Хьюго продолжал напряженно смотреть на девушку, его карие глаза отблескивали золотом в свете огня. Чтобы отвлечь его внимание на что-то другое, девушка помахала рукой над мясом.
- Как считаешь, готово?
Мужчина медленно перевел взгляд на кролика.
- Да, он готов, - с этими словами он осторожно снял мясо с огня. – Значит, он поднял налоги?
Финнула была не в восторге от того, что кто-то другой прикасается к добыче, которую собственноручно поймала и приготовила, но она лишь пожала плечами, сделав еще один глоток из фляги рыцаря.
- Да, он поднял налоги в три раза и это при том, что у крестьян нет времени, чтобы вырастить хоть что-то, чтобы выплатить эти деньги. Крепостным крестьянам приходится хуже всего, - она вдохнула аромат, исходящий от кролика, и, приняв мясо из рук Хьюго, откусила большой кусок. – М-м-м… - пробормотала она с набитым ртом. Мясо все еще было горячим, но это не остановило девушку. – Очень хорошо получилось.
- Разве крестьянам не к кому пойти? – поинтересовался Хьюго, в свою очередь откусывая от кролика.
- Да, разумеется. Они могут пойти к шерифу де Бриссаку. Он хороший человек, - нехотя признала она, - несмотря на то, что хочет упечь меня в тюрьму, он делает для людей все возможное. Но даже он не сможет влиять на Лароша, если лорд Хьюго не вернется со Святой земли. Тогда нам остается уповать лишь на помощь божью.
Финнула вытерла рот и щеки и посмотрела на пленника, о чем немедленно пожалела. В бороде мужчины застряли кусочки мяса, о чем он, вероятнее всего, не подозревал. Борода напоминала неухоженные кусты и была совершенно непривлекательной, должно быть, рыцарь не брился с тех пор, как уехал из Англии. Быть может, у него просто некрасивый подбородок, и он носит бороду, чтобы скрыть это обстоятельство?
Но мужчина знал о собственных слабых сторонах – и уже вытягивал из бороды кусочки мяса.
- Выходит, этот Ларош морит людей Стивенсгейта голодом?
- Ну, во всяком случае, крепостных, - кивнула Финнула. – Мой брат и другие свободные люди страдают не так сильно, как крестьяне.
Хьюго перестал жевать и уставился на Финнулу немигающим взором, от чего девушке снова стало неуютно. В его глазах было что-то очень знакомое, но она понятия не имела, что это было. Она редко выезжала за пределы Шропшира, но, возможно, он когда-то бывал на мельнице среди тех, кто жаждал купить эля у Мелланы. В октябре были два дня, когда сестра могла торговать элем без специального разрешения, и тогда мельница была наполнена людьми, приехавшими издалека лишь ради одной бочки.
- И ты охотишься в землях графа, - медленно проговорил Хьюго тихим голосом, напоминавшим раскаты грома вдалеке, - и раздаешь крестьянам, чтобы они не умерли от голода.
Глаза Финнулы так и вылезли на лоб, девушка едва ли не поперхнулась куском мяса, который только что проглотила.
- Что? – выдавила она, стуча себя по груди. – Что ты сказал?
- Не прикидывайся невинной овечкой, - гром в голосе Хьюго уже не был таким уж отдаленным. Приближалась буря. – Именно поэтому ты и можешь с чистой совестью сказать, что дичь не покидает земель графа. Она остается в животах крестьян, что работают на его земле…
Финнула перебила его, схватив флягу, сделав глоток, а затем поджав губы и сурово посмотрев ему в глаза. Непонятно, почему, но сэр Хьюдж явно был чем-то опечален. Ей не хотелось злить его, это было бы просто глупо, но и сказать правду было необходимо. Девушка опустила ресницы, как много раз делала Изабелла Ларош, когда хотела избежать наказания за неподобающее поведение.
- Если бы не я, - спокойно сказала она, - они бы не пережили эту зиму. Стояли жестокие морозы…
- О, дьявол! Проклятье!
Ругань Хьюго так напугала Финнулу, что она чуть не выронила кролика из рук прямо в огонь. Между тем ее пленник бросил мясо на землю, поднялся и пошел куда-то в темноту, крепко сжав кулаки, затем вернулся и пошел в другую сторону. Так он мерил шагами клочок земли возле костра несколько раз.
