— О, между ними определенно что-то происходит, — заверил Лоу. — Они ещё не заявили на неё своих прав, но совершенно точно присматриваются к ней. В нашем мире это означает, что у Домов есть определенные права. Одним из них является право на её защиту. После того, как мы похитили тебя, эти адвокаты категорически запретили твоей подруге делать или говорить что-то, из-за чего она может попасть в статус соучастника. Вскоре после того, как мы приехали сюда, Аннабель разрешили поговорить с нами. И то, потому что она беспокоилась о тебе и практически сходила с ума. Помимо этого, адвокаты убедились, что предоставили нам всё остальное. Её мужчины не настолько хорошо тебя знают, чтобы доверять. А вдруг ты не захочешь мелкой мести и бросишь Аннабель на растерзание волкам, если всё пойдет не так.
— Она моя лучшая подруга. Боже, она чуть ли не единственный человек в моей жизни, кому я могу сейчас доверять, — фыркнула Кинли. — После всего, что случилось, она моя единственная семья. Я никогда не причиню ей вреда. И если эти трое адвокатов думают, что имеют права или что-то еще, не давая Аннабель ничего взамен, то им следует знать: у меня есть охотничье ружье. Я не знаю, как им пользоваться, но могу взять уроки. На самом деле, для начала я могла бы выстрелить по сестре, чтобы немного потренироваться.
— Вау! Стой, воинственная принцесса! — смеясь, сказал Лоу. — Если мы всё сделаем правильно, то твоя сестра сядет в тюрьму. Я думаю, ты будешь довольна, увидев её в оранжевом комбинезоне (прим: оранжевый — цвет робы в американских тюрьмах). Твоя сестра случайно не бисексуалка?
Кинли вскинула руки.
— Я не знаю. И теперь не могу сказать что-то наверняка.
— Что ж, если это не так, то, думаю, ей стоит поразмыслить о смене ориентации, чтобы не было одиноко в тюрьме.
Доминик наблюдал за Кинли, изучая её. Без макияжа она выглядела такой юной и невинной. На ней был светлый свитер и эти украшенные стразами джинсы, что она привезла с собой. Было очевидно, что девушка отказалась от лифчика, и, поскольку все утро она находилась под присмотром Лоу, Доминик предположил, что правило о трусиках также соблюдено. В противном случае, им придется сильно отшлепать её, потому что он понятия не имел, как разрядить напряжение, переполняющее комнату.
Тревога смешивалась с легким запахом секса — и всё это витало над ними. Жестокая правда заключалась в том, что вскоре им придется покинуть это место и вернуться в реальный мир, где у Кинли была совершенно другая жизнь, а их самих работа заставляла мотаться по всему миру. Доминик понятия не имел, как — или если — их отношения будут развиваться. И он был абсолютно уверен, что ни Кинли, ни Райли тоже этого не знали. Лоу, по его подозрениям, скорее уйдет в отставку, чем покинет девушку, но вряд ли думает о долгосрочных перспективах. На самом деле, Кинли останется без денег. Средства её благотворительного фонда, скорее всего, будут находиться под судебным арестом несколько лет, а ей самой придется решать множество юридических вопросов. Лоу не сможет позаботиться о ней и обо всех расходах, работая охранником в торговом центре.
«Они должны убедить её быть с ними».
«Начиная с этого момента».
— На днях ты предлагала мне обмен, зверушка. Ты все ещё заинтересована в этом?
Кинли повернулась к нему и нахмурилась.
— Что?
— Обмен. Ты предлагала информацию в обмен на сексуальное обучение. Я хочу научить тебя нашему образу жизни и тому, что он может предложить тебе.
— Не думаю, что сейчас подходящее время, Доминик.
— Нам больше нечем заняться, пока мы ждём федералов, если ты, конечно, не хочешь целыми днями наблюдать, как Райли «играет» с клавиатурой.
Средний палец Райли взметнулся вверх.
— Я делаю несколько большее, чем простой «играю» с клавиатурой.
— Ладно, — согласился Доминик. — Скажи мне, что ты реально сможешь сделать, изучив сейчас эти файлы?
Райли застонал.
— Не так много, как хотелось бы. Мне нужно пробраться в систему Дженсена, но он обезопасил себя. Сейчас доступ к ней закрыт. Я чертовски надеюсь, что он не уничтожит данные, пока мы болтаем.
