еще он успел заметить, что Терри была не только милой и очаровательной, но и очень даже не глупой женщиной, что делало ее по-настоящему интересной собеседницей.
— Бастьен, если возникнут какие-либо проблемы и вы не сможете найти квартиру Криса, — продолжила Терри, — позвоните еще раз, и он вам все подробно разъяснит.
— Да, конечно, — отозвался Бастьен. Последняя фраза Терри означала, что пора было заканчивать разговор. Невольно вздохнув, Бастьен добавил: — Я все понял. Пока.
Он тут же нажал кнопку отбоя и, нахмурившись, пробурчал себе под нос:
— Какой же я все-таки болван…
И действительно, почему ему так хотелось поговорить с этой женщиной? Ведь она — всего лишь заурядная человеческая особь, так что едва ли стоило тратить на нее время… Она проживет еще лет тридцать или, может быть, пятьдесят, а потом умрет. Зароют в землю, и она обратится в прах, как это случилось с Жозефиной.
Бастьен тяжело вздохнул, вспомнив единственную любовь своей жизни. Он был молод тогда — всего восемьдесят восемь лет, — и в те годы он постоянно менял любовниц, не испытывая почти никаких чувств к женщинам, с которыми ложился в постель. Но так было до Жозефины. Ее он полюбил по-настоящему, так что даже не обращал внимания на то, что мог читать ее мысли; а ведь это, как всегда говорила его мать, — верный признак того, что такая пара не будет счастливой. Он тогда раскрылся перед ней и умолял ее присоединиться к нему, он предлагал ей вечную жизнь и все свое состояние, которое даже в то время было уже весьма немалым. Жозефина, узнав о его истинной сущности, с ужасом отвергла его. Для этой девушки он был исчадием ада, навсегда лишившимся души. Сразу после его признания она упала на колени и стала истово молить Господа о спасении своей души, и в конце концов Бастьен был вынужден очистить ее память и отступиться, отказаться от любимой. Потом он уже издали наблюдал за ее жизнью и стал свидетелем того, как эта девушка полюбила мужчину — обычного смертного, — вышла за него замуж, родила ему нескольких детей, затем постарела и наконец умерла. Эта история разбила его сердце, и после этого он уже никогда никого не любил.
Более того, Бастьен был абсолютно уверен в том, что никогда не сможет полюбить какую-либо другую женщину, — ведь Жозефина была единственной любовью в его жизни.
Он шепотом произнес это имя, сбросив с себя оцепенение, проехал в сторону перекрестка, довольно оживленного в это время суток. Затем, немного поразмыслив, свернул направо и проехал несколько кварталов, высматривая какой-нибудь ресторанчик, где можно было бы заказать обед или ужин. Остановившись около одного из них, он заглушил мотор и снова попытался обдумать сложившуюся ситуацию.
Конечно, делом первостепенной важности была миссис Гуллихэн. Но Бастьен понятия не имел, где искать эту женщину. Черт возьми, а ведь Винсент был прав… Он даже не знал ее имени. И уж тем более не знал, имелись ли у него какие-нибудь родственники, к которым она могла бы направиться. Скорее всего такие родственники у миссис Гуллихэн все-таки имелись. Трудно предположить, что пожилая женщина сбежала бы из его комфортной квартиры, если бы ей совершенно некуда было идти. Но куда же она отправилась?
Сообразив наконец, что сейчас было бы совершенно бессмысленно искать экономку, о которой абсолютно ничего не знал, Бастьен решил на время отказаться от поисков. Завтра он поручит это дело своей секретарше, и у нее, возможно, что-нибудь получится. Мередит довольно часто общалась с миссис Гуллихэн, поэтому могла знать о ней гораздо больше, чем он. И если так, если он решил повременить с этим делом… Проклятие, чем же теперь заняться?
— Ох да, редактор… — пробормотал Бастьен.
Конечно же, ему теперь следовало отправиться в квартиру Кристофера Киза и взять там кое-какую одежду. А затем он купит «субмарины», после чего уже можно будет ехать обратно в пентхаус. Там он наконец-то расслабится и сможет собраться с мыслями, чтобы решить, что делать со свалившимися на него гостями. Пока что ему самому придется о них заботиться. А потом у него появится новая экономка, которая снимет с его плеч бремя заботы об этих смертных.
