Питер, его слуга, уже успел привыкнуть к комфорту в Лондоне, где Хьюго и взял его в услужение, и непрестанно жаловался на слабое здоровье, ухудшавшееся в подобных условиях не по дням, а по часам. Каждую ночь, проведенную под звездами, он причислял к своим достижениям и хвалился силой духа. Привыкнув к туманным узким улочкам Лондона, паренек боялся открытых просторов полей и лесов, из которых в любой момент могли выбежать волки. Хьюго терпел бесконечные жалобы и высказываемые вслух опасения Питера, но понимал, что еще немного – и придется задать парню трепку, на которую тот так давно напрашивается.
Будучи в двух днях езды от Стивенсгейта, Хьюго забеспокоился, как бы им не пришлось остановиться в близлежащей деревушке Лизбури, чтобы пополнить запасы провизии. Рыцарь был не так уверен в своих силах, как его верный боевой конь Скиннер, готовый скакать вперед днями напролет. Позавидовав животине, Хьюго, скрепя сердце, направил поводья в сторону Лизбури. Во всяком случае, питаясь лишь хлебом и сыром, он давно тосковал по великолепному английскому пиву, а добыть его можно было, лишь зайдя в трактир.
Узнав радостную весть о скорой остановке, Питер преисполнился надежды, перед ним замаячило счастливое возвращение к «цивилизации», как он это называл, а вот Хьюго сомневался, что слуга будет впечатлен. Но говорить он этого пока что не стал, а лишь строго-настрого запретил Питеру обращаться к нему «милорд» на людях. Въехав в деревню, Хьюго был приятно удивлен ее видом, все выглядело не так запущенно, как он опасался.
На ближайшем же постоялом дворе с трактиром Хьюго велел мальчугану накормить лошадей лучшим сеном, а сам, сопровождаемый Питером, вошел внутрь. Трактир назывался «Лисица и заяц», потолки были низкими, и Хьюго, мужчине ростом в шесть с половиной футов (~190 см), пришлось хорошенько наклониться, чтобы не удариться головой у самого же входа, и ссутулиться, чтобы широкие плечи не задели дверной проем. Его появление не вызвало никакой реакции у посетителей трактира, многие из которых выглядели так, словно и сами провели не одну ночку на улице.
А вот хозяин заведения едва ли был похож на своих посетителей. По загоревшему лицу Хьюго и густой бороде он сразу понял, что рыцарь был на Святой земле, а оттуда никто не возвращался с пустыми карманами, владельцу «Лисицы и зайца» это было прекрасно известно. Не иконы, не реликвии, нет, любому разумному человеку они и в жизни не пригодились бы. Бриллианты, рубины, изумруды, сапфиры, золото и серебро – вот, с какой добычей возвращались из крестовых походов. Предвкушение немалой прибыли взбодрило трактирщика, и он дружелюбно улыбнулся новым посетителям.
- Добрый день, сэр, - учтиво кивнул он. – Не желаете ли присесть за столик и освежиться, выпив кружку лучшего эля, приготовленного моей свояченицей?
- Охотно, - откликнулся Хьюго, садясь за стол и указывая глазами, что Питер должен сесть напротив. Слуга послушно уселся рядом, наконец-то чувствуя, что теперь с ним обходятся так, как и пристало обходиться со слугой лорда. К столу поднесли еду, и Питер с наслаждением вгрызся в буханку свежеиспеченного хлеба, затем принялся за вкуснейший суп и жаркое. Жуя, он оглядывался по сторонам, рассматривая посетителей трактира, как сделал много раньше еще хозяин. Ничего такого, из-за чего стоило бы переживать, он не нашел, и вновь уделил все внимание еде. Наконец, залпом выпив кружку превосходнейшего эля (стоило бы попросить еще), Питер откинулся на спинку деревянного стула и удовлетворенно вздохнул.
А вот Хьюго не расслаблялся ни на мгновение. Давно привыкший к неожиданным нападениям, он хорошо знал излюбленную тактику врагов: убаюкать соперника ложным чувством безопасности, а затем нанести удар. Потягивая эль, он мысленно согласился с трактирщиком в том, что это был лучший эль во всем графстве, а может, и за его пределами, но его взгляд все равно не покидал лиц окружавших его людей. Краем глаза Хьюго наблюдал и за дверью.