— Мы не сможем ничего с этим поделать, пока к нам не приедут федералы. Поэтому пока нужно каким-то образом занять наше время, — продолжил Лоу. — Есть идеи?
Он запустил руки в волосы Кинли, склонился к её губам и крепко поцеловал. Выпрямившись, мужчина подмигнул ей.
— Я не уверен, что смогу понять, что именно он перевозил, исходя из той информации, которой располагаю, — Райли был очень разочарован.
Доминик понимал его.
— Но мы не уедем отсюда, пока вместе с федералами не сложим все части мозаики. Мы считаем, что дело это довольно трудное. А до тех пор будем отсиживаться здесь, зверушка, и я не могу придумать ничего более привлекательного, чем твоё предложение.
Лоу потер руки, его тело заметно расслабилось.
— Ты дала нам всю необходимую информацию.
— Не совсем так. Райли нашел её, — уточнила девушка.
— В твоем планшете. Итак, теперь наша очередь. — У Доминика на уме были некоторые, очень конкретные, вещи, которым он хотел научить Кинли. — Только если тебе не больно. В противном случае мы можем пока просто поговорить.
— Я в порядке, — её голос звучал нежно, с придыханием. Инстинктивно взгляд девушки устремился в пол. — Вы Доминант, Сэр?
— Да, — на губах Доминика заиграла улыбка. Ему никогда не надоест слышать, как она называет его «Сэр».
— А я сабмиссив?
— Совершенно верно, — прошептал Лоу ей на ухо. — Ты самая сладкая маленькая саба, которую я когда-либо встречал.
Кинли улыбнулась.
— Так я могу называть вас своими Домами?
— Да, милая.
Улыбка девушки стала ещё шире, хотя она пыталась сохранить серьезное выражение лица.
— Значит ты Доминик — Дом.
Мужчина вздохнул.
— Да, зверушка. Думаю, с моим именем попали в точку.
— Ты Дом, Доминик.
— Это правда, но тебе следует произносить это несколько иначе, — он нахмурился.
— Ты Дом-Дом, — на лице девушки «расцвела» улыбка. — Я буду называть тебя Дом-Дом. — Кинли расхохоталась.
Лоу и Райли присоединились к ней.
Доминик не собирался всю оставшуюся жизнь носить прозвище Дом-Дом.
— Зверушка, каждый раз, как ты назовешь меня подобным образом, будешь получать от меня двадцать шлепков. И они будут предназначены не для удовольствия. Ты можешь называть меня «Сэр». Если бы на тебе был мой ошейник, ты называла бы меня «Мастер». Я твой Дом. Это статус, а не титул.
Кинли надула губки.
— Но Дом-Дом — это так забавно.
«Девчонка сама напросилась».
— Что ж, раскрасим твою задницу. Раздевайся, зверушка. Двадцать на моих коленях.
Кинли повернулась к Лоу, и Доминик не мог не пропустить громкий скрипучий звук, когда её сказочная задница перемещалась по стеклянной поверхности стола. Все в комнате поморщились от этого скрежета.
— У него нет чувства юмора, — пожаловалась Кинли.
Лоу покачал головой.
— Есть немного. Но сейчас, думаю, он просто хочет отшлёпать тебя. Я уже говорил, как потрясающе смотрятся на тебе эти джинсы?
— У меня превосходное чувство юмора. Но я не позволю своей сабе называть меня Дом-Дом, даже если она выглядит как ходячий секс в этих джинсах. Признаюсь, пушистые розовые носки несколько отвлекают.
Девушка поморщилась, но была явно довольна комплиментами.
— Если ты хотел, чтобы я ходила босиком, не надо было везти меня на Аляску.
Лоу устроился между её ног, и Кинли засмеялась, когда мужчина поднял её ноги, обернув их вокруг своей талии.
— Ну, не знаю. Думаю, моей спине приятнее носки, чем пара шпилек.
— Я сниму носки, когда мы будем в кровати, — Кинли ухватилась за Лоу для равновесия. Видно было, что дыхание девушки сбилось, она покраснела и выглядела возбужденной.
— Мы не собираемся в кровать, зверушка, — пояснил Доминик.
— Но из твоих пояснений я поняла, что ты собирался учить меня каким-то неприличным вещам в спальне, — она снова покраснела и явно надеялась, что права.