Но как долго придется ждать? Когда у него появится новая экономка? Ведь даже если он поручит это дело своей секретарше, женщине чрезвычайно деятельной и энергичной, — все равно замену миссис Гуллихэн придется искать несколько дней, а то и недель (в семействе Аржено всегда очень серьезно относились к подбору сотрудников, и даже на самые незначительные должности, брали только тех, кто проходил тщательную проверку).
— Черт возьми. Как минимум две недели придется провести без домработницы, — пробормотал Бастьен, листая свой блокнот в поисках адреса Киза.
Выехав со стоянки, Бастьен проехал полквартала, затем снова повернул направо. Что ж, видимо, ему придется смириться с тем, что ближайшие две недели он будет нести ответственность за гостей, по крайней мере за Терри. А за редактора он отвечать не обязан. Он ведь вообще не давал согласия на его присутствие в своем доме и терпит этого парня лишь в силу особых обстоятельств. А вот Терри — совсем другое дело. Он согласился принять ее у себя, а значит, взял на себя ответственность за ее благополучие и безопасность. Но для того чтобы обеспечить ее безопасность, необходимо было держать гостью подальше от Винсента.
Возможно, ему даже придется взять несколько дней отпуска, чтобы не отлучаться из квартиры, пока у него живет Терри. Да, брать, конечно, не хочется, но, видимо, без этого не обойтись. В конце концов, у него есть заместители. К тому же на ближайшее время никаких серьезных переговоров не запланировано. А безопасность Терри — сейчас самое главное. Кейт никогда не простит его, если Винсент укусит ее кузину. Да и его самого приводила в ужас одна лишь мысль о том, что кузен может впиться своими клыками в нежную шейку Терри. Да, решено, он возьмет отпуск и… Черт возьми, наверное, будет ужасно скучно сидеть в квартире две недели. Вероятно, это будет походить на две недели домашнего ареста. Интересно, чем же он станет заниматься все это время?
Тут впереди загорелся красный свет, и Бастьен, затормозив, осмотрелся. Огромный город, как всегда, жил своей собственной жизнью — куда-то спешили пешеходы, и, конечно же, сверкала и подмигивала порядком уже поднадоевшая за последние сто лет световая реклама. Какое-то время Бастьен бездумно смотрел по сторонам, и тут вдруг в глаза ему бросился небольшой рекламный щит, приглашавший гостей города, а также жителей Нью-Йорка на только что открывшийся новый блошиный рынок (чуть ниже были указаны часы работы). Бастьен тут же вспомнил о Терри и подумал о том, что ей, вероятно, было бы интересно побывать на одном из нью-йоркских блошиных рынков. А затем он увидел такси, на желтой крыше которого был прикреплен баннер с рекламой музея Метрополитен.
«Вот чем, наверное, можно было бы заняться, — подумал Бастьен. — Ведь Терри, должно быть, захочется сходить в Метрополитен». Сам он не был в этом музее с момента его торжественного открытия в… Кажется, это произошло в 1889 году. Ох, так давно? Да, похоже, что так. Значит, уже более ста двадцати лет прошло с того дня, как Бастьен Аржено последний раз был в музее. Но Терри, пожалуй, лучше не знать об этом. Да, решено! Он пойдет туда вместе с ней. Музей же за это время наверняка сильно разросся, так что и ему будет очень интересно. Вот только не стоило идти туда в выходные, так как в эти дни повсюду толпы туристов и до отказа забитые парковки. Возможно, понедельник или вторник будет для такого похода наиболее удачным днем.