Девушка не понимала, почему человек, даже не живущий в Стивенсгейте, вдруг так обеспокоился жизнью местных людей и крестьянами, которые едва сводили концы с концами. Финнула видела, что его гнев направлен не на нее и не на ее браконьерство в графских лесах, но совершенно не могла взять в толк, почему это так беспокоит ее пленника.
Она уже пожалела о том, что вообще открыла рот и разболтала буквально первому встречному о том, как живут люди в ее родных краях. И почему его так интересуют подробности? Единственное, что приходило ей на ум – это подозрение, что ее пленник был королевским осведомителем, который был отправлен сюда, чтобы пресечь браконьерство. Но с чего бы королю обратить внимание на земли графа Фитцстивена? С другой стороны, это было единственным объяснением странному поведению сэра Хьюджа.
Если его и в самом деле звали Хьюджем.
Финнулу было не так легко запугать. Пока ее пленник расхаживал из стороны в сторону, она мысленно перебирала возможные варианты. Другая девушка, скажем, та же Изабелла Ларош, немедленно расплакалась бы, используя слезы в качестве сильнейшего оружия против мужского гнева. Но Финнула не хотела плакать, ведь это означало бы раскаяние, а она ни капли не раскаивалась в том, что делала. Поэтому, сунув в рот остатки мяса, девушка осталась угрюмо ждать, когда мужчина вернется к ней и скажет хоть слово. В зависимости от того, что он скажет, она придумает, что делать дальше.
За все это время девушка испуганно подняла глаза на сэра Хьюджа лишь однажды, и то быстро отвела взгляд. Он перестал мерить шагами поле и теперь встал неподалеку от нее, скрестив руки на груди и глядя куда-то вдаль. Финнула подтянула колени к груди, положила на них подбородок и уставилась невидящим взглядом на пляшущие язычки пламени.
Когда Хьюго все же заговорил, гром в его голосе стих. Теперь он был скорее просто усталым, чему Финнула не удивилась. В конце концов, день был очень долгим.
- Зачем ты это делаешь? – вопросил он.
Этот вопрос привел девушку в замешательство. Когда Роберт распекал ее за незаконную охоту, он никогда не спрашивал, для чего она охотится. Этот же чужеземец умел поставить ее в тупик.
- Я уже сказала, - с нажимом произнесла она. – Если кто-нибудь не будет делать хотя бы что-то, люди долго не протянут. Еды недостаточно, а с этими налогами…
- Но почему ты?
Финнула отвела глаза, посмотрела на пламя костра. Она никак не могла сказать ему правду, но часть ее… Почему нет?
- Господь дал мне этот дар, - пожала плечами она. – Было бы грешно не пользоваться им. Так всегда говорила моя матушка, - когда ответом ей было молчание, Финнула решила, что рыцарь не удовлетворен таким ответом, но она сказала ему все, что могла. Вскинув подбородок, девушка дала понять, что не скажет ни слова больше.
- Ты рискуешь жизнью, - покачал головой Хьюго, - ради крестьян.
Забыв о своем решении молчать, Финнула упрямо прищурилась.
- Для тебя они, может, и просто крестьяне. А для меня – это люди, которых я знаю всю свою жизнь, мои друзья, почти семья. Если их граф о них не заботится, я позабочусь! Потому что это единственное, что я могу для них сделать.
Когда и на это сэр Хьюдж не ответил, Финнула решительно откинула косу за спину и посмотрела на него так, что еще немного, и могла бы прожечь мужчину взглядом.
- Ты ничего не сможешь доказать, конечно, - бесстрашно заявила она. – Не больше, чем шериф де Бриссак, у него тоже нет ни единого свидетельства. Спроси любого из крестьян, они ни словом не обмолвятся. Так что можешь возвращаться прямиком к королю Эдварду и сказать, что, если в лесах графа Фитцстивена и завелся браконьер, найти его и доказать его вину ты не смог.
Замолчав, Финнула осознала, что ее трясет, но не от страха. Боже правый, неужели он в самом деле считает, что ее так легко одурачить? Его расспросы выдали с головой его намерения, но доказательств у него по-прежнему нет, ведь она может все отрицать, назвав его доводы выдумкой.