Именно так он и увидел создание, скользнувшее в трактир спустя каких-то несколько минут после их появления. Поначалу Хьюго принял эту хрупкую фигурку за мальчишескую. Разумеется, ни одна женщина не будет настолько бесстыдна, чтобы надеть мужские шоссы. Но вскоре ему пришлось признать, что он ошибался в этих мыслях. Это была женщина, да еще и очень молодая, с ангельским личиком и копной рыжих волос, заплетенных в разлохмаченную косу, спускавшуюся до поразительно тонкой талии и касавшейся кончиком ягодиц, напоминавших по форме сердечко (это Хьюго заметил благодаря тем самым кожаным мужским шоссам). Никакой накидки, никакого блио. На ней была шерстяная туника, перехваченная широким поясом, а за спиной висел небольшой лук и до отказа заполненный стрелами колчан.
Если кто еще и был так же удивлен нарисовавшейся картиной, то этот человек не подал вида. Трактирщик и вовсе поприветствовал вошедшую так, словно она была его сестрой, предложил ей присесть и протянул кружку эля. И каким-то образом это прелестное создание в мужской одежде так вписывалось в обстановку трактира, что никому бы и в голову не пришло задавать вопросы о том, как девушка здесь оказалась. Бросив быстрый взгляд в сторону Питера, Хьюго понял, что не только он был ошарашен только что разыгравшейся сценой.
- Ущипните меня, - пробормотал парень. – Но это ведь девушка!
- И очень красивая к тому же, - Хьюго покачал головой. Десять лет назад, когда он покидал Англию, юные девушки не разгуливали в мужских одеяниях и уж точно не заходили в трактиры в одиночестве. Похоже, все изменилось куда больше, чем предполагал Хьюго.
Девушка, должно быть, уже успела завоевать славу эксцентричной особы, потому что все посетители совершенно спокойно отнеслись к ее странному присутствию. Возможно, она каким-то образом была связана с самим владельцем трактира. Они начали оживленный разговор о большой удаче кого-то по имени Роберт. Спустя какое-то время трактирщик указал на Хьюго, что-то сказал, понизив голос, а девушка обернулась и взглянул в сторону рыцаря.
И тут Хьюго почувствовал, как пытливый взгляд девушки буквально пронзает его, пригвождая к месту, щеки его моментально запылали. Даже женщины в Акко, хоть и брили интимные места, не были так смелы, чтобы посмотреть незнакомцу в глаза, и Хьюго не привык, чтобы его рассматривали с таким неприкрытым интересом. К счастью, борода скрыла покрасневшие щеки.
Но не прошло и минуты, как девушка отвернулась от него и уставилась на Питера, который только-только набрал полный рот эля и едва ли им не подавился, заметив ее взгляд. А потом к ним подошел сам проклятый владелец трактира, явно знавший нахальную девицу и наблюдавший за этой престранной сценой. Он поинтересовался, не принести ли рыцарю чего-нибудь еще.
- Все, что угодно, для мужчины, вернувшегося с поля великого боя, - вот так он закончил свой вопрос, давая понять, что ему стало ясно – Хьюго вернулся со Святой земли. – Если вам понадобится что-нибудь, что захотите, только позовите.
Хьюго перехватил руку трактирщика прежде, чем тот успел отойти, и подтянул его к себе так, что его ухо оказалось возле рта рыцаря.
- Кто, - заговорил он глубоким голосом, заставлявшим людей повиноваться, - эта девушка в мужском платье?
Трактирщик явно удивился такому вопросу.
- Финн? – он посмотрел в сторону девушки, которая, слава богу, теперь глядела в другую сторону. – Вы о Финнуле? Мой брат, владелец трактира в Стивенсгейте, что чуть дальше по дороге, женат на ее сестре. Все знают Прекрасную Финн.
Как бы в подтверждение его слов, дверь трактира открылась, внутрь вошла старуха, просившая милостыню у постоялого двора, прошагала к девушке и подергала ее за рукав. С привычной, судя по всему, грацией Финнула вынула монетку и бросила ее старухе, которая поймала ее, издав счастливый возглас, а затем вновь удалилась на улицу.
- Видели? – улыбнулся трактирщик. – Как я и сказал, все знают Финнулу Крейс, дочь мельника. Она – лучший стрелок во всем Шропшире.
Этот ответ едва ли удовлетворил любопытство Хьюго полностью, однако он все же протянул трактирщику монету. Удаляясь к стойке и потирая руку, за которую Хьюго схватил его чересчур сильно, трактирщик взвесил монету на ладони и приствистнул. Чистое золото, какого он не видел… Ну, сказать по правде, никогда. Разглядывая неожиданно доставшееся богатство, владелец трактира случайно налетел на стул одного из посетителей, извинился и со смехом показал монету, объясняя свою оплошность. Двое пьяных за столом одобрительно засвистели, а девушка вновь посмотрела в сторону рыцаря.