Светофор наконец-то загорелся «зеленым», и Бастьен, миновав перекресток, принялся составлять планы на ближайшие дни. Да, в эти выходные они с Терри пройдутся по блошиным рынкам и уличным ярмаркам, а в понедельник он поведет ее в музей. Но что потом? Что ж, он наверняка что-нибудь придумает. Ведь в Нью-Йорке сотни мест, куда стоит сходить. К примеру, на Бродвей, в какой-нибудь из бродвейских театров. Между прочим, он не был в театре вот уже…
Бастьен даже немного растерялся, когда закончил подсчет. Оказалось, что в театре он не был еще дольше, чем в музее. Впрочем, ничего удивительного — ведь ему никогда не нравилось лицедейство. Но сейчас он твердо решил, что обязательно поведет Терри в театр, так как она, напротив, очень любила этот вид искусства.
И тут ему вспомнились слова Люцерна. «Теперь все кажется более живым и интересным. Я смотрю на многие вещи по-новому, вовсе не тем пресыщенным взглядом, которым смотрел на мир в течение веков. Наверное, теперь я смотрю на мир глазами Кейт, и это весьма приятная перемена».
«А может, со мной происходит то же самое?» — подумал Бастьен. Он вдруг поймал себя на том, что и ему теперь захотелось по-новому взглянуть на вещи, которые он собирался показать Терри.
Выехав к нужной развязке, Бастьен тут же прибавил газу.
— Черт бы побрал этого Криса, — пробормотал он, нахмурившись. Редактор жил аж на Морнинг-Сайд-Хайтс в Аппер-Вест-Сайде, то есть чертовски далеко от Аржено-билдинг.
Наконец, попетляв с четверть часа по кварталам старой застройки, Бастьен нашел нужный дом и обнаружил, что ключи Криса Киза, ему не понадобятся. Оказалось, что дверь квартиры была распахнута. И в прихожей стояла пожилая дама; подбоченившись, она наблюдала за двумя рабочими, а те, постоянно чихая от пыли и сплевывая, разбирали завалы, образованные щебнем, кусками штукатурки и обломками перекрытий. Мельком взглянув на рабочих, Бастьен обратился к женщине, судя по всему, это была или владелица дома, или управляющая. Бастьен попытался объяснить ей, что приехал по просьбе мистера Киза, но дама рассматривала его с таким подозрением, что он, не выдержав, просто вошел в ее сознание и заставил забыть о своем присутствии. Проделав то же самое с рабочими, Бастьен, не теряя времени, прошел в спальню и несколько минут спустя вышел из квартиры с объемистой спортивной сумкой редактора. В сумку он наспех покидал несколько найденных в шкафу рубашек, какой-то костюм и новенькие, еще с бумажными лейблами, джинсы. Усевшись за руль и положив сумку на пассажирское сиденье, он завел мотор и задумался. Следующим пунктом в его списке дел значилась покупка «субмарин», но Бастьен понятия не имел о том, где они продаются. Он уже собрался выйти из машины и спросить какого-нибудь прохожего. Но в последний момент передумал, решив, что лучше купить где-то поближе к дому. Ведь если их подавали горячими — а скорее всего так и было, — не стоило покупать их сейчас, так как они наверняка остыли бы за время дороги. Пища и так не очень-то приятна на вкус, а уж холодная…
Полчаса спустя (и два часа спустя после того, как он выехал из дома) Бастьен поднимался на лифте в свои апартаменты. В руках у него была спортивная сумка с одеждой редактора и большой бумажный пакет с «субмаринами», пакетиком обычных чипсов, двумя пакетиками с чипсами барбекю и двумя «Доктором Пеппером»; кроме того, он взял еще и две пинты имбирного эля «Канада драй». Бастьен удвоил заказ Терри, так как во избежание ненужных вопросов собирался присоединиться к общей трапезе.
— Герой-завоеватель вернулся! — с ухмылкой воскликнул Винсент, когда Бастьен вошел в гостиную.
Проигнорировав саркастическую реплику кузена, Бастьен посмотрел на спавшую Терри и тихо похрапывавшего редактора.
— Они спят? — спросил он с удивлением.
— А чего ты ожидал? — спросил кузен. — Ведь тебя не было целую вечность. Впрочем, я и сам вернулся с час назад, а до этого мне пришлось искать себе пропитание. Видишь ли, моя еда не продается в баре за углом, как, например, «субмарины».