— Эти отношения распространяются не только на спальню. И первое правило заключается в том, что мы будем брать тебя в любом месте, в любое время и любым способом. Я хочу видеть тебя при солнечном свете.
— Но …
— Ах, ах, ах. Без возражений. Здесь никого нет, кроме, разве что, лосей. И мы защитим тебя от них.
Райли хмыкнул.
— Я могу придумать так много мест, где можно поиграть с тобой, милая. Мы можем отлично повеселиться в Темнице.
— В Темнице? Это вроде средневековой камеры пыток?
Лоу послал брату грозный взгляд.
— Нет, детка. Это не так страшно. Темницей мы называем игровое пространство. В задней части дома оно есть, и довольно большое. Там много разных игрушек. И у нас с собой тоже немало. Братья Джеймс… ну, мы знакомы по одному закрытому клубу.
— Так они тоже Доминантики?
Лоу застонал.
— О, детка, нам предстоит научить тебя уважению. Снимай свитер. Думаю, после шутки о Дом-Доме у Доминика практически не осталось выбора. Если он немедленно не перекинет тебя через свое колено, то применит тяжелую артиллерию. Отсроченное удовольствие.
— Звучит угрожающе, — проворчала Кинли, стягивая свитер через голову. — Мы должны поработать над его чувством юмора. Надеюсь, мужчины Аннабель не такие скучные.
— Ты можешь думать, что у меня нет чувства юмора, но, уверяю тебя, зверушка, я обладаю чувством такта. Я ожидаю, что всё происходящее между нами здесь и останется. Есть большая разница между разговорами с Аннабель о закончившемся сахаре и о наших отношениях. Они не должны стать пищей для сплетен.
Кинли стояла голая до пояса. Теперь она не пыталась прятаться, а просто смотрела на него, сложив руки на бедрах. Сейчас она, казалось, стала больше принимать свое тело, чем вчера. И это очень ему нравилось.
— Если вы думаете, что я не расскажу своей самой лучшей подруге о том, что я, наконец, занялась любовью, то действительно не понимаете женщин, — настаивала она.
Доминику нужно потренироваться, чтобы вернуть властное выражение на своё лицо, потому что сейчас ему хотелось только улыбаться. «Она восхитительна. И сексуальна». Хотя, вероятно, её все же придется наказать за нахальный тон, но ему нравилось, что девушка ощущала себя в безопасности рядом с ним и не боялась ему противостоять. Два дня назад она была совсем другой.
— Я думаю, что женщина, особенно твоего положения, должна быть немного осмотрительнее.
Кинли покачала головой и посмотрела на Лоу.
— Он смотрит телевизор? Тогда ему следует знать, что если бы Аннабель действительно спала с этими мужчинами, — а это не так, иначе я бы знала — мы бы обязательно поделились впечатлениями, если ты понимаешь, о чем я. Так что, если это одно из правил, то просто начинай меня наказывать. Это самое интересное из всего, что со мной происходило. Всю свою жизнь я только и вела беседы вроде: «эй, у меня есть куча ношенной одежды, и когда я перестираю её, то раздам бедным». Стоит мне вернуться домой, как, скорее всего, все начнут говорить, какая я бедная-несчастная, потому что моя семья и жених хотели убить меня. Поэтому я лучше полностью переключусь на разговоры о своем неожиданном сумасшедшем сексе с тремя горячими парнями.
— Думаю, она права, — прокомментировал Райли. Его интерес к компьютерам внезапно пропал. На самом деле, Доминик думал, что даже удар ломом не смог бы переключить внимание Райли на грудь Кинли. — Хотя, она сумасшедшая, если полагает, что никто не станет сплетничать о её сексуальной жизни.
Кинли хихикнула. Ладонь Доминика начала чесаться.
— Мне всё равно, что напишет желтая пресса. Журналисты никогда не были добрыми, и я не думаю, что сейчас что-то изменится. И я не говорила, что буду обсуждать происходящее в «загадочных темницах» с прессой. Только с Аннабель. Но могу постараться для некоторых друзей Бекс, которые меня никогда не любили и считали, что я не смогу подцепить мужчину. Возможно, вы трое могли бы появиться в их загородном клубе без рубашек. Несколько челюстей упали бы на пол, некоторые дамы упали бы в обморок, — Кинли ухмыльнулась.