- О чем ты, ради всего святого, говоришь? – поразился Хьюго. Он сел возле девушки, взял флягу, стоявшую возле нее, и сделал пару глотков. Когда он отвел ее от губ, его взгляд встретился со взглядом потемневших от праведного гнева глаз.
- Я знаю, кто ты такой, - мрачно промолвила Финнула.
Хьюго вздрогнул. Несколько секунд он лишь молча смотрел на нее, то и дело открывая рот, чтобы что-то сказать, но затем закрывал его снова.
- Кто я такой? – выдавил он, наконец. – О чем ты?
- Не играй со мной в свои игры, - сурово предупредила она. Ее слова обескуражили его, но останавливаться на этом девушка не собиралась. Он давно заслужил услышать от нее то, что она хотела ему сказать. – С твоей стороны очень грубо так со мной поступать. В конце концов, я всего лишь невинная девушка. Тебе должно быть за себя стыдно.
Хьюго снова расхохотался.
- Может, вы и девушка, Финнула Крейс, - церемонно заговорил он, но у меня есть очень серьезные сомнения относительно вашей невинности. Например, если вспомнить, как вы отвлекали меня в роще святого Элиаса...
Финнула жарко покраснела при воспоминании об этом, но не дала сбить себя с толку.
- Это никак не связано. Когда мой брат обо всем узнает, ты пожалеешь о том, как со мной обращался.
- Как я с тобой обращался? – возмутился рыцарь. - Можно подумать, это не меня связали, как ты изящно выразилась, точно свинью, и это не мне угрожали ножом!
- Какой же ты нахал! Да ты просто обманщик и лицемер! Как ты вообще можешь спокойно спать по ночам? - девушка сощурила на него глаза. - Ты ничуть не лучше червей, ползающих в земле, - прошипела она.
Хьюго посмотрел себе под ноги, точно ожидая увидеть червей.
- Простите, юная леди, - осторожно произнес он, - если я вам обидел...
- Обидел меня! - воскликнула Финнула. - О да, арестовать меня - это точно будет оскорблением, верно. Это будет оскорблением и обидной, нанесенной этой земле.
- Арестовать тебя? - переспросил Хьюго. - Зачем мне тебя арестовывать?
- О боги! – воскликнула она, поднимаясь с земли. – И снова ты изображаешь дурачка! – девушка даже притопнула ногой. – Как будто я поверю, что ты не агент короля, присланный, чтобы поймать меня и посадить в тюрьму.
Тут, к ее немалому удивлению, пленник откинул назад голову и расхохотался так громко, что птицы, ночевавшие неподалеку на том же поле, взлетели, потревоженные его смехом. Сэр Хьюдж продолжал веселиться, а Финнула стояла над ним, скрестив руки на груди и нахмурившись.
- Ничего смешного здесь нет, - заверила она его.
Но Хьюго все равно не мог остановить рвущийся из груди смех. Финнула же продолжала метать молнии глазами, взирая на него.
- Да, конечно, - буркнула она, - смейся, сколько душе угодно. Посмотрим, как ты посмеешься, когда мой брат поймает тебя за шкирку. У него кулаки размером с половину этой телеги, и он не обрадуется, увидев, что ты привел меня на мельницу в кандалах.
Эти слова лишь вызвали новый взрыв хохота. Финнула снова топнула ногой.
- У меня есть и названные братья, Брюс – мясник, и он разделывает голыми руками такие туши…
Прежде, чем она успела закончить свою мысль, рука сэра Хьюджа неуловимым движением обхватила ее ногу, а затем дернула вниз – и вот уже Финнула падала вниз. Он подхватил ее, аккуратно посадил к себе на колени, но девушка все равно не удержалась от изумленного возгласа.
Она уже хотела было возмутиться таким обращением и успела заметить, что сидеть на его коленях было ужасно неудобно, но, стоило ей поднять голову, как ее невысказанный еще протест был оборван решительным прикосновением губ.
Финнула целовалась и раньше. Однако очень немногие мужчины, рискнувшие пойти на это, впоследствии не сожалели, потому что ее кулаки легко пресекали дальнейшие поползновения. Но в этих губах, напиравших на нее и лишавших ее воли, было что-то особенное, эти губы не вызывали вспышек ярости в ответ.