Бастьен посмотрел на кузена:
— А ты не…
Винсент рассмеялся.
— Нет-нет, я не трогал твоих гостей. — Он указал на редактора, который так и уснул на диване. — Этот парень так крепко спит из-за того, что проглотил, наверное, целую упаковку болеутоляющего. А у Терри был очень долгий день, так что она, конечно же, устала.
Бастьен пожал плечами и взглянул на часы:
— Но сейчас только девять…
— Девять это здесь, а в Англии два часа ночи, — заметил Винсент.
— А, черт, а ведь верно… — Бастьен отвел глаза от спящей женщины и посмотрел на пакет в своей руке. Как ни странно, запах «субмарин» показался ему весьма аппетитным. Немного подумав, он спросил: — А может, стоит сейчас разбудить Терри, чтобы она поела?
Кузен отрицательно покачал головой:
— Нет, не надо ее будить. Бедняжка на ногах с четырех утра по английскому времени.
— С четырех утра? — в замешательстве переспросил Бастьен. — Но как же так? Неужели она…
— Да, с четырех, — заявил Винсент. — И в этом не так уж трудно убедиться. Вылету нее был в десять, так? И она прибыла на регистрацию за три часа до вылета. А от Хаддерсфилда до Манчестерского аэропорта более часа езды. Прибавь к этому семичасовой полет, который из-за задержки в Детройте превратился в девятичасовой. И еще довольно долгий путь до самого Нью-Йорка. Так что день у твоей Спящей Красавицы был ужасно длинный и очень утомительный. Лучше не буди ее.
— Гм… Наверное, ты прав, — согласился Бастьен. Нахмурившись, он пристально посмотрел на Винсента. Кузен ведь наверняка успел поболтать с Терри до того, как она заснула, и это почему-то ужасно разозлило. — А как долго она спит? Когда она уснула?
— Примерно с полчаса назад.
Значит, полчаса?.. Бастьен снова задумался. Если Винсент потратил на поиски еды примерно час, то получается, что у него было довольно много времени на разговоры с Терри. Но о чем же они говорили?.. И следовало ли ему сердиться на кузена? Так и не сумев ответить на все эти вопросы, Бастьен поставил бумажный пакет на кофейный столик, затем подошел к Терри и осторожно поднял ее на руки.
— Хочешь уложить ее в постель? — с улыбкой осведомился Винсент.
— Да, конечно, — ответил Бастьен. — Бедняжке спать не очень-то удобно в гостиной.
Стараясь ступать как можно осторожнее, отнес гостью в спальню и опустил на постель. С минуту он стоял, глядя на спящую Терри. К счастью, она так и не проснулась. И Бастьен, на цыпочках покинув комнату, направился к себе. Сняв с кровати одеяло из верблюжьей шерсти, он вернулся в комнату Терри и накрыл ее. Перед тем как уйти, задержался еще на несколько минут. Любуясь Терри, он вдруг подумал о том, что эта молодая женщина — возможно, прелестнейшая из смертных. И дело было не только в ее внешности. Да, конечно, она была очень хороша собой, но его привлекали ее душевные качества. Ведь не было ни малейших сомнений в том, то Терри добра, отзывчива и при этом очень не глупа. К тому же она обладала неплохим чувством юмора. А большинство смертных, с которыми Бастьену приходилось встречаться за последние несколько веков, были либо откровенно алчными, либо слишком уж глупыми и ограниченными. Но Терри была совсем другая. Она пролетела тысячи миль и пожертвовала своим отпуском, чтобы помочь подруге с подготовкой к свадьбе. Конечно, он почти не знал ее, но, судя по всему, Терри была из тех, кто готов отдавать, не рассчитывая при этом на вознаграждение или какую-либо другую выгоду. Да, совершенно не думала о собственных выгодах и удобствах. Получив возможность две недели — причем совершенно бесплатно — провести в роскошной обстановке пентхауса, большинство людей пришли бы в настоящий восторг, а эта женщина явно испытывала неловкость из-за того, что доставляла некоторые хлопоты хозяину квартиры. И она очень огорчилась, когда он отказался взять предложенные ею деньги.