Райли сжал кулаки: «Кинли готова принять их?»
Доминик недоверчиво покачал головой: «Черт, она была готова показаться с ними. Но этого не случится».
— Брюки, зверушка, — рявкнул он.
Девушка расстегнула молнию на джинсах и выпрямилась. Райли подоспел, чтобы помочь ей снять их. Мужчина приласкал каждый изгиб её тела, пока высвобождал Кинли от одежды.
— Но я, скорее всего, не вернусь в загородный клуб, — призналась она, снимая носки. — Я не смогу. В любом случае, я никогда его не любила. Возможно, я перееду в Чикаго и буду жить вместе с Аннабель.
«Не то, чтобы он мог что-то сказать по этому поводу».
— Иди сюда. У нас еще будет время, чтобы всё решить, но пока, я думаю, нам лучше, остаться здесь на какое-то время или переехать ко мне. У меня закрытая территория, а журналистов лучше держать на расстоянии.
Кинли настороженно посмотрела на него.
— Я думала, вы просто отправите меня домой.
Вполне понятное предположение, тем более что они еще ничего не решили. Но она определенно не собиралась домой и, в любом случае, не собиралась бросать их.
— Нет, зверушка. Ты все равно не будешь в безопасности. Кто-то из нас всегда должен быть с тобой до тех пор, пока Дженсен не окажется в тюрьме.
«Или не умрет».
— Я могу нанять телохранителя. — Кинли нахмурилась. — А может, не могу.
— Ты можешь выполнять приказы своих Мастеров, и все будет хорошо. Я знаю, нам нужно много о чем подумать и обсудить, но позже. Сейчас есть только мы. Ты понимаешь?
Доминик не хотел, чтобы Кинли беспокоилась. Ей будет несложно это сделать, она имеет на это полное право, но он предпочел бы, чтобы в тот момент она была здесь вместе с ними… на случай, если встреча с федералами не оправдает его надежд. Он хотел добиться того, чтобы их связь было трудно разорвать.
Девушка слегка поежилась, размышляя о чем-то, но потом расслабилась.
— Да, Сэр.
— Отлично. Лоу, не присмотришь ли ты в игровой комнате братьев Джеймс несколько предметов первой необходимости, пока я позабочусь о дисциплине нашей сабы?
На мгновение Лоу задумался, а затем решительно кивнул, словно придя к тем же выводам, что и Доминик.
— Я займусь этим.
— А она готова? — спросил Райли.
— Я просто хочу иметь всё необходимое, когда она будет готова. И сначала всегда есть место подготовке. Теперь мы можем начать открывать её для нас во всех отношениях. Если только ты не планировал вечно брать её по очереди.
— Мы не должны торопиться, — спорил Райли.
Доминик был не согласен. Райли провел меньше времени с Кинли, поэтому ещё не знал её возможностей. Но сегодня Доминик надеялся это исправить. Было жизненно важно, чтобы все они стали единым целым — как семья — в случае, если их будущее будет отодвинуто федералами, прессой, её семьей… кем угодно.
— Я не хочу ждать, — запротестовала Кинли. — Я ждала всю свою жизнь. Я была осторожна, и вот, наконец, сделала что-то сумасшедшее, ну… это была самая счастливая ночь в моей жизни. Слишком многое может случиться, Райли. Я хочу всех своих мужчин.
Райли кивнул и нежно поцеловал девушку в губы. Лоу подарил ей сияющую гордостью улыбку, а затем вышел из кабинета.
Доминик похлопал себя по коленям.
— Думаю, мы увеличим количество до сорока, зверушка.
— Сорок? Какого…
— Я не советую тебе заканчивать вопрос, если не хочешь получить шестьдесят шлепков. — А он с удовольствием накажет её.
Кинли молча покачала головой.
— Я знал, что ты умная девушка. Помнишь, как ты веселилась, называя меня Дом-Дом? Ну, теперь я продемонстрирую тебе свою версию веселья. А затем мы вспомним, как сегодня днем ты отказывалась от оргазма.
На лице Кинли было написано желание поспорить, но она сдержалась и практически запрыгнула мужчине на колени. Им нужно будет поработать над правилами, но он оценил её энтузиазм.
— Я готова, сэр.
— Уверен, что да. Райли, присоединишься ко мне? Подозреваю, что, несмотря на все попытки быть сдержанным, ты уже сдался.