Питер толкнул хозяина ногой под столом.
- Смотрите, - прошептал он. – Она смотрит сюда уже второй раз. Наверное, я ей понравился!
- Вставай, - решительно произнес Хьюго. – Мы уходим.
- Как? Мы ведь только пришли!
- Уходим, - повторил Хьюго. – Мы обращаем на себя слишком много внимания.
Бормоча себе под нос, Питер запихнул пару кусков хлеба с сыром в карманы, затем опрокинул в горло остатки эля из стакана. Хьюго оставил на столе несколько монет, даже не заботясь о сдаче, и прошагал к двери, мысленно приказывая себе не смотреть больше на загадочную девушку.
Но недалеко он успел уйти, его остановил чей-то хриплый голос:
- О, сэр? Вы, кажись, что-то оставили.
Хьюго даже не пришлось оборачиваться. Он уже слышал какой-то шум за спиной, но, подумав, что это трактирщик уронил монету и полез за ней под стол, не придал ему значения. Но, как выяснилось, хозяин «Лисицы и зайца» не имел к этому никакого отношения.
Положив руку на рукоятку меча, Хьюго отчеканил, по-прежнему не поворачиваясь:
- Отпустите парня.
Двое пьяных головорезов лишь усмехнулись.
- Отпустить его, сэр? Ага, отпустим. Но за небольшую плату.
Вздохнув, Хьюго повернулся. Он устал от насилия, ему надоели смерти. Он не хотел убивать двух деревенских увальней, вцепившихся в его слугу, как в добычу. Раньше он бы давно уже перерезал их горла и посмеялся бы над их глупостью, но те времена прошли. Он видел столько бессмысленных кончин во время крестовых походов, что теперь больше не собирался убивать людей, словно букашек.
Но это не означало, что он никого не убил бы, если бы его принуждали к тому.
Двое мужчин, которым трактирщик показал монету, теперь поднялись из-за стола, и тот, что был покрупнее, зажал шею юного Питера в своей гигантской руке. Питер же явно не ожидал нападения, его еще мальчишеское лицо скривилось от предчувствия возможного ужасного конца. Его застали врасплох, за что он рисковал поплатиться головой.
- Не тревожьтесь за меня, сэр, - задохнулся он, пытаясь своими тоненькими ручками оторвать руку громилы от шеи. – Бегите, спасайтесь! Я не стою того, чтобы…
- Черт подери, - пробормотал Хьюго, возводя глаза к небу.
- Дик, - крикнул трактирщик, - оставьте его в покое. Никаких драк у меня в трактире!
- Если он подарит нам свой туго набитый кошелек, - усмехнулся тот, что поменьше, видно, это и был Дик, - никаких драк не будет, Саймон. Это даже можно будет назвать обменом, а, Тимми?
Громила слегка придушил Питера, от чего тот дернулся.
- Ага.
В следующий миг разом произошли три вещи. Питер внезапно осознал, что у него есть достаточно храбрости, чтобы впиться зубами в руку Тимми. Тимми взвыл и встряхнул парня, что было силы, показывая Хьюго, что не намерен так легко выпустить свою добычу. Дик же вынул кинжал и приставил его к груди Питера, беспомощно трепыхавшегося в руках сообщника.
Краем глаза Хьюго заметил, что трактирщик отступает за стойку и потихоньку сгибается в три погибели, чтобы стать незаметным для участников потасовки. Рыцарь выхватил меч из ножен и замахнулся на Дика, который немедленно отшатнулся в сторону, но затем с завидным бесстрашием метнулся вперед, прямо на Хьюго – и вот уже в следующее мгновение Хьюго Фитцстивен лежал на полу, а на его руке, сжимающей меч, восседал бандит Дик.
- Хороший у вас меч, сэр, - похвалил Дик оружие в руке рыцаря, ласково проводя по его горлу кинжалом. – Так что с деньгами?
Тем временем Тимми, в отместку за укус, таскал беднягу Питера за волосы, а тот пытался ухватиться хоть за что-нибудь. Трактирщик под шумок выполз из-за стойки и бочком подошел к столу, где Хьюго оставил несколько монет за еду.
Хьюго тяжело вздохнул. В его левом сапоге лежал хорошо заточенный кинжал, подходящий для таких случаев, как этот, и его лезвие легко вспороло бы горло Дику, но Хьюго не хотел заляпать кровью одежду. Боже милостивый, как он устал от смертей!