Ее пленник потрясающе целовался, его губы словно задавали вопрос, на который лишь она, Финнула, могла дать ответ. Когда его язык скользнул в ее рот, девушка поняла, что ответила на вопрос, хоть сама и не представляла, что это был за ответ. Поняв, что не столкнется с сопротивлением, пленник начал свое наступление, и оно не знало пощады.
Теперь Финнула поняла, что в ее руках может быть далеко не все - в этом поцелуе вела не она, в ее руках не было полного контроля. Несмотря на отчаянную внутреннюю борьбу за возвращение рассудка и собственной воли, Финнула никак не могла одержать верх. Она словно таяла в его объятиях, откликаясь на каждое его действие, а ее пальцы то ласкали его шею, то запутывались в удивительно мягких волосах. Что это за чувство, гадала она, отвечая на его поцелуи. И почему по всему ее телу разливается незнакомое доныне тепло?
Несмотря на собственное растущее возбуждение, Финнула все еще могла рассуждать здраво и чувствовала, что то же самое происходит с ее пленником. То, что она так глупо приняла за рукоятку кинжала, теперь упиралось в ее бедро. Лаская ее шею, мужчина опускал руки все ниже, и вот уже они были совсем близко к груди, которая была прикрыта лишь тонкой тканью. Финнула поняла, что если позволит ему прикоснуться к себе там, то она пропала.
Она должна остановить его, ведь она не Изабелла Ларош, которая была достаточно безмозглой для того, чтобы вешаться на любого мужчину, который не любил ее и не помышлял о женитьбе. Она - Финнула Крейс, и у нее есть репутация, которой она дорожит. Разумеется, эта репутация не была безупречной, но все-таки она была. К тому же, Финнула никак не могла позволить себе закончить так же, как Меллана, из-за которой она и ввязалась в эту историю.
В этот момент его сильные, но такие нежные пальцы коснулись ее груди, которая моментально напряглась под его прикосновением.
Оторвавшись от его губ и отстранив его от себя рукой, Финнула подняла глаза, и то, что она увидела, поразило ее. На его лице не было ни иронической улыбки, ни усмешки, как раньше, теперь в его ореховых глазах светилось... Что? Финнула не знала, как назвать это чувство, но оно напугало ее так же сильно, как и взволновало.
Пора положить конец этому безумию, пока всё не успело зайти слишком далеко.
- Ты сошел с ума? – требовательно спросила она. – Отпусти меня немедленно.
Хьюго поднял голову, глядя на нее так, точно она пробудила его от глубокого сна. Он смотрел на Финнулу во все глаза, слышал каждое ее слово, но руки по-прежнему были сцеплены на ее талии, точно не подчинялись своему хозяину и не хотели выпускать девушку из объятий.
- Скорее, мое сердце обезумело, - хрипло произнес он.
Финнула лишь фыркнула на это. Мужчина взглянул на нее, в его глазах затаилось непонимание.
- Считаешь, я простушка? – поинтересовалась она. – Думаешь, куплюсь на твои красивые слова и буду умолять взять меня? – девушка саркастически рассмеялась. – Ни за что в жизни.
- Это будет долгая ночь, - вздохнул Хьюго. – Долгая и холодная. Только подумай о тепле, которое мы могли бы найти в объятиях друг друга…
Финнула поднялась, сталкивая его руки с себя. К ее удивлению, пленник безропотно отпустил ее, давая ее встать и отойти на безопасное расстояние, с которого он не смог бы до нее дотянуться.
- Не заставляй меня нападать на тебя, - предупредила она, ткнув пальцем в сторону Хьюго, когда он тоже попытался подняться с земли. – Я дала слово, что верну тебя к твоему слуге целым и невредимым, если выкуп заплатят сполна, и я бы не хотела сгорать со стыда, когда придется отсылать в твое поместье одни лишь останки.
Хьюго лишь покачал головой. Все желание разом испарилось с его лица, глаза насмешливо блеснули в темноте.
- Напомни мне, - пробормотал он, - что связываться с девственницами – последнее дело.
Финнула хмыкнула.
- Тебе некого винить, кроме себя. Я не просила тебя прикасаться ко мне.
- Черта с два. Что тогда ты устроила там, в роще?
- Западню.
- Да, да, - он устало махнул рукой. – То была ловушка для бестолкового мужика. Ну, я в нее попался, не так ли? Должен признать, я несколько удивлен, что ты, девушка, которая так бережет свою честь, пошла на подобный, истинно женский, поступок.