- Хорошо, - он снова вздохнул. – Забирайте.
Но в тот самый момент, когда Дик потянулся за кошельком, висевшим на поясе Хьюго, что-то со свистом пронзило воздух, зацепило рукав бандита и пригвоздило его руку к полу, аккурат между ногами Хьюго. Сам рыцарь едва успел отдернуть ногу, иначе стрела (а это оказалась стрела) пронзила бы ее насквозь.
Стрела мирно покачивалась в полу. Дик хлопал глазами. Хьюго в недоумении разглядывал наконечник, вонзившийся в пол на добрые два дюйма. Пройди она под другим углом – и рука Дика была бы изувечена. Но стрелок рассчитал все как нельзя лучше.
Хьюго поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как девушка, которую трактирщик назвал «Финн», целится следующей стрелой в широкую спину Тимми. На этот раз она предупредила жертву прежде, чем атаковать.
- Отпусти парня, или я выстрелю тебе в спину.
Гигант застыл. Затем медленно отпустил руки, и Питер отскочил в сторону. Тимми обернулся, глядя то на Финн, то на своего дружка, прикованного к полу стрелой девушки.
- Это… - пробормотал он, - не стреляй, девчушка. Мы с Диком ничего такого…
Питер потер шею и застонал, перебивая и без того обрывчивую мысль бандита. Хьюго приподнял бровь. Слишком уж громко стенал его слуга, даже стыдно сделалось.
Рыжеволосая девушка опустила лук и подошла к Хьюго, ее миловидное личико было так же безмятежно, как если бы она забирала вещи у прачки. Она не обратила никакого внимания на скулящего рядом Дика, не взглянула и в сторону Хьюго, а лишь легко выдернула из деревянного пола стрелу.
Когда она была так близко к Хьюго, он не могу справиться с собой и разглядывал ее, стараясь запечатлеть в памяти нежную белую кожу, розовые губы и щечки, длинные темные ресницы, стройную фигуру. Обычно рыцарь не был так сражен присутствием женщины – скорее, наоборот – но теперь он впервые в жизни не знал, что сказать этой юной девушке, особенно, когда она была совсем рядом.
- Ага, - девушка коснулась острия кончиком пальца, - ну, хотя бы не напрасно пропала, - сказала она скорее себе, чем кому-либо еще, и слегка улыбнулась.
Дик с трудом встал на ноги, яростно ругаясь себе под нос и растирая руку, ранее прибитую за рукав к полу.
- Чертова рыжая ведьма, - взвыл он. – Ты чего влезла? Подумаешь, повеселились. Мы ведь просто шутили, так, Тимми? Просто подшутили над рыцарем, вот и все.
Но Финнула Крейс его не слушала. Она вернула стрелу в колчан и, бросив на Хьюго последний взгляд, вышла за дверь.
Хьюго немедленно вскочил с пола и, не обращая внимания ни на извергающего проклятия Дика, ни на трактирщика, собирающего раскатившиеся со стола деньги, понесся следом. Он вышел лишь спустя мгновение или два после девушки, но ее уже и след простыл. Он посмотрел в обе стороны дороги, надеясь увидеть ее хоть где-то, но она исчезла так же молниеносно, как и появилась.
Он ругал себя последними словами, когда Питер вышел из трактира.
- Вы видели это, мой лорд? – воскликнул он. – Я никогда не знал никого, кто так же хорошо владел бы луком! Она держала его, словно это продолжение ее руки. Вы видели?
Хьюго, все еще вглядываясь в полотно дороги, машинально кивнул. Парень либо не слышал его приказа, либо произошедшее выбило у него из головы все мысли.
- Она спасла нам жизни, милорд, точно вам говорю, спасла. Но почему? Такая девушка, что бы ей делать в трактире? Но она выстрелила в этого Дика… - тут голос его переменился. – Милорд, что с вами? Что приключилось?
Хьюго мысленно выругался. Что приключилось? Кто такая Финнула Крейс, и почему она ввергла его в такой водоворот чувств одним лишь взглядом? Сотни женщин смотрели на него за всю его жизнь, но он никогда раньше не реагировал на их взгляды подобным образом. Нет, он, разумеется, с удовольствием затаскивал их в свою постель, после чего они оба приятно проводили время. Но что было такого в этой нелепо одетой рыжей малютке, за которой он почему-то готов был погнаться, точно мартовский кот?
- Пойдемте, сэр, - воскликнул Питер, - поспешим! Она не могла уйти далеко. Позвольте мне бежать за ней…